Глава 16. Пустой дом (1/2)
В квартире Кларетты Эйден сразу же почувствовал себя неуютно: он смотрел по сторонам и, останавливая взгляд на той или иной вещи, проникался сочувствием ко всем обитателям этого дома – и бывшим, и нынешним. Он начинал понимать сбежавшую отсюда Руби – и слава Богу, что ей было куда бежать.
Ему казалось, что отсюда похитили все краски – так блеклы были предметы вокруг, и можно было бы списать серость окружающей обстановки на покрывала пыли, если бы в эту же минуту Эйден не убеждался в том, что каждая полка и каждый закуток прибраны и бережно очищены от грязи. Куда естественнее вообразить, что цвета в квартире смылись вместе с чистящими средствами.Он заметил в прихожей мужскую шляпу старого фасона, а в гостиной – рамки с фотографиями, теснившиеся бок о бок на полках и тумбочках, словно картины, снятые со стен галереи и разбросанные в подсобном помещении. Пожалуй, это был единственный элемент беспорядка в опрятном интерьере. Опрятном – но все же до боли сером. Изучив взглядом все, что было доступно в радиусе обзора, Эйден отвернулся от неприветливой квартиры, и его вниманием всецело завладела хозяйка.- Можешь сесть где захочется, - обратилась к нему Кларетта. – Хочешь кофе? Может, оладий?
- А у вас есть оладьи? – оживился Эйден, ухватившись за малейшую возможность поддержать разговор.
- Нет, но у меня есть мука и сахар, так что, если ты никуда не торопишься, я могла бы их испечь.- Синьора… миссис…- Просто Кларетта, - напомнила она. – Твой отец, правда, не захотел меня так называть. Он избегал обращений. Боюсь, я бы все равно ничего, кроме ?ведьма?, от него не дождалась.Эйден ответил ей проникновенным молчанием, и та продолжила:- Он много рассказывал обо мне? Вспоминая нашу единственную встречу… я удивлена, что спустя двадцать пять лет ты здесь.
- На самом деле, отец ничего мне не говорил.Кларетта в удивлении приподняла седые брови.- Да я просто много о себе вообразила. С какой стати смертельно обиженный мужчина станет рассказывать самую неприглядную историю из своей жизни сыну… Но как же ты тогда оказался здесь?Она посмотрела в упор на Эйдена, не догадываясь о том, что он решил быть предельно честным с ней… кроме разговора о преимуществах своей работы, который стал бы для него опаснейшим нарушением. Что касается Джессики, то одно дело быть уверенным в человеке, полагаясь на слово товарища и коллеги, и другое – довериться совершенно незнакомой женщине, о которой он знал лишь то, что она – вдова его настоящего деда и хозяйка самой серой квартиры в Эмпайр-Бэй.- Дело в моей натуре. Я не успокоюсь, пока не доберусь до сути. А это сложно сделать, когда даже родной человек утаивает от тебя все возможное, верно?
Оценив уклончивый ответ Эйдена, Кларетта согласилась подыграть ему и продолжила разговор в новом русле. В отличие от Эйдена, облюбовавшего место на краешке дивана, она все так же стояла, только прислонилась к серванту. Юноше было слегка неудобно говорить с женщиной, возвышавшейся над ним, но он, в конце концов, принял ее правила и уставился на Кларетту исподлобья.
***Этот молодой человек приглянулся ей гораздо больше Бенджамина. Но оно и неудивительно – легче проникнуться симпатией к тому, кто не проявляет по отношению к тебе открытого неприятия и презрения. Все это Кларетта мгновенно прочитала когда-то во взоре Бенджамина. А когда тот узнал, что Барни недолго прожил на этом свете, то едва не сошел с ума прямо на ее глазах. Он ехал в город, в котором когда-то родился, уверенный в том, что спустя столько лет наконец увидит отца и сам спросит его обо всем, а встретился лишь с его постаревшей вдовой и ее сыном, который был совершенно не похож на сына Флауэра. И Бен отказался назвать его братом.Кларетта печально усмехнулась собственным воспоминаниям. Кеннет тогда хотел поехать вслед за ним в Вашингтон и попытаться наладить дружбу. Лишь горькая истина, которую открыла ему мать, заставила его передумать. Кеннет почти ничего не знал о мистере Флауэре, и все же новость о том, что он – не его отец, потрясла юношу.Для ее сына всегда так важно было обрести родных людей – она понимала, что одной матери ему недостаточно. По этой же причине он рано женился на девушке, которую едва успел полюбить, и Кларетте ничего не оставалось, кроме как привыкать к Дейзи – хрупкой, как стебель колокольчика, и чрезвычайно нервной. Женщину порой выводила из себя и в то же время радовала абсолютная непохожесть Дейзи на нее саму, в том числе в молодости. Кеннет выбрал для своих детей более мягкую и ласковую мать. Нет, он всегда любил Кларетту, в этом не могло быть сомнений, но все же подсознательно он избегал твердых по натуре женщин и особенно ценил в Дейзи ее привязанность к мужу и беспрекословное подчинение ему.***Эйден сдержал слово, данное не только штабу ФБР, но и самому себе, и не упомянул о своей настоящей работе. Впрочем, Кларетта вполне поверила в рассказ о деятельности коммивояжера. Юноша вдохновенно выдумывал его на ходу и, не стесняясь, цитировал модную пьесу, которую читал сам и на премьеру которой его старшая сестра с любовником ездила в Нью-Йорк. К тому времени Лоис совсем перестала скрывать отношения, которые она завязала после гибели первого жениха, и о поездке на Бродвей не умолкала еще несколько недель. Тогда Эйден даже воодушевился съездить на постановку сам, но служба перечеркнула все предыдущие планы. А в прошлом году пьесу вдруг сняли с репертуара.- Забавный случай произошел пару лет назад во время первой крупной поездки. Во Флориде мне нужно было заключить сделку с несколькими клиентами. Помню, как летел туда с чувством предвкушения – ведь сбывалась моя мечта о том, чтобы увидеть побережье! Знаете, коммивояжеру даже нужно мечтать – такова его профессия. Недаром он живет между небом и землей.На его счастье, Кларетта не следила за современным искусством и духом не ведала о творчестве Миллера. (Артур Миллер, ?Смерть коммивояжера?, премьера на Бродвее – 1949 год. Постановка была закрыта в 1950.)
Зато она знала, что в этот раз многолетнее утаивание правды послужит во благо ей и единственному оставшемуся близкому человеку, которого она все еще надеялась уберечь. И она обрадовалась, узнав, что Эйден уже познакомился с Руби.- Эйден, ты славный парень. Ты приехал сюда только затем, чтобы увидеть людей, которых никогда не знал, но которые отчего-то считаются твоими близкими. Возможно, все коммивояжеры и впрямь авантюристы, но среди них ты – первый.
Речь Кларетты заставила Эйдена смутиться. Врываясь в ее дом с таким, как он полагал, непростительным нахальством и без предупреждения – всего лишь слово, которому поверили без каких-либо вещественных доказательств – он ожидал чего угодно, но только не этого теплого тона и доверчивой улыбки. Он уже чувствовал себя обманщиком и готов был сделать ради Флауэров все что угодно.- Ты часто видишься с Руби? Господь - свидетель, я сама все реже с ней разговариваю. Она так увлечена работой и взрослой жизнью, а я провожу остаток своих дней наедине со старыми воспоминаниями. Понимаю, любому живому человеку здесь должно быть неуютно. Не смущайся – я вижу это и по твоим глазам. Увы, семейное гнездо сгорело, а это – лишь никчемная серая коробка с вещами, которые уже никому на свете не нужны, кроме меня. А жива ли я? Нелюдимая старуха, не теряющая рассудок разве что благодаря маленькой внучке. Последней оставшейся родной внучке. Больше, кроме нее, у меня уже никого не осталось. Как и у нее. Эйден, ты хоть знаешь, что тебя привел сюда сам Господь?Кларетта прикрыла рот рукой и прерывисто вздохнула.
- Ты веришь в судьбу, милый?- Я… не знаю, верю ли в судьбу. Правда, не знаю, - растерялся Эйден. – Знаете, я, скорее, не верю. Мне кажется, что судьба – это ответственность за поступки, которую мы не хотим брать на себя.
Он нахмурился, вспомнив легкомысленную Лоис и трусоватую Фанни, но затем лица сестер в его воображении заслонила гримаса покойного Франческо Потенца.
- Как же вы все-таки с Кеннетом похожи. Он был бы в восторге от знакомства с таким умным и серьезным молодым человеком. Не будь ты коммивояжером, я бы сказала, что из тебя может выйти прекрасный защитник правопорядка.
Неведомая самой Кларетте проницательность этих слов испугала Эйдена. Наступил момент, когда он забыл всю унылую обстановку вокруг и думал лишь о том, каким беззащитным чувствует себя рядом с этой женщиной.
- Но я говорила немного о другой судьбе. В этой судьбе сложно найти повинных и ответственных. Я о Руби и ее будущем, в котором, вероятно, меня уже не будет.***Светло-бежевый седан подъехал к одному из гаражей за домом и в последний момент затормозил у самых ворот. Водитель и его пассажир подпрыгнули на сидениях и едва не полетели грудью на лобовое стекло.
- Куда же ты так торопишься, Джоуи? За тобой будто кто-то гонится, - вызывающе произнесла рыжеволосая Изи, поправляя чуть съехавшую прическу.Джо повернулся в ее сторону с многозначительным взглядом.- А ты как думаешь, киска? Я пытаюсь спасти всех от пожара, бушующего в этих штанах вот уже битый час. Тебя, сладенькая, и вторую красавицу, которую я хочу оставить в целости и уберечь от наших страстных игр.- Да ты об этой ?красавице? заботишься побольше, чем обо мне, разве что не трахаешь, - наморщила носик Изи. Она сразу же поняла, что речь идет о новой машине, которую Джо холил и лелеял с первого дня покупки и до сих пор. За несколько лет он, разумеется, купил и угнал целую серию машин, но лишь немногие из них удостаивались особой любви.- Когда это ты стала мне так дерзить? А ну быстро вылезла из машины и бегом наверх, пока я не наказал тебя на улице!- Тоже мне грозный мафиози, - Изи закатила глаза. – Что, даже не поможешь даме выбраться наружу? Ах да, когда это я стала думать, что ты у нас джентльмен.Когда она покинула салон автомобиля, Джо еще продолжал возиться внутри с ключами.В этот момент из дома через запасной выход вышел Эйден. Он был озабочен разговором с Клареттой, которую впервые увидел пару часов назад, но уже прощался с ней так, будто знал полжизни. Единственная просьба женщины звучала странно и даже удивительно, но ни капли не возмутительно – Эйден согласился ее выполнить не раздумывая.Он не заметил, как оказался на улице – настолько он был погружен в свои мысли, что сейчас прошел бы и мимо старого знакомого.Но его увидела Изи и, узнав, вскинула брови и широко заулыбалась. Кроме того, Джо уже тоже выходил из автомобиля, и ей захотелось хорошенько его позлить.
- Э-хе-хей, красавчик! Ты ли это? – крикнула она, привлекая к себе внимание. – Да-да, это тебе, милый!Чтобы наверняка не упустить рыбку из сетей, она поспешила встать на пути у юноши, и тот оказался в ловушке.Во многих ситуациях Эйден способен был сохранять самообладание, но не при встрече с проституткой, соблазнившей и лишившей его девственности. Он застыл на месте, словно околдованный этим горячим взглядом, и не мог придумать, что сказать ей в ответ.Если бы Эйден был постарше и не выглядел настолько приятно, Джо спустил бы все на тормозах, придумав какую-нибудь остроту. Но при виде такого соперника он моментально ощерился.- Это что еще такое?- Помнишь меня, верно? – Изи приблизилась к Эйдену. - Сложно такое забыть. Я и сама прекрасно помню, Фред, дружочек…- Я тогда так и не представился, - заметил Эйден, сделав два шага назад.
Услышав его, Джо расхохотался.- Какой забавный парень! Как вы познакомились, киска?- В баре. Я скучал за стойкой и не подозревал, что через несколько минут мое одиночество будет сметено рыжим ураганом, - перехватил вопрос Эйден, вдруг поняв, что откуда-то знает этого человека. Вот только откуда?- А мне казалось, мы познакомились еще раньше. Правда, в тот вечер я слишком много выпила и… могла запутаться.Изи бросила на Эйдена выразительный взгляд исподлобья, но больше ничего не сказала.- Ох, избавьте меня от дальнейшего рассказа. Приятно было познакомиться, парень, но у нас вообще-то с Изи срочные дела, так что… созвонитесь потом, ладно?Джо схватил любовницу за локоть, намереваясь утащить ее в дом. Изи моментально почувствовала прилив ревности с его стороны и еще больше распалилась.- А я только хотела предложить нам собраться втроем и выпить на брудершафт. Ну же, Джоуи, ты так невежлив!Намек Изи был более чем прозрачен, и от этого Джо разозлился еще больше. Делить любовницу со столь привлекательным незнакомцем в его планы точно не входило.
А тем временем Эйден вспомнил, откуда ему знакомо это лицо, и возникшая между ними связь в лице распутной Изи представилась ему в совершенно ином свете.***Июнь 1951 годаНеосторожные действия Альберто Клементе и хитрый ход Лео Галанте привели одну из трех крупных семей Эмпайр-Бэй к гибели. В ходе диверсии, спланированной членами семьи Фальконе, в отеле ?Герб Эмпайра? был убит как сам босс семьи Клементе, так и множество его сподручных. Некоторым его людям удалось бежать за считанные минуты после взрыва в конференц-зале, где собрались наиболее доверенные приспешники семьи. Некоторые еще до начала перестрелки поняли, что для хозяина все кончено, а их единственный шанс остаться в живых – очистить дорогу исполнителям приговора, вынесенного Комиссией. Первым, кто это понял, был Генри Томасино, узнавший Джо и Вито еще неподалеку от прачечной, где те забирали свои маскировочные костюмы уборщиков. И это еще куда ни шло, но вот те кошмарные усы (с их помощью эти придурки всерьез надеялись не привлечь к себе еще больше внимания?) он долго не мог забыть и в будущем еще не раз напоминал о них самим горе-конспираторам.
Как бы то ни было, эта отчаянная парочка справилась со своим заданием, и Генри все же проникся к ним уважением. Разумеется, убийство босса и развал семьи стали для него катастрофой, но Джо и Вито были повинны в ней меньше всего. Как можно обвинять руки в том, что они выполняют действия, посылаемые импульсами из головного мозга? Руки – лишь инструмент. Генри знал, кто действительно заслуживал мести за произошедшее, и он бы с удовольствием осуществил ее сам, но, пока труп босса еще не остыл, любому из оставшихся в живых солдат было опасно начинать заниматься самосудом. Нет, теперь бездумная сила может сработать лишь в одном случае – когда ей покровительствует чистая мысль и расчет, подобные тем, что обитают в голове хитроумного консильери семьи Винчи.Единственное, чего теперь боялся Генри, так это того, что меры наказания лягут и на ни в чем не повинных людей, которые могли быть связаны с оставшимися в живых членами семьи. ?Сиракуза? завоевала блистательную репутацию в Маленькой Италии и уже успела нажить завистников, так что теперь главной целью Генри должна была стать защита этого места и его хрупких обитателей.***Вопреки всем расспросам и увещеваниям со стороны Генри, Руби так и не рассказала ему о Вито и, более того, продолжила с ним встречаться. На уровне подсознания это был жест протеста, который был необходим ей уже давно. Девушка по-прежнему сходила с ума при виде Генри и менялась в лице каждый раз, когда он заглядывал в ?Сиракузу?, но со временем она устала по ночам плакать в подушку. Ее ранила и невозмутимость мужчины, и его наставительный тон, когда тот принялся убеждать в том, что она ведет себя как непослушная маленькая девочка. Больше всего на свете Руби хотелось по-настоящему уязвить его в ответ, но пока она понятия не имела, как это сделать.
Кроме того, после инцидента в ресторане ?Мальтийский сокол? Вито так и не оставил попыток выяснить отношения и помириться с ней. По сути, тогда Руби не на что было обижаться – разве что на беспечность Вито, из-за каких-то срочных дел оставившего ее наедине с клиентами ресторана и теми нападавшими. Но, если рассудить, то он вряд ли мог догадываться о том, что именно в тот самый вечер на самое фешенебельное заведение в центре города вдруг решат покуситься какие-то гангстеры.Руби была честна с собой и даже не пыталась отрицать, что в глубине души ей было лестно внимание этого статного и весьма состоятельного молодого человека. На одном из последующих свиданий он подтвердил историю Бернардо Геллара о своем тюремном заключении, хоть и не желал изначально говорить об этой темной странице своей жизни. Однако затем он рассказал о непростой судьбе своей семьи, о долгах родителей, о том, как его сестре Франческе угрожал вышибала, подозрительно напоминавший того, что когда-то навещал Альфреда, и Руби в своих мыслях окончательно оправдала Вито. А теперь, если судить по его рассказам, он и вовсе собирался заняться лишь самым честным бизнесом, открыв собственную пиццерию.
Спустя три дня после завершения задания с боссом Клементе Вито пригласил девушку в одно из зданий, расположенных в полумиле от ее собственной квартиры в Вест-Сайде. Совпадение или нет, но он выкупил место в том же районе и теперь уже руководил его отделкой. Помещение внутри изначально было отремонтировано получше, чем то, что когда-то с большими усилиями приобрел Альфред для ?Сиракузы?. Да и Вито не собирался увлекаться дизайном интерьера – для него было важно не это.- В ?Сиракузе? сказочная обстановка – и вы здорово постарались, создав это чудо в итальянском квартале. У меня все будет гораздо проще.
Вито обвел рукой расставленные по периметру зала столы и стойки, которые привезли накануне вечером и с которых еще не успели смести древесную пыль.
- Добавь немного освещения вдоль стен, пару музыкальных автоматов – и готово. Добро пожаловать в пиццерию Скалетта!Руби с улыбкой ответила ему:- Звучит прекрасно. И когда же действительно откроются двери твоего заведения?- Неделя-другая – и сюда можно будет приглашать друзей и родных, - Вито повел ее дальше по залу. – Какая пицца нравится тебе больше всего?- Quattro stagioni, - вновь улыбнулась Руби.
(?Четыре сезона? – пицца, разделенная на четыре части, каждая из которых означает одно из времён года.)- А ты за разнообразие, – обернулся в ее сторону Вито. – Я передам своему pizzaiolo. В день открытия ее подадут каждому гостю.- Ты хочешь сделать мне приятное? – не удержалась от восклицания Руби и тронула его за плечо. – Мне приятно уже то, что ты пригласил меня сюда первой. Последний раз я испытывала нечто подобное, когда вошла в зал, много времени спустя ставший нашим с Альфредом баром.
- За это следует выпить! Синьорина, вы согласны пройти в кабинет управляющего, чтобы разделить со мной немного вина?- А ты упорно загоняешь меня в угол! Еще немного – и мне уже будет некуда бежать. И тогда…- Опасаешься за свою честь? – прервал ее Вито. – Allora, учитывая, что здесь больше нет ни души, могу понять.
- Ну уж нет, я могу за себя постоять! – возразила Руби и, ускорив шаг, быстрее самого Вито отправилась к двери кабинета.Вито проводил ее тем взглядом, каким много лет назад провожал ее сестру.***- За твоего отца, - поднял бокал Вито и пристально взглянул на Руби. Девушка и ухом не повела, хотя внутри она вздрогнула от упоминания о Кеннете. Сегодня – 18 июня – у него действительно был день рождения.Вино пришлось по вкусу обоим – не зря Вито обращался за советом к бармену из ?Эдемского сада?. Стэнли знал толк в своем деле.Маленький кабинет, укутанный полумраком из-за задернутых жалюзи (лишь настольная лампа освещала место банкета) сжимал мир вокруг них двоих в квадратную точку и располагал к более доверительной беседе. Выпив первый бокал, Вито заговорил о том, как познакомился с Кеннетом – разумеется, избегая подробностей и грубостей военного быта тех лет.
- С первого дня я был уверен в том, что встретил удивительного человека. Руби, у тебя был отец, которого никогда не было у меня! И я мечтал, чтобы он стал моим отцом. Кеннет держался с каждым из нас на равных, но не забывал об уставе, и поэтому нам никогда не удавалось поговорить обо всем, чего бы хотелось. Он мог понять любую шутку, но не следовало шутить с ним каждую минуту. И когда мы в тот день, на Сицилии…
Вито налил себе еще вина.
– Когда выбрались живыми из всего отряда лишь мы двое – он, капрал, и я, рядовой, - мне казалось, что нас в тот момент спасла сама Санта Мадонна. Если бы только он сейчас был здесь, он бы наверняка сказал то же самое. И… если бы он был рядом с нами, то я бы сначала спросил у него то, что теперь собираюсь спросить у тебя.Руби одарила его непонимающим взглядом.
- Хочу сказать, что… точнее, если… аргх, без виски здесь не обойтись, но его нет. Постой.Он привлек ее к себе, и Руби не сопротивлялась, но поцелуй, как и в предыдущие разы, не вызвал у нее почти никаких эмоций. Поначалу, когда все было в новинку, легкое тепло пробегало по спине, и внутри все трепетало оттого, что она может быть любима, но, как ощущения от нового блюда, чей вкус удивляет свежестью, но не западает в душу, со временем стираются, так и восторженность Руби со временем сошла на нет. Теперь уже ей было жаль все заканчивать – она подозревала, что в этом случае больше никогда не увидит Вито. А он ей нравился, пусть и не так, как бы тому хотелось.
Но следующие слова Вито развеяли и эту последнюю сладкую иллюзию.***- Что желаете на обед, синьора? А вы, маленький синьор? – самым серьезным тоном спросил Луиджи, глядя на гостей. Это были новые для него лица, и официант мог поклясться, что до этого ни разу не видел их в ?Сиракузе?.- Non lo so, porti qualcosa dolce, - увидев земляка, старая Тереза поспешила перейти на родной язык, на котором ей было изъясняться проще всего.- Dolce… un dessert? – Луиджи поймал утвердительный кивок и обратился к пухлощекому мальчику, сидевшему рядом с синьорой и беспечно болтавшему ногами в воздухе:- E tu?- Хочу пиццы с колбасками! – воскликнул Роберт (а это был именно он) и пытливо взглянул на официанта.- О… ее придется подождать. Ты готов подождать, мальчик?Луиджи украдкой поймал взгляд Терезы.- Мы подождем, - сказала она.- Molto bene! Очень хорошо. Спасибо за ваш заказ, надеемся, вам у нас понравится.- Speriamo anche. Подруга хвалила это место, говорила, здесь уютно. И говорила о… выступлениях.La cantante…- О, наша певица выступает вечером. Если вы хотите ее послушать сегодня, подождать нужно будет… еще пару часов.- Это долго? – спросил Роберт.- О, мальчик, ты за это время успеешь дождаться и съесть несколько пицц.