Глава 22. Души и пенисы (1/1)

Азирафель, решивший проследить за двумя подопечными, чтобы чего не вышло, пока Кроули, воспользовавшись передышкой в слежке, зачем-то решил последить за Марком в Лондоне, чтобы в чем-то ему помочь, почувствовал себя не в своей тарелке настолько, насколько только мог так себя почувствовать.Марк ему очень понравился, он произвел впечатление легкого, общительного, очень умного человека. Но вот вопрос секса немного смутил.Как Азирафель понял, Марк не бросался на любого мужчину, который ему нравился?— скорее, бросались на него. Но, с точки зрения ангела, Марк должен был помешать прелюбодеянию со своим участием. Марк должен был быть более стойким, более верным своему мужчине… хотя Марк, на самом деле, как буквально через секунду продолжил думать ангел, был в достаточной степени мягким человеком, который не мог испугать гетеросексуала, который вдруг решил, что Марк?— предел его мечтаний. Это означало бы унижение для такого неопытного в гомо-делах мужчины, стыд встречаться с Марком глазами, разрыв дружеских отношений.Марк давал тем, кто невыносимо хотел его, именно то, что мог дать. Но это еще не означало, что он разменивался так уж легко. Скорее, дело было в том, что перед кем-то он в самом деле не мог устоять и сам. Перед Майклом?— красивым мужчиной с ясной улыбкой, перед Дэвидом, как Кроули говорил?— секс-символом какого-то года, наконец, перед Йеном?— любимым супругом.Единорога могли погладить чистые помыслами люди, девственники или, наконец, те, кто знал, как подступиться к этому созданию. Но оседлать единорога мог только тот, кого бы он выбрал сам.Впрочем, как включился Азирафель в диалог между актерами, Дэвид, как выяснилось, оперировал даже не фактами, а эмоциями, когда говорил… что говорил. А говорил он такое, отчего уши Азирафеля начали медленно розоветь вместе с щеками.На фоне сказанного лично в адрес ангела меркли даже слова о том, как оба актера соблазнили Марка Гейтисса, тоже далеко не невинного трепетного девственника.Что бы кто бы ни говорил, Франция не была отправным моментом для либидо ангела. Строго говоря, либидо так такового и не было. Но интерес возник еще на райской стене, когда Азирафель впервые увидел довольно симпатичного демона, думая о своих делах.Еще строже говоря, ангела мучили две проблемы?— был ли он прав, что вежливо попросил людей топать из сада наперевес с пламенеющим мечом, чтобы, если уж Всевышняя спохватилась, не устроила им полное стирание личностей, и второе, что волновало даже больше грехопадения?— выражение лица Евы в момент интимной близости с Адамом.Лилит, Первый из Восьми грехов и чистое божье наказание для любого ангела и демона, была первой феминисткой из всех женщин, будь они из ребра или божьей искры. Лилит даже не была смертной. И Лилит, если уж говорить начистоту, хоть и не легла под Адама, зато оседлала его так и с таким нетерпением, о чем Азирафель, смотревший на все это с высоты стены, так крепко задумался и чуть не упал вниз, что на ум первого вуайериста из ангелов и людей в целом, пришла мысль о том, что огненные создания все-таки невероятно горячи, и, возможно, если уж падшие ангелы теперь в аду, как знать, насколько горячи темпераментом и они. Но, о чем Азирафель не переставал думать гораздо больше и дольше отданного меча, экстаз буквально манил попробовать испытать его тоже. Это, конечно, было невозможно хотя бы по причине отсутствия такого горячего партнера, как Лилит, о которой Азирафель даже побоялся подумать, а вообще, сладострастие самого полового акта Евы с Адамом говорило о том, что для секса, кажется, важна не поза или кто под кем, а кто с кем. И, если уж и заниматься сексом, партнер должен быть поинтереснее Евы. И погорячее. И посимпатичнее, если такое возможно.Так что, когда Азирафель оценил приползшего по стене змея, принявшего облик рыжеволосого привлекательного мужчины, мысли стража райских стен на короткий миг стали исключительно целенаправленно сосредоточены на привлекательности демона и его гипотетическом участии в сексе.Проще говоря, ангелу хватило доли секунды, чтобы возжелать этого греховодника от макушки до пяток.И больше всего, еще когда Всевышняя обратилась к нему с вопросом о мече, Азирафель боялся, что Она узнала бы и об интересе к сексу со стороны Ее вернейшего служителя.Само собой, за шесть тысяч лет многое изменилось, но то единственное, о чем ангел подумал, глядя на улыбающегося демона, осталось. И мучило.В конце концов, Азирафель был и оставался ангелом, он обязан был следить за смертными, за всем, что они делали, но иногда, и в этом Азирафель не мог признаться даже себе, его влекла любовь между мужчинами. Вроде бы, это было недостойно ангела?— подсматривать за тем, что делают мужчины друг с другом, как и насколько продолжительно по времени, но с такой точки зрения ангел об этом даже не думал. Перед его глазами проходило творение первого человека, второго человека из первого и даже третьего из первых двух, так что секс его волновал примерно так же, как и все, что творила Всевышняя.Но в этот раз его взволновали двое смертных мужчин, которые так запросто обсуждали возможность заняться друг с другом сексом.И совсем чуть-чуть, где-то на задворках сознания почему-то очень интересовал вопрос секса у Люцифера?— единственного, кто действительно занимался им и даже сотворил сына, настоящего, вполне материального ребенка, что могли сделать только либо нереально сильные ангелы, получившие конкретно на это приказ сверху, либо только люди. И выходило что-то совсем уж невообразимое?— Азирафель, стоя и глядя на двух смертных актеров, думал о том, испытывал ли Люцифер экстаз при соитии.Проводив обоих на съемочную площадку, где мистер Гейман решил не мучить аппаратуру и людей, и дал всем время на отдых на ближайшие выходные, Азирафель мягко отстранил Майкла от Дэвида, когда тот решил о чем-то пошептаться, устроил первому звонок от дочери, а второго так же мягко направил в гостиницу. И не только отдыхать, но и принять ванну, расслабиться и быть готовым к визиту ангела, который намеревался на время притвориться смертным.План был превосходным, если бы не одно, но?— номера двух ведущих актеров были по соседству и Кроули именно в тот же момент, когда Азирафель решил прокатиться на машине Дэвида, не решил сесть в машину к Майклу, явившись как раз тогда, когда Дэвид и Азирафель уехали первыми.О том, как начинать подготовку к близости, Азирафель знал не только из книг.Обычно люди либо ничего с собой не делали, когда страсть заставала их где-то вдали от воды, либо же приводили себя в порядок настолько тщательно, что торчали в термах чуть ли не сутками. Конечно, было что-то посередине, что ангелу не совсем нравилось. Люди прошлого как-то не слишком интересовались гигиеной, некоторые всерьез полагали, что мыться надо только перед свадьбой и больше никогда, некоторые считали мочалку и мыло творениями сатаны, что ангела, как знакомого с Люцифером, даже немного оскорбляло, потому что самый красивый из ангелов в свою бытность пах настолько приятно, что существуй тогда зависть, как ангельская эмоция, она заполонила бы Небеса.Впрочем, Азирафель никогда и не выбирал в свои любовники ярых противников чистоты.Обитая преимущественно в монастырях, где было проще читать умные книги и свитки, Азирафель мельком отмечал и стремление монахов не только в духовной чистоте, но и очень даже к телесной, что было приятно вдвойне.Что же касалось Дэвида Теннанта, тут ангел считал, что смертному мальчику нужно было дать немного времени не только очистить тело, но и просто расслабиться. Все-таки, ангел не так часто занимался сексом и справедливо полагал, что люди просто не знали, насколько сильным мог быть экстаз с настоящим ангелом.Впрочем, это касалось бы кого угодно, но Дэвид уже вкусил свой запретный плод от одного лишь поцелуя, а для снятия благословения-проклятья нужен был полноценный половой акт.Тем не менее, решив, что сперва стоило бы просто поближе познакомиться с Дэвидом, чего на площадке, увы, толком не удавалось сделать, Азирафель, все так же являясь ангелом, решил, что будет лучше хотя бы сначала увидеть фронт работ, а уже потом решать, что с этим всем делать.Ну, и, само собой, не последней мыслью была и внешняя схожесть актера с одним привлекательным демоном, так что, когда Дэвид решил принять душ, Азирафель решил для начала понаблюдать за этим процессом просто из интереса.Но, как стало ясно уже тогда, когда Дэвид, оставшись в своем номере и раздевшись, зря ангел вообще все это затеял.Во-первых, смертный оказался довольно жилистым. Во всей одежде своего персонажа, тоже не слишком чего-то скрывавшей, скрывать было что. Например, волосатую грудную клетку, подумал ангел, глядя на раздевавшегося человека, оставаясь невидимым для него. Во-вторых, волосатые ноги и руки, кстати, симпатично смотревшиеся еще на стене райского сада под ничего не скрывавшей тогой у того, кто был оригиналом к смертному.—?Ох, Кроули,?— вздохнул Азирафель тихо, поняв, что смертный, каким бы привлекательным он ни был, не являлся настоящим объектом интереса.Впрочем, и это заинтересовало куда больше растительности, у смертного был пенис. Вполне себе настоящий пенис, который ни при каких условиях не стал бы вагиной, не исчез с тела и не втянулся бы при трансформации куда-то внутрь змеиного тела. Впрочем, люди не имели обыкновения превращаться ни в змей, ни в котов, ни в волков, как бы они ни утверждали обратное в фильмах.Хотя… и ангел приложил все усилия, чтобы не думать об этом слишком уж явно, Майкл в роли оборотня был сногсшибателен, а уж каким он был вампиром…Ангел даже оглядел себя и вздохнул, поняв, что он-то никогда не был ни молодым, ни стройным, в отличие от Майкла. Он как-то всегда был одинаковым.Но пока он думал о Майкле, о котором думать вообще бы не стоило, о себе, даже о Кроули, Дэвид зашел в душевую кабинку.Ангелу матовое непрозрачное стекло ничуть не помешало увидеть всего Дэвида, буквально в чем мать родила, хоть и давно. И, как подумал ангел, если Кроули без одежды выглядел вот так же привлекательно…—?Ни один ангел не устоит,?— вдруг четко, громко, хоть и себе под нос произнес Дэвид, намыливаясь, чем одновременно испугал и озадачил Азирафеля.Слышать и видеть сокрытое человек никак не мог, но для чего и кому тогда он адресовал такие слова?Азирафель, обычно всегда собранный, отодвинулся от кабинки, но запнулся о свои же ноги и свалился на пол, испугавшись уже по причине собственного обнаружения от наделанного шума.Дверь кабинки отодвинулась и Дэвид высунул голову, отплевываясь от воды.—?Эй? —?позвал он. —?Здесь кто-то есть?—?Господи, дай сил,?— прошептал Азирафель, сидя на полу и глядя вверх, впрочем, даже не в глаза человеку, а на его пенис. На его мокрый, полувозбужденный и весьма симпатичный такой человеческий пенис в окружении темных волос.Обычно пенисы его не то, чтоб не возбуждали, скорее больше интересовали своим устройством. Физиология смертного мужчины была крайне любопытна уже тем, что у него был такой удивительный орган, в расслабленном состоянии небольшого размера, но при возбуждении увеличивавшегося до приличный размеров и становившегося твердым. И вот этот пенис этого смертного мужчины был буквально совершенным. Азирафелю было с чем сравнивать, хотя пениса Майкла он еще не видел даже в том сериале про секс, хотя, пожалуй, именно этого он и не хотел бы видеть лично хотя бы по причине некоего дискомфорта в своем сравнении.Конечно, у ангелов и демонов были какие-то половые признаки, если, конечно, ангелы и демоны в принципе хотели их иметь. У Азирафеля, например, тоже был пенис. Очень симпатичный, оптимального размера, чтобы не мешался при ходьбе или беге, но довольно длинный и толстый, когда ангелу хотелось заняться любовью просто от скуки или ради удовольствия. И, если уж речь шла о пенисах, у Гавриила был слишком длинный, слишком большой и слишком… в общем, такой, который он даже не особо хотел скрывать.Ангел даже поморщился, вспомнив, что Гавриил в принципе не любил нижнее белье и носил свои стильные костюмы прямо на голое тело. Азирафель же, как благовоспитанный ангел, живший на Земле приличное время, предпочитал просторные модели нижнего белья и мало интересовался модными новинками.Но вот Майкл, Дэвид и Кроули были куда современнее.И, что уж касалось именно Дэвида, ему действительно стоило носить нижнее белье, потому что под костюмом Кроули сразу было бы заметно, чем оснащено его тело.И, успев обдумать все это за те секунды, что Азирафель сидел на полу, пока Дэвид оглядывал ванную комнату, решение все-таки созрело.Пусть не идеальное, немного сумасбродное, но такое, чтобы Дэвид остался доволен своим опытом с тем, кто искренне хотел избавить его от последствия чар ангела и демона вместе.—?А жаль,?— вдруг вздохнул Дэвид, поняв, что шум мог ему показаться, после чего закрыл дверь кабинки и продолжил мыться.—?Секс без пенетрации,?— вслух подумал Азирафель… и тут же поник плечами и даже опустил голову, сообразив, что он-то сам не Майкл Шин?— роскошный смертный мужчина без комплексов и прочих глупостей, он обычный ангел, довольно пухленький, все-таки старый, усталый и занудный. Но, что хуже всего?— и это поразило Азирафеля куда больше разбора собственной внешности?— он не хотел Дэвида.Он хотел того, кого Дэвид так талантливо играл.