Часть 10. Цель №1 — возродить человечество (1/2)
Мысли лениво ворочались в голове – Том, не найдя в аптечке успокоительных, залил в меня добрый стакан рома. Хорошо, не спирта. Хотя ему бы такое и в голову не пришло – они в этом своём прогнившем Западе не практикуют потребление неразбавленного. Он сам тоже отхлебнул прямо из горла, но увлекаться не стал – ему ещё вести надо было. Белый, без кровинки на лице, он всё косил глаза влево, на меня – боялся, что я чего-нибудь выкину эдакого. Но алкоголь размазал меня по креслу.Том вышел из машины, прихватив с собой автомат, а я апатично взирала на домик, в который раньше бы залетела с визгом счастья. Как же всё глупо вышло. Просто зубы сводит, до чего глупо. Как в дешёвых боевиках голливудских. Может, я всё ещё сплю? Может, это всё – просто галлюцинация? Долетел звук короткой очереди, но я даже не вздрогнула. Я теперь не боюсь выстрелов? Я теперь не боюсь.
Это Апокалипсис, детка, а тебе всё хиханьки да хаханьки. Думала, в бункере отсидишься, косячок покуривая? Хрен тебе. На тебя мордой в грязь. Реальность, мать вашу, жестока и сурова. Ладно, со мной понятно – я слизняк, которого размазало по асфальту жестким ботинком действительности. Но за что Джея и Патрика? За что гика-программиста и интеллигента-военного? Они-то не играли в счастливый Конец Света, они-то понимали, что это не цирк с клоунами. Кто вообще решил на бункер напасть? Надин ещё эта, сеструха Патрика... Может, это не она была? Да нет, похожа была до чёртиков. Как она могла так с братцем? Или его должны были пощадить, а не пристрелить, как Джея? Тогда зачем в бункер запускать хренову тучу зомби, если там всего два человека, один из которых – твой брат и может попасть под голодный рот? Это же совершенно нелогично – спускать вниз мертвецов, если боевая сила противника равна одному военному и пареньку, которого ветром сдувает. И ошейники на шеях у меченых. Вот здесь есть над чем подумать. Мертвяки отошли от Джей-Джея, когда в арсенал зашёл его убийца – их тряхнуло током. Кто-то научился управлять ими с помощью электрического тока? Как с собакой Павлова. Но они же не чувствуют боли, да и о каких рефлексах можно говорить, если у них в принципе отсутствует сознание. Вопросов стало только больше, а ответов – хрен.Я чуть не вывалилась наружу – Том резко открыл дверь, на которую я весьма удобно облокотилась. Наверное, не заметил.
— Давай быстрее, – он аккуратно вытащил моё слабо помогающее ему тело и потащил к дому.Маленький домик на окраине неизвестного городка к северо-востоку от Манчестера был почти идеальным. Три небольших комнатки на первом этаже и одна – на втором, просторная светлая кухня с террасой, два санузла и гардеробная. Пожалуй, если бы мне кто-нибудь дал денег на постройку своего дома, он выглядел бы точно так же. Только крыльцо у него ещё было бы белым.А вообще, я так почти про каждый дом в Британии могу сказать.Нога, прижатая давеча стулом, ныла. Кажется, синяк там будет знатный. Пока Хиддлстон бегал туда-сюда, закрывая окна и двери, проверяя и укрепляя всё, что можно и нельзя, я восседала на верхней ступеньке лестницы. Туда меня сослали, дабы ?под ногами не мешалась?. Оно и правильно. От меня сейчас проку, что от пьяного хомяка. Ну, я уже была слегка подшофе. И от этого было куда легче. Пора заканчивать со всеми этими иррациональными проявлениями человечности, а то нервных клеток не напасешься. Живые должны жить и помнить, а не хоронить себя вместе с покойниками. Я же настырно пытаюсь всем, чем можно, закопать себя поглубже. Понимаю ведь всё пустой башкой, а сделать ничего не могу. Ну не дура ли??Плохо, – неутешительно констатировал голос. Тишину он не любил более всего на свете, а мои внутренние монологи нагоняли на него бешеную тоску. – Скверно. Погано. Отвратительно. Кошмарно. Мерзко. Отвратно. Гадко. Дрянно?. – ?Ты хочешь, чтобы я напилась в пластырь?? – ?Да?.Что делать? Я ведь слышу голоса, значит, должна их слушаться, как порядочный псих.— Лора, ты в порядке? – в очередной раз поинтересовался Том. Проверяет, жива ли я ещё. Ты жива ещё, моя старушка?— Жив и я, привет тебе, привет! – отозвалась я на русском.
Судя по последовавшему молчанию, суть моего ответа никого не интересовала. Отзываюсь – и ладно.
Прилетевший ментальный подзатыльник от здравого смысла заставил меня встряхнуться. Всё, хватит раскисать. А то ещё и по заду получу от голоса. Я сильная, я смелая, я всех победю. Побежду. Одолею, в общем. Алкоголь туманил сознание, но не настолько, чтобы унять моё любопытство. ?Всё. Хватит. Мёртвым место в могиле, живые должны жить. Или как там говорят. Всё. Мы живее всех живых, а Патрику и Джею уже не помочь. Поняла меня, ты, эмо зомбиапокалипсиса? Вот так. А теперь шуруй осматривать второй этаж. Задом чую, там будет что-то интересное!? – перепады настроения голоса оставалось списать только на гормональные скачки. Хорошо хоть прекратил попытки заставить меня накидаться. А где у него, бестелесного, зад, я на всякий случай интересоваться не стала.
С ногой явно были какие-то проблемы, болевые импульсы били в виски, их не глушил алкоголь. Но что нам переломы, если мы решили быть сильными и смелыми?
В спальне было пусто. По стандарту: большая двуспальная кровать, встроенный шкаф, дветумбочки, туалетный столик. Пара фотографий молодой пары, книга у кровати, милые светильники. Скучно, никакого разнообразия. Даже по ковру на стене заскучала. Я, покачиваясь, сунулась было в ванную, но вдруг стало слишком лень мыться. И здесь облом. И читают они исключительно Фрейда и Ницше. И одежда хозяйки явно мне мала будет. Да ужас какой-то, а не дом.Мародёрство больше не казалось чем-то отвратительным. Напротив, сейчас было конвульсивно-грустно от отсутствия ?улова?, а разворошенные вещи было слишком лень снова укладывать ровными стопочками. И не стыдно за беспорядок.Напротив спальни была ещё одна дверь. ?Иди туда!? – скомандовал голос. И я пошла. Ведь чуяла своим, вполне материальным, кстати, задом, что не надо соваться. Но пошла. Голос ведь сказал.
Тишь да гладь. Пыль в воздухе. За дверью скрывался кабинет. Посреди айсбергом выплывал огромный резной стол. Сталинский такой, на века сделанный, со столешницей, обитой зелёным сукном. Как в музей попала, чесслово. Где они такое чудо вообще раздобыли? Обоняние пощекотал странный запах, но хронический насморк не позволял разобрать, глюк это или нет. Но тут явственно послышался какой-то шорох. ?Иди посмотри, что там!? – заявил голос. ?Беги отсюда нафиг!? – посоветовал здравый смысл. И я осторожно двинулась к столу.
Рука нащупала массивное пресс-папье. Подавив желание зажмуриться, я пересилила себя и заглянула под стол. Ну естественно. В загадочном Подстолье, прижатый массивным стулом, дёргался в голодных судорогах мертвяк. ?Какая неожиданность!? – голос закатил глаза. Ноги у трупа были обглоданы до кости почти до самых колен, дальше их только пообкусывали. Руки тоже были хорошо поедены, а туловища не видно было за спинкой. Размахивая руками-костями, существо явно подавало знаки, что совсем не против съесть меня. Вот только я была весьма против. Пресс-папье выскользнуло из занесённой руки случайно, я всё не решалась опустить его сама, и рухнуло на лоб трупу. Череп с противным чавкающим звуком и едва слышным треском раскололся. Слишком легко, вероятно. Но это и неважно – мертвяк затих и более признаков жизни не подавал.?Сестра, зафиксируйте время смерти?, – голос веселился. Четверть четвёртого после полуночи.
— Что случилось? – У мистера Хиддлстона острый слух и длинные ноги. – Это что за...
— Видимо, бывший хозяин кабинета. Поеденный, – я нехотя отмахнулась от мужчины, как от назойливой мухи. – Всё в порядке?— Да, – Томасу явно было непонятно, почему я не проявляю должного уважения к его геройской персоне. – Ты могла уже лечь.
— Я лягу на первом, забирай себе спальню, – я проскользнула мимо него и потопала вниз по ступенькам.