1. Life Worth Living (1/1)

Говорят, когда душа попадает в рай, на небе загорается новая звезда. Посмотрите ночью на небо. Красиво, правда? Много светлых душ уже светит в вышине. Каждая светит по-своему, но каждая из них прекрасна.***Руперт сегодня не спал: очередной прилив вдохновения не давал мозгу расслабиться уже второй день. Музыкант короткими перебежками переходил от одного стола к другому, брал в руки то один инструмент, то другой. Студия была завалена нотными листами, проводами, пустыми чашками из-под кофе и прочими рабочими мелочами. Порой Руперт радовался, что здесь предусмотрена хорошая звукоизоляция, иначе ему пришлось бы расстаться парочкой сотен долларов.Кеплингер на вторые сутки бессонницы и беспрерывной работы приобрёл неслабую красноту в глазах, которые светились полубезумным огнём от переполнявших его идей. Память рабочего компьютера заполнялась всё большим количеством демо-записей, а на одной из гитар вчера пришлось поменять струны.Часто Руперт ненавидел себя за такие порывы. К тому же, это уже давно подорвало бы его здоровье, если бы он оставил некоторые полезные привычки типа еженедельных посещений спортзала и быстрого восстановления режима сна.Счёт времени Руперт потерял ещё вчера вечером, когда решил зашторить все окна, полностью отрезав себя от мира. А телефон был погребён под грудой черновиков, что тоже лишало его связи с реальностью.Но одна пауза во время наполнения очередной чашки позволила гаджету всё-таки дозваться своего хозяина.—?Да? —?Кеплингер пытался изобразить самый бодрый голос, который только смог.—?Доброе утро. Наконец-то я смог до тебя дозвониться. Где тебя носит?—?Гэри? —?Руперт всё ещё не мог полностью отобразить происходящее, но, прижав телефон к уху, продолжил наливать кофе.—?Да, это я. Что с тобой? Ты какой-то измотанный.—?Всё нормально, я… —?последовал глоток,?— я работаю.—?Что-то в этот раз ты заработался. Тебя неделю не видно.—?Что?! —?Руперт чуть было не опрокинул горячий напиток на себя, но вовремя поставил кружку на твёрдую поверхность.?— Как неделю? Какое сегодня число?—?Двенадцатое. О, парень, похоже, ты не в лучшем состоянии. Ты в студии?—?Да.—?Я зайду к тебе после обеда, не против?—?Конечно, буду рад,?— Кеплингер всё ещё продолжал недоумённо смотреть на настольный календарь.—?Увидимся.Отключившись, Руперт протёр глаза и сверил дату и время на компьютере. ?10.25; 12 октября 2011, среда?.?А это рекорд,?— промелькнуло с усмешкой в его голове,?— ладно, пора уже трезво на это посмотреть.?Глаза музыканта значительно увеличились, после того, как он оглядел свою ?рабочую зону?. Для начала Руперт раскрыл окна и на мгновение ослеп от яркого солнечного света. В лучах света сразу стали видны пылинки, парящие по всей комнате. Первые минут пять композитор собирал плоды своих трудов с пола, их было гораздо больше, чем ему показалось на первый взгляд. Разбирать их он прямо сейчас не стал, а просто сунул в папку, потому что понимал, что на сортировку уйдёт не час и не даже не два. К тому же параллельно с этим надо разбирать файлы на компьютере.Следующим пунктом стала многочисленная посуда: десяток постоянно использующихся чашек, уже изрядно потемневших изнутри от крепкого кофе, пара-тройка тарелок с крошками от бутербродов и чего-то ещё и ложки, много ложек. Они находились даже там, где не должны были находиться ни в коем случае: между педалей рояля, парочка в книжном шкафу, одна даже угодила в корпус акустической гитары. Немало времени пришлось потратить, чтобы достать её оттуда.Осталось только расставить гитары по местам, и можно продолжать жить и работать. Правда долго ли продержится это состояние порядка? Быть может, пару дней, не больше.Внезапно на Руперта накатила усталость: глаза начали сильно слипаться, и появилась слабость в мышцах. После этого он решил отправиться в душ. Но посмотреть на себя в зеркало по дороге было не лучшей идеей.?Да, чувак, в этот раз ты реально переработал. Похоже, пора идти в каст ?Ходячих“. Из тебя выйдет неплохой зомби?,?— с этой мыслью Руперт освежил лицо очередной порцией холодной воды. Поняв, что эффекта практически нет, ему пришлось всё-таки залезть под душ. Минут тридцать Кеплингер наслаждался контрастным душем, который позволил телу расслабиться, а голове окончательно проснуться и прийти в себя.Обмотавшись полотенцем, немного приободрённый Руперт отправился в комнату, которая редко использовалась им по назначению, то есть свою спальню, и переоделся в чистую одежду. Есть совершенно не хотелось, поэтому до прихода Гэри, он решил не терять времени и заняться разбором черновиков.Первые несколько листов разобрать было практически невозможно, но эта ситуация произошла не впервые, поэтому различить ноты намётанным глазам композитора не составило труда. Параллельно с этим шёл разбор уже записанных звуковых дорожек, ведь маркировку нужно проводить сразу и на бумаге, и на компьютере во избежание путаницы. Сначала дело шло туго, потому что материала много, но когда первые пять-десять записей были разобраны, Руперт втянулся и потерял счёт времени. И снова телефонный звонок.—?И снова привет, впустишь меня к себе?—?Привет, Гэри, конечно, минуту.Музыкант отложил уже разобранные рукописи в отдельный ящик и отправился встречать Гэри.—?Привет.—?Доброе…утро.—?Неважно выглядишь. В этот раз ты превзошёл сам себя.—?Похоже на то,?— наконец-то лицо Руперта по-настоящему посвежело, и его осветлила улыбка.?— Ну, проходи, может глянешь, что я накропал?—?Да, конечно, показывай.Гэри вошёл в просторную комнату и огляделся. Порядок здесь был если не идеальный, то весьма обычный, тот самый, в котором чувствуешь себя уютно. Но этот порядок вряд ли оставался на протяжении недели во время усердной работы, когда ничего кроме собственных идей не интересует.—?Похоже, тебе пора давать премию за быструю уборку. Ты время не засекал?—?Хах, спасибо за идею, но нет. Попробую в следующий раз.—?Ладно, показывай, чего ты тут натворил за неделю,?— Гэри присел на один из стульев, находившихся рядом с рабочим столом Кеплингера.Руперт открыл папку на компьютере с ещё не разобранными демо-записями.—?Добро пожаловать. Здесь куча всего, я ещё не успел разобрать,?— музыкант посмотрел в сторону папки с рукописными нотами,?— бумажные черновики пока что показывать не буду, там чёрт ногу сломит.—?Что-то мне подсказывает, что и здесь просто так не разобраться.—?Поверь, здесь легче. Здесь хотя бы есть автоматическая маркировка по дате и времени. Я уже, конечно, успел разобрать несколько записей, но это была лишь самая малая часть.—?Хорошо, поверю на слово, —?Гэри понизил голос.?— Руперт, тебе надо делать перерывы, когда работаешь, и разбирать периодически, что ты натворить успел. Так же с ума сойти можно. У тебя всегда так?—?Ничего, я привык уже,?— хмыкнул Руперт, после чего открыл в ещё одном окне папку с уже разобранными материалами и достал из стола отложенные нотные листы.Несколько последующих часов ушло на продолжение разбора завала из мелодий, записанных Кеплингером в течение последней недели. Некоторые из них были объединены общим названием и официально являлись черновиками к песням в новый проект солиста Pro-Pain и австрийского композитора.Этот эксперимент начал развиваться очень быстро. Руперт сразу же принял предложение о совместном творчестве с Гэри, и работа пошла. Эта встреча была уже далеко не первой, у музыкантов уже накопилась неплохая коллекция материалов разнообразных стилей и жанров.Ближе к вечеру новая порция черновиков была разобрана, а некоторые даже сведены в что-то на подобие полноценного трека.—?А ведь это неплохой прогресс,?— подытожил Гэри, уже выходя из студии.—?Согласен, мы хорошо продвинулись.—?Тебе бы правда вздремнуть, Руперт, работа － она ведь никуда от тебя не денется. А если ты перегоришь, то уже будет совсем не до работы, ты же не хочешь этого?—?Конечно, не хочу, ты прав. Посплю пару часов, может ещё что-нибудь новое в голову придёт…—?Ты поосторожнее с этим,?— Мескил улыбнулся и слегка хлопнул коллегу по плечу,?— доброй ночи тебе.—?Тебе тоже.После того, как Гэри уехал, Руперт и правда решил дать отдохнуть и голове, и телу. Он через силу поднялся наверх в спальню, потому что знал, что сон за рабочим столом лицом на клавиатуре лучше ему не сделает. Кеплингер не стал раздеваться, так как сил и так не было. Он лишь снял толстовку, стащил с ног кроссовки и упал на кровать в джинсах и футболке, после чего, подмяв под себя подушку, сразу же крепко уснул.Всю эту неделю Руперт не был одинок в студии. Пусть он того и не знал, но за ним с нежной заботой наблюдали.Кен находился одновременно и в студии, и совсем в другом месте. Он заботился о Руперте всю его жизнь и никогда не терял из виду. Ни один день, ни одно мгновение из биографии музыканта не происходило без внимания Ханлона. Кенни был единственным, кто видел Кеплингера таким, каким его не видел никто.Главной страстью Ханлона была музыка. Сам он имел хорошие вокальные данные и в прошлом выучился играть на гитаре. Иногда, если выдавалось свободное время, а появлялось оно редко, Кенни пробовал писать музыку сам. Если бы не обязательства, от которых он никак не мог отказаться, то наверняка он связал бы свою жизнь с этим. Но эти возложенные обязанности приносили ему лишь радость, ведь он был связан с такой же музыкальной душой, как и он сам. Теперь мужчина мог тайно заниматься любимым делом вместе с человеком, который был ему так же дорог.После того, как к Руперту пришёл гость, Кен открыл блокнот и начал что-то увлечённо писать в нём; он получил небольшую передышку, что позволила ему немного отвлечься.Часто, находясь в студии Руперта, наблюдатель мог позволить своему голосу вырваться наружу. Но, к сожалению, он не долетал ни до чьих ушей, хотя каким-то образом это очень вдохновляло самого композитора.Отвлёкшись от своего творчества, Кенни обратил внимание на спящего Кеплингера. Тот выглядел настолько безмятежно, насколько это только возможно. Шотландец приблизился к его кровати и бережно укрыл спящего пледом, отчего он немного поёжился, но мышцы его крепкой спины заметно расслабились.Кен не стал уходить и оставлять своего подопечного в одиночестве. Он сел в кресло и снова принялся за свой блокнот. Сегодня на свет появилось несколько новых строк:?Give me your hand and I’ll give you my heartAnd I’ll promise to follow you.Honour and serve you in light and in dark,And I’ll do what you need me to.Now you’re here I can be without fear, close to you I’ll always stayThere is nothing out there, nobody would dare to lead me astray…? 1*Возможно, из этого наброска родилась бы неплохая песня. Но, к сожалению, воплотить это будет сложно, да и вряд ли кто-то её услышит и оценит.Руперт проспал почти целые сутки, отчего у него полдня болела голова, и одолевала сонливость. Сегодня он решил дать себе отдохнуть и просто прогуляться по городу. Чашка кофе в одном из близлежащих кафе придала небольшой заряд бодрости.Сейчас Руперт жил в Сарасоте, но его начинало тянуть обратно в Европу. К тому же в Германии его ждали и другие проекты: Eisbrecher и Oomph! готовились к выпуску новых пластинок в первой половине следующего года. Если Eisbrecher уже завершили запись и даже готовились выпустить первый сингл через пару месяцев, и на этот счёт уже можно было не задумываться, то в студию к парням из Oomph! заглянуть ещё есть за чем. Релиз альбома анонсирован на весну 2012 года, но поработать ещё нужно над многим. Руперт и Деро обменивались своими наработками через электронную почту, но чтобы довести всё до идеала, что было одним из главных принципов работы Кеплингера, нужно работать в самой студии непосредственно вместе с группой.Работы было немало, но композитора это нисколько не утомляло. Ему было это только в радость. Но несмотря на большую интенсивность, Руперт умудрялся писать музыку, совершенно непохожую, треки всегда получались разнообразными, и было трудно найти какое-то схожие черты между ними и доподлинно определить, что они написаны одним и тем же человеком.Свежий воздух и правда пошёл на пользу. Мысли стали более-менее ясными. Кеплингер решил пройтись по набережной: природные звуки, равно как и классическая музыка, для него были лучшим способом успокоиться и по-настоящему расслабиться.Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда музыкант добрался до морского берега. Это не могло не радовать, ведь пляж был совершенно пустым. На восточном побережье Америки осень ещё не торопилась вступать в свои права, и в воздухе стояло ещё настоящее летнее тепло. Последние ярко-оранжевые лучи тонули в морской воде, окрашивая небо и воду вблизи горизонта в жёлтые и красные цвета. Песок на берегу отражал краски неба и казался похожим на искрошенную золотую руду. Шум прибоя был еле слышен: сегодня днём был штиль, но вечерний западный ветер оживлял эту неподвижную гладь, заставлял её двигаться и полировать камешки и песчинки на шельфе.Руперт просто стоял рядом с водой и провожал остаток дня. Маленькие кусочки пены иногда касались подошвы обуви, цеплялись за неё и таяли, превращаясь в крохотные капельки. Австриец чувствовал безмятежное спокойствие на душе, он просто смотрел куда-то за горизонт. Мысли его были заперты где-то в сознании, их как будто смыло очередной океанской волной и унесло вместе с ней в далёкие глубины Атлантики.Как только солнечный диск полностью скрылся и начало темнеть, музыкант решил двинуться в сторону дома. После нескольких шагов Руперт заметил что-то лежащее на песке. Подойдя ближе, он увидел, что это блокнот. На обложке и на корочках не было никаких знаков, которые помогли бы определить владельца. Простая чёрная обложка была слегка потрёпанной, и в некоторых местах под пружинкой, скрепляющей страницы воедино, были видны остатки вырванных листов. Что интересно, записная книжка лежала совсем близко к кромке воды, но не была ни на сантиметр повреждена ею.Пролистав несколько страниц, Кеплингер обнаружил на них наброски, а то и законченные стихи. К нескольким страницам с лирикой скрепками были прикреплены или нотные листы, или копия текста с подписанными аккордами. Исписанных страниц было немного, но содержание явно заинтересовало композитора. Никаких подписей на них также обнаружено не было.Руперт оглянулся вокруг в поисках потенциального хозяина блокнота, но никого не увидел. После долгих раздумий и тщательного изучения находки он решил всё-таки её присвоить. Возможно, это была не лучшая идея, но то, что содержалось на страницах загадочной пропажи не на шутку заинтриговало.По приходу в студию Руперт не стал терять времени, а сразу же схватил в руки гитару и попробовал наиграть одну из песен, найденных в блокноте. Табулатура была написана весьма разборчиво, потому это не составило труда. Первый же перебор зацепил чуткий слух музыканта. Мелодия лилась со струн и наполняла комнату своими мягкими бликами, она была составлена очень грамотно, чего Руперт не мог не отметить.После нескольких минут наигрыша Кеплингер обратил внимание и на текст. Это был крик души, наполненный ненавистью, рвением, возможно даже отчаянием.?Caught in the middle of a protest.Is this a riddle? Is it some kind of test?Maybe a little paranoia in my head wasted,And god forbid you make me confess.I only did what anyone what do if they were possessed like me.Our faith has been replaced with chasing dreams…? 2*Слова брали за душу, буквально цепляли за живое. Человек, который написал это явно обладал талантом. Настоящим талантом. Руперт решил, несмотря на то, кто автор этого текста и музыки, он закончит эту песню и возможно она станет одной из композиций для нового проекта, хотя что-то останавливало его в этом. Где-то внутри возникла мысль, что именно эта песня ещё не нашла того, кто исполнит её, если быть точнее, то она потеряла его.Поразбирав ещё пару часов свою находку, Кеплингер решил отправится на боковую. Завтра он покажет это Гэри, и, возможно, они вдвоём решат, что с этим делать.Тем временем, Кенни не находил себе места. Как он мог его потерять? Куда он мог деться? Во время очередной выволочки Ханлону пришлось отвлечься от наблюдения за своим подопечным, потому он и не видел произошедшего.После очередной лекции об обязанностях и ответственности Кен обнаружил, что исчез тот самый блокнот, в котором находились его наброски. Последний стих остался так и недописанным, а заветный блокнот остался лежать на пляже, куда любил приходить его увлечённый творчеством и вдохновением хозяин.Уже ночью Кен был на берегу и с упорством искал свою записную книжку. Но с каждым метром пути надежда найти её угасала всё больше. Удручённый пропажей он решил пойти к Руперту в студию, чтобы проведать его. И вот оно счастье: блокнот, исписанный его собственной рукой лежал не где-нибудь, а на рабочем столе Кеплингера. Восторгу не было предела. Вне себя от эмоций шотландец буквально подскочил к столу, но в темноте споткнулся о гитару, оставленную рядом.Грохот внизу разбудил Руперта. Он вскочил с постели и побежал на звук.Кенни тем временем был ошарашен поднятым шумом и пытался вернуть злополучный инструмент на место.Как только Кеплингер появился в дверях, воцарилась немая сцена. Продолжалась она несколько минут. Мужчины просто смотрели друг на друга, не зная, как реагировать. Рупертом в первую очередь овладело недоумение. В его голове роилось множество вопросов. Одним из них был: ?неужели это тот самый владелец??. Но задать хоть что-то почему-то не поворачивался язык.Ещё минута прошла перед тем, как и Кен и Руперт смогли выдохнуть и наконец-то заговорить.Первым начал Кеплингер. На удивление, говорил он абсолютно спокойно, голос его не дрожал, и в нём не было ни капли обвиняющего или повышенного тона.—?Так это твой блокнот? —?Руперт посмотрел на руку полуночного гостя, в которой находилась та самая записная книжка.—?Д-да,?— Кену было чертовски неловко быть пойманным при таких глупых обстоятельствах. При этом он уже готовился ко всему тому, что обрушится на его несчастную голову, как только он вернётся к себе,?— ты прочитал его?—?Да, извини.—?Тебе не за что извинятся, правда. Я наверняка бы поступил точно так же,?— на лице ?воришки? появилась улыбка.Руперт взглядом изучал пришельца. Чуть выше ростом, чем он сам, короткие рыжеватые волосы, падающие на лоб косой чёлкой, в светло-голубых глазах перестал отражаться испуг, а появилось некоторое смущение, на запястьях из-под рукавов куртки выглядывали небольшие татуировки.—?Любопытство?— опасная вещь, хотя она может принести очень полезные и интересные плоды,?— австриец улыбнулся тоже.—?Это точно. Извини, что разбудил, но мне пора. И спасибо, Руперт, что приберёг,?— Кен указал на блокнот.Кеплингера нисколько не смутило, что его ночной посетитель знает его имя, всё-таки он уже давно крутится в музыкальной сфере и поработал с весьма известными командами за это время.—?Погоди,?— музыкант неосознанно подался вперёд,?— как тебя зовут?—?Кен. Ещё раз спасибо.—?Могу я сделать одну небольшую просьбу? —?Руперта изнутри начало разрывать от профессионального любопытства. Ведь если этот человек написал те строки и музыку к ним, то он наверняка сможет это всё воспроизвести.—?Какую же?Композитор немного замялся: ему было неловко об этим просить, но устоять он не мог.—?Можешь сыграть что-нибудь из того, что ты написал? Я пробовал наиграть инструментальную часть, музыка потрясающая, правда, но хотелось бы послушать, так сказать, в сборе.Ханлон опешил от такой просьбы, его пробила мелкая дрожь будто от холода.—?Да, конечно. Одолжишь гитару?—?Без проблем.Мужчины вошли в студию. Кенни взял в руки ту злополучную акустику, которая стала причиной ночных происшествий, и присел на диван.—?Если хочешь ощутить полноту, можешь присоединиться. Ты сказал, что знаком с табами,?— он открыл блокнот и достал оттуда один прикреплённый лист,?— подыграешь второй партией?Руперт пробежался глазами по странице.—?Хорошо,?— он взял близстоящую гитару и подключил к усилителю.Кен устроился поудобнее и ударил по струнам.Мелодия была простой и незатейливой, гитаристы быстро поймали общий ритм. Это была та самая песня, которая больше всего тронула Руперта при первом изучении того блокнота.Голос Кена струился по комнате, наполняя её доверху. Он был достаточно высоким, но вместе с тем мягким и даже родным. Почему-то он показался Руперту знакомым, будто он слышал его уже когда-то давно.?Break out into open space and breathe in.Rain down upon my face like tears from heaven.Right now I need something that I can believe in,And I’ll find in time a life worth living.? 3*Руперт был заворожён. Этот эмоционально мощный текст был облачён в прекрасную музыку, которая будила в душе самые сильные чувства. В тот момент, когда Кен уходил на фальцет на последней фразе, по коже бегало неисчисляемое число мурашек.Пока длилась песня, Кеплингеру казалось, что всё в этом мире находится на своих местах: он здесь, с этим загадочным и непонятно откуда взявшимся в его доме парнем, где-то неподалёку Атлантический океан омывает своими волнами берега штата Флорида, за океаном многолетний снег продолжает лежать на родных Зальцбургских Альпах, а в его сердце тот самый покой и умиротворённость, какую он испытывал только на Родине.Как только Кенни закончил петь, Руперт ещё находился в себе. Австриец продолжал машинально играть уже неведомым образом выученную партию и смотрел куда-то в пустоту.—?Руперт? —?вокалист положил руку на гриф гитары композитора, чтобы тот остановился.?— Руперт, я закончил.—?Да? —?Кеплингер будто отходил ото сна. Его взгляд медленно фокусировался на собеседнике, а движения немного замедлились.—?Ты в порядке?—?Да, конечно,?— в одну секунду его охватил поток эмоций, и он не знал, как их выразить, что редко случалось с Рупертом.Кен начал по-настоящему беспокоиться, но благо композитор наконец-то заговорил.—?Кен, ты настоящий талант! Ты же просто настоящее сокровище! Вот какой голос мне нужен.Ханлон лишь грустно улыбнулся на россыпь комплиментов. Он всем сердцем хотел бы работать вместе с Рупертом, создавать новую музыку вместе с ним, но понимал, что это невозможно. Ему просто не позволят.—?…Прошу тебя, загляни завтра, Гэри обязан тебя услышать,?— австриец тем временем продолжал распаляться на эмоциях и начинал уже совмещать звучание голоса с теми инструментальными записями, что уже были сведены.—?Завтра? —?если быть честным, Кен даже не рассчитывал на ещё одну встречу с Рупертом. Ему за этот прокол может очень сильно влететь, а если это повторится… —?Хорошо, я приду.Получив утвердительный ответ, Кеплингер был готов взять вокалиста в охапку и начать прыгать с ним по студии, но этот порыв был вовремя пресечён. К Руперту вернулся здравый рассудок.—?Тогда увидимся завтра, точнее уже сегодня.—?Буду ближе к вечеру, хорошо?—?Конечно,?— музыканты пожали друг другу руки, обменялись телефонными номерами и разошлись.После расставания сон к Руперту никак не шёл: его одолевало множество мыслей. Он уже отправил Гэри и Маршаллу смс, чтобы они приехали к нему вечером, но что-то всё равно не давало сомкнуть глаз. Сейчас музыкант был готов отказаться от всего, лишь бы полностью отдать себя проекту и уже начать работу с Кеном. Похоже, сама Судьба послала им его. Австриец ворочался почти всю ночь и заснул только под утро, предвкушая вечер.