Veni, vidi, vici. (1/1)

.. это было бы похоже на танец. Только массивный молот портит всю картину, привнося на полотно хаотичные разводы красного.И чем больше крови – тем голоднее становится оружие, сильнее и настойчивее утягивая своего обладателя в гущу сражения. Впрочем, владельцу и без того посчастливилось быть его эпицентром.- Сдавайся, Локи! Тебе не победить!- Да неужели? – насмешливо глядя на воительницу Сиф, взъерошенную и уставшую, сын Лафея хмыкнул. За его спиной не оставалось ничего живого, и каждый шаг привносил новую жертву к алтарю ненасытной Хель.Девушка, не скрывающая злых, едва не дымящихся слёз, сломя голову бросилась в сторону ненавистного противника. Но тот лишь улыбался, и когда Сиф оказалась критически близко, попросту отшагнул в сторону, поставив ей подножку. Растянувшись на мосту, воительница, а по существу – женщина, всем сердцем любящая друзей, отчего-то поддалась истерике, и зарыдала, прижимая к груди разбитые руки.- Что-о это? Неужели ТАК выглядит последний оплот Асгарда? – ехидности Локи не было предела, когда он вытянул руки перед собой, сжимая в них Мьёльнир, и внезапно отпустил оружие. Едва оно коснулось моста – как на радужной поверхности проросли ледяные шипы, проткнувшие всех и каждого, кто не успел отбиться. Они исчезли так же быстро, как возникли, под аккомпанемент глухих стонов боли и криков, хрипов и скулежа.

- Готовы признать мою власть? – поинтересовался змееокий, присев на корточки перед едва живой Сиф, но та лишь сплюнула кровь ему под ноги. Бледное лицо Бога лжи не изменилось, он только пожал плечами, и снова взмыл в воздух Мьёльнир, некогда стоявший по ту сторону оборонительных баррикад.*Солнце достигло зенита, и, жмурясь от страха, осветило нехотя картину мрачного триумфа. Десятки тел, искалеченных и мертвых, устилали собой кровавый путь лживого Бога, достигшего дворца. И воины пали, и стража, и те, кто вышли на защиту стен Асгарда просто потому, что так велело сердце.

Те, кто выжил, заточенные в нерушимые глыбы льда, навеки остались колоннами, чей удел – нести на себе всю тяжесть новой постройки.Локи, холодный предатель, не оставил за своей спиной тех, кто мог поднять кинжал.И теперь он, улыбаясь надменно и гордо, изучал пронзительным изумрудным взглядом Фригг, что вышла ему навстречу. Едва стоя на ногах от увиденного, шумно вдыхая от рыданий, и зажав рот рукой, она шагала навстречу приемному сыну, сжимая дрожащими пальцами рукоять меча.- Мама, - змеиный Бог ласково улыбнулся, оставив Мьёльнир за спиной, и шагнул в её сторону, раскрыв объятия. Но отступил, когда взметнулась тонкая рука женщины, и тут же вспыхнула на коже оставленная ладонью пощечина.Сын Лафея широко открыл глаза, касаясь пальцами красного следа, и с удивлением наблюдал, как Фригг поднимает свой меч наизготовку.- Как только Отец пробудится, - прошептала она севшим голосом, - ты пожалеешь. Локи.. ты.. больше не сын мне. Одину. Ты больше не сын Мирового древа. Ты.. изгой. Отныне и навеки.

Змееокий опустил голову, молча глядя себе под ноги, - не пробудится. Женщина, преисполненная отчаяния, подняла на него меч, но Локи остановил его рукой. И, хотя лезвие распороло ладонь, и кровь мага потекла по его же запястью, он не дрогнул. Он снова поднял взгляд, и жестокая улыбка расчертила его лицо.- Я никогда не был сыном Одина.Фригг закричала, вкладывая в давление всю силу, но сын Лафея рывком вырвал оружие из её рук, и отбросил в сторону. Приемная мать, теперь отрекшаяся от него, не успела сделать ни шагу, когда ледяные оковы стали её глухим обиталищем.Локи коснулся пальцами влажной поверхности магического льда, и хмыкнул, вытирая глаза.- Я вернулся, мама.Молот послушно лег в его ладонь, и гулкие шаги ознаменовали новую эру, к началу которой была лишь одна отсрочка.- Локи..Змей с улыбкой рассмотрел названого брата. Того, чей блеск заставлял закрывать глаза и отворачиваться в сторону собственной тени. Того, чья улыбка штабелями косила девушек, а порой и не только их. Сильного и красивого, доброго и могучего.- Тор, - и громовержец даже оторопел от той неприкрытой ласки, которая сквозила в каждой черте лживого лица, когда оно вдруг оказалось так близко, что стало невыносимо сложно дышать.- Что ты здесь..- О, я праздную! Знаешь.. возвращение к корням, на Родину, - смех, пронзительный и чистый, сорвался, когда Локи прижался к груди брата, а тот рассмотрел за его спиной странный ледяной обелиск.- Что это?- Многовато вопросов. Ты не рад мне? – змееокий отстранился, сжимая пальцами рукоять молота, и вздохнул, - это феерия, братец. Помнишь, я говорил тебе о свободе? О величайшей на свете лжи?- Да, я.. – Бог непогоды обошел его, продвигаясь в сторону Радужного моста по пустому коридору, переполненному одним лишь эхо. Он остановился у самого выхода, и сердце как будто перестало биться, а может, наоборот зашлось бешеным ритмом, таким, что перестало ощущаться. На его месте будто бы возник провал, легкие сжались, тоскуя по кислороду, а из горла вырвался протяжный стон.Тор, онемевший и смертельно бледный, повернулся к Локи, но не выдавил из себя ничего, кроме хрипов.- Я так и знал, что ты не поймешь, - предатель печально усмехнулся, и занес Мьёльнир над своей головой, - Богам, не способным править скотом из сострадания, но и не могущим пресмыкаться, боюсь, нет места в моем мире, - и солнце прощально лизнуло стан распоровшего воздух оружия.***Эпилог.Залы ледяного дворца, бывшего не так давно столицей Асгарда, не казались приветливыми или жаждущими аудиенций. Самодостаточные, выкованные из гордыни, они свысока наблюдали за крупицами тех, кто добровольно преклонил колени перед змеиным Богом, холодным как его мир.И ни единому существу не ведомо, что за пределами ледяных зал, там, куда не проникают лучи солнца, а свечи озаряют помещение светом голубого огня, заточено в колодки то единственное создание, которое до сих пор вызывает улыбку на губах самопровозглашенного правителя.То создание, которое ненамеренно, но ведая о том, заключило змея в плен нерушимых оков. Создание по-настоящему живое, хотя взгляд его лазурных глаз уже не тот, оно дышит и смеет ненавидеть, любя.Создание изломанное, но до сих пор теплое.