Зума. Глава (II): Часть (V) - Гостеприимное. (1/1)
***idealism - phosphenes— М-милые декорации... — войдя в дом, Рокс сразу обратил внимание на диапазон недешёвых украшений, висящих в нашем холле.Перейдя дверной проём моего особняка, сразу ощущается прилив света, тепла и уюта, нежели на грязной, тёмной улице, и Рокси это моментально ощутил. Ломкие лучи яркого света моей парадной приглашали к себе, слепя взор гостеприимством. Пока с тёмного района дул сырой ветер, из нашей кухни уже веяло свежим яблочным пирогом, коронным блюдом моей бабушки Шервуд Эдкинсон. Семья звала эту пожилую даму кратко и просто: миссис Шерри. Не знаю, как там готовят другие бабушки, но моя готовила просто прекрасно. Шутки ради, я звал её блюда королевской трапезой, ведь по вкусу они напоминали именно её. — Ох-х, ты ещё многого здесь не видел, — я вырвал из его рук куртку, повесив на вешалку.— О-о-о, у нас гости, Зуми? — старческим тёплым тоном послышалось где-то в кухне.Стрелка часов шумно двигалась по циферблату. За окном уже повис одинокий месяц, уставшие звёзды еле освещали деревянную раму окна, за которым две небольшие фигуры сидели за столом. Моя мать, Тони Эдкинсон, и миссис Шерри вели тихий диалог, сидя в глубинах кухни, и будто что-то усердно от нас скрывая. Странно.— Ещё какие, бабуль, — дистанционно попыталась Эверест донести ответ из холла на кухню, откидывая свои белые сникерсы в угол, где, собственно, и хранилась вся обувь, и сразу направилась в свою комнату.Как мышь из-под тишка, из кухни буквально вылетает мать, останавливая сестру и незаметно нашёптывая:— Эви, который раз прошу называть мисс Эдкинсон по имени, она же тебя уважает. — Да, мам...Отпустив Эверест в свою комнату, мама аккуратно прошлась по голове Рокси, нежно поглаживая, и, видимо, с первых строк пытаясь наладить контакт и доверие.— Рокки? Ты намного симпатичней, чем из рассказов Зумы, — мать вновь начала меня смущать, затягивая свой пурпурный халат.Ну мам!— О-он обо мне рас-сказывал?— Ещё как, милый, — проговорила бабушка, выходя из кухни, и протирая тарелку после мытья.— Миссис Шерри, прошу, делайте свои дела над раковиной, — на клубничный халат матери мелкими каплями отлетело моющее средство с тарелки Шерри.Бабуля, ответив беспомощной тишиной, сразу же отправилась обратно в кухню.Удивлённый взгляд Рокки безнаказанно произвёл выстрел в мои зрачки.— З-зума? — Да не говорил я о тебе ничего! — я сжал в ладони рюкзак, всем видом показывая маме, что её сказание было крайне неуместно.— Я... Ах, да, Рокки, не желаете-ли яблочного пирога? Только с духовки! Малыш Рокки, естественно, отказался от предложения, в гранях приличия, покачав головой из стороны в сторону, что так было ему свойственно. Но мать настаивала.— Прошу, попробуйте! Миссис Шерри действительно очень старалась!Только из уважения к бабушкиному труду, наверняка, Рокки выдал неуверенное "Да". Не зря, ведь пироги её всерьёз были божественны.***Перейдя через ореховый патио, я привёл Рокса в наш банкетный зал. Гостей у нас никогда много и не бывало, но, если у нас есть прекрасная возможность жить роскошно, с огромными холлами, бассейнами и прочим понтом, так почему бы ей не воспользоваться?Так думали и мы, перекрасив обои зала в элитный белый оттенок. Белый цвет, вообще, отражается всегда более богато и дорого, нежели другие существующие тона, как я знаю. Так считает и наша семья.Семья небольшая: лишь я, мать с бабушкой и моя надоедливая сестрёнка Эв. Отец покончил с собой после смерти его единственного сына - Рабби. Да, именно единственного, ведь я... Я прибыл в роскошную жизнь из приюта около тринадцати лет назад. Меня усыновили, и я действительно счастлив. Мне совершенно безразлично осознавать тот факт, что моих настоящих родителей уже давно со мной нет, что их просто-напросто для меня не существует, ведь я даже никогда их и не видел. Тони и миссис Шерри для меня стали всем. Больше, чем родители. Чем-то самым важным и нужным, святым, мотивирующим авторитетом. Они заменили мне не только родительскую теплоту, но и всю мою жизнь. Печальную, страшную жизнь ребёнка-сироты на жизнь, о которой лишь мечтать возможно.Спасибо.— Что это? — из всего разнообразия декоративных вещичек, привлекательно разбросанных по всему залу, взгляд Рокса тут же приметил недешёвый бумбокс, разливающий американский поп по всей комнате.— Ой, прости, забыл, что у вас есть только дедушкино радио, — я надрывался поиздеваться, но он терпел.— Между прочим, у нас уже новое радио, Зума, — гордо приподнял подбородок он. Смело.— Есть техника и по-современней, придурок, — сквозь смех, проговорил я, — ладно, ты это, прости, не принимай близко к сердцу, это я так... — впервые в жизни я извинился. Чего, блядь?!Рокки не обращал внимания на мои издёвки, что только более меня заводило. Он неловко продолжал осматриваться, ведь посмотреть однозначно есть, на что: масштабная плазма, шириной во всю стену уже готова была кричать сериалами под хрустящий попкорн; пару пальм в белых вазах навевали уюта, и... Блядь, как я мог не заметить?!— Зума?... — Рокки прикрывал свою мерзкую ухмылку, глядя на разноцветный флаг, висящий около окна. И тут я понял, что я забыл убрать этот чёртов флаг!Сука!— Ничего особенного, идиот, — проскрипел я сквозь клыки, — Ах... Я понял, Рокс, ты гомофоб? — я громко просмеялся, наполняя лёгкие презрением.— Ничего такого! — в припадке смущения, он стал сжимать складки на своей сиреневой толстовке, — Я п-просто подумал... В зал вошла бабушка с тарелкой пирога в руках, обрывая его ответ. Во-время, бабуль.— А вот и я, дорогие, — она мило и неуверенно оступалась прямо на ровном полу в гранях старческой слабости, но держалась на ногах, во что бы то не стало.Ноты её старческого тона слышались так тонко и чутко, что казалось, что они сейчас раскрошатся на мелкие крошки, как и яблочный пирог, который она торжественно занесла в наш зал. Банкетный стол всегда был укрыт новой постиранной скатертью, так что тарелке уже было, где поселиться.Мимикой и жестами я пытался показать Рокки, что если ещё хоть раз он пробормочит что-либо про этот флаг, то он труп. Об этом ему ещё знать рано.— Зуми, внучок, подержи-ка пирог, пока я буду обслуживать нашего гостя, — она всунула в мои руки огромную тарелку с таким же огромным пирогом.Запах стоял неимоверный: дуэт ароматов свежеиспечённого хлеба и корицы заставлял обвязать сознание глухой эйфорией. Он не отпускал и только притягивал дыхание всё ближе. Волшебно, бабуль, как всегда - просто волшебно. — Чай, кофе, может, горячий шоколад, мой милый?Но Рокс любезно отстранялся от предложений. Его "воспитанность" иногда, честно, даже бесила.— Нет, спасибо, миссис...— Шерри. Миссис Шерри, сынок, — бабушка тепло прошлась по его плечу своей морщинистой ладонью.Тем временем, я решил покинуть соблазнительный аромат пирога, положив его на стол, ведь надо сорвать флаг...— Спасибо, миссис Шерри, но я вынужден отказаться... — Рокки аккуратно убрал её ладонь со своего плеча.— Я настаиваю, — мягко и кротко просмеялась она.— Я-я поел дома... — было отчётливо слышно, что Рокки пытался грамотно соврать.Его чрезмерная вежливость бесила от дёргания глазом до чёртовых судорог. Честно говоря, чаще всего являлось откровенное желание врезать "идеальному" Рокс, прочувствовать власть над ним, когда он начинал позволять себе слишком многое. Не смотря на его явное отстранение, бабушка стала нагло впихивать ему этот долбанный пирог. Мне не особо хотелось разглядывать это постыдное зрелище и я ушёл в свою комнату, оставив их наедине.В комнате уже светил ломкий свет, лучи аккуратно обволакивали постеры с Фрэдди Меркьюри, а те уже отбрасывали широкую тень. Благодаря им комната, кажется, приобрела какой-то особый оттенок, и это чертовски нравится. Мать твою, как же холодно!Я закрыл окно. Но зимний ветер уже успел наполнить всё вокруг, обнимая прохладой, поэтому я тут же схватил мой бирюзовый плед и плюхнулся на кровать, в надежде заснуть.