Рокки. Глава (I): Часть (IV) - Уютное. (1/2)
***Christina Perri - A Thousand YearsЯ впервые не поверил своим же глазам.
Утопая в страсти и дикости, они нагло поедали друг друга. Глядя на них, я позволял себе, разве что, рассыпаться в песок, ничего более. Такой жадности мне ещё узреть не доводилось.
Никогда не любил и не понимал людей, творящих подобные вещи на людях. Для этого есть квартира, или, хотя-бы, какие-либо укромные безлюдные уголки, или их ещё более возбуждает чужое внимание? Странный фетиш.— Ты тоже это видишь?— внезапно пронеслось мимо моего уха.Слева, детально рисуя взглядом по влюблённым, стоял Зума.Он всегда казался мне чем-то пугающим, недоступным, но, тем не менее, я пытался всеми способами влиться в поле его зрения, ведь дружба с самым авторитетным парнем школы возвышало твою репутацию до небес, где уже давно жила его самооценка. Казалось, что кроме себя он любил только зеркало. Он действительно был красив: грамотно разложившаяся на лбу чёлка цвета спелых каштанов слишком соблазнительно сочеталась с насыщенными, янтарного оттенка глазами. Местами, я его даже боялся, но он издавал слишком массивную дозу тепла, чтобы от него сторониться. Многие конкретно ненавидели его за поведение, манеры. Мне, конечно, тоже не совсем по душе были его маты через каждое третье слово, но, как говорят: "Мат - это крик души". Правда, я никогда не позволял себе выманить со своих губ хотя-бы какую-либо нецензурщину, не смотря на то, что сейчас это стало, не побоюсь слова, модой.— Д-да... — как-то подавленно ответил я.Всю эту томную, романтичную атмосферу разбавляли надрывные крики Люси. Я пытался обходить эту даму стороной, либо вообще к ней не приближаться, ибо она была способна морально уничтожить самого сильного духом человека, что уж говорить обо мне. От неё так и веяло негативом и деградацией. Пред ней свои чувства я, обычно, прятал, да подальше, чтобы не понижать её настроение.
Марш горячо и сладостно заглатывал пухлые губы Аппи, прижимая его затылок. Практически отрывая кончики русых волос, Далматин грубо манипулировал его телом, не давая ему самому проявить инициативу. Дико, жарко. Парни развели настоящее пламя.
— Люси, простите, я и понятия не имею, куда пропала ваша... — взгляд учителя также поглотила температура происходящего.Мои зрачки внезапно свернули на Мистера Чейза, такого растерянного, как никогда раньше. Его тело, словно мигом обернулось в ледяную скульптуру. Взгляд завис, а язык предательски не подворачивался, что-бы что-либо произнести. Он просто... Застыл, рассматривая влюблённую пару.Не обращая внимания на "зрителей", они продолжали поедать друг друга.
Такого страстного и жгучего поцелуя не всегда удавалось узреть и в кино, но чувственность этого поцелуя категорически было запрещено сравнивать с киношным, наигранным. В этот момент они были особо бесподобны. Просто прекрасно.Ступни, словно приклеились к полу, а я терялся в эмоциях всё глубже, глядя на ладонь Аппи, нагло залезающую под толстовку Марша.
Постепенно придя в себя, я смог отвлечься, закрывая горячие мысли на замок.Надо было готовиться к следующему уроку.
Я приподнял рюкзак повыше к столу, изредка скидывая взоры на диапазон цветов помад Свити. Все оттенки радуги, и не только: лазурный, металлический, золотой, ультрамариновый, и ещё много, много других...Зачем разукрашивать своё лицо, как на холсте, и прятать его истинную, индивидуальную красоту? Внешность каждого по-своему уникальна и неординарна, и это нужно ценить, чего многие не понимают.
Я всегда стараюсь не выделяться, так как не вижу в этом особого смысла. Я предпочитаю оставаться серой мышью в далёком подвале, считаю, что лицо - далеко не снаружи, а глубоко в сердце. Именно там скрывается улыбка настоящего оттенка.Мои волосы зелёные, и, как бы странно то не казалось, это их естественный цвет. Они даровали мне много проблем: вливаясь в какой-либо социум, меня сразу обозначали мишенью.— Ранимое, наивное дерьмо! Ты никому в этом мире не сдался, ублюдок!Я разочарован в людях.
Им не сложно достать стрелы в любой момент, если это выгодно их авторитету.
За мой окрас, мне сразу присваивали радужный флаг и самые обидные прозвища, которые только возможно представить.
С каких пор у цвета существует гендер?Запутавшись в мысленных рассуждениях, я уж и забыл, какой предмет будет следующим.— А?! — продолжала беспокоить мои барабанные перепонки Люси.Мистер Чейз также решил отвлечься от Марша и Аппи, давая им насладиться этим моментом вдоволь, без лишних наблюдающих. Он повернулся к нам, ученикам, скрыв лицо от уборщицы, и поднёс пистолет из пальцев к виску, имитируя жест самоубийства. Прекрасно его понимаю: слушать надрывающие писки Люси уже, мягко говоря, поднадоело.По оконной раме текли дождевые слёзы, навевая драматичную, депрессивную атмосферу. Небеса укрылись мрачными тучами: видимо, будет ливень.