Part II. (1/2)
Атмосфера была до жути напряженной. Казалось, что никто не дышал, вдруг превратившись в восковые фигуры, смотрящие в одну только точку. Даже тусклый огонь свечей, подвешенных к старым деревянным опорам ржавыми канделябрами, не дрожал, и будто все мухи разом уселись на низкий потолок, почувствовав всю напряженность момента. Все молчали, и, казалось, было слышно, как бьется сердце каждого: решалась судьба огромной суммы денег.
Довольно ухмыльнувшись, Оливьеро изящно кинул на самый центр стола, где лежали членские взносы, козырного пикового туза и, убрав ноги со столешницы, поднялся, допивая остатки хмельного напитка, и уверенно разбивая большую кружку о пол. Оставшиеся игроки ошарашенно смотрели в собственные карты и лихорадочно подсчитывали, какой суммы они только что лишились. Этот самоуверенный юнец только что обыграл в пух и прах закоренелых шулеров, а это был нонсенс.
Небольшое помещение трактира взорвалось криками и аплодисментами. Часть пиратов бесновалась, восхваляя во всю глотку своего молодого капитана, и показывала неприличные жесты проигравшим морским волкам. Оливьеро криво, но удовлетворенно усмехался, смотря, как сползают едкие улыбки с лиц его противников. Те мрачно переглядывались, и один из них, наконец, поднял угрюмые глаза, выдвигая свое заявление. Это был высокий упитанный пират с густой всклоченной бородой и начинающей оформляться лысиной. Глаза у него были темные и неприятные, и за свою жизнь он обвел вокруг пальца несметное количество как людей королевских чинов, так и таких же, как и он, пиратов. Но он, наверняка, никогда бы в жизни не подумал, что его лишит львиной доли недавно награбленной добычи какой-то юнец, на губах которого еще молоко-то толком не обсохло:- Мы требуем реванша.
Зал стих. Команда недовольно уставилась на предъявившего заявление, а потом перевела взгляд на сверкнувшего глазами капитана. Тот обвел золотистыми омутами собравшихся, с интересом поднимая взгляд к низкому потолку и складывая руки в задумчивом жесте. А затем, резко выхватив из ножен короткий нож, с размаху всадил его между пальцами пирата с всклоченной бородой, заставляя его вздрогнуть: остро заточенное лезвие плавно вошло в рассохшуюся поверхность стола до половины. Команда победно заулюлюкала, восхищенно присвистывая и вгоняя проигравших разбойников в еще большее смятение.- Реванша? Это уже не по-братски, - едко усмехнулся Оливьеро, пряча оружие в ножны и направляясь к выходу из трактира. – У вас есть время до заката, чтобы выгрузить причитающуюся нам часть на наш корабль, - он остановился, оборачивая голову и выдавая смешок. – «Гарцующий Конь», будьте любезны.Морские разбойники опешили. Все как один, они хлопали глазами, смотря на этого юнца и тех головорезов, что восхищенно следовали за ним, и не желали верить увиденному. «Гарцующий Конь» - сильнейшая команда на всем побережье. Проклятье Семи морей, передвигающееся только под красным флагом, не щадящая никого, будь то военный или торговый корабль. Они были неуловимыми и жестокими, забирали все, без остатка, и не оставляли никого в живых. Говорят, они даже не брали пленников и топили разграбленные корабли, беснуясь на пенных волнах. Для них законы были не писаны, и каждый, кто бросал им вызов, неумолимо подписывал себе смертный приговор. Это было мистикой, но никто еще не выжил в схватке с ними. «Гарцующий Конь» - почти легенда на морских просторах, и легенда отнюдь не счастливая. Казалось, их сопровождает сам Кракен, а Дейви Джонс благословляет на удачную охоту. Их действительно боялись.Чувствуя спиной удивленные и испуганные взгляды, Оливьеро победно усмехнулся, величественно (или так казалось из-за слухов?) покидая переполненный трактир. День выдался удачным, а значит, и ночь будет жаркой. Выйдя из темного и накуренного помещения прямо под ярко-синее небо, он только собирался развернуться, чтобы объявить планы на предстоящий вечер, как на спину ему запрыгнуло нечто, весящее не меньше зрелой коровы. Нечто пришпорило его коленками под ребра и покрутило рукой с зажатым в ней листком над головой, громко крича:- Но-о-о-о-о, лошадка!- Я подвешу тебя к нок-рею, - задорно пообещал Вьеро, скидывая со спины внезапного наездника. Спейд поправил на макушке забавный хохолок и тряхнул иссиня-черными волосами, упирая руки в бока и выставляя грудь колесом, обращаясь к команде:- Народ! По последним подсчетам, господа пираты, мы на халяву получили шестьдесят два сундука золота, двадцать пять ящиков рома и семнадцать ларцов с драгоценностями, а это почти в два раза больше, чем мы потеряли при последнем сражении. Работаем извилинами, господа пираты, и строим планы на вечер. Давайте, давайте, я принимаю предложения.Команда зашепталась, а Оливьеро отвесил разбушевавшемуся навигатору любовный подзатыльник:- На халяву, говоришь?Деймон важно напыжился и показал капитану язык:- Лично я, да. Это же ты там отдувался, проводя свои манипуляции с пиковыми тузами. Сколько у тебя их было? Три?- Пять, - усмехнулся Кавалоне, хлопая навигатора по плечу. – Давай, излагай, что еще припас в рукаве?Спейд улыбнулся одним уголком губ, смотря прямо в омуты цвета переливающейся меди: точно также сверкали дублоны на палящем солнце. Капитан всегда знал наперед, что творится в голове того или иного члена команды, что у него есть какие-либо секреты. И это ненароком удивляло, ведь привилегия влезать в чужие головы и вычитывать их мысли принадлежала, собственно, навигатору. Но капитан, видимо, на то и капитан, чтобы видеть свою команду насквозь. Поэтому Деймон развернул бумажку, которую держал в руке, и выставил ее вперед, демонстрируя карикатуру с горами золота и заколотым пиратом:- За наши головы обещают несметные богатства. Смотри, Кавалоне, мы стали знамениты и в высшем свете.
- Еще бы не стать, после похищения века, - Вьеро рассмеялся, отбирая листовку и изучая ее обещания.«Мадонна» была украдена почти от скуки и по невыносимому нытью Спейда. Получив довольно тяжелые повреждения, но все равно выйдя победителем, предыдущий «Гарцующий Конь» еле передвигался по морским просторам, грозясь потонуть в самый ответственный момент. Вот тогда в умную головку навигатора и закралась рискованная, но блестящая идея об угоне жемчужины королевского флота. На самом деле, ему просто очень хотелось вернуться во владения Короля и устроить там небольшой дебош с целью показать, что не Его Величество правит водами, прилегающими к его территориям, и ради этого он готов был, очертя голову, кидаться в самую гущу королевских офицеров. Сначала Оливьеро воспринял предложение Деймона как шутку, а потом прислушался к его беспробудному нытью. С одной стороны, «Гарцующий Конь» ходил по морю уже больше века и достался ему в наследство от отца, такого же пирата. Вьеро провел на его борту все детство и всю юность, и этот корабль был для него нечто вроде памяти. Но факт оставался фактом – в любой момент он мог отправиться за сундуком Дейви Джонса, утащив за собой всю команду, которой этот сундук был вовсе не нужен. Себе дороже, как говорится.
И идея показалась блестящей. Получить вместо умирающего на глазах «Гарцующего Коня» быстроходную совершенную «Мадонну» было бы просто замечательным раскладом. И тогда Кавалоне согласился, при условии, что этот корабль они похоронят как и полагается, в бухте Спящих Кораблей – почти священном для пиратов месте, где они, по возможности, оставляли свои подбитые и недееспособные суда. Деймон сам руководил «церемонией прощания» по просьбе капитана: ему, попавшему на корабль совершенно случайно, тоже было немного грустно с ним прощаться.
Но «Мадонна» ждала. И дождалась своего звездного часа, когда Оливьеро уверенно вывел ее из самого сердца королевского флота в дикие просторы непредсказуемого моря. Они захватили ее без единого выстрела, всего за пару минут, и за одну ночь из «Мадонны» она превратилась в нового «Гарцующего Коня». Как выразился молодой капитан: «Вот еще, корабль женским именем называть». Сначала было неудобно и непривычно. А потом вновь родившийся «Гарцующий Конь» с невероятной для корабля скоростью стал рассекать ночную морскую гладь, заставляя звезды в ее отражении дрожать от своего тихого хода. Спейд бесновался и радовался, как маленький ребенок, подпитывая счастье крепким ромом. Его идея удалась на славу.
- В таком случае, я предлагаю устроить ночь рома! – Деймон удовлетворительно хлопнул в ладоши, и команда заулюлюкала. Кавалоне довольно хлопнул навигатора по плечу, но тут из гущи веселящихся пиратов выползло небольшое существо лет семнадцати-восемнадцати и неуверенно подняло руку. Заметив этот скромный жест, Оливьеро махнул рукой, заставляя пиратов замолчать, и кивнул головой в сторону мальчишки:- Чего тебе, Лампо?- Но, капитан, разве это не опасно?Разбойники переглянулись, зыркнули на юнгу и покатились со смеху. Все-таки, спрашивать такое у тех, кто подвергает себя опасности каждый день на протяжении всей жизни, кто имеет вероятность быть повешенным в любую минуту, было немного некорректно, скажем так. Лампо смутился, упираясь взглядом в землю, но тут же встрепенулся, поднимая голову, когда на его плечо легла мягкая ладонь.
- А мальчик-то прав, Оливьеро. Вряд ли они оставили флот преспокойно спать, когда была украдена столь дорогая жемчужина, - Асари улыбался. В его по жизни добрых темных глазах всегда можно было найти утешение, а с лица практически не сходила благосклонная улыбка. С первого взгляда на него никогда не скажешь, что он спокойно убивает противников и забирает себе их богатства в качестве трофеев. Казалось, его доброта и уравновешенность распространяется только на горячо любимую им команду.
Кавалоне задумался и посмотрел на Спейда. Тот глянул на капитана в ответ, а потом перевел взгляд на юнгу и корабельного врача:- В принципе, можно было догадаться, что кого-нибудь в погоню-то и пошлют. Но, господа пираты, где наша-то не пропадала? – он подошел к сжавшемуся Лампо и потрепал его по волосам странного зеленого оттенка, который выделялся на фоне других присутствующих. – Будешь зацикливаться на таких мелких проблемах, не почувствуешь вкус пиратской жизни. Понял?Юнга закивал и поправил на поясе короткую сабельку. Вообще, юнгам запрещалось носить оружие, но речь-то шла о юнге на пиратском корабле, так что Лампо даже гордился этой маленькой сабелькой, с помощью которой можно было царапины оставлять да канаты резать. Но, как говорил Асари, убить можно было даже ложкой, надо только найти нужный угол и приложить нужную силу. Поэтому мальчишка тренировался под надзором корабельного врача, чтобы не подвести команду и капитана, забравшего его с рабской галеры.
- Кстати, Кавалоне, - Деймон обернулся на задумавшегося капитана; тот встрепенулся, отчего золотые кольца в его ушах покачнулись, переливаясь на солнце. – Плотские утехи есть в нашем сегодняшнем меню?Оливьеро обернулся, смотря на невысокое двухэтажное здание, за своей спиной. Углядев в нем публичный дом, онпоежился и сплюнул: к сожалению, лишь некоторые из девушек были по-настоящему красивы. Все остальные лишь казались милыми благодаря обилию дешевого макияжа и таких же дешевых тряпок, которые лучше было не снимать с их, в большинстве случаев, страшных тел. И все они были пустышками. Хотя, чего он хотел от публичных домов, содержащихся на маленьком острове специально для пиратов – дам светского общества? Это, наверное, было единственным минусом его образа жизни. Чтобы провести одну жаркую ночь ему приходилось искать месяцами одно красивое тело, чтобы завладеть им всего на одну ночь. Как-то много единиц, грустно, правда?Поэтому, скрестив руки на груди, он вполне справедливо заметил:- Никаких женщин на корабле. Если уж совсем неймется, оставайтесь на берегу, мы задержим отплытие.
- Мы так упустим корабль Ост-Индийской кампании, - откликнулся кто-то из команды. Все дружно закивали, а Деймон вдруг спросил:- А если я юношу с собой возьму?- Спейд, - укоризненно воззрился на него капитан, на что тот примирительно показал ладошки:- Ладно, ладно, понял.Кавалоне удовлетворенно хмыкнул, поманив за собой остальных, и они дружной компанией из двадцати четырех человек направились к берегу, где в полукруглой бухте отдыхал новый «Гарцующий Конь», только и ждущий свою новоиспеченную семью. День уже клонился к вечеру, и солнце медленно падало в объятия запада, оставляя на морской глади длинный мерцающий хвост. Ветер почти не заявлял о себе, и было довольно сухо и душно. На пристани их уже ждали около двенадцати человек с теми самыми шестьюдесятью двумя сундуками золота, семнадцатью ларцов с драгоценностями и двадцатью пятью ящиками рома. Все посыльные, как один, были мрачны и довольно агрессивны, поэтому Оливьеро вытащил из кобуры револьвер с изогнутой ручкой, вслепую стреляя между двумя особенно плюющимися ядом пиратами. Лихая пуля просвистела прямо мимо уха одного, заставляя его застыть, а второго в ужасе отпрыгнуть, и Кавалоне удовлетворенно сдул дым от пороха с дула, убирая револьвер обратно в кобуру и обворожительно улыбнулся:- Добро пожаловать на «Гарцующего Коня», господа, - он обернулся к едко улыбающемуся навигатору. – Деймон, будь добр.