Глава 3. Непрошеный гость (1/1)
Генри сидел за столом, не в силах оторвать глаз от своей дочери. Миниатюрная, стройная, Роуз действительно была очень похожа на свою мать, как верно подметил Лэньон. Светлые вьющиеся волосы, уложенные в аккуратную причёску, огромные зелёные глаза, пушистые ресницы, точёный нос и маленькие губы. Точно кукла с магазинной витрины. Вот только характер её был отнюдь не кукольным. Роуз, хоть и обладала прекрасными манерами, вежливостью и обходительностью, присущими истинной леди,порой бывала непробиваемо упрямой. Джекилл покачал головой и улыбнулся своим мыслям. “Прямо как Сьюзан”, — с теплотой отметил он. Генри на самом деле очень скучал по своей дочери. Теперь это ощущалось особенно остро, когда она была рядом. Джекилл только сейчас осознал, чем жертвовал ради науки — любимой женщиной и дочерью. Когда-то давно он предпочёл с головой уйти во все свои бесконечные опыты и эксперименты, и даже не понял, в какой именно момент остался один.
Сьюзан покинула Лондон с годовалой Роуз на руках, вернулась в родные края, в Париж, и решила воспитывать их дочь самостоятельно. “Уж лучше она вырастет без отца, чем будет видеть, что тебе нет до неё дела…” — слова любимой, сказанные тогда сгоряча, врезались в его память, и каждый раз, вспоминая их, он чувствовал свою вину в том, что произошло.
Генри навещал их каждый год. Видел, как растёт его Роузи, уговаривал Сьюзан вернуться в Англию. Но женщина была непреклонна, хоть и повторяла, что давно простила его. Ему только и оставалось, что навещать дочь, иногда забирать её на несколько дней к себе, в Лондон, и запоминать те редкие моменты, когда он мог находиться с ней, и порой, возвращаясь с девочкой во Францию, замечать немой укор в глазах Сьюзан. Теперь же, когда юная Роуз сидела напротив него, до боли напоминая ему единственную женщину, которую он любил, сердце в его груди радостно заходилось от щемящей нежности.
Девушка на мгновение оторвалась от трапезы. — Отец, всё в порядке? — чуть удивлённо спросила Роуз. Джекилл, одаряя дочь тёплой улыбкой, ответил: — Всё хорошо, дорогая. Я очень скучал. Роуз, подняв глаза на отца, воскликнула: — Я тоже скучала, папа! Безумно скучала.
Доктор Джекилл, наконец принявшись за свой ужин, начал беседу. — Ты меня невероятно удивила. Почему же ты не написала письмо, не предупредила, что приедешь? Девушка вздохнула, отложив нож и вилку в сторону. — Я же говорила, что это был сюрприз. Согласись, никакого сюрприза не вышло бы, если бы я заранее сообщила о нём тебе, не так ли? Джекилл покачал головой. — Но хотя бы маме ты сказала? И вообще… Роузи, это не очень разумно — молодой девушке ехать в одиночестве, и не куда-нибудь на приём на соседней улице, а в другую страну. Ты же знаешь, как это опасно… — Отец, мне семнадцать лет. Я уже в состоянии принять хотя бы такое простое решение, как навестить отца, ты не думаешь? И я вовсе не одна. Со мной Софи. Она почти на десять лет старше меня, к тому же очень умна и всегда знает, что делать. Что с нами могло случиться? Дорога хоть и дальняя, но довольно привычная для меня, так что я не нахожу ничего особенного в том, чтобы приехать к тебе самой. И да, мама в курсе. — Вот именно Роуз, тебе всего семнадцать. Случиться могло что угодно. Девушка виновато опустила глаза и сказала: — Прости, отец. Я не хотела, чтобы ты беспокоился. Генри вздохнул. — Ладно. Я не в состоянии с тобой спорить. Не сегодня. Но мы ещё вернёмся к этому, — Джекилл поднялся из-за стола и спросил, — может быть, посидим немного в гостиной? Или ты хочешь к себе? — Я с удовольствием посижу с тобой. Мы давно не разговаривали так… — По-семейному? — улыбнулся Генри. — Да, ты права. Идём.*** Они сидели у камина и говорили о разных мелочах. О том, как Роуз живётся в Париже, о чём она мечтает, о самом Джекилле. Он старательно обходил тему экспериментов, и про себя молился, чтобы речь не зашла об этом. Генри знал, что дочь непременно захочет знать, чем он занимался всё это время, но надеялся, что хотя бы сегодня ему не придётся ей лгать. Так же, как он лгал всем остальным. Разговор наконец зашёл и о будущем Роуз, и Джекилл спросил у неё: — Чем же ты планируешь заниматься? Учёба в пансионе окончена. Может быть тебе стоит подумать о замужестве?
Девушка, молча уставившись на отца, была явно ошарашена. — Нет, я понимаю, если ты считаешь, что ещё рано, я поддержу тебя, —продолжил Генри, внимательно глядя дочери в глаза. — Папа, я… Я не хочу. Мужчина поднял брови и спросил: — Не хочешь? Но чего же ты тогда хочешь, родная? Роуз вытянулась, как струна, нервно поправила складки на платье, вдохнула побольше воздуха в лёгкие, и, глядя прямо в глаза Джекиллу, ответила: — Я хотела бы обучаться в университете, отец. Стать врачом, как доктор Лэньон. Кроме того, я приехала к тебе не только для того, чтобы просто навестить. Я думала остаться здесь, с тобой. Брови Джекилла поползли ещё выше, и он, не скрывая безмерного удивления, произнёс: — Роузи, милая… Это ведь почти невозможно! Я знаю, что ты очень способная девушка, но… на врача, женщине… Максимум, что тебе позволят, так это быть медицинской сестрой… И потом… Тебе не стоит оставаться у меня. Роуз нахмурилась и с обидой спросила: — И почему же?.. Со стороны парадной вдруг послышался шум. Почти сразу же из-за двери гостиной донёсся чей-то ледяной голос, явно отдавая кому-то приказ. — Отнеси мои вещи наверх. И принеси мне в гостиную стакан виски со льдом. — Простите, сэр, но гостиная сейчас занята, — ответил дворецкий незнакомцу. — Меня это мало волнует. Я не спрашивал тебя о том, куда мне можно, а куда нельзя, — грубо отрезали за дверью, и Джекилл понял, кому принадлежит этот голос, быстрее, чем его обладатель вошёл в гостиную. Дверь распахнулась, и в гостиной появился высокий молодой джентльмен, лет двадцати пяти, одетый в чёрный строгий костюм, со слегка растрёпанными, тёмными, как вороново крыло, волосами, с глазами цвета пасмурного лондонского неба, и, пожалуй, слишком бледный даже для коренного англичанина, но бесспорно не лишённый привлекательности, пусть даже резковатой и холодной. Генри Джекилл, увидев незваного гостя, содрогнулся, словно от омерзения. Да, пожалуй именно омерзение он к нему и испытывал. Но было что-то ещё. Страх? Джекилл не хотел себе в этом признаваться. Молодой человек в ответ на его реакциюмгновенно осклабился и обратился к нему: — Добрый вечер, Джекилл. Прости, что так внезапно нарушил твой покой. Не было времени предупредить. Не представишь мне прекрасную леди? Генри весь напрягся и, резко поднявшись с кресла, подошёл к незнакомцу.
— Я бы посоветовал тебе сейчас уйти, — угрожающе произнёс он. Роуз, не понимая, что происходит, тоже встала и направилась к ним. Молодой человек перевёл взгляд с Джекилла на неё, и девушка поёжилась, будто в комнату ворвался холодный октябрьский ветер. Незнакомец оглядел её оценивающим, пронзительным взглядом, но всё же вежливо поклонился. И всё-таки поведение его казалось Роуз развязным и нарушающим все правила приличия, особенно та сцена за дверью, но она не подала вида, и присела в реверансе, отвечая на его приветствие. Джентльмен тем временем будто прочёл мысли девушки, и губы его изогнулись в странной полуулыбке. Роуз, словно заворожённая, протянула ему руку, и молодой мужчина, коснувшись её пальцев своими и аккуратно обхватив их, оставил лёгкий поцелуй на тыльной стороне маленькой ладони юной леди. Вопреки ожиданиям Роуз, губы, едва коснувшиеся её руки, были тёплыми, но от чего-то по телу всё равно пробежала дрожь. — Я очарован, мисс… — тихо произнёс брюнет, выпрямившись, но по-прежнему не сводя глаз с девушки. — Роуз Элеонора Джекилл, — представилась она, слегка порозовев. — Роуз…— задумчиво повторил молодой джентльмен, словно пробуя её имя на вкус. — А вы?.. — еле слышно спросила Роуз, всё ещё смущаясь. Незнакомец, зацепив насмешливым взглядом застывшего в молчании Джекилла, ответил: — О, прошу прощения. Эдвард Хайд.