Часть 14 (1/2)
Она ушла, всеми оболганная, всеми непонятая и всеми покинутая. Она не знала, стоит ли дальше жить. Она не могла поверить, что уже ни для кого не существует. Все её презирали, как могли…
И имя её – Кацураге Яко.
Часть 14- И почему вы не можете поверить в очевидное? Если ваша…бывшая коллега… была тем самым злым гением, что придумал сценарии всех преступлений и создал Сая и других маньяков, орудующих в Японии, то почему бы вам, Нейро Ногами, не поверить в то, что доказано? – ядовито произнесла репортерша, одновременно перенося вес на другую ногу. Она крайне нервничала, отчего алые волосы становились дыбом, а глаза непроизвольно расширялись, делая её еще более неприятной по внешности особой.- Уже прошло почти полгода с тех пор как вы обвиняете её во всех преступлениях, произошедших в Японии, за последние пять с половиной лет.Её нет – этого вам достаточно? – Нейро закрыл и открыл глаза, сосредотачиваясь в маленькой желтой точке на потолке офиса. Ему было все равно. Нет, на самом деле его очень беспокоили все события последнего полугода. Но в демоническом взгляде изумрудных глаз можно было наблюдать только усмешку и долю иронии: вместо репортерши он видел ядовитую жабу с множеством языков. Стоит ли говорить, чего ему стоило не убить её прямо здесь и сейчас, задумчиво сжимая в кулак пальцы-лезвия?
Всего лишь фарс. Вся эта наигранная ненависть, с которой теперь относятся к той, кто не раз спасал Японию от полного политического развала и начала новой войны, которая может захватить большие масштабы, чем Великая Отечественная война? (1941-1945) Теперь она стала всего лишь прохвостом, который сам придумывает преступления, чтобы казаться в глазах мирных жителей героем.
Эту утку запустили репортеры, и все поверили ей. Жители с готовностью приняли огромную ложь вместо правды, ведь все думали, что Кацураге особенная, если она с такой легкостью раскрывает преступления, иногда даже не в один ус не дуя. Но они ошиблись. Ошиблись потому, что люди глупы по своей натуре. Иногда мы так легко принимаем ложь, даже не задумываясь о том, чем на самом деле является правда. И вот теперь, Яко стала потенциальной лгуньей для большинства жителей огромного города Токио и всей Японии. Никто не пытался даже воспротивиться ей. Не Сасадзука, не Хигучи. Никто. Доблестное имя было уничтожено пламенем клеветы и сплетен.
6 месяцев назад.«… - Если хочешь уничтожить человека в его собственных глазах, достаточно сначала оклеветать его в обществе, понизить до самого низшего ранга, если не ниже…. А потом, человек сам начнет сомневаться в себе. Но это не будут те сомнения, которые очень легко прогнать и забыть о них.Воля к правде начнет ослабевать, и в финале он сам будет считать себя опороченным, но не людьми, а самим собой» - так сказала Кацураге, стоя у окна. Её силуэт был почти черным в ярком свете полуденного солнца, смешанного с сумраком и тьмой, приближающегося вечера.Хотя волосы все еще отливали рыжим, а глаза, полностью потерявшие былую наивность, были почти цвета горького шоколада, темного, как сама ночь. Бледные руки были сжаты в кулаки, но не было ни единого признака раздражения или ненависти в её теле, взгляде. Даже признаков того, что она удивлена подобному развороту событий.В этот момент она была особенно красива и беспомощна, чем когда-либо. Тогда можно было почувствовать, что её дух сломлен, но не полностью. В карих глазах блестели бисеринки слез, но они не стекали ручейками по её лицу, бледному до такой степени, что можно было подумать, что Яко больше не человек. Интуитивный страх, который в равной степени испытывают люди, когда видят существо не из этого мира, срабатывал, когда люди проходили мимо неё.Нейро знал, что скоро настанет пора, когда ей придется выбирать: бороться за свою человеческую жизнь, или сдаться и стать бессмертной?.. Пока рядом будет стоять вопрос, но рано или поздно в один переломный момент, все решится. Все будет решено.И теперь на кону стояло все.Сможет ли она вернуть то, что утрачено? Показать людям, что это всего лишь игра, затеянная меж старыми врагами? Станет ли она такой, как прежде?
И на все эти вопросы девушка уже знала ответ. Разумеется.Впервые за тот месяц пошел дождь. Казалось, он смывает все, что было связано с ней хоть как-то. Смывает все следы её существования. Все исчезает во мраке. Все теряет свой смысл рано или поздно, но все можно уничтожить легким движением руки и приказом на листе бумаги. Как огонь способен все стереть с лица земли, так и вода способна на это. Правда, еще не ясно, что из этих двух стихий наводить больший страх. Пляшущие языки пламени, отражающиеся в глазах, или вода, приносящая некое облегчение, но одновременно она наводит тоску. Показывает, что ты одинок, и никто не придет за тобой с зонтом в руке. Изредка раздавалось шлепанье туфель о размоченный асфальт, и Нейро невольно подходил к окну, стремясь увидеть знакомую фигурку в черном облегающем пальто. Но все это было бесполезно. В то время, Яко шла, не прикрываясь воротом того самого плаща, черного как смоль. Капли воды беспрепятственно стекали по рыжим волосам, и вновь падали на гравий, оставляя следы в виде брызг на капроновых колготках, обтягивающих изящные ноги в туфлях на каблуке. Карие глаза были закрыты, словно девушка идет наугад, не спеша и не стремясь попасть в какое-то определенное место. Она бежала от действительности, но лицо её было довольно странным для обычного побега. Не было неуверенности и нервозности, движения не сковывал даже ливень, стремящийся придавить её к асфальту. На лице застыло выражение облегчения, словно Кацураге, наконец, сбросила громоздкие оковы действительности и шагнула в мир. В этот тоскливый серый мир, который был потрясен, узрев новую сияющую звезду….Наше времяЕё уход невозможно было предсказать. Её поступки не поддавались никакой логике, однако забыть её, засунуть как ненужную игрушку в шкаф…. Нет, это было невозможно, отчасти потому, что до людей постепенно доходило осознание. Вот только, что они поняли? Яко до сих пор считают лгуньей, но она не борется с этим. Даже не пыталась, зная, что это бесполезно и что репортеры накинутся на неё и вряд ли отпустят.Вот ирония.
А ведь когда-то совсем недавно, по меркам человеческой памяти, они надеялись, что именно она раскроет дело очередного маньяка, орудующего в округе. Все окончательно запуталось. Странно, да?Все это время Нейро продолжал раскрывать преступления, даже не слушая жужжащих вокруг него журналистов, буквально умолявших его раскритиковать в пух и прах её. Однако никто не осмеливался произнести имя девушки вслух. Никто не упоминал в разговорах, ведь всех, кто оклеветал Яко открыто, ждала кара, древняя, как сама смерть. Дело до убийства не доходило, но Нейро обожал измываться над ними по полной программе, вымещая на них всю свою ярость. С наслаждением садиста, он наблюдал, как они мучаются, как страдают. Всех он унижал ниже плинтуса. И такова была его месть. Но Кацураге это не возвращало.И иногда демону казалось, что она навсегда покинула его.От этого, от одной мысли об этом, в душе возникал кратер, которой мог в любую минуту поглотить его душу. Он был глубоким, как Везувий и таким же непредсказуемым. Никто не видел его горькой улыбки и столь же грустного взгляда, от которого можно было заплакать над его судьбой.Постепенно, эти мысли стали казаться Нейро истиной и теперь его уже ничего не сдерживало. Все было разрушено. И та идиллия и уют, который Кацураге внушала, стоит ей всего лишь улыбнуться. В такие моменты глаза становились мягкими и излучающими тепло. Она всегда относилась ко всему великодушно и не предвзято. Яко всегда умела отличать добро от зла, хотя из принципов не хотела видеть между ними разницы. А если бы она различала, то изменилось бы её отношение к Халу и Ае? Проливала бы для них свои слезы? Для неё не было ничего, чтобы она не могла понять. Любое человеческое желание, эмоцию. Все она раскладывала по полочкам и знала, какой вопрос следует задать.
Ироничная усмешка исказила лицо Нейро, хотя его никто не видел сейчас. Ведь он был в той самой квартире, где стоя у окна, Кацураге приняла решение, ставшее роковым. Где она поведала ему об уязвимости славы и её обратную сторону. Он знал это с самого начала, но из уст её это звучало как нерушимый приговор, как то, что неизбежно. И этот факт не делал ему чести.
Сегодня снова шел дождь.Он был холодным, отрезвляющим, и случайный алкоголик, попавший под него, сразу становился трезвым. Разум очищался и постепенно, глядя на небо, алкоголик ронял бутылку со спиртным в лужу, немедленно окрашивающее воду из серого в другой, более насыщенный оттенок. Это было немного забавно, ведь человек единожды попав под такой дождь, все равно бы не смог сразу завязать со спиртным и в следующий раз, встретившись с бутылкой выдержанного бургундского вина, он бы однозначно придался искушению, забыв про здравый смысл.
И внезапно, в шуме разбивающихся об асфальт капель, раздались чьи-то неспешные шаги. Они были уверенными, не обращая внимания на дождь. Нейро прищурил глаза, стараясь вглядеться во тьму улицы, становившаяся еще более размытой из-за непрерывного потока воды.Шаги звучали звонко и отчетливо. Но между тем, они были неторопливы. Капли все так же разбивались об асфальт мелкими брызгами, но теперь их звук казался мягким и звенящим, совсем не таким, как бывает, когда вода молотит жестяной лист, неважно чего, но этот звук невозможно забыть. Этот новый звук казался как звон маленьких серебряных колокольчиков, такой же переливающийся и мягкий, преисполненный красотой, которую невозможно выразить ни одной симфонией этого мира. Наконец, стал виден дрожащий силуэт, имевший довольно длинное продолжение сверху, верно волосы, потому что они струились по ветру, дувшем сейчас в западном направлении.Постепенно, силуэт принял более четким, настолько четким, что можно было увидеть плащ, застегнутый на пуговицы с не поднятым воротом, и такие же темные туфли на невысоком каблуке: видно, они куплены именно для таких путешествий. Стали видны мягкие контуры лица, но глаза открыты не были и капли на мгновение застывали на ресницах. А потом стекали по щеке, как слезы, и падали обратно на асфальт, возвращаясь в привычный круговорот воды в природе.
Возвратились и цвета. Волосы у неё были рыжие и длинные: ниже линии талии, глаза, которые она раскрыла, подходя к дому – мягкого коричневого оттенка, с янтарными вкраплениями. Этот цвет больше напоминал молочный шоколад. Такой же мягкий и целеустремленный. Нейро долгое время смотрел на эту фигуру, которая встала в полтора метра от подъезда и медленно подняла голову, стараясь разглядеть изумрудные глаза сквозь занавес воды и яркий свет лампы, горящий в комнате. Уголки губ поползли вверх, и теперь девушка, нет, Яко, улыбалась той самой улыбкой.В одно мгновение Нейрооказался рядом с ней, хотя между ними было с дюжину этажей. По золотистым волосам и лицу с четко очерченными скулами, стекали капли холодного дождя, и сомневаться не приходилось – это не сон. Не плод его фантазий и подсознания. Это реальность. Реальность, которая словно надсмехается над своими обитателями.
Они долго смотрели друг на друга. Теперь, было забыта и та история с газетами, оклеветавшими её. И те случаи, когда он потакал собственному садизму. Все было забыто до поры, до времени. Когда восходит луна, когда начинается рассвет, сколько дней между ними было все это время? Когда они сидели в двух, погруженных во мрак, комнатах на разных концах света, когда смотрели на тех несчастных, что угодили маньяку на блюдечке с голубой каёмочкой.
Но все это время каждый сомневался: встретятся ли они снова? И это случилось. Случилось неожиданно, когда уже можно было потерять надежду, и упаковать в ящик с надписью: «Ад».Кацураге спокойно подошла к нему и посмотрела ему в глаза. Такие же, как и шесть месяцев назад. Пылающие ярким пламенем из Преисподней глаза Пожирателя загадок. Вполне можно предсказать, что случится со всеми остальными жителями города, но вот что произойдет с этими двумя? Как обернется их судьба на этот раз? Увы, не один из них не знал ответа.Нейро осторожно коснулся её лица, большим пальцем стирая каплю дождя.
- Ты вернулась, - одними губами прошептал демон, зная, что она поймет.Яко мягко улыбнулась, однако грусти печать залегла на её лице.- Да. – Сказала девушка, но шум дождя заглушил тихий её голос.Так они и стояли, продолжая смотреть друг другу в глаза. Не один не нарушил молчанья, да и никто не собирался его нарушать, пока. Под мерный шум дождя, не стихающего ни на минуту, они еще немного простояли, и в это время холодные капли стекали по их лицам, внушая им: это не сон. А сон меж тем закончился давно, оставив после себя одно лишь пятно в памяти….******- И где ты пропадала все это время, насекомое? - холодно сказал Нейро, протирая голову душистым зеленым полотенцем.- Ну, я времени зря не теряла, к тому же дурака валять мне было некогда, - спокойно произнесла девушка и вытащила из дорожной сумки, довольно обычной и невзрачной по виду, сложенную в несколько раз карту. По тому, сколько раз она была сложена, и сколько еще осталось, то можно было предположить, что это карта Америки.
- Америка? Насекомое, с твоим знанием английского тебя только в Россию посылать, - усмехнулся демон и кровожадно улыбнулся.Яко посмотрела на него безразличным взглядом, лишь немного подняв правую бровь.- Не хочешь, не надо. Я только собиралась сообщить, что пока была в Америке, успела раскрыть четыре дела, явно относящиеся к нашим знакомым маньякам.
Ногами немного поразмыслил (весь процесс занял сорок секунд), и подошел к разложенной на кофейном столике карте. На ней было отмечено четыре точки, соответствующие четырем делам. Три в северной Америке и одно в Южной.
Не дождавшись вердикта, Кацураге разложила рядом карту Японии. Все встало на свои места, стоило Нейро внимательно посмотреть на связывающие точки линии. Все они пересекались только в одной точке, но у одного дела не было пары.