Часть 13 (1/2)

Извиняюсь за задержку *закатила глаза*И вот еще что.... Как бээ... Бету я ищу. Для исправления мелких ошибок в тексте =)Приятного чтения ^^*****Я не упаду, не допущу этого.Мы будем свободны, когда все закончится.Я...Я ждала такого как ты,Но сейчас ты уходишьПочему? Почему судьба заставляет нас страдать?Проклятье между нами... между тобой и мной...(Within Temptation Feat Keith Caputo – What Have You Done)POV Yako

Я чувствовала странную боль: словно меня заставили выпить яд и теперь все ждут, пока я сгорю в этом пламени, и от моего существа останется один лишь пепел да кости. Но я не могла позволить себе так просто сдаться и опустить руки. Это было выше моих сил.

Я никогда не была сильной. Наоборот, я всегда была мягкой и неспособной спорить с кем бы то ни было, даже с собственным желудком не способна поспорить. Например, я могла съесть дюжину кусков мяса и при этом ни разу остановиться, хотя стоит признать: я всегда ем. И когда мне весело, и когда грустно. Я ела, заедая все свои эмоции калориями. Никто не замечал того, что я ем через силу. Никто не видел выступающих на глаза слез, которые я немедленно вытирала рукавом свитера, уже влажного от соленых капель. Но я не могла причинить боль тем, кто был мне дорог. Я не могла смотреть на жалость в их глазах. Не могла смотреть на беспокойство. Перед глазами мельтешили яркие огни, и я почувствовала солоноватый вкус моих слез на губах. Надо же, я все-таки заплакала.Огонь яда терзал меня изнутри, разрывал на мелкие клочья каждую артерию, каждый жизненно-важный орган, и он не позволял мне сосредоточиться на собственных проблемах. Это была агония.Больно. Бесконечное пламя свирепствовало внутри меня, словно ураган.Изо всех сил, что у меня остались, я хотела вырваться из оков темноты, вырвать собственное сердце, ритм которого с каждый секундой становился все быстрее и быстрее.Жарко. Словно я держалась за кусок расплавленного железа, огонь терзал мои руки, запястья. Даже переломы, которые я зарабатываю на каждой неделе, показались мне пустяком.

Я хотела умереть. Умереть и никогда не рождаться вновь.

Горло терзала боль. Как если бы кто-то надавил на него ногой в тяжелом ботинке с шипованной подошвой – так я себя чувствовала. Что-то горькое и теплое хлынуло мне в рот, и я закашлялась собственной кровью. Пламя достигло своего пика: я чувствовала, как оно касается моей кожи, обхватывая мое тело со всех сторон. Несмотря даже на боль, мой разум был абсолютно чист, словно кто-то использовал морфий, чтобы я подольше мучилась на этом одре. Я не… я никогда не думала, что так умру. Я всегда считала, что умру от какой-нибудь мучительной глупости и мгновенно, успев испытать при этом огромное количество адреналина, заглушившее невыносимую боль. Я не видела света в конце туннеля. Лишь непроглядную тьму, которую наблюдали ослепшие глаза.

Моя боль.

Мои терзания.Все было ничем по сравнению с тем, что я испытывала сейчас. Что ощущала я каждой частицей своего тела. Но внезапно вся боль постепенно начала уходить с кончиков пальцев, словно я осознала какую-то важную истину, вызывавшую этот огонь. В следующий момент чье-то прохладное дыхание коснулось моего лица, смешавшись с ароматом мужского одеколона, который казался мне ужасно знакомым. Дыхание коснулось моей шеи, а затем и лба и я тотчас ощутила прикосновение прохладных губ. Неожиданное тепло волнами прошлось по моему телу, я открыла глаза и тотчас увидела свет, ослепляющий меня не хуже темноты….Но мне было спокойно, и я позволила себе упасть в забвенье….Конец POVКосые лучи под углом проникали в белую стерильную комнату. Едва затрагивали стены с недавно обновленными обоями бежевого цвета, скользили вдоль идеально белых, без единой пылинки, полок с медикаментами и останавливались на белой кровати с перегородками по обе стороны. На ней лежала девушка с прямыми рыжими волосами и с безмятежным лицом. Она была довольно стабильна, если смотреть на показания располагавшихся над кроватью мониторов. Веки девушки невольно трепетали от её же дыхания. Она казалась очень милой, особенно когда девушка начинала щуриться во сне и на лбу мигом пролегали тонкие линии морщин, исчезавшие через несколько мгновений.Несмотря на страшные ожоги, сияющие сейчас бледной краснотой, Яко все же продолжала оставаться собой.Но один факт не давал врачам покоя: она спала уже три недели, ни разу не проснувшись. Отчасти, это было из-за морфия, который вкололи пациентке сразу по прибытию в больницу благодаря тяжелому состоянию. Операция длилась примерно четыре часа, не больше. Но доктора смогли спасти её от неминуемой гибели.И теперь все было только в её руках.Неизвестно, был бы у неё выбор, если бы её нашли хоть на час позже. Её муж, Нейро, тоже был там. В разрушенном до основания здании, в котором, мучаясь от вколотого яда, умирала она. Глаза были широко раскрыты, но они смотрели в одну точку. Но что поистине приводило в ужас, так это желание в пустых карих глазах. Желание умереть. Лейтенанты не могли смотреть на это зрелище и отворачивались, как от проказы. В их глазах не было ни намека на сожаление. Лишь отвращение застыло на их лицах, при виде ужаснейших ожогов. Но Нейро не смотрел на них. В изумрудных глазах отражалась та же пустота, как и в глазах его супруги. Тяжело вздохнув, Ногами позабыл про свой садизм, нередко спасавший его в подобных ситуациях, и, подойдя к ней, приподнял её с пола, залитого её кровью, стараясь не касаться пораженных участков. Он осторожно склонился над ней и почувствовал, как слабое теплое дыхание девушки коснулось его лица. Мужчина вновь вздохнул и коротко коснулся её лба, поднимая её. Он – демон, а она та, кто смог изменить его. Хотя он продолжал испытывать к людям то же отвращение, усилившейся с того момента, как Нейро увидел их полные ненависти взгляды, обращенные к Кацураге, но одного человека он бы не смог возненавидеть никогда. Даже после того, как он увидел мир её глазами с восторгом наблюдающие за каждым рассветом и закатом яркого солнца, Нейро продолжал недолюбливать этот мир.Бережно неся на своих руках, словно хрустальную вазу, он осторожно вышел из здания, закрывая девушку от сыпавшейся с потолка крошек штукатурки. Бригада скорой помощи немедленно отняла её и уложила в машину на носилки.Следующие несколько дней беспокойство было сопряжено с раздражением и стремительно кончающимся терпением.И наконец, Яко была переведена из отделения реанимации в отделение интенсивной терапии. Ожоги постепенно заживали, оставляя незаметные человеческому взгляду, следы на её ужасно побледневшей коже. Нейро был с ней целыми днями напролет, полностью игнорируя возрастающий аппетит.

Иногда приходил Годай, невесть что забывший в больнице, и в эти моменты вся больница вместе с фундаментом сотрясалась от ругательств, которые мафиози произносил, свешиваясь со старинной люстры, висящей на потолке в коридоре.Нейро же с садизмом наблюдал за его попытками избавиться от Адской твари. Это немного забавляло его. Хотя до конца он не мог никак успокоиться.Он беспокоился за ту, что лежала по ту сторону почти картонной стены, и даже отсюда Нейро мог услышать мерное дыхание и писк электронного аппарата жизнеобеспечения.

Но был еще один момент, когда искатель загадок уходил из больницы, полный праведного гнева, он раскрыл полностью ту загадку, которую не смогла раскрыть до конца девушка. Одна ошибка чуть не стоила ей жизни, и это выводило его из себя. И как он мог не заметить самую очевидную деталь этой истории? Как?! И гнев его был сокрушающим. Он видел страх и сожаление в глазах похитителей, но никакой жалости не было в грозных словах демона, ставшие окончательным приговором для преступников. С тех пор они замолчали. Навечно.Внезапно длинные черные ресницы девушки задрожали, а лицо сморщилось, как обычно бывает, когда совершенно не хочется вставать с теплой постели и вталкивать себя в тоскливую повседневную жизнь.

Нейро, который стоял у окна, не щурясь, смотря на восходящее солнце, обернулся и посмотрел на кровать. Простонав примерно с минуту, Яко открыла глаза и, причмокивая, пыталась сосредоточиться на темном прямоугольнике телевизора на стене. Ногами в мгновение ока вернул своему лицу выражение заядлого садиста и оказался на потолке. Он не собирался бросаться ей на шею, не собирался показывать, как сильно он волновался за эту хрупкую и порядком неуклюжую девушку. Яко тем временем сфокусировать взгляд на телевизоре, но он её мало заинтересовал, и она посмотрела на потолок, столкнувшись с изумрудными глазами пожирателя загадок. В воздухе мгновенно повисло напряжение, а между взглядами, как казалось, проходили молнии. Наконец, Кацураге отвела взгляд и склонила голову. Челка послужила занавесом, но через неё все равно чувствовался пытливый взгляд.

- Ты хоть понимаешь, сколько проблем мне доставляешь, насекомое? – небрежно отозвался демон пять минут спустя.

- Тогда почему ты не ушел с самого начала? – прямо спросила девушка, не поднимая взгляда, из-за чего голос звучал как из-под подушки.

- Я же связан с тобой нелепой человеческой бумажкой гражданского состояния, - так же небрежно бросил Нейро. И он был рад, что она вновь не подняла взгляда. Если бы увидела его сейчас, то все слова, которые он старался произнести как можно безжалостнее, как можно жестче, все бы они рухнули.

- Тогда почему ты не уйдешь сейчас? Я ведь не смогла даже на шаг приблизиться к разгадке, только корчила из себя детектива, который знает что делает! Разве я… разве я уже не понесла наказание за свою ошибку? – как можно спокойнее сказала Кацураге, хотя её спокойный голос постоянно ломался и дрожал, как и руки, в одну из которых была вколота игла, поставлявшая в её тело антибиотики.

- Что с тобой, Яко? И почему ты перестала верить в себя? – произнес Нейро и без усилия поднял Кацураге за подбородок, но невысоко, чтобы игла оставалась в её руке.

- Да откуда тебе знать, верю я в себя или нет? – прошипела девушка сквозь зубы. Хотя в её мозгу уже зашевелились червяки сомнения. Хоть разум её был трезвым после трех недель сна, но она чувствовала себя разбито, не желая не с кем спорить после тех мучительных минут, проведенных на смертном одре. Но девушка должна была это сделать. Все это время их… отношения балансировали на острие ножа, склоняясь то в одну, то в другую сторону. И это Кацураге чувствовала сейчас. Каждое произнесенное им слово отзывалось болью в её сердце, заставляя все больше наклонять голову к крахмальной простыне.

- Тогда почему ты хочешь умереть сейчас?Эти слова, произнесенные с показным безразличием, заставили её поднять голову и расширенными от удивления глазами посмотреть на него.

- Почему, ответь, Яко. Почему ты хочешь покинуть этот мир?