Часть 4 (1/1)
После экзекуции я, пошатываясь, дошла до отдаленного коридора, надеясь там переждать несколько часов, не спускаясь в опостылевшие подземелья. Однако в примыкавшей к нему галерее кто-то был, и далеко не сразу, но я узнала знакомый голос.
- Неужели ты и правда стала такой жестокой, Белочка? Раньше была куда нежнее и человечней, - по интонации белого Ферзя слышно, что она улыбается, хотя видимых поводов для веселья явно не имеется.
Осторожно прислоняюсь к холодной стене за какой-то статуей и почему-то продолжаю слушать, хотя, по-хорошему, это выйдет мне боком, так или иначе.- Тебе нужна девчонка? Прекрасно. Забирай ее и выметайся из моего Замка, - голос черной Королевы напряжен, как струна, которая вот-вот лопнет от неумелого прикосновения.
- Зачем она мне там? Ее место здесь. Это ведь твоя пешка? Пешечка. Такая очаровательная девочка. Неужели она тебе так не нравится, Бельчонок? – и Елена даже не дразнится. Она действительно говорит то, что думает. А речь-то идет обо мне. Обо мне говорят два Ферзя. И от этого еще страшнее. Осторожно выглядываю из-под крыла каменного чудовища и вижу искаженное лицо нашей Королевы, ее судорожно сжатые губы, руки, побелевшие от напряжения, а главное, темные глаза, в которых… Нет, не ярость, не гнев, не ненависть… Тоска и… На секунду захлебываюсь от воспоминаний. Да. Именно такие же были глаза у лошади, в пылу битвы рухнувшей с выпотрошенным животом прямо передо мной. Боль и желание умереть побыстрее были в них. И потому так странно видеть подобное на горделивом лице Изабеллы, казалось, не приспособленном просто для такого выражения.- Или. Забирай. Ее. Или. Не. Проси. За. Нее, – выплевывает она каждое слово, но, почему-то, все еще не уходит, стоит напротив белой Королевы, смотрит жадно в ее лицо, пытается что-то увидеть в нем – радостном, чистом, светлом, незамутненном ничем, никакими грязными мыслями и чувствами. И я пытаюсь понять, какую же власть имеет над Изабеллой та, какой немыслимый секрет открыла, чтобы так говорить, чтобы такое делать.- И все же, попрошу. Будь уж с ней поласковей. Она ведь не виновата, что…- Уезжай, - перебивает Изабелла, - Немедленно садись в свою беленькую карету, скажи своему белобрысому ангелочку-кучеру гнать во весь опор, не оглядывайся и уезжай. Иначе я прикажу убить тебя прямо здесь.- Ты этого не сделаешь, - безмятежно отзывается Елена.- Ты слишком многое на себя берешь, - твердо отрубает черная Королева и пристально смотрит в глаза белой. Та пожимает плечами, неловко улыбается и отступает. Сделав шаг к окну, смотрит куда-то вниз, видимо, на свою карету, и, улыбаясь, прощается:- До свидания, Белочка. Я рада была тебя видеть. Надеюсь на скорую встречу.Тонкие пальцы касаются щеки черного Ферзя, а потом Елена стремительно уходит. Я едва успеваю снова спрятаться за статую.Когда легкую поступь не стало слышно совсем, осторожно выглядываю, чтобы вовремя уйти из коридора и не попасться на глаза монаршей особе. И замираю. Изабелла сползла по стенке галереи, свернулась калачиком и… Плакала? Ее всю трясло, темные волосы лохмотьями трепыхались на плитах пола, руки обручами сжимали показавшееся жалким тело, и вся она, казалось, превратилась в беспомощного ребенка.
Но мне ее не жаль. Осторожно отхожу к двери, приоткрываю ее и вылетаю прямо в руки белого Ферзя. Та внимательно смотрит мне в лицо, потом улыбается заговорщицки, подносит палец к губам, призывая к молчанию, и за руку уводит во двор.