?… и Кастиэль умирает…? (1/2)
— Что ж… — собственный голос в гробовой тишине трейлера звучит слишком громко, и Миша даже инстинктивно закрывает рот рукой. Или это для того, чтобы сдержать рвущийся из груди стон боли? Он и сам не знает.
Пачка кое-как скрепленных между собой листов сценария, пущенная дрожащей рукой, летит на край дивана, Миша шипит — порезал краем бумаги ладонь — все же стонет глухо, не сдерживаясь уже. Тихий шелест — и листы падают на пол, разлетаются по сторонам. Миша смотрит на них невидящим взглядом — перед глазами еще до сих пор последние прочитанные строки: ?… и Кастиэль умирает…?
Нет, это правильно, конечно. Так и должно быть. Кастиэль — не главный герой. Это главные герои не должны погибать, а их спутники для того и существуют, чтобы своей жизнью или смертью толкнуть сюжет в нужное русло, добавить эмоций. Это вполне себе логично — эта смерть. К этому все и шло. Кастиэль сам делал все, чтобы ускорить ее. Все эти сделки с Пустотой, все эти постоянные риски, все самопожертвование. Но как же больно! Ужасно больно осознавать, что это действительно конец, финал!
А еще больнее будет скрывать то, что он знает, от остальных. Столько времени. Бобо сказал, что ни Дженсен, ни Джаред, ни кто иной еще не знают финала. И не стоит им говорить, чтобы… Нет, они все великолепные актеры, они прекрасно играют, но все же. Миша, слушая его, кивает покорно. Он не скажет, он понесет этот крест знания один. Он сохранит эту тайну до поры. *** Это оказывается ужасно трудно — сдерживаться. Это оказывает ужасно сложно — скрывать. А еще труднее — улыбаться, смеяться. Делать вид, что все отлично. Не в сериале — в реальности. Потому что финал Каса — это и финал Миши. Мишу изнутри выжигает это ощущение необратимости, безысходности, скорби.
Вообще, Миша уже не уверен, что не сходит с ума. Он не уверен, что не проживает жизнь Каса сейчас, а не свою. Тут, в Ванкувере, на площадке, когда он находится рядом с Дженсеном. Которого скоро потеряет, как Кас — Дина. Миша пьет тайком. Он не приверженец алкоголя, но сейчас все чаще позволяет себе пропустить порцию виски. Просто чтобы уснуть.
Вот и декабрь. Миша узнает, что Джеям тоже раздали сценарий последних серий. Миша ждет реакции Дженсена. Миша ждет удара.
Он сам еще тогда обсудил с Бобо эту серию, они совместно даже поправили пару моментов, сделав сцену прощания еще более эмоциональной, более трагичной. Но и более правдивой. В конце концов, кому как не Касу — Мише — решать, как кончится его жизнь. Миша решил, что должен признаться все же. Нормально признаться в том, что чувствует все эти годы. Не Миша, нет — Кас, впрочем, нет никакой разницы.
Но как отреагирует на это Дженсен? Дженсен, который против любого открытого выражения чувств. Будь то чувства героев или актеров — не важно. Не скажет ли он ?нет?? Не наложит ли он запрет на эту сцену? Ведь он может. Ведь Дин может… Миша скребется в трейлер Дженсена. Он точно там — свет горит. Сначала не слышно ни звука, потом что-то падает. Потом щелкает замок. Дженсен распахивает дверь. Его глаза как-то подозрительно блестят, когда он впускает Мишу внутрь:
— Пиво будешь?
Миша садится на диван, на самый краешек, видит знакомые листы с плохо пропечатанными буквами на столе, кивает. Да, пиво не помешает. Чтобы разрядить обстановку. Хотя в данном случае, больше бы подошла, наверное, русская водка. Дженсен приносит по бутылке — одну, уже пустую, Миша замечает под столиком, — садится рядом:
— Об этом поговорить пришел?