Хочешь, спою?.. (Частичное AU) (2/2)

— Ничего! Ничего мне не нужно дарить, ты ж знаешь… — торопливо начал отговариваться он. Но Дженсен отставать не собирался. — И все же... Хочешь, спою? — спросил он. И Миша кивнул тут же. Потом опомнился, что собеседник его не видит.

— Хочу, — шепнул тихо. Он обожал слушать голос Дженсена. А пение — особенно. А если чисто для него одного, то это точно будет праздник…

— Сейчас, — то ли спросил, то ли просто сказал Дженсен. Опять что-то хлопнуло.

— Да, — вновь согласился Миша. Стиснул телефон крепче.

Дженсен запел. Сначала тихо, потом — громче. Любимую балладу Миши. Где про дружбу… Миша слушал, затаив дыхание. Песня длинная, но как не хотелось, чтобы она кончалась.

В дверь постучали. Миша вздрогнул. Черт! Кто там так не вовремя? Он же никого не звал!

— Дженс, подожди… Тут кто-то стучит… Я… — Миша неловко слез с постели. Палки не нашел, опираясь на стены пришлось идти. Телефон остался на постели.

Дверь. Миша распахнул ее резко, уже набрав воздуху в грудь, чтобы высказать незваному визитеру все, что думает о нем. И… осекся. За дверью стоял Дженсен Эклз собственной персоной. С маленькой сумкой через плечо и спортивной — в руках. В куртке, кепке. С улыбкой на губах.

— Как черепаха идешь… — усмехнулся. И поднял бровь. — Могу я продолжить свое пение? Там еще три куплета осталось.

Миша замер. Открыл рот. Глаза самопроизвольно наполнились слезами. Он оперся на стену, рука дрожала. Тысяча мыслей в голове. И один вопрос.

— Ты откуда тут взялся? — все же удалось его задать. Дженсен улыбнулся шире. Осторожно вошел в номер, закрыл за собой дверь.

— К тебе приехал. Тебя поддержать. Привез тебе апельсинов и гранатовый сок. Мать всегда говорит, что это первое лекарство от всех болезней… Так мне петь дальше или нет? — он кинул сумку на стул у входа, кепку, снял куртку… Отшвырнул ее в сторону тоже, загреб Мишу, все еще ошалело глядевшего на Дженсена, в объятия, прижал к себе. Поцеловал осторожно в висок… — Я так боялся за тебя, Миш… И мне так хотелось тебя увидеть, убедиться, что все хорошо. Так я… поменял билет. И полетел сначала сюда, к тебе. Завтра рейс домой.

Миша судорожно выдохнул, спрятал лицо на груди Дженсена, глубоко вдохнул родной запах. И успокоился тут же. Теперь он не одинок. И теперь все точно будет хорошо…

— Давай свои три куплета...