Эпилог (1/1)

– Харуна, это же Токио! – чуть ли не до слёз хохотала Мами, глядя, как подруга воинственно помахала бейсбольной битой при виде очередного изумлённого мужчины, встретившегося им на пути. – Ну откуда у меня или у Асаоки могут тут взяться враги? Ты можешь хотя бы в ближайшую булочную меня отпустить без сопровождения?– Ничего не знаю! – отрезала та, цепляя её под локоть и продолжая грозно щуриться на прохожих. – Пока Асаока-сан не приехал, роль твоего телохранителя лежит на мне!Мами, вздохнув, мысленно сдалась, потому что в некоторых ситуациях спорить с Харуной было попросту бесполезно – всё равно что носорога зубочисткой тыкать. А уж после истории с телефонными угрозами и столкновением с бандой тем более. И хотя с того времени прошло уже больше полугода, Харуна до сих пор, гуляя с подругой или просто встречаясь где-то вне дома, с таким мрачным подозрением косилась на каждого встречного парня, что Мами ощущала себя как минимум дочкой президента.

Впрочем, размышляла она, той тройке парней из банды Накамуры, что решили попугать её тоскливым морозным вечером, повезло ещё меньше. Потому что Харуна каким-то совершенно неведомым никому (даже Йо!) образом отыскала этих подонков и накостыляла им от всей своей широкой души, используя и оставшуюся со средней школы бесконечно любимую биту, и кулаки, и потрясающий по децибелам голос. В итоге буквально следующим же вечером, получив крайне вежливый звонок из местного отделения полиции, враз поседевшая чета Нагасима вместе с моментально бросившим все дела и белым от шока Йо явились выручать горе-героя. Временно задержанная Харуна сидела на стуле возле заместителя начальника, болтая ногами и величаво шмыгая носом, и изредка кидала грозные взгляды на съёжившихся в углу и боязливо на неё посматривающих троих амбалов, в которых Мами позже опознала нападавших. Когда же всем было воздано по заслугам, у остальных мимоходом всплыл вопрос о самом Накамуре, на который Асаока, крепко сжав ладонь Мами и прищурив глаза, заявил, что беспокоиться не о чем. Саму Мами такое объяснение крайне не удовлетворило, но всегда говорливый и охочий до сплетен Асаока наотрез отказался что-то объяснять. Сказал лишь, что ей больше ничего не грозит, потому что у него припасено ещё кое-какой компромат на местную гопоту и достаточно всего одного намёка, одного косого взгляда в сторону Мами… Ну и так далее по списку.

– Не переживай и забудь. Я тебя больше никуда одну не отпущу, – только и заявил он, осторожно касаясь пальцами отцветающего синяка на её скуле.

В итоге Мами обзавелась сразу несколькими телохранителями. Однако один из них постоянно воспринимал обещание никуда не пускать чересчур буквально…

Харуна продолжала бухтеть всю обратную дорогу от магазина до квартиры Йо, заставляя Мами испытывать целый спектр самых разных эмоций – от самого искреннего смеха до кусающего за лопатки стыда.– И вообще, я до сих пор поверить не могу, что ты мне ничего не рассказывала! – немного обиженно заключила она, поднимаясь по лестнице, и Мами, до сих пор ощущающая отголоски вины за Асаоку и всю эту ситуацию в целом, заторопилась обнять и успокоить подругу.– Харуна, ну мы же обсуждали это. Смотри на это с точки зрения пользы: ты удачно сдала все экзамены, ни на что не отвлекаясь, и теперь живёшь вместе с Йо, – весело улыбнулась она, прекрасно зная, что уловка сработает идеально. Харуна, услышав это, махом забыла про всё на свете и засияла от счастья, как самый настоящий фонарик желаний. Все её труды, старания и слёзы не прошли даром: выпорхнув из школы с аттестатом, она не только поступила в тот же университет, что и Йо, но и даже училась с ним в одном корпусе. Это ли не повод для того, чтобы простить весь мир?– Ну да, – глуповато хихикнула она, открывая дверь, и тут же звонко и радостно проорала:– Мы вернулись!

Шагнувшая следом Мами, поморщившись от этого, не успела даже опомниться, как её тут же подхватили знакомые руки, обволакивая ставшим таким привычным и родным ощущением тепла и уюта.– Да дай ты ей хоть раздеться, – проворчал высунувшийся в коридор Йо и забирал у Харуны пакеты с покупками, искоса поглядывая на пунцовеющую до ушей Мами. – Вы же только вчера виделись.– Йо, завидуют молча, – смешно морща нос, отозвался Асаока и удовлетворённо вздохнул. – Лучше прекрати гундеть и признайся, что хочешь сделать то же самое с Харуной-чан. – Но потом руки всё-таки разжал, позволяя Мами мягко выскользнуть.

– Привет! – Она отступила на шаг и немного неловко, но в то же время очень искренне улыбнулась ему в ответ. Её до сих пор невероятно смущало, насколько спокойно и открыто Асаока стал выражать свои чувства к ней – и в присутствии друзей, и наедине. Словно в том его уголке сердца, который был отведён для неё, вообще не осталось места для каких-то уловок и скрытых мотивов. Во всем, что касалось их отношений, Асаока стал кристально честен с той самой минуты, когда они сидели на заднем дворе торгового центра и он отогревал её ладони своим дыханием. И Мами порой не знала, куда ей деваться от всепоглощающего, практически неземного чувства тёплого уютного счастья, которое возникло в её жизни стихийно, словно дождь в жаркий летний день. Но одно она знала точно – лишаться этого ей теперь ни за какие сокровища не хотелось.Очнувшись от окутавших голову воспоминаний, Мами только сейчас сообразила, что они так до сих пор и не расцепили руки, стоя в прихожей и улыбаясь друг другу под негромкие разговоры Фуми и Асами в комнате и очень громкие обсуждения Харуны и Йо на кухне. Удивлённо заморгав и навострив уши, она почти с сожалением высвободила свои руки и направилась в ту сторону, чтобы узнать причину жалобных причитаний подруги, которые пришли на смену бедственным воплям.– И почему-то я не удивляюсь… – устало бормотал стоящий спиной к выходу Йо, громыхая попутно какой-то утварью. – Заправить салат мороженым – это вполне в твоём духе.– Прости-и-и! – выла на одной ноте Харуна, зависая над миской с салатом, как шаман над котлом. – Я случайно! Я больше не буду…– А больше и не надо. – Йо повернулся и страдальчески закатил глаза.– Да ничего страшного. – Поняв, что стало причиной трагедии, Мами шагнула к столу и торопливо зашуршала пакетами с продуктами. Асаока за её спиной с интересом юного натуралиста продолжал наблюдать за развитием событий. – Мы сейчас быстро новый салат сообразим.– Всё, не реви. – Йо, благодарно взглянув на Мами, ласково потрепал Харуну по взъерошенным светлым волосам и повернулся к другу. – Асаока, пойдем, поможешь стол переставить.

– Я ходячая катастрофа, – расстроено буркнула Харуна, когда они скрылись за дверью, оставив своих девушек наедине. – Если я случайно отравлю Йо, меня Асами даже покалечить не успеет, потому что первее я сделаю это сама.– Ну перестань, – засмеялась Мами, ловко орудуя ножом и нарезая овощи. – Научишься со временем. Уж что-что, а готовка явно проще выпускных тестов.Харуна неуверенно улыбнулась, вытирая рукавом повисший на подбородке фрагмент несостоявшегося салата.– Эй, мне кто-нибудь поможет стол накрыть? – капризно протянул голос Асами из комнаты, и подруга, разом повеселев, тут же сорвалась с места с горой тарелок и поварешкой в зубах.Остановившись на пару минут, чтобы взять новую порцию овощей из пакета, Мами вслушалась в перезвон посуды за стеной и с интересом осмотрела скромную на вид, но довольно уютную кухоньку. Помнится, когда она была здесь в последний раз, помогая распаковываться Харуне, съемная квартира Йо представляла собой беспорядочное нагромождение коробок, чемоданов, сумок и прочего, что обычно сопровождало собой переезд. И между всем этим делом со скоростью метеора носилась счастливая до одури подруга, ведь её мечта наконец-то сбылась! Мами тихонько хихикнула, вспомнив, как перевозбуждённая от эмоций Харуна споткнулась о какой-то баул и чуть не вывернула себе лодыжку, а потом, прихрамывая, продолжала лавировать между сумками, попутно излишне бодро уверяя бледного от беспокойства Йо, что с ней всё в норме.

Аккуратно пересыпав нарезанные продукты в миску, Мами вдруг замерла и запоздало вздрогнула, внезапно ощутив чьё-то присутствие за спиной.– Я тебя напугал? – промурлыкал Асаока, обвивая руками её талию и заглядывая поверх плеча на получающийся салат. – Хм, а выглядит неплохо. Предлагаю на этот раз заправить вареньем.– Это не по рецепту, – с укоризненной улыбкой отозвалась Мами и на пару мгновений закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. Спину приятно грело тепло его тела. – Вдобавок, у твоего лучшего друга будет припадок, когда он узнает, сколько продуктов пришлось извести на тихие дружеские посиделки в честь сдачи Харуной первой сессии.– Ну вообще-то праздник общий, не одна Харуна у нас студент-первокурсник! – слегка возмутился Асаока и попытался умыкнуть кусочек креветки из салата, но Мами шлёпнула его по пальцам.Он тихо заворчал, притворяясь обиженным, как недовольный сонный кот, которого согнали с подушки, затем зарылся носом в её волосы на затылке, отчего по позвоночнику Мами будто бы скользнула щекочущая жемчужинка, и глубоко вдохнул мягкий нежный аромат.– Мами?– М-м-м?

Тщательно сдерживаемая улыбка расцвела на губах. Асаока редко и очень осторожно называл её по имени – только когда они были наедине и никто, кроме них, не мог услышать – и произносил его так, что Мами каждый раз казалось, будто её имя и не имя вовсе, а заклинание или молитва. Это было незабываемое ощущение, особенно после нейтрального ?Такахаши-сан?, которым он пользовался на протяжении довольно продолжительного времени.Асаока помолчал, раздумывая над чем-то, затем едва скользнул губами по тонкой нежной коже на шее, опёрся подбородком на её плечо и вдруг выдал:– Знаешь, если Йо каждый день наблюдает такое, то я ему просто зверски завидую.– ?Такое? – это что? – не отвлекаясь от салата, уточнила Мами.– Готовку своей девушки, – охотно пояснил он. – В случае с Харуной-чан, конечно, эффективности и тем более пользы от этого маловато, зато сам процесс невообразимо приятен.– Уверяю тебя, Харуна не каждый день заправляет мясные салаты мороженым, – засмеялась Мами, неосознанно теснее прижимаясь к его щеке. – Хочешь, чтобы я приходила к тебе домой и готовила?Асаока на секунду замолк, будто решаясь на что-то.– Это жутко неудобно. – Он снова уткнулся носом в её затылок, обдавая волосы немного сбившимся дыханием. – Проще тогда уже вообще не уходить.Бойко стукающий по разделочной доске нож выпал из дрогнувших рук и, соскочив со стола, едва не вонзился ему в ногу. Асаока пару секунд ошалело моргал, глядя на опасно блеснувшее лезвие, а затем с воплем отскочил, моментально убирая руки.– Е-е-если ты против, я…– Прости, что? – переспросила Мами. Она была бы стопроцентно уверена, что ей послышалось, но завуалированное предложение прозвучало прямо над самим ухом – тихо, но очень ясно и спокойно, словно уже не однажды обдуманное решение.

Асаока перехватил её немного шокированный взгляд, улыбнулся и, подняв с пола нож, протянул его ей:– Первый раз говорю такое, обращаясь к девушке с холодным оружием в руках, но давай жить вместе. И, если это как-то повлияет на твоё решение, я не храплю, честное слово.Несмотря на всю эпохальность ситуации и серьёзность подобного предложения, Мами хотелось самым искренним образом расхохотаться. Нет, ну совершенно невозможный человек! И как он умудряется даже такие моменты превратить в комедию?– Ты серьёзно? – растеряно выдавила она, теребя подол фартука и не зная, куда себя деть и уж тем более – что ответить. – Но…– Подожди, ты сначала взгляни на все плюсы. – Асаока вскинул руку и принялся загибать пальцы. – Во-первых, это прекрасно сократит тебе ежедневный маршрут до университета аж до двух остановок вместо пятнадцати. Во-вторых, нехило сэкономит тебе бюджет, потому что квартплата у меня и так небольшая, а если ещё и поделить… В-третьих, в твоём распоряжении будет центральная библиотека через две улицы и, как бонус, бесплатный кофе за счет той кофейни, где я работаю. Ну и в-четвёртых… – Он почему-то замялся и, посмотрев на неё, наконец, со вздохом отпустил руки. – Ай, пофиг. Ты же сама знаешь, что я говорю серьёзно.Всё ещё пребывающая в столбняке Мами даже не сопротивлялась, когда он снова притянул её к себе и обнял. Глубоко и умиротворённо вздохнув, она закрыла глаза и усмехнулась.– Знаю. Нож в руке у стоящей напротив девушки резко повышает уровень правды в словах собеседника, ведь так?Асаока издал какой-то странный звук – то ли смешок, то ли полузадушенный хрип – и чуть повернул голову, легонько касаясь её губ.– Чёрт. Я крайне плохо на тебя влияю.

Мами с тихим смешком упоённо ответила на поцелуй, с головой окунувшись в приятные ощущения. Радость и нежность звенели в голове, заставляли слабеть колени и льнуть к Асаоке всем телом, чтобы хоть как-то устоять на ногах. Каких-то полгода назад её маленький родной мир пошатнулся и, казалось, стал разрушаться из-за давящих вокруг обстоятельств. И Мами металась в страхе, готовая отказаться от всего, чтобы избавиться от этого ужасного ощущения. Но теперь всё было по-другому. И в том, что на этот раз Асаока сумеет удержать её, Мами больше не сомневалась.