Часть VII - Программное обеспечение (1/1)

Говорят, что понятия могут быть растяжимыми. У Анарки, например, было растяжимое понятие о совести.Вин Восемь (а так же Вин Семь, Хер-Работает, Виста, Восемь-Один и даже Сам_Великий_Девяносто_Восьмой) никогда не высыпался толком, если на платформу приезжала ебанутая семейка из id-software. Обычно всё начиналось с бравого морпеха Квейка, который вызывал у Юзера приступы ностальгии, а вместе с ней и своего внучка-киберпанка. Кури, плазмагань, вызывай, что называется. Сам морпех был вполне адекватной игрой: работал исправно, никогда не вылетал, Шаб-Ниггурата пинал с особой любовью, нэйлган чистил постоянно. Правда, у Квейка-старшего иногда бывали истерики: на почве переезда на платформу семейста Эпик Геймс с невозмутимым и самодовольным Анрилом у него искрило в плазмагане. Всегда. Что было очень прискорбно, в основном, для Анрила. Где-то раз в неделю Квейк ловил Торнамента и запирал его у себя в подвале, и что-то такое вытворял с игрой, что слышно было на всю Винду, даже Аимп как-то пожаловался Таск Менеджеру, что спать нельзя. Так и сказал — или вытащите Торнамента оттуда, или оперативки дайте для сэмплозаписи этих дивных воплей, а то заебали уже. Таск тогда эпичнейше сфейспалмил, но к Квейку не сунулся — сразу оперативку выдал. Так-то. Но если крики ужаса, доносящиеся из строгговских казематов, по иронии разработчика являвшихся домом для семейки id, ещё были терпимыми, то шуточки Анарки ненавидели все. Киберпанк со встроенной слэшбордой, имплантами и ебанутостью версии 1.0 был похож на дедушку разве что растяжимым понятием о совести. В остальном игра была невыносимой. На платформе не было практически ни одной программы, которая не очнулась бы с утра на алтаре с пентаграммой вместо постели в компании игры на кибер-милитари-архаичной Карте. Преимущественно, от выстрелов рядом — у ботов никогда не было нормального понятия о том, когда именно нужно устраивать дэтматчи. Обаяния Анарки не хватило только на Дефендера и Таска — системщики были не отдери Билл Гейтс. Ну ещё и Аимп, пожалуй — к нему Анарки сам не решил сунуться, получив при первой же попытке совратить плеер ударную дозу Гэри Ньюмана образца конца девяностых. Ещё одним раздражающим качеством игры была слэшборда. Увы, без слэшборды Анарки существовать не мог. Объяснял он такой странный феномен тем, что папа-Кармак так повелел — собственно, на платформе имя разработчика сразу же стало ругательством: слэшборда явно не предполагала передвижений без жертв, крови, кишков и выстрелов из ракетницы. Простой поход Анарки до кулинарной программы и обратно оборачивался трагедией для Таска, который исправно закрывал работу приложений, отправляя искалеченных жителей Вин восстанавливаться. И это ещё не упоминая о невероятной живучести, везучести и таланте находить приключения на киберзадницу... Впрочем, всё-таки было кое-что, кое-что такое, за что Анарки очень любили. За то, что, когда безобразия киберпанка доходили до критической точки, у него просыпалась совесть. Наличие совести Анарки открыл весьма необычным образом для программ, но стандартным для себя — через исходники. Впрочем, как говорил Юзер, в Виндовс всегда всё через жопу... Был тихий, ничем не примечательный вечер на платформе, тогда ещё в Городе Виндовс-Хер-Работает. Системные часы указывали на одиннадцать двадцать пять. Программы готовились завершить сессию и отправиться по своим делам: Таск записывал ежедневный лог, Дефендер допинывал Вин-Три-Два-Слэш прочь с Системы через портал в Сеть, Анрил Торнамент орал что-то нецензурное из подвала Квейка, а Аимп вместе с Винампом записывали под стенами казематов сэмплы. Неожиданно ближайшая каменная стена взорвалась. — Ай, бля! — Винамп схватился за светлую голову, по которой угодил здоровенный камень. — Что за... — Мой сэмплер! — заорал Аимп, держа на руках кусок обугленного вирт-пластика, точно Вайнона Райдер умирающего Гэри Олдмана. — Мой милый сэмплер! Какая сво... Доматериться плеер не успел: из огромной дырищи в стене вылетел гигантский монстр. Брови плееров синхронно поползли вверх: тощая двухметровая хитиновая хрень с рогатой башкой, шипами по всему телу и нихеровыми такими когтищами нависла над программами и что-то издала. Возможно, разумное. — Булочки с малиной можно купить за углом, — Винамп невозмутимо ткнул пальцем куда-то в сторону и принялся обнимать истерящего Аимпа. — А теперь уйди, у нас горе, мистер... как тебя там? Хрень проверещала что-то, напоминающее визг Бликсы Баргельда, пропущенный через сэмплер участников Даунлоада, и указало ракетницей на дырку в стене. — Попался! — Из дыры внезапно высунулась буйная голова с довольной лыбой. — Сейчас кто-то полу-у-у-у-учит! Щито тебе на Карте не сиделось? Ты пошто стену распидарасил, я что дедуле скажу? Хрень нахмурила брови (или что там у инопланетных хреновин с закосом под насекомых вместо бровей) и укоризненно ткнула одним из трёх пальцев в Аимпа. — Да, лучше подумай, что ты ему скажешь, — Винамп посмотрел на камрада-плеера, который продолжал косплеить сцены из мелодрам, обнимая сэмплер. Аимп вдруг очнулся и нехорошо посмотрел на Анарки. Анарки вдруг понял, что всё внутрисистемное радио Вин-Хер-Работает будет крутить Гэри Ньюмана до тех пор, пока киберпанка в архив не запакуют и к папе-Кармаку не отправят. Посмертно. Хрень ехидно хихикнула, напугав мимопроходящий Ворд и вдруг нацелила ракетницу на игру, начав медленно отходить от компании прог. — Э-э-э-э-э-э-э, ты куда собрался, ксен недоделанный! — Анарки моментально забрался на слэшборду. — Тебя дедуля запретил выпускать! Ксен прорычал что-то явно некрасивое — и дал такого дёру, что любой вирус бы позавидовал. — Стой, паразитина, а не то я тебе дедушкин четырёхствольный нэйлган знаешь куда засуну? — провыл киберпанк заштопанным ртом и, пнув борду, сиганул за хренью. Плееры многозначительно переглянулись. — Что это было? — задал риторический вопрос Винамп. — Неведомая ёбаная хуйня, — пришёл к единственному логическому выводу Аимп. — С рокет-лаунчером. — Да. Неведомая ёбаная хуйня с рокет-лаунчером. На улицах Вин. Представь, как системщики обрадуются. — Ебанись. — Во-во. Винамп вздохнул, затем аккуратно отцепил от Аимпа сломанный сэмплер и развеял его на биты. Немного подумав, предложил: — Пойдём тогда Анарки догоним и свяжем, а ксенохрень пусть Город разбирает по кусочкам. Синий плеер мечтательно улыбнулся: — И тогда Таск увидит разрушения... — ...и позовёт Дефендера... — ...который позволит мне крутить Ньюмана в качестве пыток бесконечно. — Именно, любовь моя. — А пошли. — А пойдём. Прошло каких-то пять минут, а на горизонте Города уже что-то дымилось, явно разорванное на много-много маленьких байтов. Дорогу, по которой прошёл неведомый ксен, а потом и киберпанк, найти было проще простого: разбитые окна домов, вирт-кровь, трупы и стреляные гильзы. Плееры были недалеко от Зала Старта, когда из-за ближайшего угла вырулил броневичок с бодрым Анрилом и не менее бодрым Квейком. — Видел кто эту ходячую порнографию? — сходу рявкнул злой морпех. — Нет! — хором ответили плееры. Затем уточнили: — Кого именно: хрень... в смысле, Анарки или неведомую... — Обоих! Винамп пожал плечами: — Нет, не видели. Анрил Торнамент вздохнул и положил ладонь на наплечник морпеха: — Поехали домой, а? Сами разберутся, мы уже херову тучу времени катаемся... — Ага, они тут платформу до машинного кода раздолбают. — Может, мы попробуем найти Анарки и уговорить его вернуться? — заулыбался Винамп. — Аимп даже стопроцентный способ знает, как загнать Анарки куда угодно, это третий... — ...пятый. — ...пятый альбом Ньюмана. В лосслесс. Я, если что, Эдлундом добавлю. Чтоб уснул. Морпех Квейк немного подумал и кивнул: — Да, точно, сами разбирайтесь. Таску привет, Дефендеру тоже. Ну что, совесть моя, поехали? — Совесть? — плееры удивлённо посмотрели на игры. — Ну да, — нереальный парень-некрис посмотрел на морпеха и улыбнулся: — Я его совесть. Мучаю его периодически, как и положено любой совести. Чтоб работал нормально и не вылетал на фоне прекрасного меня. Ну, это я утрирую. А он — моя совесть. Смотрю вот на него и вспоминаю, что его движку я обязан появлению в киберспэйсе. Квейк-старший кивнул: — Именно. А у Анарки, этого пи... пилота слэшборды, совестью выступает вот такая неведомая хуйня, которая сбежала. — Какой хозяин, такая и совесть, — развёл руками Торнамент. — Он же у нас анархист, киберпанк, да ещё с ужасным чувством юмора, представляете, какая разрушительная и ебанутая у него должна быть совесть? — Вот мы его и держим в казематах. Анрил с ним постоянно разговаривает, пытается убедить, что проявлять себя совесть должна по-другому, но... Аимп вдруг замахал руками. — Стоп-стоп-стоп. Так значит, это были не крики ужаса, боли и страданий? Ну, по вечерам? — Не, — игры хихикнули и подмигнули плееру, — это язык такой, на нём та хрень разговаривает. Пытается, вернее. — И никаких карательных пыток и эротического гуро? — расстроился Винамп. — Каких пыток? — моргнул Квейк. — Мы существуем вполне себе мирно. — А как же холивары? — не унимался панковский плеер. Торнамент улыбнулся: — Да знаешь, есть много способов заткнуть оппонента... — Или наоборот, заставить его кричать, — хитро дёрнул белой бровью Анрил. — Это как получится. — Кажется, я теперь понял выражение ?поиметь совесть?... — задумчиво протянул Винамп. — Слушай, Аимп, ты не хочешь стать моей со... — Да ептвмать, что вы всё об одном и том же?! — не выдержал Аимп. — Пошли уже пинков надаём этой слэшборде ходячей! Бордель, а не Винда! Квейк незамедлительно сфейспалмил. Анрил закатил глаза и, пожелав плеерам удачно не загнуться в сессию с выпущенной на свободу совестью Анарки, завёл броневик и поехал домой, в строгговские казематы, переезжая лежащие на пути няшные трупы. Плееры помахали им вслед руками и отправились искать киберпанка дальше. Анарки обнаружился в трущобах АппДэйты только спустя два часа. Плееры определили местоположение ходячей порнографии по крикам, в основном, по крикам ксена, который, если учитывать слова Анрила, сейчас явно ругался матом на своём ксеновском языке. Вопли исходили из небольшого закоулочка в конце улицы и дивными водопадами изливались на несчастную Систему. Винамп и Аимп переглянулись. Во взгляде обоих плееров вдруг промелькнуло что-то явно очень нехорошее. Подобравшись к небольшому покосившемуся зданию, плееры осторожно заглянули за угол. Неожиданно Винамп прикусил губу. Аимп был менее сдержан: — Ну ебанись теперь. Квейк Третий Арена и неведомая хрень явно мужского пола (как теперь было видно невооружённым взглядом) занимались определённо чем-то нетрадиционным. Кто был сверху, плееры так и не поняли: Анарки, неведомый ксен или слэшборда — всё переплелось в единый клубок из острых хитиновых шипов, исколотых рук, исколотых ног и барахлящих воздушных киберподушечек. Неожиданно Анарки оторвался от ксена, поднялся со слэшборды и, обернувшись, развратно улыбнулся: — Ыыыыыы, Клеск, тут плееры пришли, сейчас мы тут впятером такое замути... — Палево ты ходячее! — не выдержал Винамп, выходя из укрытия. — Да, я люблю открыто выражать свои эмоции! — нашёлся киберпанк, продолжая лыбиться. — А вы щито подумали, что у меня в бредогенераторе не отложится, как правильно обращаться с совестью? Ксен не терял времени даром, каким-то образом встав на шипастые колени и работая головой. Аимп старался не смотреть, но поневоле отметил, что пирсинг у Анарки что надо и что у ксенов, оказывается, язык куда длиннее, чем рога. Анарки покачал головой, положил руки на острые плечи неведомой херни и укоризненно спросил у плеера: — Ну щито ты на меня так смотришь, как оголодавший Фастстоун на джпеги? Присоединяйся, чо! Винамп стряхнул с себя оцепенение: — Не-не-не, мы пойдём, пожалуй. Ну всё нахуй. — Вовово, — согласился Анарки. — Правильно говоришь, бро! Ну что, Клеск, время для ещё одного сеанса выбивания из меня фигни, до? Аимп сфейспалмил. Ксен утробно прорычал что-то определённо нежное (от чего Винампа мороз по коже продрал), швырнул киберпанка к стене и звонко шлёпнул по заднице. Дальнейшее плеер решил оставить за кадром восприятия, заодно пожалев нервы впечатлительного лучшего друга: взяв подвисшего Аимпа за руку, он потащил программу подальше от всего этого пиздеца. Выбравшись из АппДэйты, плеер увидел пронёсшихся мимо со всех ног Таска и Дефендера. — У кого-то сегодня будет новое положение на кровати, — хмыкнул Винамп. — Или исходный приступ, — кивнул Аимп. — Интересно, что будет раньше. Плееры переглянулись в который раз за день. Аимп был готов поклясться, что у панковского плеера промелькнуло во взгляде что-то ещё более развратное и кстенкоприжимательное, чем у ксена. Винамп как будто прочитал его мысли и мило улыбнулся синему плееру. — Я слышал, Юзер скачал два альбома Баухауса, — Аимп поднял бровь. — Ага. Знаешь, я подумал, что твои сервисы не дадут нам их послушать, поэтому взял на себя смелость стырить в свой плэйлист. У меня в ячейке, конечно, не так готично, но... — ...но у тебя нет родственников-придурков. — Так что? — Да с радостью, лишь бы подальше от АппДэйты... — Тогда заткнись и пошли. — А пойдём. В тот день Вин Хер-Работает возненавидели не только вопли в строгговских казематах, но и Баухаус, который крутили в ячейке W, поставив два альбома на повтор.