Глава 20. Кто прав, кто виноват. (1/2)

Рэйчел нервно толклась позади Макс, которая рукавом кофты вытирала мокрые от слёз щёки Прескотта. Он сейчас выглядел максимально обескровленным, впервые не боясь показать свои слабости другим, и оттого принял более человечный облик, чем в тот момент, когда катался с Уорреном по земле. Нейтан победил в драке, но переживал эмоции искалеченного противника, вместо триумфа. Ткань на стёсанных боках неприятно липла от запёкшейся кровавой корки, льдисто-голубые глаза неистово и затравленно метались по сторонам, в углах рта собралась непонятная пена.

— А где Уоррен? — Нейтан отпрянул от источника звука как ошпаренный угорь, вызывая ещё большую порцию недоумения, чем предыдущая. Рэйчел не сводила пристального взгляда с парня, медленно расхаживая из стороны в сторону, иногда меняя траекторию, словно маятник, который вышел из строя. Её верхняя губа подёргивалась, когда Эмбер шмыгала носом в попытке прочистить лёгкие от мерзкого запаха гари.

?Всё, что ты видишь — результат ТВОИХ действий, Нейтан? — голос Старика маревом окутал мозг, исходил из самого центра черепной коробки, будто внутри поселился Чужой и подаёт ему зашифрованные сигналы?

— Исчез, — Макс вскинула бровь. Грэм, конечно, входит в категорию людей, которые страннее, чем квантовая физика на китайском языке, и переменчивее орегонского ветра, но даже он не умеет уходить бесследно. Разве что отдал Богу душу и бесформенным призраком вылетел через форточку. Уоррен так или иначе проявляет своё присутствие, если находится поблизости, будь то банальное чихание из-за его жуткой аллергии на пыль или навязчивая привычка разговаривать с самим собой. — Просто растворился в воздухе.— Столько крови… Я начинаю подозревать, — Колфилд вскинула руку в воздух, не с целью перемотать время, а с немой просьбой тишины.— Нейтан ободрал себе все бока во время падения, так что логично.Нет! — Рэйчел неожиданно фурией подлетела к парню и бесцеремонно задрала его майку, на что Нейтан возмущённо зашипел, потому что ткань с хрустом сорвала образованные корочки на ранах. — Вот это, — она ткнула пальцем в сторону, где слой кожи рассекала небольшая, но длинная, царапина, — трудно назвать кровоточащей раной, которая привела к последствиям таких масштабов. Да я коленки в школе разбивала сильнее. Разве что, если бы Росомаха насадил его на свой коготь и покрутил как флюгер — тогда бы пол выглядел именно так, с фонтаном кровищи.

— Рэйчел я не понимаю, к чему ты сейчас клонишь? Это не фонтан, а маленькая лужица, так что не преувеличивай.— Очевидно. Лужи крови, пропавший Уоррен и эта лживая рожа, луцкающая глазами как от галюциногенных грибов. Ты только вспомни его поведение на верхнем этаже! — Макс нахмурилась, ведь ситуация впервые поставила её на тяжкую сторону обвиняемого во всех смертных грехах, и её задача была придумать как можно больше аргументов для его оправдания. Словно от пары фраз зависит чья-то жизнь, и этому человеку уже уготовлен эшафот.

— Мне кажется, наверху ты с готовностью занесла его в список людей, которые никогда не приводят угрозы в исполнение.Рэйч гневно всплеснула руками и оттолкнула от себя парня, который, теряя равновесие, сложился на полу. Гнев полыхнул в изумрудных глазах, выжигая изнутри всё дотла, делая их тёмно-болотистыми и помутнёнными.— Хах, теперь, когда мы в ловушке, а один человек из группы бесследно исчез, оставив лужи крови неясного происхождения, я начинаю сомневаться в его алиби. Прескотт навсегда останется Прескоттом. У этой семейки с рождения заложено лгать ради собственной выгоды. Если бы я только знала, что ты потащишь за собой это чудовище, я бы предпочла сгореть на чердаке вместе с Уорреном.

— Он изменился! — Макс сделала ничтожную попытку вразумить подругу, но та извернулась, словно кошка, пролезая под покосившейся доской, и в последний раз взглянула через плечо на сгорбившегося на полу Нейтана, давящегося кашлем, и раздосадованную Колфилд. На Макс лица не было, она побледнела хуже Белоснежки в гробу и до конца не верила в происходящее. Ни один аргумент не спасёт ситуацию, когда Рэйчел так увлечена митингом против нахождения Нейтана поблизости.

— Прескотты не меняются. Твои чувства наградили тебя розовыми очками, Макс. Мне жаль говорить подобное, но это правда, — в её брезгливом тоне плескалось одновременно столько желчи и обиды, что можно было утопить целую Аркадию Бэй.Колфилд и сама с трудом соображала правильность принятых действий, ведь состояние Нейтана походило на моральный слом изувеченного жизнью человека и на наркотический бред. Он мечется между двумя огнями, не в силах принять важное решение. Никто не хочет дать Прескотту шанс, а он отчаялся увидеть понимание со стороны других людей, обрастая защитным панцирем, чтобы отражать обиды. Его стремление уязвить — крик о помощи, пусть никто и не готов понять эту азбуку Морзе из матов и протянуть утопающему руку.

— Нейтан нуждается в помощи. И ему не справиться с самим собой, пока мир отвергает его, как это делал его отец.

— Прости меня Макс, но я не хочу принимать участие в исправлении убогих. Хватило моей матери, чтобы понять одно — прошлое не должно возвращаться, а люди не меняются, лишь примеряют маски, — Эмбер отвернулась, чтобы унять внутреннюю дрожь, подкрадывающуюся к позвоночнику при виде мрачных теней, отбрасываемых на лицо подруги. Она не хочет кидать Макс один на один с её проблемой, но и тянуть Прескотта с багажом его жизненных болячек на горбу — сомнительное удовольствие. Рано или поздно его сущность вылезет наружу, и Рэйчел готова была дать все части тела на отсечение, что это произойдёт в ближайшее время, если уже не происходит.Кредит доверия Эмбер к Нейтану исчерпался ещё задолго до появления Макс в Блэквелле, хотя раньше они знали друг друга как дважды два. Дело не только в нахождении в одной компании, но и в общих проблемах, присущих большинству ?золотых? детишек. Вот только на Рэйчел никогда не смотрели свысока и не пинали качки, вроде Дрю Норта, за происхождение. Она обладала харизмой и бесспорным талантом оказываться в нужном месте в подходящее время, благодаря чему и застала врасплох Нейтана на одной из его вечеринок, когда тот в явном наркотическом опьянении угрожал Хлое Прайс расправой и уже поднёс шприц к горлу девушки. С тех пор спокойные разговоры во время тусовок ?Циклона? превращались в ожесточённую битву взглядов, а иногда и в едкие шутки о прямом назначении Нейтана. Глубоко в своих мыслях Рэйчел давно привязала его к каталке в смирительной рубахе и отправила по этому самому пункту назначения широченным пинком.Слишком бессмысленно оправдываться или бросаться на колени и раскаиваться, его словам уже привыкли не верить. Его слёзы тем более не имеют вес ни для кого, кроме, пожалуй, сердобольной Макс. Прескотту раньше доставляло удовольствие видеть, как кто-то плачет из-за него, теперь же ему противно с самого себя, такого же бессильного. Нейтан нахмурился, провожая взглядом фигуру в клетчатой красной рубашке, и уронил голову на колени, когда вместо неё в двери появился мужчина в форме пожарного и начал пробираться сквозь задымлённую комнату. Его сковала готовность отдаться судьбе и не предпринимать больше попыток барахтаться среди проблем.?Иди ко мне!? — эхом крикнул мягкий женский голос, но Прескотт даже не думал расплющить веки и взглянуть прямо. Он знал, что видение Саманты — плод его больного воображения, наказание за кучу таблеток, поглощаемых каждую бессонную ночь. ?Ко мне, Нейтан!? Парень стиснул зубы и замычал, мотая головой из стороны в сторону.

?Ко мне-мне-мне-мне…Нейтан-Нейтан-Нейтан?— Нейтан, ты нас слышишь? — чья-то шероховатая рука легонько тяпнула его по щеке. Спирт ударил в ноздри, прежде чем его сменил прохладный ночной воздух с ноткой отсыревших листьев. Прескотт широко распахнул глаза и сделал громкий сиплый вдох, не осознавая до конца, где находится. Взгляд расфокусирован, лишь говорящие тени мелькают в поле зрения, словно насмехаясь над его сумасшествием. Наконец деревья и кусты перестали плясать ламбаду перед лицом Нейтана и сложились во вполне узнаваемую фигуру в очках.— ААА! — Прескотт завопил, словно все его черти разом выстроились поглазеть на него в его разодранной местами майке и с перемазанными сажей вперемешку со слезами щеками.

— ААА! — передразнил человек напротив, переводя голос в раскатистый смех. Марк Джефферсон хватался рукой за живот, едва сдерживая рвущийся наружу хохот. Казалось ещё немного, и рубашка на нём разойдётся по разным берегам, а пуговицы отлетят кому-нибудь в глаз. — Если бы в ?Герое дня? требовалось продемонстрировать самый душераздирающий крик, то все овации были бы твои, Нейт. В галерее ?Zeitgeist? старика с лопатой не особо радужно оценили, но, может быть, твой талант в пении?— Мистер Джефферсон, я бы попросила… — Макс перевела на учителя серьёзный хмурый взгляд, и мужчине ничего не оставалось, кроме как прекратить измываться над своим учеником, обсуждая сильные и слабые стороны его фотографий, когда тот вообще мог склеить ласты. Марк совсем не поменялся в лице, задорная смешинка так и плясала в карих глазах (или то тлели угольки его больших спущенных в болото надежд). Он поправил бинтовую повязку на голове и присоединился к группе медиков и полицейских, чтобы дать показания. Естественно, Джефферсон не видел и половины произошедшего, но так и ожидал горяченьких подробностей.— Насколько мне известно, — начал офицер, — трое ваших учеников решили пожарить сосиски на территории кампуса и использовали ради этой затеи часть библиотечной гордости академии Блэквелл. Вам что-нибудь известно об этом акте вандализма?Что? Сосиски? Серьёзно?! СОСИСКИ! — Макс готова была разразиться истеричным смехом. — Они. Решили. Пожарить. Сосиски! — Она была уверена, что пожар является ничем иным, как спланированным поджогом новых дружков Хлои Прайс.

Вспомнилась та сцена во дворе общежития, когда Хлоя вылетела из кустов прямо на опешившего Уоррена. Грэм в последнее время получает от жизни одни только пинки, и Колфилд было его жалко, но затем он таинственным образом оказывается жертвой пожара, запертой на крыше вместе с Рэйчел. Единственная нить, связывающая этих двоих, — Хлоя, которая по странному стечению обстоятельств оказывается поблизости и собирается убить Нейтана Прескотта, говоря не своим голосом о судьбе Аркадии Бэй. Словно… ей промыли мозги.

Нейтан скосил бровь домиком, испуганно поглядывая на окружающий его цирк, который постепенно набирал крутые обороты. Жажду выяснить детали происходящего постепенно вытеснила безумная усталость, ведь за эту ночь он и глаз не сомкнул, поэтому парень просто откинулся на мокрую от предутренней росы траву газона и посмотрел на звёзды, тающие где-то у горизонта. Трава кругом зелёная, словно её выкрасили в тёмную краску, лишь изредка проглядывают бурые и рыже-жёлтые пятна, свидетельствующие о приходе поздней осени со всеми её красками.Его покой нарушило размеренное шарканье тапочек по дорожке в паре метров от уха, принадлежащее только одной личности на весь кампус. Виктория как вождь краснокожих тащила свою заспанную и потрёпанную свиту в гущу кипиша, и даже недовольное бурчание Тейлор не способно было умерить её амбиции. Кортни еле волокла ноги, закутавшись в родной голубой халатик, и часто спотыкалась о камешки. В центре двора Чейз затормозила, обращаясь к одной из подружек, а получив храп, вместо внятного ответа, дёрнула её за ухо.

— Вииик, почему мы не можем просто остаться на той лавочке и поспать? — Тейлор солидарно зевнула, но тут же прикрыла рот, когда Виктория гневно поджала губы.

— Не спи, Вагнер, помада слезет, — самодовольно усмехнулась над своей шуткой Чейз.— Но на мне нет сейчас помады, — Виктория смотрела убийственно, вот-вот и полетят молнии во всё живое и неживое, поэтому Кортни вжала голову в плечи и отстранённо принялась болтать с Тейлор про свой новый маникюр.Нейтан брякнул что-то явно нецензурное, направляющее Вик с её подружками в далёкие края, и перевернулся на бок под деревом. Ему одному было абсолютно плевать на окружающих, на их внимание к его персоне, но совсем не наплевать на сон, который так и не собирался приходить к Прескотту. Даже в виде лёгкой полудрёмы. Что-то тёплое рядом заставило его снова разлепить веки и повернуть голову. Рядом прилегла Макс, такая же измотанная, но всё ещё родная, готовая выслушать и поддержать — живое олицетворение спокойствия.Когда-нибудь настанет время сказать ей про похищение Уоррена, но готова ли она… Рука Нейтана потянулась было к тёплой щеке Колфилд, но на полпути затормозила. Он почувствовал порцию сгрызающего изнутри стыда за то, что снова не смог себя контролировать и навредил человеку, который никому не желал зла. Если Макс близко дружит с Уорреном и ценит его, значит он прекрасный друг, ведь Макс видит людей насквозь. Ирония, почему же тогда она до сих пор ходит рядом с главной болячкой Аркадии Бэй? Потому что…— Люблю.— Минутку, что? — Прескотт встряхнул головой, ощущая лёгкий звон в ушах. Она читает его мысли? Почему раньше не сказала?! Неужели для неё нормально всё то дерьмо, которое он ворочает в голове каждый раз, когда совершает очередной проступок, неужели не надоело?— Люблю наблюдать за, — ?Душевнобольным?? — рассветом. В это время можно отпустить обиды, глядя на гаснущие звёзды, и сделать пару красивых кадров.

?Фух, она не читает мои мысли? — выдохнул Прескотт, но легче всё же не стало. Какая-то часть груза продолжала давить на него изнутри, и он понял — нужно выговориться.— Тогда во время пожара…— Знаю, чья-то ?невинная? шалость чуть не обернулась катастрофическими последствиями. Или обернулась. Часть общежития выгорела и требует ремонта, так что девочек заселят в корпус для мальчиков на пустующие этажи. Раньше я бы переволновалась за свою стену из воспоминаний, но теперь волноваться не за что, — Макс отстранённо положила сумку с полароидом на камень и продолжила наблюдать за рыжеющим рассветом. Как она вообще умудряется таскать за собой эту мыльницу и в огонь, и в воду, до сих пор не повредив её? Трудно поверить, что перед Нейтаном совсем юная девушка, которая успела полетать с водопада, остановить поезд и побывать в прошлом не один десяток раз.

— Прости, я не хотел. Макс, нам правда нужно поговорить…— Пустяки.— Насчёт Уоррена. Его похитили.— Бригада медиков, не волнуйся, — Макс вымученно улыбнулась, а Нейтан почувствовал себя безумно глупо. — Когда я встретила его возле машины, он был в порядке, правда вывихнул плечо, сломал пару рёбер и бок разодрал. Уоррен не был бы Уорреном, если бы не шутил даже в такой ужасной ситуации, — Колфилд притянула Прескотта к себе за запястье и прижала к груди, словно это было именно то, что ей нужно — простое человеческое тепло. Нужно им обоим.