Нос или (Не) Первый Снег (1/1)

Прайсфилд, PG-13, фемслэш, повседневность, Hurt/comfort, ER, посткон, нецензурная лексика. Макс снова студентка, но теперь уже в другом месте. Сонгфик на Yuki Kajiura, ?Reminiscence? С моря дует ледяной ветер, по карамельной от закатного солнца дороге медленно жужжат колеса коляски, а у Хлои мерзнет нос. Макс нередко плачет, когда видит этот сон. У ней едва хватило духу признаться каково видеть что у самого дорогого мерзнет лишь голова на ветру. Слезы на подушке по утрам?— явный признак оживающих воспоминаний. Сложно упрекать свою девушку за очередной косяк если после них она может спать довольной до самого полудня, не выпуская Макс из рук, из-за чего даже забившийся под подушку среди снятых вещей лифчик Макс пахнет Хлоей. В том, что её слёзы слышно, она не сомневается.Порой ими можно разбудить даже после пьянки раз иногда Хлоя просыпается и тормошит:—?Вставай, не реви, Безумная Макс! Хэй, я тут, ты опять на кучу лет отмотала? Не смей! А сегодня она делала кофе с корицей и апельсинами, но отвлеклась, чуть не лишившись будущего завтрака. Потому что был снег. Макс не отматывала, Макс с октября ничегошеньки не отматывала, а снег все шел. И не было ни заката, ни моря?— только чокнуто тихо в этом дешёвом для съема жилья пригороде Бостона, но снега уже хватало для желтевших по кромкам белых пятен от светящих у перекрестка фонарей. Макс даже ежась от воспоминаний о вспышках в Проявочной не могла не выключить свет. Да, брать в руки камеру стало тяжелей, но не страшней от мысли о прекращении снимать вообще. И если ей пока не хотелось этот снег заснять на полароид, значит, так получилось. Хлоя наверняка стащит у кого-нибудь деньги лишь бы подарить ей на Рождество новую, цифровую. Снег медленно оседает на асфальт, а Макс аккуратно кладет ладони на подоконник и наклонив голову всматривается, чуть приоткрыв рот и щуря глаза. Снежинки кружатся, точно позируя для недоступной их хилому студенческому бюджету макросъемки и Макс боится даже тени мысли о выстроившихся пехотным полком снежных шарах на полке. Но снег и снежинки?— это её детство, первый?— тем более. Их с Хлоей детство. В спальне шуршит одеяло и куда-то деваются мысли налить горячего кофе. Макс присматривается (и куда ещё внимательней?) получше. По фоновой белизне снега в свете фонаря струится волнистый дымок, темной ниткой, видимой сугубо из-за светлого фона, взмывая вверх. Снежинки размеренно падают на безветренную улицу, точно готовя город к будущему Рождеству, и хочется ловить их силуэты на стекле, выявляя новые узоры без увеличения объектива. Ноги зябнут на полу, хлопает форточка, пора бы выпить кофе и юркнуть в нагретую Хлоей постель хихикая от попыток увернуться от щекотки, да только курят в соседнем окне и нет никаких идей, что сказать если вдруг среди снега это так тлеет травка оранжевой точкой в руках. Снежинка тает под едким дымом. Хлоя курит. Макс решат зайти в спальню и топчется у проёма, сжав камеру в ладонях. Силуэт с сигаретой досадливо чертыхается про холод, но так и не отходит от окна. Макс все же снимает, зная, что в таком освещении выйдет неудачно.—?Хлоя… —?Макс опускает голову, вертя теплый снимок в руках, умоляя себя не молчать,?— Хлоя, я не знала что ты куришь больше.—?Макс? Макс, ну ты хоть говори что ты тут, великая ниндзя с веснушками! Я уже пистолет искать решила! Макс силится улыбнуться и продолжает:—?Ты не жаловалась, что не спишь без травы. Хлоя добродушно усмехается:—?О, у меня теперь утешающая мама-Макс! Завяжешь мне шарфик с утра?—?Ну… Если одна вредная девочка будет хорошей… У неё все же выходит улыбка.—?На, лови! —?шуршит чем-то картонным Хлоя,?— И смотри не отматывай! Под ноги летит пачка простых сигарет, Макс наизусть выучила этот звук.—?Прости, но я как заправская сыщица должна конфисковать и рассмотреть за чашкой ароматного кофе сию любопытную улику,?— хихикнув, Макс собирает и сует в пачку рассыпавшиеся по ламинату сигареты, идет по чисто символическому коридору и замирает, так и не положив их на кухонный стол. У уткнувшейся в нее лицом девушки нос совсем ледяной, а она не может и вздрогнуть. Замерзший нос. Фотография, благодаря которой она вернулась в эту реальность. Целый город, в руинах которого остались их близкие ради любимой. Цена, которую они заплатили, чтобы Хлоя чувствовала что-нибудь ниже шеи и не молила её о смерти. Руки и губы не находят ни чашки со свежим кофе, ни самой сидящей на столе Хлои. Макс почти испуганно оглядывается, замирает заново от обвивших рук.—?Я тоже ниндзя! Макс тихо и коротко хихикает:—?Там же окно нараспашку! Холодно! Руки прижимают покрепче.—?Уже закрыла. И кофе под твоим именем впору подавать. Бариста Макс на доллар дороже, фирменный напиток нашего заведения! Носом Хлоя тычется Макс в шею, дурашливо раскачиваясь из стороны в сторону и увлекая её за собой влево-вправо резвее болванчика:—?Если я и пойду греться под одеяло то только с тобой! Хлоя ныряет ладонями под футболку с пиратским флагом. Макс через силу шмыгает носом и кладет снимок в забытый на стуле дневник. Но тут же вскрикивает и ругается:—?У тебя же руки холодные! Пока не оборачивается:—?Хлоя… Боже мой… Хлоя, я опять не спала. В ухо зудит настойчивый, сумбурный, но такой вовремя утешающий шепот:—?Макс! Не вздумай отматывать, Макс! Ты тут, в той реальности мне нахуй быть не сдалось! Не парь себе мозги, я не сру под себя и в ближайшие лет шестьдесят, если что, не собираюсь. Мы еще и на колясках друг с другом наперегонки назло всем мудилам гонять будем! Макс накрывает ладонями холодные, забитые уже со всех сторон руки и чувствует, что нос любимой больше не мерзнет. Снег за окном на миг замирает. Буквально на долю секунды. Макс смаргивает слезинку, с горечью вины осознавая, что впервые с октября не удержалась.