Глава 8. Любовь никогда не перестаёт (1/2)

Вечером Кацу так и не явился. Не знаю, что у них там случилось после моего ухода, и знать не хочу. Полночи уснуть не мог, прокручивал в голове то один воображаемый разговор их с Ритсу-сенсеем, то другой. Заканчивались они одинаково, но моя фантазия милосердно опускала занавес в самый последний момент.

Почему Кацу не ревнует? Почему я не ревную, а только чувствую себя лишним. Не только в одной комнате с ними, а вообще в этой жизни. Можно мне пожалуйста другую? Ту, в которой я не получил чужую силу, не появился в "Семи Лунах" и не стал пятым колесом в телеге у двух людей, которые на самом деле неплохо друг другу подходят. Настолько, что хоть и знакомы совсем недавно, а уже так притерлись, и даже воскресшая истинная любовь их не развела. Знал ли тот, другой, что всё так получится? Что я встречу того, кто до сих пор хранит выпускной альбом с его фотографией. Буду чувствовать себя, как будто попал по ошибке в сюжет непредназначенной для меня истории. Как будто превратился даже не во второстепенного персонажа, а в статиста, которого селят с кем хотят, учат чему хотят, возят куда хотят, что следующее?

И ведь не вырваться. Я выбросил правую руку перед собой, и портал опять не открылся. Я уронил руку на одеяло и уставился в потолок. Кто знает, вдруг порталы в принципе не открываются, если делать это, лежа в кровати, без единой мысли о том, куда хочешь попасть. Я знаю, что хочу оказаться как можно дальше, но где? Меня никто не ждет, и последняя семья была только рада, когда услышала, что в "Семи Лунах" можно жить круглый год. Рисовые фермеры, я подозреваю, тоже изменились за последние сто лет. Сейчас уже не получится соврать насчет возраста и наняться, чтобы работать за еду и крышу над головой. Даже на корабль не сесть, пока не покажешь паспорт.Я вздохнул и сел на постели. Что за жизнь? Завтрак без меня съели. Кацу, надо думать, больше меня не учит. Освобождение от уроков еще не закончилось, так зачем шевелиться? Я упал обратно на продавленный по форме моего тела матрас, раскинул руки и лежал до тех пор, пока в замке не повернулся ключ.

- Уже проснулась, спящая красавица? - жизнерадостно произнес самый раздражающий в мире человек. - Значит, целовать тебя не придется?- Ты за вещами? - буркнул я и отвернулся. Как будто холодный прием хоть раз его обескураживал.Кацу протопал к задернутому окну, и через мгновение комнату залило светом, одеяло, под которым я прятался от жестокого мира, полетело на пол, пружины скрипнули под двойным весом, а потом... потом я заорал.- Гад! Пусти!

Это были первые членораздельные слова, которые мне удалось прохрипеть. Кацу мелко подрагивал от сдерживаемого смеха. Хвала богам, он перестал щекотать, только прижал за руки к постели, наверное чтобы я ему не двинул, навис надо мной и так искрился от счастья, что мне очень захотелось в эту довольную рожу хотя бы плюнуть.

- Юки, я обожаю, когда ты на меня злишься, - признался он, и я аж застыл на секунду. - Почему ты раньше никогда этого не делал?

- Потому что ты единственный на свете ушибленный на голову, которому нравится бесить людей! - выпалил я.

Честное слово, я бы точно плюнул, если бы не мысль, что скорее всего плевок на меня же и шлепнется.- Не единственный, - нисколько не расстроившись, возразил Кацу. - Но все равно я за последние три дня узнал тебя лучше, чем за прошедшие несколько месяцев. Ты совсем другой, когда не боишься.Он это сказал, и весь запал из меня вышел, как воздух из проколотого шарика. Я обмяк, и Кацу осторожно выпустил мои запястья. Я машинально потер их и выбрался из-под него.- Кацу, я правда не хотел, чтобы всё так получилось, - зачем-то сказал я, глядя в сторону.Какая разница, чего я хотел. Как будто это хоть что-нибудь изменит.

- Ну вот, стоило тебя похвалить, - проворчал он. - Юки, в самом деле, хватит уже извиняться за то, в чем не виноват.- А что если виноват? - я обернулся и словно впервые его увидел.

Красивый уверенный в себе человек, который добился, чего хотел.

- Я ведь в тот момент, когда имя проявилось, был на что угодно готов, лишь бы хоть что-нибудь изменилось!- В тот момент, когда ты летел с крыши головой вниз. Называй вещи своими именами, - Кацу весь как будто затвердел, заледенел, и от веселья в его глазах не осталось ни единой искорки. - Глупый ребенок! Ты хоть о ком-нибудь кроме себя думаешь? Хоть о чем-нибудь кроме того, чего ты хотел, в чем ты виноват, кто о тебе чего подумал? Юки, ты всё на свете в итоге сводишь к самому себе, а мы для тебя это так, не более чем декорации и повод еще с кем-нибудь себя сравнить.

Кацу, ты кого эгоистом назвал? Меня? Я всю жизнь старался не отсвечивать, а ты делал что хотел, но эгоист - это я?! Ой, по щекам что-то катится, слезы что ли... За что ты так довел меня, сволочь?Он сгреб меня в крепкое объятие, и я так растерялся, что даже отпихивать его не стал. Как же так? Я то блюю у него на руках, то рыдаю, почему я хоть раз не могу быть нормальным. Почему он до сих пор со мной возится?

Я привык заботиться о друзьях, кажется Кацу так сказал. Но разве я не разрушил всё своими руками? Я столько глупостей наделал, оттолкнул его, предал доверие, а он все равно обнимает...Мой невидимый друг, я знаю, что ты не слышишь, но все равно хочу сообщить тебе эту новость. Сегодня мы с Кацу официально стали друзьями.*****- Никто тебя на опыты не сдаст, - проворчал Кацу, поглаживая меня поверх полосатой пижамы.Мы лежали, обнявшись, я закинул на него одну ногу и тихо млел. Его аура Бойца потянулась ко мне щупальцами и обвила, будто солнышко обняло. Так легко вообразить, хотя бы на секундочку, что нас ничто и никогда не разлучит. Когда со мной в последний раз такое было?.. Никогда. В жизни и так слишком мало обнимашек, а если ты еще и странненький - просто забудь.

- Все равно как-то не по себе, - вздохнул я.

- Сейчас не сороковые.