Глава восьмая (1/1)

Запах в отдалении тлеющего костра щекотал его обоняние. Дым, едкий и удушливый, с примесью чего-то приторно-сладкого. Будто бы жжёного сахара, пропитанного кровью... Трупа животного, разлагающегося в палящий летний день.Сие зловоние пробудило его от совершенно неудовлетворительного, перемежающегося жуткими кошмарами сна, что были наполнены лишь алыми, стекающими с кожи каплями и глазами, широко раскрытыми и вопрошающими. Кайл был не просто разбужен, нет, его буквально вырвали из забытья и безо всякого милосердия швырнули обратно в реальность.Он застонал, как только вновь оказался в большой белой кровати, удерживаемый по рукам и ногам, ёрзая от ощущения неприятной влаги, до сих пор тяжелеющей на его одежде... В смеси пота и постыдного напоминания о своём собственном недержании. В одно и то же время он казался себе и очень маленьким, и очень старым - как ребёнок, до смерти боясь оживших, выбравшихся из-под кровати чудовищ, и, как пожилой, мучаясь от ломоты и боли во всём теле.Часы на тумбочке возле кровати отстукивали время в своём привычном такте, механическом сердцебиении, а рядом, в беспорядке, были разложены бесчисленные эскизы Крейга. Тот, как правило, приносил Кайлу новый каждый второй день... выходя за границы написания одних его портретов и рисуя нечто такое, что тому, по его мнению, могло бы понравиться: побережье, лисицу, окружённый густым лесом дворец. В голову Кайлу прокрались образы рук с этими мыслями, обагренных кровью, что держали ручку в процессе усердного создания этих картинок...Он повернулся на бок и зарылся лицом во влажную подушку - ныне пропитанную слезами и следами того, что его тошнило - рыдая, пока и слёзы, и последние силы его не кончились.– Его глаза, – выдавил он между всхлипами, – он был так напуган, так юн и...Это моя вина. Я не спускал курка, но я загнал его в угол. Я причастен не меньше, чем Крейг. Как же мне теперь жить после этого? У меня даже нет права жить.Кайл чуть было не закричал, ощутив, как в его волосах, лаская и успокаивая, заблуждали чьи-то тонкие, нежные пальцы. Он отпрянул, и глаза его встретились с глазами серыми и покрасневшими - глазами Крейга, что склонился над ним, стоя на полу, на коленях, и смотрел на него с бесконечным, незаслуженным состраданием.

– Привет, – тихо сказал он, вновь протянув к нему руку и погладив его по щеке несколькими пальцами. – Прости, что так долго. Знаю, в таком положении тебе не могло быть комфортно, но... Тебе удалось поспать, хоть немного?Отныне боясь сделать поспешное, необдуманное движение, Кайл осторожно, медленно кивнул. Было бы опрометчиво действовать иначе после того, как Крейг показал, на что он на самом деле способен. Он не выказал ни малейшего колебания, всадив пулю в голову тому мальчику, нет, он просто принял решение и осуществил его. С таким же успехом он мог бы изучить пакет акций или же найти фильм на киновечер. Вот так легко, так необычайно спокойно. И, как бы это было ни странно, до нынешнего утра Кайлу и в голову не приходило, что тот может быть способен на убийство, даже после всего того, что произошло... Как же болезненно он был наивен?– Дождь так и не начался, но я уже почти закончил, – проговорил Крейг, начиная снимать оковы с запястий и лодыжек Кайла. – Хотя, честно говоря, осадки были бы нам только на руку... Они очень помогли бы убрать всю эту грязь.Грязь. О, как быстро человек может стать грязью, что нужно прибрать, соскрести с чьего-то газона. Кайл содрогнулся.– Океан позаботится обо всём остальном, – добавил мужчина, помогая ему осторожно подняться. – Как только наступит прилив... Волны прекрасно справятся с остатками и костром. Унесут их... Ну же, пойдём искупаем тебя, а?Кайл застыл, едва сдержав очередной приступ рвоты, когда Крейг приступил раздевать его, стягивая с него сырые боксёры и футболку. Но на этот раз дело, правда, было не столько в его прикосновениях, сколько в исходящем от него странном запахе: древесном дыме, поте - следе тяжелой работы - и той отвратительной приторной сладости... Она будто прилипла к нему, въелась в его одежду, его кожу.Как только Кайл погрузился в полную тёплую ванну, окружив себя башенками из пузырей и уставившись перед собой пустыми глазами, Крейг вновь обратился к нему - в той самой своей излюбленной, сбивающей с толку манере, как будто бы разговор никогда и не прерывался.– Правда, у нас есть проблема, – сказал он, аккуратно запуская пальцы в рыжие волосы и принимаясь намыливать одну яркую прядь за другой. – Я немного осмотрелся вокруг и выяснил, что тот ребёнок жил в лесу, неподалёку. Конечно, учитывая все обстоятельства, он остановился на довольно благоразумном расстоянии, однако у него был настоящий лагерь: палатка, кострище, какая-то деятельность. Я всё сравнял с землёй, разумеется, сжёг его пожитки вместе с его же останками и-Издав стон, Кайл сжался и уткнулся лицом в скользкие ладони. Он попытался высвободиться из рук Крейга, но тот без труда удержал его.– Эй, расслабься, – пробормотал он, спуская пальцы ему на затылок - чуть надавливая на него, – к чему тебе изводить себя? Этот ребёнок всё равно бы умер от обморожения... У него не было ничего, что помогло бы ему пережить холода, и это при том, что он уже походил на мешок с костями. Может быть, это жестоко, но мы оказали ему услугу-– Нет! Даже не пытайся оправдать это, как ты оправдал всё остальное, ублюдок! – выкрикнул Кайл, вновь попытавшись вырваться из рук Крейга, но заскулив, когда его хватка на нём стала лишь сильней. Стиснув зубы, он вцепился в края ванны с такой силой, что костяшки пальцев у него побелели. – Он был невинен, Крейг... Совершенно невинен и недостоин такой участи. Он должен был жить. Конец истории.– Он предрешил свою судьбу тогда, когда вздумал ступить на чужую территорию, – ответил Крейг тоном нервирующе непринуждённым, смывая пену с длинных кудрей. – И, знаешь ли, я совсем не наслаждался всем этим делом, но это мой дом и моя собственность. Я имею полное право защищать то, что мне принадлежит.– Ты ничего не защищал, – прошипел Кайл, – а если и защищал, то уж явно, блядь, не свой дом. Ты оберегал свой маленький грязный секрет, и ты прекрасно это, черт возьми, понимаешь. По крайней мере, будь честен с собой, потому что меня тебе не надурить.– А кто втянул его в это, Кайл? А? Уж точно не я, – вполголоса произнёс Крейг. Он подобрал банную губку и принялся за остальную часть его купания. – Я говорил тебе заниматься своими делами, но ты не прислушался ко мне, так? В глубине души ты понимал, что подвергаешь этого ребёнка опасности, но... Ты просто закрыл на это глаза, ведь тебя волновали лишь свои личные интересы, – с мрачным лицом он приподнял руку узника и шероховатой поверхностью обтёр область кожи под ней. – Не то чтобы я тебя винил. Такова человеческая натура, не так ли? Мне, как и тебе, знакомо это мышление.– Уж это видно, – пробормотал Кайл, стыдливо опустив взгляд на своё отражение. В порыве злости он обрушил ладонь на зеркальную поверхность, искажая свой расплывчатый силуэт. Слабый голос его срывался, когда он снова предпринял попытку заговорить. – Я просто не думал, что ты способен... И не предполагал, что ты можешь... – он умолк, губы его тронула дрожь, – убить его, будто он ничто.Он съёжился, обхватив себя руками, когда Крейг подался вперёд, омыв его спину тёплой водой. Вопрос, который всё это время камнем томился на его языке, слетел с его губ скороговоркой.– Тебе ведь это не впервой, да? Убить кого-то, не моргнув и глазом, считая, что у тебя есть тому оправдание?Рука Крейга, ныне лениво описывающая круги на спине Кайла, вдруг замерла. Напряжение между ними враз стало так велико и ощутимо, что пленник в опаске прижался к холодной стене.– Нет, – сказал тот наконец, наклоняясь, чтобы вынуть пробку из ванной, спустить мутную воду. – Это был мой первый раз... Хотя, по правде говоря, я часто балансировал на грани. Когда живёшь на улицах, приходится учиться защищаться, но нет, я никогда раньше не убивал. И, надеюсь, больше мне никогда не придётся.– Но если дело дойдёт до крайности... – значительно потускневшим голосом начал Кайл.– Я сделаю то, что должен, – со спокойной решимостью произнёс Крейг. – Вылезай.Молча повиновавшись, Кайл встал перед своим похитителем мокрый и обнажённый, и тот со всей своею заботою насухо вытер его. Что было странно, так это то, что он, хоть и не мог сказать, что ему было комфортно стоять перед ним неодетым, больше не видел необходимости скрывать свою наготу. После всего случившегося это, похоже, не имело большого значения... Ничто не имело.Я цепенею. Должно быть, цепенею. Но, наверное, это лучше, чем чувствовать всё так глубоко... Чем чувствовать вообще.Крейг показался ему напряжённым, защёлкивая ошейник на своём привычном месте и отступая, чтобы окинуть взглядом его всего.– Ты едва ли прибавил в весе со времён того... инцидента, – осторожно проговорил он. По непонятной причине, Крейг не хотел или не мог вдаваться в детали суицидальной попытки Кайла. Всё это время он вёл себя так, словно тот имел дело с какой-то неизвестной болезнью... с чем-то находящимся вне его контроля. По-видимому, лишь одно это в самом деле могло выбить его из колеи. – Ты пытаешься уморить себя голодом? Мне что, следует насильно накормить тебя?– Ты можешь попытаться, – бросил Кайл, направляясь в спальню. Крейг следовал за ним по пятам. – Мне просто ничего не хочется... не только еды. Всё это кажется слишком утомительным.Выдвинув ящик комода, он достал боксёры и пару джинсов, натянул их. Когда же он попытался взять и футболку, Крейг, всё ещё выглядя нервным, остановил его.– Не её, – сказал он и, покопавшись в одежде, выудил шерстяной свитер с высоким, толстым воротником. – Надень это.И не думая пошевелиться, Кайл уставился на предложенный ему предмет.– Здесь для него слишком жарко. Мне будет лучше в футболке, – в раздражении он вновь потянулся к комоду, но вскрикнул, когда Крейг схватил его за запястье и отшвырнул его руку в сторону. – Господи, что ты творишь?! Ты же сам всё это выбрал... Какая разница, что я надену?– Мы должны ненадолго уехать, – процедил тот, впихнув кофту ему в руки. – Я ведь уже говорил, что мы возможно должны будем, так?Сердце Кайла гулко забилось, и он, не двигаясь, прижал мягкую пряжу к груди. Крейг же тем временем открыл шкаф, нашёл дорожную сумку и принялся немедленно собирать её. Бросив ту на кровать, он вытянул некую вещь из кармана и поднял её, привлекая внимание Кайла: то был коричневый кожаный бумажник... Потёртый и выцветший, едва не разваливающийся.– Тот мальчишка был не просто бродягой, – сказал он, раскрывая портмоне и показывая вложенные в него бумаги Кайлу. – У него член семьи в полиции... Судя по фото, что я нашёл, - его отец. А сам он ученик Принстона, у него их студенческий билет. В конце концов его хватятся, и - хотя я очень сомневаюсь, что они когда-нибудь выяснят, где он сделал свою конечную остановку - я всё же предпочёл бы убраться отсюда, пока всё не улеглось.Кайл сам себе покивал - всё в его голове начало становиться на свои места. Поднеся свитер к глазам, он рассмотрел его воротник. Коснулся опоясывающей горло полоски металла, свисающего замка.– Ты хочешь прикрыть его.– Быстро схватываешь, – бросил Крейг, утрамбовывая в сумку ещё больше одежды. – Поспеши, я хочу поскорее уехать отсюда, а мне всё ещё нужно собраться и принять душ.Пытаясь оправиться от ошеломляющего поворота событий, Кайл медлил, натягивая на себя свитер и уходя в ванную с целью поправить свой воротник. Этого, однако, не требовалось: тот прекрасно прикрывал металл, хоть и в месте, где массивный замок соприкасался с ключицами, был заметен явный, предательский бугорок. Порассматривав над умывальником своего двойника, Кайл неохотно признал, что Крейг всё же был прав - незнакомец напротив выглядел так, словно он намеренно изводил себя голодом. Лицо его было измождённым, глаза, окружённые тенями, запавшими, а весь вид его в целом выражал напряжение и усталость. Даже локоны его, казалось, утратили часть своего былого блеска, а кожа стала похожа на мел. Он тяжело вздохнул и отвернулся от безрадостной картины, принявшись собирать свои немногочисленные туалетные принадлежности.Стоило ему вернуться в комнату, как внутри у него всё перевернулось: собираясь в дорогу, Крейг не забыл бросить в сумку и его цепи с оковами. Воздержавшись от комментариев, Кайл подошёл к нему с ванными принадлежностями в руках.– Спасибо, – рассеянно отозвался тот, закинув в сумку и их и застегнув молнию. Подняв глаза, он одобрительно кивнул, увидев, что шея Кайла была в должной мере прикрыта, и вдруг расплылся в нехорошей, почти жутковатой ухмылке. – Да, и не мог бы ты поднять то, что оставил на полу прошлой ночью? Во-он там, – он указал за спину Кайла, заставив пленника обернуться и поморщиться при виде того, о чём он говорил.Фонарик и кусок листа, казалось, весили с тысячу тонн, когда он, странно пристыженный, как если бы он был провинившимся, пойманным с поличным ребёнком, вложил их Крейгу в ладонь. Тот, рассмотрев объекты преступления, быстро перехватил взгляд Кайла своим - холодным и до чертиков прямым.– Я никогда не хотел причинить тебе боль, – тихо сказал он, – никогда, даже если ты намеренно раздражал меня, но это... – он поднял исписанный кричащими словами лист. – Я держусь из последних сил, чтобы не хлестнуть тебя наотмашь, и от этой тяги меня тошнит. Я её ненавижу.– Серьёзно? Вот твоя грань? – спросил Кайл, опуская глаза на большие, совсем не кукольные руки - осознавая, что боль от удара будет ужасной... странным образом испытывая как и потрясение оттого, что тот жаждал над ним насилия, так и тошнотворное ощущение, что мысль об этом ранила его чувства. – После всего, что произошло, ударить меня было бы слишком?– Это варварство, – обронил Крейг, демонстрируя новые стороны своей неумолимой, извращённой логики. – Задача ошейника - лишь подавлять твои импульсы... Я не хочу делать тебе больно только ради того, чтобы сделать больно. Мне чужда идея избиений до повиновения, Кайл.– Да, и потому твои средства намного гуманнее, правда? – бросил Кайл, и в голосе его зазвучали прежние строптивые нотки. С тяжёлым вздохом он опустился на расправленную кровать, уже успев устать от этой дискуссии. Он махнул на листок в чужих руках. – Мне выпал шанс, и я им воспользовался. Разве ты можешь меня в этом винить?– Вполне, – коротко ответил Крейг, сминая бумагу в плотный мелкий комочек. Фонарик же был отправлен глубоко в карман его брюк. – Во всяком случае, такова моя подсознательная, эмоциональная реакция, но если оценивать ситуацию на рациональном уровне, и да, Кайл, я могу быть довольно рационален, – добавил он, криво ему улыбнувшись, – я не виню тебя, но дело вот в чём.Опустившись перед своим узником на колени, он положил ладони на сгибы его ног и заглянул ему в лицо: глаза его были теплы, но также, без сомнения, серьёзны.– Ты в моих руках, – сказал он, нежно сжимая Кайла - завладевая всем его безраздельным вниманием, – и я удержу тебя, чего бы мне это не стоило. Мы можем углубляться в мораль всего этого, правомерность или ещё что, но это не изменит конечного результата. Я никогда не утверждал, что все мои поступки правильны... На самом деле, меня не особо волнует, так это или нет, ведь мы могли бы спорить о зонах серой морали до конца наших дней, но...Он крепче сжал ноги Кайла, и глаза его, словно он был в лихорадке, яростно засияли.– Я планировал это почти десять лет. Это путь, что я избрал для себя, и я пройду его до конца. Итак, – он протянул руку к своему пленнику, лаская его щеку, – скажи, ты понимаешь, что я пытаюсь донести до тебя? Я должен знать, что ты меня услышал... хотя бы чуть-чуть.Не в силах выносить взгляд Крейга боле ни секунды, Кайл понурил рыжую голову. В его глазах он видел недосказанности - слова, что, вероятно, были слишком суровы для его ушей, но что не ускользали от него в любом случае - проглядывающие тенями и намёками, жестокие и кристально чистые: ?Ты мой, и я обладаю тобой. Я сделаю всё, но не позволю тебе уйти, и я не прочь замарать руки по локоть, чтобы добиться желаемого. Прими это, Кайл. Смирись, и никто не пострадает. И не провоцируй меня, потому что я буду сокрушать тебя, раз за разом. То, чего хочу я, сильнее твоей жажды сбежать, и потому у меня больше власти, чем у тебя - я не боюсь поддаться низменным желаниям, но ты, ты боишься, не так ли??.– Приму твоё молчание за согласие, – пробормотал Крейг, беря в свои руки руку Кайла и начиная медленно целовать кончики его пальцев, один за другим. – Я просто хотел немного потолковать с тобой перед отъездом, чтобы ты не взлелеял глупых идей.Оставив последний поцелуй тлеть на его ладони, мужчина поднялся, прихватив с собой дорожную сумку. Но, прежде чем он успел отойти от него хоть на шаг, тот ухватился за подол его футболки, удержав его.– Тот мальчик, – выпалил он, – как его звали? Ты можешь сказать мне хотя бы его имя?

– Тебе не кажется, что тебе лучше не знать этого? – мягко спросил в ответ его пленитель, и глаза его снова стали прежними - менее зловещими. – Мне известны твои мотивы.. Ты ведь просто используешь эту информацию, чтобы помучить себя, да? Если тебе станет легче, знай, я помолился за него, там, на берегу... И, по меньшей мере, он не страдал под конец. Немногим, знаешь ли, так везёт.* * *– Бери всё, что сочтёшь нужным, – наказал Кайлу Крейг, как только они вошли в гостиную. Совсем недавно начался дождь - напряжение в воздухе всё продолжало нарастать, пока оно, наконец, не лопнуло. Крупные капли воды забарабанили по стеклу и наполнили коттедж тенями, и на столе, тут же разогнав мглу по углам, зажглась лампа.Крейг принял душ, и этот смрад смерти и крови, хоть и сумел полностью исчезнуть с его плоти, повис в воздухе, заполз Кайлу глубоко в ноздри. Он не мог сказать наверняка, был ли то призрачный запах или же настоящий, но он, в любом случае, был постоянен, будто бы дух того мальчика пребывал в той же комнате, что и они, неустанно наблюдал за ними. Их готовые сумки уже стояли в коридоре подле парадной двери, ожидали их отправления. В путь Крейг оделся в тёмно-синюю куртку и джинсы, на ещё влажноватые волосы натянул иссиня-чёрную бейсболку... Выглядел он неприметно настолько, насколько это было возможно.– Ты надевал это и тогда, когда шпионил за мной? – спросил Кайл, снимая пару книжек с полки. Его вид резко контрастировал с видом его визави: на ногах его были светло-голубые джинсы, на груди - кремовый свитер и зелёная, клеверного оттенка куртка поверх. Крейг любовался им, наряжённым в те нежные тона, что подчёркивали его естественный цвет глаз, волос.– Нечто похожее, – ответил тот, выбирая несколько книг лично для себя. – Убедись, что взял всё, что тебе понадобится... Я не уверен, когда мы вернёмся.– А как же твоя работа? – поднял брови Кайл, нисколько не удивившись тому, что колкость его вопроса совсем не задела его. Защитный слой Крейга успешно отразил удар, пропустив через себя только то, что он нашёл нужным.– А это наша следующая остановка.Взяв своего узника за руку, мужчина вывел его из комнаты и увлёк вниз по коридору, остановившись лишь перед своей мастерской и выудив из кармана маленький ключ.– Ты серьёзно? – изумлённый, Кайл широко раскрытыми глазами наблюдал, как тот вставил ключ в замочную скважину и провернул его. – Ты и вправду позволишь мне увидеть её? После того как так ревностно её защищал?– Кайл, ты видел, как я отнял жизнь, думаю, я смогу переварить то, что покажу тебе своё рабочее место, – ответил Крейг, криво усмехнувшись и распахнув дверь. Из всех комнат в доме эта показалась ему самой светлой: сквозь трепещущие, полупрозрачные занавески на окнах в дом пробивались зарождающиеся солнечные лучи. Шагнув внутрь, Кайл огляделся по сторонам, пока Крейг всё также крепко держал его за руку.– Не этого я ожидал, – пробормотал тот, вертя головой. – Совсем не этого.Чего он ожидал, так это типичной комнаты одержимого, что можно было бы встретить в обыкновенном фильме ужасов... Стен, заклеенных фотографиями его самого во всевозможных повседневных ситуациях... Множества поверхностей, посвящённых одному только поклонению ему. В душе Кайл поёжился, тут же смутившись того, что его эго привело его к такому предположению... Однако, учитывая одержимость Крейга им, действительно ли оно было так уж надумано?И всё же, эта комната выглядела как совершенно нормальная мастерская... во всяком случае, казалась таковой на первый взгляд. У стены её стоял стол для рисования, на нём - лампа на гибкой ножке. Выше было прибито множество полочек, уставленных книгами и художественными материалами, и повсюду, над всем этим, витал запах чернил, растворителя для краски и аромат затхлой, старой бумаги. Стены были бледно-голубы, пол - деревянен и...– Чего же ты ожидал? – спросил Крейг, явно забавляясь. – Мне было бы любопытно узнать.– Это ли не сюрприз, – отозвался Кайл, подходя к столу и рассматривая разложенные на нём эскизы и зарисовки. Некоторые из них были написаны чернилами, некоторые - карандашом, одни из них выглядели простыми и схематичными, другие же - куда более замысловатыми... почти завершёнными. Он ахнул, зажав рот рукой. Стряхнув с себя ладонь Крейга, Кайл придвинул страницу поближе к себе, и мелкая дрожь волной пробежала по нему с ног до макушки, оставляя его руки трястись.– Это... Это я? – спросил он, поднимая листок, чтобы лучше видеть его в слабом свете. То было похоже на отрывок из комикса, иллюстрированного романа: картинки рядами следовали одна за другой, рассказывая историю, и там, в самом центре её был он, персонаж, что до жути походил на него... не то чтобы реалистичный, но и не мультяшный тоже.– Ты был моим величайшим успехом, Кайл, – ответил Крейг, приближаясь, чтобы взглянуть на свою работу - нежно погладить разрисованные листы. – Публика любит тебя также сильно, как я.– Хочешь сказать, ты... – пробормотал он, принимаясь перебирать и другие бумаги. Каждая из них была одинакова: миловидная иллюзия Кайла жила своей жизнью в чёрно-белых тонах. – Ты построил свою карьеру, наблюдая за мной? Выставляя мою жизнь на показ?– Не совсем. Я никогда не использовал твоего настоящего имени, конечно, и всегда рассказывал историю лишь через призму кого-то ещё... Сквозь субъективную линзу твоего поклонника, так сказать, – ответил он, улыбнувшись, отчего по спине Кайла прошла новая волна дрожи. – Но да, она стала моей наипопулярнейшей работой. Главным образом за счёт сборников моих андеграундных комиксов?... ?Чужаков в Раю? и ?Американской Роскоши?, кажется. Я обрёл с ней некоторый успех, но эта история ещё не закончена.– Не знаю, что и сказать, – проговорил Кайл слабым голосом, откладывая бумаги в сторону и подходя к книжному шкафу. Пробежав пальцем по томам, он застыл, когда его подобие снова бросилось ему в глаза. Он вынул книгу, судя по всему, одну из многих в серии, и опустил взгляд на обложку. – Возлюбленный, – тихо прочёл он.– Твой персонаж не имеет имени большую часть действия, – пояснил Крейг. – Повествователь, в основном, обращается к тебе как к своему возлюбленному. Он знает твоё имя, но он не хочет выдавать его... Поделиться именем всё равно что поделиться частичкой человека, а он, рассказчик, хочет обладать тобою полностью.– И сколько же ты за это получил? – спросил Кайл. Пламя гнева, наконец, начало раздуваться в нём, подавляя его краткое ошеломление.– Я не обсуждаю деньги в таком ключе, – произнёс тот с ноткой явного отвращения. – Это неприлично.– О, брось это. Ты владеешь домом на берегу океана, и, кажется, покупаешь всё, что только твоей душе угодно, – отрезал Кайл, впихнув книгу на место. – Да, ты говорил, что твоя бабушка оставила тебе наследство, но она, очевидно, не могла оставить тебе так много. И знаешь что? Это очень ясно говорит мне о том, что весь твой ненормальный образ жизни был проспонсирован твоей же одержимостью.Кайл обернулся к нему, не в силах сдержать в своём голосе настоящей, накопившейся ярости.– Вся моя жизнь оборвалась из-за денег, что ты заработал, шпионя за мной! Я будто бы активно посодействовал своему собственному заточению, Крейг! Это такой, блядь, бардак, что мне едва в это верится! Неудивительно, что ты не хотел показывать мне эту комнату!– Нет, я не хотел показывать её тебе оттого, что это равносильно раскрытию моих самых личных, самых сокровенных мыслей, – пробормотал Крейг. И лицо, и тон его помрачнели, когда он принялся собирать свои рабочие принадлежности: книги, папки, ноутбук. Он сложил всё это в сумку, лежавшую рядом. – Это всё равно, что вырвать сердце из своей груди и передать его тебе, просто стоя и ожидая, когда ты или примешь или раздавишь его. Что ж, полагаю, я получил свой ответ, не так ли?– Да, бедный ты несчастный, – выплюнул Кайл, невыносимо желая исчезнуть, прикрыться. Каждый раз, когда он начинал думать, что уже не сможет почувствовать себя более запятнанным и незащищённым, положение его становилось всё хуже. По-видимому, Крейг и правда не видел предела в том, чтоб поражать и ужасать его.– Давай просто уйдём отсюда, – сказал он, распахивая куртку и засовывая свой бумажник во внутренний карман. Проблеск пистолета в кобуре не ушёл от внимания Кайла, отчего тот сделал медленный шаг назад. Мужчина заметил это и, подняв бровь, бросил на него взгляд. – У меня есть разрешение, Кайл. Много кто носит оружие.– Но не много кто убивает из него случайных бродяг. По крайней мере, я на это надеюсь, – ответил Кайл. В голове его тут же всплыло яркое воспоминание о ужасе, застывшем на лице мальчика, когда пуля вошла ему в голову, пробила мозг. – Пожалуйста, просто оставь его здесь... Я не собираюсь артачиться. Я буду послушен.– Дело не в этом, – вздохнул Крейг, вновь беря Кайла за руку и притягивая его к себе. Он чуть помолчал. – Ладно, возможно отчасти, но он, прежде всего, нужен нам для защиты. Всегда лучше перестраховаться.– Я ненавижу пистолеты. Всегда ненавидел, – Кайл отшатнулся от него, не горя желанием чувствовать очертания оружия сквозь его куртку - находя эту перспективу столь же отвратительной, что и близость к самому нему. – Они безжалостны... Отнять жизнь, не приложив и капли усилий... Это неправильно. Убийство не должно даваться так просто.– Ну, надеюсь, больше мне не придётся им пользоваться, – закинув сумку на плечо, Крейг вывел его из комнаты и остановился в полутёмном коридоре. Глаза его, направленные на Кайла, мерцали в синеве теней. – Ты готов?Странная мысль пронеслась в голове пленника при этом вопросе, и внезапно он осознал, что идея выйти из дома очень беспокоила его. Он представлял себе открытое небо, бело-серое от сгущающихся облаков, необъятность ожидающего его мира, полного людей, звуков и движения.. такой непредсказуемой, бурной активности, которую он не мог ни проконтролировать, ни предугадать.Именно тогда Кайл и осознал, насколько он стал зависим от уединения, от тишины... постиг, что, пока он был заперт в неволе, он приноровился к своей новой рутине - примирился с ней, даже если и не хотел, и не любил её. Он побледнел - это открытие разбудило его внезапным, скрутившим внутренности опасением и мучительным недоумением от того, насколько ужасно быстро человек мог перемениться под гнётом обстоятельств.Выход на улицу, не просто к океану или во двор, отныне пугал его.– Не знаю, – пустым голосом ответил он, не стремясь признать, что Крейг действительно преуспел в переделывании его на глубинном, фундаментальном уровне.. если это, конечно, и правда входило в его намерения. Он попытался сглотнуть, во рту у него пересохло. – Я чувствую себя странно. Подавленно.– Что совершенно понятно, – ободрил Кайла Крейг, мягко подталкивая его в фойе, к стоявшей неподалёку паре их сумок. – Я подозревал, что так оно и будет, и потому прихватил для тебя это.Он вынул нечто оранжевое из кармана, отчего у Кайла тотчас перехватило дыхание: то было давным-давно выписанное ему лекарство.– Вот, – тот вытряхнул кроху-пилюлю себе на ладонь и протянул её своему узнику. – Это поможет, правда? Твой Ксанакс.– После той огромной гребанной тирады, что ты произнёс о моём злоупотреблении таблетками, ты и впрямь хочешь предложить мне его? – спросил Кайл, сверля взглядом лекарство и уже сгорая от нетерпения взять его. Он посмотрел на Крейга с глубочайшим подозрением. – Отчего у меня такое чувство, что ты даёшь мне его лишь для того, чтобы он на время вывел меня из строя... чтобы тебе не пришлось волноваться о том, что я попытаюсь сделать что-нибудь в пути?– Знаешь, твоя склонность предполагать обо мне самое худшее действительно удручает, – сказал тот, хотя его это, казалось, слегка развеселило. – Это всерьёз расстроило бы меня, не будь твои опасения на этот раз обоснованы, но я и правда думал о том, что это может помочь тебе расслабиться... Вот что для меня самое главное.– Ну что за чертов ангел милосердия, – буркнул Кайл, стряхнув таблетку с его ладони и насухо проглотив её. Он вздохнул, как только почувствовал, что капсула скользнула вниз, по его горлу, молясь, чтобы она подействовала как можно быстрей.– Пойдём, – сказал Крейг с улыбкой, запихнув пузырёк поглубже и достав связку ключей. Одним движением он широко распахнул парадную дверь, позволив потоку воздуха ворваться в дом наряду с тихим, безрадостным постукиванием туманного дождя. Вдали шумел океан, во влажных соснах стенал-нашёптывал ветер.Кайл ступил пару неохотных, медленных шагов к порогу, как ступил бы их некто, приближающийся к краю обрыва... космонавт, осматривающий чуждую местность на неизвестной планете. Вцепившись в дверной косяк, узник едва не ударился в слёзы от произошедшей в нём перемены, того, насколько зловредной она была.– Тебя не ударит током, – ласково заверил его Крейг, кладя руку ему на загривок - чуть надавливая на скрытый тканью ошейник. – Всё хорошо, просто иди. Я здесь, рядом.– Какая успокаивающая мысль, – съязвил Кайл, но тон его, хоть и был едким, выдавал его панику с головой. Ничего в жизни ему не хотелось так, как отвергнуть Крейга полностью, категорически, но, как бы это было ни дико, он чувствовал себя куда безопаснее, осязая его присутствие, его тепло. Оно, то ощущение разрываемости в двух направлениях, было ужасно.Первый шаг из дома покоробил его больше всего, поскольку он, всякий раз выходя через другую, заднюю дверь, никогда не покидал коттеджа через эту, парадную. Он с оторопью осознал, что вновь твёрдо встал на бетон вместо песка или дощатых полов, и это поразило его: настолько сильно он был оторван от реальности, от окружающего его мира. Оглядевшись по сторонам, он отметил сухую траву и пару голых кустов, обрамляющих главный вход в парадном дворе. Пройдя ещё пару робких, неуверенных шагов, он обернулся на дом с желанием впервые за прошедшие несколько месяцев хорошо рассмотреть место своего заточения: Кайл был прекрасно знаком с его нутром, но никогда должным образом не наблюдал его наружности.Фасад его был очень приятным, почти сказочным, напоминающим вид пряничного домика, какой можно было бы найти в конце длинной, ведущей через лес тропы существующим в вечной тиши. Он был сделан из белых досок и чёрных ставен - под ними в аккуратных, окаймлённых серебристыми камнями клумбах, росли цветы. Парадный коврик выделялся на крыльце ярко-красным квадратом, и аллея, шедшая от коттеджа, была усеяна крошечными огоньками.Вокруг дома Крейга смутно вырисовывались деревья - тёмно-зелёные и шумящие, одинокие призраки, беспрестанно ведущие свой надзор - и Кайл знал, что вдали, хоть он и не мог видеть сего со своего места, бушевал и терзал пляж океан - помогал унести с водой страшную тайну. Он обхватил себя руками, разглядывая всё, что было перед глазами, прекрасно понимая, что Крейг наблюдал за любой его малейшей реакцией. Но, прежде чем он успел произнести хоть слово, до обоняния его донёсся запах сладкого древесного дыма и просто-напросто украл его голос.– Я уложу их в багажник, – сказал Крейг, относя их сумки к чёрному, стоявшему неподалёку внедорожнику с затонированными стёклами. Он, как и одеяние его хозяина, был неприметен. Как только мужчина закинул их внутрь, он подошёл к пассажирской двери и открыл её, отступив в сторону. Он ждал.

Потерянно глядя то на машину, то на коттедж, Кайл разрывался на части, почти предпочитая остаться и ненавидя себя за это сверх меры. Он так легко впал в это мышление... сие специфическое безумие и отныне не мог закрывать на это глаза.– Нам нужно уехать, детка, – позвал его Крейг мягким, уговаривающим голосом. – Здесь больше не безопасно... Нам нужно держаться подальше, пока всё не утихнет. Просто на всякий случай.– Здесь никогда не было безопасно, – пробормотал Кайл, наконец направляясь к машине и забираясь внутрь - хватаясь за своё сиденье и сжимая его до боли в пальцах. Он выглянул на открытую, извивающуюся вокруг дома дорогу и наконец осознал, что боялся её... глубоко-глубоко в своей голове, на самых постыдных задворках своего разума. Того необъятного мрака неведения, что, нашёптывая о неизвестности, окутывал весь их дальнейший путь.* * *В машине было тепло и пахло кожей, по-видимому, скрупулёзно ухоженной. Автомобиль почти казался арендованным, едва ли не совершенно новым и практически никогда не используемым. Ландшафт за окном летел ровным унылым потоком деревьев, порой перемежаясь со случайными кусочками виднеющегося, бурлящего вдали моря. Это, всё это, убаюкивало Кайла ровно так же, как и приятная, выбранная Крейгом музыка... тихая мелодия на заднем плане.– Ты начинаешь засыпать, – заметил тот в какой-то момент. В голосе его звучала улыбка. – Должно быть, твоё лекарство подействовало?Кайл, вялый и податливый, чуть кивнул, погружаясь в чудесное ощущение наркотика, растворяющегося в его крови. О, как же было приятно воспарить вновь, снова поддаться течению, стирающему острые углы реальности и его волнения, покуда они не становились забыты напрочь.– Куда мы едем? – спросил он, рассеянно удивляясь тому, что ему, на деле, это было глубоко безразлично. Во всяком случае, Крейг не собирался спрашивать его мнения на этот счёт.– А куда бы тебе хотелось?– Что? – Кайл встряхнул головой, пытаясь избавиться от помутнения в ней и осознать то, что - он был уверен - было недопониманием с его стороны. Да, ему явно послышалось... Ксанакс играл со всеми органами его чувств.Пошевелившись, Крейг положил руку ему на колено.– Мне любопытно. Будь у тебя выбор, куда бы тебе хотелось поехать?– Ах, понятно, – Кайл захихикал, поёрзав под тяжестью чужого прикосновения. – Будь у меня выбор... Ну, это всё объясняет, – он на мгновение задумался ; разум его стремительно затуманивался, делая его медлительным и смешным. – Но... Разве это не очевидно? Домой, мне бы хотелось домой... Чем бы он теперь ни был.– Дом может быть где угодно, – произнёс Крейг, резко сжимая пальцы. Их жар просочился сквозь тонкую ткань штанов Кайла, чуть было не вызвав у него, чувствительного и изо всех сил борющегося с сонливостью, слабый стон. Он зевнул, прижавшись щекой к мягкому материалу сиденья.– Мой дом далеко отсюда, – невнятно пробормотал он, – и я знаю, ты хочешь, чтобы я забыл об этом, но я не могу. Я не забуду.

– Дом - это концепция, а не место, – ответил тот, подбавляя температуру и направляя горячий воздух на Кайла. Вздохнув, он вновь положил ему руку на колено, чуть выше на этот раз. – Ты и впрямь скучаешь по нему, а?– Да, ты же знаешь, что да.. Он был моим, целиком, полностью... В нём я мог делать всё, что мне вздумается. Слушать город, людей, ходящих туда-сюда. Может, я не был тем, кого бы ты счёл невероятно счастливым, но я был связан со многим, с чем-то, помимо себя. Теперь же я едва существую, – снова зевнув, он закрыл глаза. – Очень страшно, на самом деле, всерьёз думать об этом... том, как быстро ты можешь перемениться. Однажды ты просто просыпаешься и понимаешь, что человек, которым ты был, или же человек, которым ты думал, что был, исчез без следа.– А эта дрянь и впрямь ударила тебе в голову, – сказал Крейг. В голосе его плавились более нежные, более сладкие нотки, почти умиротворяющие пленника в его уязвимом, скомпрометированном состоянии.– М-м, – едва слышно промычал Кайл, уже начиная отключаться. Растянувшись, он попытался принять более удобную позу для сна, не переставая ощущать на себе руку Крейга - собственническую и нуждающуюся. Прошло не так много времени, прежде чем он, наконец, ушёл в забытье, убаюкиваемый мягкой тряской машины не хуже, чем младенец - покачиваниями колыбели. Кайлу было сыро и жарко в слоях тёплой одежды, когда Крейг растряс его, разбудив несколькими часами спустя. Свет за окном был неярким, но не только из-за дождя - уже вечерело.– Ты так крепко спал... – протянул мужчина с поощрением, отводя влажные кудри с его глаз. – Тебе лучше?– Я голоден, – пробормотал Кайл, апатичный и недовольный тем, что его вырвали из по-настоящему спокойного, безмятежного сна. Он даже не видел видений. –И пить хочется.– Ну, тогда тебе повезло, – махнув на запотевшее ветровое стекло, Крейг указал на небольшой ресторанчик. – Я решил, что нам пора остановиться, пока ещё не слишком поздно. Мне бы не хотелось, чтобы твой распорядок пошёл к чертям только потому, что мы в пути.– Мой распорядок, – повторил тот, тоже выглядывая наружу. И язык, и губы его пересохли, живот скрутило от опустошённости. Немного сконфузившись, он осознал, что ему нужно было и облегчиться. Он насупился, разозлившись с того, что его тело, по-видимому, подстроилось под чужие требования. – Я заметил за тобой этот пунктик, твою приверженность рутине.– Жизнь непредсказуема, – ответил Крейг, отстёгивая ремень безопасности, – я просто стараюсь контролировать то немногое, что могу. Разве тебе самому не нравится порядок?– Не тогда, когда меня к нему принуждают, – сказал он, поморщившись. От долгого пребывания в неудобной позе его шею покалывало.– Бедняжка, – надул губы Крейг, тотчас наклоняясь к Кайлу и осторожно потирая ему загривок.Тут уж эти свободные прикосновения и уверенность в том, что его можно касаться и трогать по прихоти, без возражений, стали ему невыносимы, и он отпрянул, прижавшись к стеклу. Крейг смотрел на него со слабым непониманием.– Ты всегда ко мне прикасаешься, – пробормотал Кайл, – всякий раз, когда тебе того хочется, как будто кто-то дал тебе на это право. Мне это не нравится.Ответом ему было медленное моргание, язык, скользящий по блестящим зубам (тому самому кривому резцу) и тогда..– Знаю, Кайл, но я не могу с этим справиться. Мне нужно к тебе прикасаться.Кайл резко повернул к нему голову.– Ты говорил, что не ранишь меня.– Я не думаю, что это ранит тебя.– Ну, это так, что бы ты там ни думал.Тут Крейг слегка рассмеялся, совершенно сбив Кайла с толку.– Тебе точно пора подкрепиться. Ты начинаешь спорить, а усталость, наверняка, только усугубляет всю ситуацию, – черты лица его вдруг посуровели, а взгляд серых глаз отбил у его спутника какое-либо желание препираться. Он кивнул на закусочную. – Ты будешь послушен.Кайл заморгал, заметив, что это был не вопрос. Возмущённый, он открыл было рот, чтобы сказать что-то, но Крейг лишь махнул на него рукой.– Ты меня слышал.Вновь появиться на публике, среди людей, даже в таком маленьком, уединённом местечке оказалось куда труднее, чем Кайл себе представлял. Он порадовался тому, что в ресторане было тихо и очень немноголюдно, но не мог не скривиться от яркого света и открытого, уже утомляющего его пространства. Кайл, в целом и общем, никогда не был большим фанатом толчей, но до своего похищения хотя бы был в состоянии чуть лучше скрывать это.Делу не помогало и то, что он до жути боялся сделать неверное движение, ненароком подтолкнуть Крейга к чему-то безумному. Его руки уже были замараны кровью одной невинной жизни... он был уверен, что потеряет рассудок окончательно, если сыграет роль (неважно сколь незначительную или непреднамеренную) в отнятии другой. Потому-то, как только они выбрались из машины, Кайл незаметно для самого себя очутился очень близко к своему пленителю, едва не становясь его тенью, когда они вошли в поблёкшую, потрёпанную временем закусочную и стали ждать официанта.– Успокойся, – попытался подбодрить Кайла Крейг, когда они сели за свободный потёртый столик, лицом друг к другу. Одна из работниц уже унеслась взять для них воду и столовое серебро, покачивая длинным каштановым хвостиком. – Ничего не произойдёт, пока ты ведёшь себя так, как должен.– Почему мы не можем просто забрать заказ и уйти? – пробубнил Кайл, стиснув руки на своих коленях и безучастно уставившись в лежавшее перед ним меню. Он подумал, что выбор в нём был чересчур велик: подобное место, очевидно, предлагало слишком много всего, чтобы хоть что-то из этого было по-настоящему достойно. Это раздражало его... главным образом потому, что он не привык есть блюда, приготовленные кем-то другим, из куда более расширенных вариантов. Это пугало его.– Ну как же, Кайл, – ответил тот, – я думал, ты хочешь немного развеяться. И потом, разве это не кажется тебе забавным? Мы будто бы на нормальном свидании.– Твоё понимание нормальности извращенно, блядь, до невероятного, – прошипел Кайл, замолчав, когда к их столу, размещая перед ними приборы и стаканы, вернулась официантка.– Итак, что вы, ребята, хотите выпить? – спросила она с блокнотом в руках. Она выглядела уставшей, но неунывающей, а на шее её тёмно-красной отметиной выделялось маленькое родимое пятно. Кайл быстро опустил взгляд, когда девушка встретилась с ним глазами.– Я - кофе. Чёрный, – весело отозвался Крейг. – Кайл, что насчёт тебя, детка?Поморщившись, тот нервно ощупал своё горло, ошейник, спрятанный под воротником, переживая такое глубокое унижение, будто все здесь присутствующие могли видеть его... знать, что к нему относятся как к обыкновенному домашнему животному. Его глаза пробегали по предложенным вариантам, но он, впившись зубами в нижнюю губу, не мог остановиться на чём-то конкретном.– Колу, я думаю, – заговорил Крейг. – Кола пойдёт.Официантка быстро записала заказанное, но Кайл чувствовал, что она всё ещё смотрит на него.– Дать вам ещё время подумать?– Пожалуй, –ответил Крейг кратко, и так легко, так собранно, что всё внутри Кайла запылало пламенем. Со стороны, он, вероятно, казался психбольным, в то время как Крейг выглядел абсолютно нормальным.– Хорошо, я скоро вернусь к вам, ребята, – она отошла, но прежде ещё на мгновение задержалась над Кайлом.– Я склоняюсь к гамбургеру, – произнёс мужчина, постукивая по своему меню, – к чему-то простому, знаешь? А ты?– Какое это имеет значение? – ответил тот, и на душе его стало гадко от внезапного желания заплакать. Порыва спрятаться в темноте, под столом... убежать в туалет и запереться в одной из кабинок. Он отпихнул от себя меню - аппетит его резко улетучился.– Эй, – мягко обратился к нему Крейг, наклонившись поближе, – расслабься. Это просто еда. Ничего страшного, правда? Всё в порядке.– Тебе легко говорить! – огрызнулся Кайл, за раз заслужив и удар от ошейника, и упрекающий взгляд от Крейга. Он приставил кулак ко рту и - в попытке перенаправить боль - принялся кусать бледные костяшки пальцев. – Просто реши за меня, ладно? Мне плевать, что есть, лишь бы это было быстро.Крейг пару раз медленно моргнул, кивнул и бросил на список беглый взгляд.– Куриный стейк. Может, это добавит мяса на твои птичьи косточки.– Прекрасно, – Кайл захлопнул меню и откинулся на спинку дивана: руки его были скрещены на груди, туловище - начало раскачиваться.Ты справишься. Всё будет нормально. Крейг сказал, что ничего не случится, пока ты владеешь собой, так что успокойся. Прекрати вести себя как ребёнок.– Детка, – тихо прошелестел его спутник, с такой заботой и нежностью, как будто они и впрямь были парочкой на свидании. – Послушай-– Ваш заказ, – пропела официантка, возвращаясь с их напитками. Она аккуратно поставила перед Кайлом его стакан, после чего тот на него уставился: пухлые капельки содовой скатывались по его бокам. – Пейте, сладкий, – сказала ему та, уже ласковей. – Думаю, мы определились, – с улыбкой на устах произнёс Крейг, беря ситуацию под контроль - так, словно это было его работой.Вскоре подали еду, и Кайл с большим трудом принялся опустошать свою тарелку: горло его сжималось, живот - ныл. Он осилил добрую половину заказа, прежде чем, наконец, сдаться, кривя рот от вязкого вкуса подливки и густого картофельного пюре. Впоследствии, прижав руку к желудку, он безучастно глядел в эмалированную поверхность стола, пока Крейг и всё та же официантка дискутировали по поводу десерта.– А чего бы вам хотелось, милый? – вдруг спросила девушка у Кайла, чуть наклонившись и одарив его открытым, добрым взглядом. Он заметил бейджик у неё на груди, чёрные буковки, складывающиеся в её имя: ?Кристи?.Мне бы хотелось, чтобы ты спасла меня, Кристи через ?К?, но боюсь, тебя убьют, если ты попытаешься. Видишь ли, меня держали взаперти долгие месяца, и теперь я в ужасе от мира, а мир... ну, мир, видимо, забыл обо мне. Он, понимаешь ли, двигался вперёд. О, и да, мы с тобой делим одно пространство с убийцей, но ты не переживай... он ничего не сделает, пока я буду вести себя как маленький прилежный мальчик.– Ему бы хотелось шоколадного кекса, – вмешался Крейг. – Ведь так, детка?Кайл кивнул, не отрывая от стола глаз.– Но его мы возьмём с собой, – добавил мужчина, вынимая бумажник. – Уже поздно, да и вообще... пора возвращаться в путь.* * *– Знаешь, я должен тебя поблагодарить, – лениво произнёс Крейг, выезжая на трассу, как только коробка с единственным пирожным опустилась на колени его компаньона. Тот молча смотрел на неё, обводя пальцем большую улыбающуюся рожицу, которую Кристи вывела сверху чёрным маркером: ?НАСЛАЖДАЙТЕСЬ!? гласила надпись ниже, эти броские, неровные буквы.Вместо того, чтобы ответить, Кайл, чувствуя слабость и опустошение, перевёл взгляд на улицу. Небо снаружи, словно приличный синяк, было фиолетово-голубым, и вереница предприятий, выглядевших заброшенными и пустыми, неслась мимо них.– Знаю, тебе было несладко, но ты держал себя в руках, – продолжил Крейг, покивав с гордостью и удовлетворением. – Конечно, мне было за что опасаться, но ты хорошо справился, Кайл. Спасибо.– Я бы не был особо доволен, – отстранённо заговорил тот. – Ты просто вынудил меня подчиниться... Что это был за выбор?– Что ни говори, а кое-чему ты всё-таки научился, – Крейг вновь положил руку на ногу Кайлу, но в этот раз остановился он на самой середине его бедра: большой палец его поглаживал его сквозь штаны движениями медленными и долгими... почти томными. – Ты вступил в бой со своими инстинктами, и ты победил... Ты развиваешь выдержку. Самоконтроль.– Я разваливаюсь на части, – прошептал Кайл.– У тебя просто был трудный день, Кайл, у нас обоих. Только и всего.Значительно оживившись при виде приближающейся зелёной вывески, плеяды отелей и кемпингов, выведенных на ней, мужчина включил поворотник.– Ну наконец-то.– Мы ведь не будем останавливаться? Да? – спросил Кайл, слегка просыпаясь - стараясь игнорировать ласкающую его, поднимающуюся всё выше чужую руку, что от случая к случаю сжимала его ничтожно слабую плоть.– Я вымотан, Кайл, – ответил тот, сворачивая на другую дорогу, вскоре принёсшую их к сверкающей огнями гостинице, ?Holiday Inn?. – Я на ногах куда дольше, чем ты... Не забывай, я дал тебе шанс поспать, в то время как сам разбирался с нашим посетителем.–Да как такое забыть? – пробормотал Кайл и, сжав коробку с пирожным, вновь погрузился в тишину. Припарковавшись у входа в гостиницу, его спутник вынул ключи, погладил своего пленника по щеке и прежним нежным голосом спросил у него, готов ли он... не забыв напомнить ему, что день уже почти прошёл.Как оказалось, в городке, до которого они добрались, в тот день состоялся съезд, и потому местный отель был практически полностью забронирован. Единственный незанятый номер располагал лишь одной кроватью - двуспальной, огромной - но этого хватило, чтобы Кайлу стало ужасно не по себе. Он шёл вслед за Крейгом, когда им указали путь по тихому светлому коридору: коробка всё ещё была в его руках, а взгляд - на улыбающемся смайлике.– А здесь не так уж и плохо, – прокомментировал Крейг, осветив комнату щелчком переключателя. Зелёный ковёр, картины морского пейзажа, одна большая, красиво застеленная кровать... что, казалось, стояла здесь лишь для издёвки над парой. Крейг опустил сумки на пол, размял мышцы и, прижав Кайла поближе к себе, сел на постель, притянув узника к себе на колени.– Не пора ли нам перейти к десерту? – поддразнил его он, раскрывая коробку и отрывая от кекса небольшой кусочек. Он поднял его, предлагая сласть Кайлу.Отпрянув от отвращения, тот застонал, когда рука Крейга твёрдо обвила его талию, не позволяя ему уйти. Пирожное зависло у его губ, роскошное и щедро покрытое слоем шоколадной глазури... Щекочущее его обоняние густым приторным ароматом, но ни чуть не возбуждающее в нём аппетит.

– Забыл сказать, – пробормотал Крейг, – у меня для тебя награда... В благодарность за этот вечер.– Награда? – спросил Кайл, приоткрывая губы и морщась, когда пирожное, осторожно скользнув ему в рот, опустилось на его язык. Он вглядывался в лицо мужчины, медленно жуя, в то время как щёки его пылали от унижения.– Угу, – Крейг, улыбнувшись, скормил узнику ещё парочку кусочков кекса, прежде чем нежно поцеловать его, дразня губами, пробуя его на вкус и слизывая с его кожи оставшиеся кристаллы сахара. Вздохнув, он ещё крепче приобнял Кайла за талию. – Я отвезу тебя домой, в гости.Кайл вздрогнул от этих слов, что лишь прижало его ближе к Крейгу. Тот, тотчас же отложив десерт в сторону, спустил пленника со своих колен и толчком уложил его на лопатки. Нависнув над ним, обуянным ужасом, Крейг дал им ногам переплестись, после чего стиснул чужой подбородок между пальцами - так, чтобы удержать его взгляд.– Я видел твоё лицо, когда ты заговорил о нём, – сказал он, отводя руки Кайла за голову и охватывая его запястья одной ладонью. – Почему? Может, тебе хотелось бы поехать куда-то ещё? – он откинул голову мальчика на подушки, принявшись покрывать его шею серией поцелуев.Кайл мог только разглядывать потолок, пока его пленитель, казалось, упивался им, поглощая его слова и решимость, его силу. Он боялся, что Крейг лишит его подарка, возможности ненадолго вернуться домой, если он станет сопротивляться. Потому он лишь замотал головой, чуть выгибаясь от ощущения заползающих под его свитер кончиков пальцев, замедляющихся и надавливающих на кожу его впалого живота, прежде чем медленно удалиться.– Всего на мгновенье, – чуть слышно пробормотал Крейг, расстёгивая и распахивая куртку Кайла в разные стороны. – Я не буду переступать черту, ладно? А завтра я отвезу тебя в Балтимор... Разве это не сделает тебя счастливым?– Пожалуйста, – едва выговорил - выдохнул одно слово Кайл, которое рассеялось как туман, когда Крейг вновь прикоснулся к его губам своими. Он закрыл глаза, пытаясь раствориться, забыться в мыслях о гавани и её свете, об обещании дома, о том, что он снова был связан с реальностью...?Пожалуйста?, – продолжал шептать его разум, медленно замолкая, когда Крейг накрыл его, словно тень, затмевая слабые, до сих пор борющиеся с тьмой лучики света: руки скользили и трогали, притязая на тело под ним, будто владелец их считал его своей собственностью.