Глава вторая (1/2)

Деревянный пол растягивался на многие тёмные, блестящие мили, отражая белый солнечный свет, мерцающий сквозь окна, сквозь сотни маленьких квадратиков чистейшего стекла.Он ощущал всю твёрдость досок, стоя на коленях, согнув и раздвинув ноги над тусклым серебряным ведром меж бёдер. Его руки придерживали металлические края, пока в его голове крутилась пара вопросов:Он вынесет его?Или оставит тут?Самому себе он признался, что ему хотелось бы взять и опрокинуть его здесь же, прямо на пол.. вопреки здравому смыслу, просто подаваясь импульсу. Было бы как-то слишком легко заглянуть в ведро и увидеть, что в нём, и этого было... недостаточно?Он решил, что нет, совсем недостаточно, в глубине души чая разрушения - контролируемого им, просчитанного разрушения.И прежде, чем он смог остановить себя, он изо всех сил пнул его, глядя, как оно - словно в замедленной съёмке - падает, пока не ударилось об пол с оглушительным металлическим грохотом, всё звеня и звеня, непрестанно.

Он зачарованно смотрел, как вода, ревя и пенясь, вытекает единой прозрачной волной, потоком заливая пол, который простирался вдаль, никогда не кончаясь. Вместе с водой всплыло оранжевое зарево трепещущих, задыхающихся рыб, паникующих и бьющихся в конвульсиях, постепенно затихая и умирая, одна за другой, как угасающие беззащитные звёздочки.

Кайл мог только молча наблюдать за развернувшейся сценой, ошеломлённый звоном упавшего ведра, который вопил в его голове, пока он, прижав руки к ушам, не закричал сам, чувствуя, что мозг уже был готов взорваться внутри его черепа.Просто остановись - просто остановись - просто остановись - просто остановись - остановись - остановись - остановись, почему звон не останавливается, Господи-

Он сожмурился, всхлипывая наяву, сознанием - затерявшись во сне. Приоткрыв глаза, он ахнул и рывком вернулся в реальность - большую кровать, застеленную мягким белым одеялом. Он лежал на боку, уткнувшись щекой в подушку, и смотрел на золотой, без устали вопящий будильник. Шёл девятый час, и воздух в комнате, полной серых теней, стал по-утреннему прохладным.Противный писк часов делал сюрреалистичную ситуацию только невообразимей, своим звуком возвращая Кайла домой, в уютную обстановку, в его собственную постель.. но стоило ему шевельнуться, как иллюзия в момент разрушилась дребезжащим лязгом железа. Он ощутил под одеялом сравнимую с давлением на горло тяжесть вокруг своих запястий и лодыжек, и это чувство сорвало с его губ ещё один беспомощный всхлип.Отведя от будильника взгляд, Кайл заметил на своей подушке тонкую змеящуюся цепь. Она, круг за кругом, обвивала простое стальное изголовье его кровати, закрепляясь тяжёлым навесным замком. Он почти бездумно потянул к нему руки, но только испустил новый стон, когда его конечности, громко смеясь металлическим звоном, лишь чуть-чуть приподнялись под одеялом.– Так бы ты не поранился, если бы проснулся посреди ночи, – едва не теряясь в механическом визге, произнёс низкий голос. За ним показался его обладатель, заставляя Кайла чуть съежиться. Мягким движением тот выключил будильник, погрузив комнату в тишину, и обернулся к Кайлу с нежной улыбкой. – Как спалось?В робком утреннем свете кривой резец мужчины смотрелся особенно жутко и только приумножал чуть ли не лихорадочный ужас Кайла. Его сонливость мгновенно пропала, когда он просто уставился на него, ничего не отвечая - неуверенный, что не перейдёт на крик на этот раз - слишком хорошо помня, какой болью обернулись его прошлые попытки. Он только молчал, ожидая неминуемого, пока злость кипела в нём вместе со страхами и сжимала его руки в дрожащие, крепкие кулаки.

– Ты почти не ворочался, – сказал мужчина, не обращая никакого внимания на холодность Кайла. – Я не остался с тобой на всю ночь, но, когда уходил, ты, кажется, крепко спал. Ты хорошо себя чувствуешь?И вновь, Кайл не произнёс ни слова, только сверля незнакомца взглядом, пока тот не покачал головой, скривив губы в усмешке. Казалось, он хотел вести себя так, словно всё это было нормальным, словно Кайл был с ним по доброй воле, а не потому, что он его заставлял.?А может, – ужаснувшись одной этой мысли, подумал Кайл, пока мужчина стягивал с него одеяло, – он не притворяется. Может, для него это нормально??.И только когда мужчина осторожно приподнял его руку, осматривая - когда Кайл заметил кошмарные наручники на своих запястьях - он наконец подал голос, тихонько пикнув. Незнакомец фыркнул, положив его руку обратно на подушку, и присел так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с беззащитным мальчиком, прикованным к огромной белой кровати.– Ты их тянул, – вздохнул он, почти нахмурившись. – Они болят, да? Твои запястья. И, наверняка, твои лодыжки тоже.

С этими словами в желудке Кайла вспыхнуло отвратительное ощущение - крошечный коллапс - который заставил его невольно дёрнуться, звеня металлом в ногах - лязганье пронеслось в холодном воздухе и бесследно исчезло в шуме дождя. Животное, давящее чувство подстрекало Кайла пытаться вырваться из оков, сводя тело до судорог, пока он, тихо задыхаясь, не обмяк от бессилия с выступившими на лбу и на затылке капельками пота. Всё его тело - голова, шея.. - ныло и до этого, но теперь его конечности зажглись новой, яркой болью - пылающей остротой - такой, словно его кожу яростно изрезали.– Ну перестань, – мягко сказал мужчина, вытирая ладонью чужой влажный лоб. – Просто перестань и дай мне о тебе позаботиться.– Я этого не хочу, – уворачиваясь от противной ему руки, прохрипел Кайл, испытывая тошноту от одного этого предложения. – И убери свои руки. Ненавижу, когда ты ко мне прикасаешься.Его голос звучал почти также резко и скрипуче, как петли старой, проржавевшей калитки. Говорить было больно и мучительно, но молчать, когда мужчина так спокойно касался его.. вот что было невыносимо. Вся эта ситуация была невыносима.– Зачем ты это делаешь? Чего ты вообще от меня хочешь? – спросил он, стараясь говорить ровным голосом, едва не дрожа от напряжения.– Сейчас я хочу только, чтобы тебе стало лучше, – просто ответил мужчина, поднимаясь и отходя. Кайл проследил за ним взглядом, стараясь продержать того в поле зрения как можно дольше. Он зашёл в ванную, зажёг свет и вскоре, покопавшись в ящиках и шкафчиках, вернулся с маленькой бутылочкой и полотенцем.– Вот, – сказал он, откладывая их в сторону и тут же доставая из кармана связку ключей и крохотный чёрный пульт. Его он тоже убрал подальше и тот час расстегнул Кайлу наручники, почти с немым удовольствием наблюдая, как те соскользнули с его запястий и кучкой упали на матрас. – Лучше? – спросил он, ярко улыбаясь.Кайл готовился напасть, когда мужчина плавно потянулся за пультом и полотенцем и начал бережно протирать ранки на его руках. Он смотрел на чёрную коробочку с медленно растущим страхом, настолько уйдя в себя, что почти не заметил, как его рубцы покрыл слой прохладного и успокаивающего антибактериального крема. Очень скоро жжение на запястьях спало, и - хоть Кайла это нисколько не приободрило - мужчина занялся его ободранными лодыжками.Когда он заметил, что незнакомец снова отложил пульт, каждый нерв в его теле натянулся от сладостного предвкушения, но что-то по-прежнему удерживало его от борьбы. Его руки и ноги больше не были связаны, и, если бы он захотел, он мог бы вскочить и убежать, в любую минуту.. но почему-то даже мысль об этом переполняла его таким леденящим ужасом, что казалось, наручники всё ещё крепко сковывали его. Только взгляда на пульт - лежащий так близко к чужой руке, не дальше длины одного пальца - было достаточно, чтобы заставить его застыть до немоты в мышцах.Он в моей голове. Он знает, что он уже в моей голове.– Ну вот, – сказал мужчина, слегка похлопав по свежим бинтам, которыми он обмотал лодыжки Кайла. – Как новенькие, правда? – он взглянул на него с невинным, почти мальчишеским счастьем на лице, смягчившим остроту его черт. Задумавшись, он поднял пульт и начал играть с ним, отчего сердце Кайла, словно манипулируемое невидимыми нитями, стало подпрыгивать с каждым движением.– Ну что, ты готов к завтраку? Я сварил кофе.Кайл медленно сел, морщась от боли, со смехом, клокочащим в горле от этого вопроса, от этой якобы полной нормальности. Он уже начал думать, что всё это было галлюцинациями, горячечным бредом, от которого он просто не мог очнуться.. но как знать? Если это был бредовый сон, он тянулся как-то уж слишком долго, давно надоев Кайлу, но если это были галлюцинации...Нет, это не могли быть они. Боль была слишком яркой, окружающие детали - слишком чёткими. Всё это было слишком реалистично.. слишком отвратительно и ошеломляюще реалистично. Вдруг, Кайл громко рассмеялся, зажимая рот и сгибаясь пополам, не в силах больше бороться с абсурдом и жуткой нелепостью происходящего.– Конечно, – наконец выдавил он, пытаясь подавить безумные, лопающие, как мыльные пузырьки, смешки. – Почему нет? Я только за выпить чашечку кофе с похитившим меня мужиком. Нет, ну, а кто бы отказался от такого на моём месте?Улыбка медленно сползла с лица незнакомца, но он только кивнул. Встав, он опустил пульт в карман и махнул в сторону ванной.– Наверное, тебе надо умыться.– Ага, – ответил Кайл, упираясь ступнями в пол и поднимаясь на дрожащих, нетвёрдых, больше похожих на вату ногах. Он пошатнулся и чуть не упал, но вмиг отскочил от протянутых рук мужчины.– Прости, – вдруг сказал тот, отходя, как только увидел, что Кайл сам мог держаться на ногах. – Я не пытался тебя трогать.. Я просто не хотел, чтобы ты упал.– Ну да, – не особо в это веря, пробормотал Кайл, находя его слова скорее пугающими, чем успокаивающими. Обхватив себя руками, он обошёл мужчину и скрылся в ванной, на мгновение остановившись перед зеркалом, чтобы рассмотреть себя. Как и ожидалось, он выглядел разбито: волосы - спутаны, кожа, на которой его веснушки выступали резкими коричневыми точками, - мраморно-белая. Он разглядывал свой подбитый глаз и рассечённую губу, перебирая смутные воспоминания и пытаясь понять, откуда взялись эти увечья, но его память была пуста, будто её стёрли начисто. Его взгляд на секунду задержался на ошейнике вокруг горла, но он быстро отвёл от него глаза, стараясь убедить себя, что его там нет. Нет, это был всего лишь плод его расстроенного, запутанного воображения.Дрожа, он попытался не замечать и того, что был одет в одну майку и боксёры, охваченный холодком всё то время, что сидел на унитазе. Посмотрев по сторонам, он вновь поразился тому, насколько голой была комната, и даже дошёл до того, что отодвинул шторку душа - тот тоже был пуст. На его полочках не было даже мыла и шампуней. Он будто был в вылизанном гостиничном номере, пустом и безликом, который говорил о своём владельце ровно столько же, сколько и он сам: он был непонятен и абсолютно непроницаем.– Ты как, почти всё? – крикнул мужчина, вырывая Кайла из своих мыслей. – Тебе что-нибудь нужно?Да, мне нужно, чтобы ты оставил меня, блядь, в покое, псих. О, и было бы неплохо, если бы ты отпустил меня, ну, знаешь, на волю.– Всё в порядке, – рявкнул Кайл, закончив и быстро вымыв руки. В порыве он начал тихонько осматривать шкафчики и ящики, пытаясь отыскать что-нибудь, что помогло бы ему бежать, но они, как на зло, были пусты, также как и вся комната. Осознав это, он разочарованно прикусил губу, жуя её до слабого привкуса крови во рту.– У меня и правда здесь почти ничего нет, – раздался голос совсем рядом, отчего Кайл тут же подпрыгнул. Подняв голову, он увидел в дверях безразлично наблюдавшего за ним человека. – Она только для гостей, так что.. – он вяло пожал плечами. – Тут редко кто бывает.– Я просто в шоке, – буркнул Кайл, захлопывая тумбочку с такой силой, что зеркало даже слегка задрожало. Ему вдруг до боли захотелось, чтобы оно разбилось вдребезги, и он смог использовать его осколки как оружие - в ярости напрягая руки лишь от одной мысли об этом.– Если хочешь одеться, у меня для тебя кое-что есть, – сказал мужчина, игнорируя его сарказм. – Иди посмотри.Кайл неохотно поплёлся за незнакомцем к комоду, глядя, как тот выдвигает ящик. Футболки в нём лежали ровными стопками, рядышком - тёмная толстовка. Он открыл и другие отделы, показывая убранные боксёры, носки, джинсы...– Это всё моего размера, – прошептал Кайл, достав пару брюк и проверив на них этикетку. Подняв взгляд, он уставился на мужчину, чувствуя, как его руки берёт дрожь. – П-почему у тебя?.. – он оборвался на полуслове, не желая даже договаривать этот вопрос. Какая разница? Всё, что этот человек ни ответит, напугает его только больше, так?– Оденься, – мягко сказал мужчина, запустив руку в карман с пультом. – И мы пойдём завтракать. Тебе это поможет.Кайл послушался и отвернулся от серых глаз, сгорая от стыда, когда ему пришлось натянуть джинсы и тонкую зелёную футболку, всё время чувствуя на себе изучающий, пристальный взгляд.– Тебе обязательно за мной следить? – не в силах больше молчать, выпалил он, глядя в пол и остро чувствуя на глазах обжигающие, но не падающие с ресниц слёзы. – Я ничего такого не собираюсь делать..(пока что)– ..так почему ты не можешь дать мне немного побыть одному?Перестукивание капель дождя за окном было лёгким, почти музыкальным, пока мужчина медлил с ответом, а Кайл сжимал зубы до скрипа, едва сдерживая крик.– Мне нравится смотреть на тебя, – наконец сказал он, так, будто говорил о чём-то самом обыденном; о погоде, о своих планах на выходные. – Мне всегда нравилось смотреть на тебя, Кайл. Мне жаль, что тебе это надоедает.– Тебе жаль, – пробормотал он, немного поворачиваясь, но не поднимая глаз с пола. – Ну, это всё меняет, правда?Мужчина не ответил и, обойдя Кайла, только легонько начал подталкивать его к двери. Ужаснувшись тому, что он был так близко, Кайл зашагал, выпрямившись во весь рост, и с растущей тревогой переступил порог той комнаты, к которой хотя бы немного привык; едва не попятившись назад, чтобы остаться в ней чуть подольше. Он понимал, что такая привязанность была неправильной, даже извращённой, и снова принялся кусать губу - до тех пор, пока его крошечная ранка не лопнула, затопляя рот металлическим привкусом. Тихонько застонав, он оторвал взгляд от ковра.Мрачный коридор с белыми, ни чем не украшенными стенами был испещрён тонкими полосками слабого солнечного света. Уже скоро они вошли, очевидно, в гостиную - уютную комнатку с большими панорамными окнами, из которых открывался вид на бушующий, необъятный океан. Сквозь стекло Кайл разглядел терассу, выходившую на песчаный пляжный берег, который был усеян тусклыми белыми ракушками и редкими кусочками тёмной примятой морской травы. На краю же веранды примостились горшочки с некогда полными жизни розовыми и алыми цветами, теперь лишь медленно умирающими под непрерывным, проливным дождём.– Попозже я могу разжечь огонь, – произнёс мужчина, кивнув на камин, по обе стороны от которого стояло по креслу: один - кожаный, другой - в красно-зелёную клетку. – Кажется, сегодня будет холодно.– Уже холодно, – потирая руки, пробормотал Кайл, решив упустить предложение незнакомца из виду. На секунду он ясно представил, как они оба нежно устроятся перед пылающим камином, читая книги в тишине, пока снаружи, мягко и плавно, будет наступать ночь. От такой уютной домашней сцены его чуть не вывернуло.

– Надо было надеть кофту, – слегка упрекнул его мужчина, подходя ближе, отчего Кайл замер, боясь, что он снова попытается к нему прикоснуться. Но тот только снял свою толстовку и протянул её Кайлу, обнажив худые, затянутые татуировками руки - с полными рукавами на каждой.Пару секунд Кайл мог только глазеть на чернильные узоры на чужой коже, вырисовывающиеся в птиц, рыбок и персонажей, которых он не узнавал - женщину с вьющимися волосами, мягкие лица и даже мультяшного енота с красным зонтиком в лапках. Хоть Кайл почти ничего и не знал об этом человеке - кроме того, что он был на всю голову ебанутым - он почему-то совсем не ожидал это увидеть.– Ну? – мужчина чуть встряхнул худи в руках, привлекая к себе внимание Кайла.

– А, нет, не надо.. – заговорил он, но тот уже накинул кофту на его плечи и помог просунуть руки в рукава. Вскоре он застегнул её и отступил назад, любуясь результатом.

– Идём, кофе тебя больше согреет, – положив руку Кайлу на поясницу, он повёл его на кухню и не сказал ни слова, когда тот вдруг вырвался и отскочил к дальней стене, глядя на незнакомца широко раскрытыми, настороженными глазами.– Перестань меня трогать, – прошипел он, испытывая тихое облегчение оттого, что кухня оказалась такой же милой, как и гостиная, с её золотыми дубовыми шкафчиками, из-за стеклянных дверц которых выглядывали тарелочки и чашки. Холодильник ненавязчиво гудел, поблёскивая металлическим покрытием в льющихся из ещё одного внушительного венецианского окна лучах солнца. Календарь на стене был открыт на прошлом месяце, и буквы, складывающиеся в ?Октябрь?, золотом красовались под картиной Дега - написанные юные девушки в ряд стояли у балетного станка и готовились к танцу. Над дверным проёмом висела деревянная дощечка, аккуратной росписью гласившая ?Хлеб наш насущный дай нам на сей день?.– Садись, – сказал мужчина, на секунду опешив от резкости Кайла. Подойдя к кофеварке, он приподнял полный бойлер и начал готовить две горячих чашки кофе, и - хоть это того и не удивило - не потрудившись спросить у Кайла, чего он хочет.Он молча подчинился, спрятав руки в длинных рукавах мешковатой толстовки, противясь её запаху, но не потому, что она плохо пахла.. скорее, даже наоборот.

?Он пользуется одеколоном, – подумал он, незаметно наклонив голову, чтобы глубже вдохнуть его аромат. – И наверняка дорогим?.Он живо вспомнил вчерашний день, минуту, когда незнакомец нёс его в ванную, к унитазу - осторожно, так, будто он держал на руках младенца или хрупкое стекло. Будто что-то бесценное. Зажмурившись, он попытался выкинуть это из головы, стыдясь того, что прижимался к чужой груди и вдыхал его запах.. пряный, почти землистый. Он напоминал ему дух вырытого для саженца грунта, тянущегося вдоль стены брошенного дома плюща.. лесных дерев, мирно растущих в неизведанных уголках планеты.Снова почувствовав жжение в глазах, он быстро отвернулся к окну, глядя, казалось, через заледенелое стекло на беспокойные, бушующие волны, на птиц, подхваченных восходящими ветрами, плывущих в полёте над морской гладью. Мир казался таким злым и жестоким, когда он сидел за столом сумасшедшего, готовый к тому, что ему принесут кружку яда. Было безумием даже думать о том, чтобы есть с рук этого человека, но Кайл не мог дольше игнорировать свой просыпающийся голод, тоненькое шевеление в животе.

– Хочешь тост или ещё что-нибудь? – спросил мужчина, вдруг оказавшись рядом и аккуратно поставив перед ним полную чашку. От неё тут же поднялся сладкий, отдающий орехами и карамелью пар, от которого у Кайла потекли слюнки. Он уставился на кружку, больше всего на свете мечтая поднять её и выпить, но слишком боясь даже пошевелиться.Мужчина сел напротив него, большими руками обхватив свою чашку и снова начав смотреть на Кайла, как на живое кино. Он медленно поднёс кофе к губам и сделал глоток, невинный, но - глазами Кайла - ещё и насмешливый, словно говорящий, что у него не хватает смелости сделать то же самое.Разве ты не хочешь попить? Ну так вперёд, хватит столько думать. Кажется, в прошлом тебе это не очень-то помогло, иначе сейчас бы тебя здесь не было, а?– Он уже не горячий, если ты об этом беспокоишься, – сказал он, делая ещё один глоток. – Правда. И потом, я сделал его так, как ты любишь.– Откуда тебе знать, что я люблю, а что нет? – спросил Кайл язвительным тоном, когда гнев в нём поборол тревогу. Он не мог понять, как этот человек мог говорить такое ненароком, словно это было чем-то нормальным и приемлемым; как он смел знать столько всего о Кайле, когда тот и понятия не имел, кто он такой. Да, то тут, то там мелькали проблески воспоминаний, но Кайл видел только незнакомца. Опасного, непредсказуемого, неуравновешенного незнакомца.Вцепившись руками в стол, Кайл наклонился вперёд и заговорил голосом, дрожащим от ярости. Страх в нём в момент сменился злостью, когда он почувствовал, что скоро достигнет своего предела.– Ну и что ты туда добавил, а? Тебе, кажется, уже не нужно накачивать меня, теперь-то на мне есть это, – сказал он, натянув ошейник. – Да что это вообще за хуйня? Кто ты, черт возьми, такой?– Какие уместные вопросы, – спокойно ответил мужчина, отпивая кофе. Резко подняв глаза, он чуть прищурился. – И я могу понять твою паранойю, Кайл, но я ничего тебе не подмешивал. Это не по моей части.– Нет, по твоей части, – процедил Кайл, отпихнув от себя кофе так сильно, что оно расплескалось, – похищать людей, потому что ты больной - больной и жалкий. Иначе зачем бы тебе ещё напяливать на меня ебанный электрический ошейник?С чуть подрагивающей нижней губой мужчина сверлил его взглядом, пока наконец не вздохнул и не потёр подбородок. Ткнув пальцем в сторону, он перевёл взгляд с Кайла на стойку рядом с раковиной.– Иди возьми полотенце. От тебя один беспорядок.Не веря своим ушам, Кайл медленно встал, попеременно глядя то на те самые полотенца, то на мужчину, сидящего перед ним так безмятежно, словно у него была вся вечность впереди. С гулко бьющимся в груди сердцем, с каждой эмоцией, раздувающейся и лопающейся в его голове разом, чистая, откровенная ярость пробирала его до костей, пока его зрение не затуманилось. Тут, бросившись вперёд, он схватил тяжёлую кружку и изо всех сил швырнул её, целясь прямо в незнакомца, умудрившегося вовремя отскочить. Та пролетела сквозь пустоту и, ударившись о стену, с громким треском разлетелась на тысячу осколков. Кофе веером обрызгало всё вокруг, замарав бирюзовую краску, и капельками стекло в лужу вокруг битого фарфора.Тяжело дыша, Кайл смотрел на бардак, который он устроил, чувствуя торжество, ликование и бесконечную радость от того, что он сделал что-то вместо того, чтобы только думать об этом. Единственное, о чём он жалел - это о том, что он промахнулся и не раскроил своей цели череп, злясь, что вместо человеческой крови на полу был просто кофе.– Дам тебе ещё один шанс убрать это, – стоя в стороне, тоже глядя на погром, тихо сказал мужчина; полностью собранный и невозмутимый.– Или что? – спросил Кайл, изумлённый его искусством всецело себя контролировать, будто он физически не мог потерять над собой власть. Глубоко внутри он почувствовал уважение - вперемешку с завистью - к выдержке этого человека, но это не означало, что он собирался плясать под его дудку; с ошейником или без него.– Ты знаешь, что будет, – ответил мужчина, не зло, но твёрдо. Сунув руку в карман, он достал пульт и повернулся лицом, непреклонным и чуть печальным, к лицу Кайла.– Вот только не притворяйся, что не хочешь им воспользоваться, – кинул Кайл, стараясь держаться ровно. – Ты же знаешь, что тебе это нравится.– Нет, мне это совсем не нравится, – пробормотал мужчина, теперь выглядя правда горько, глазами почти умоляя Кайла просто проглотить свою гордость и подчиниться. – Не вынуждай меня, Кайл, пожалуйста. Хотя бы постарайся мыслить логически.– Логически?! – закричал Кайл, забывшись и через секунду уже скривившись от удара током. Он задохнулся, застыв и вцепившись в спинку стула, пытаясь удержаться на ногах. Злость от боли потрясла его, и он отшвырнул стул, хватаясь за себя и продолжая полыхать. – Ты хочешь, чтобы я вёл себя логично?! А что насчёт тебя?! Ты-то не делаешь ничего-– Хватит, – мягко перебил его мужчина, зажимая кнопку на пульте. – Угомонись.Тут боль стала такой сильной, что Кайл просто поникло упал на колени, раскрыв рот в беззвучном крике. Его начало мутить, и он опёрся на руки, не в силах сдержать грубых рыданий.– П-пожалуйста, – выдавил он, уставившись на блестящий линолеум и свои сжатые побелевшие пальцы, беспомощно и невольно напрягая их в кулаки. Его трясло и трясло, пока он почти не перестал существовать как человек - одержимый одной только болью и лихорадочным желанием избавиться от неё - пойманный в ловушку и заливающий пол слюнями, перестав чувствовать даже своё лицо. – П-прекрати, просто п-п-прекрати. Я б-буду п-послушным.Наконец-то - наконец-то - блаженная свобода от агонии обвила его, баюкая, как пара рук, когда он свалился ничком и, подтянув к себе колени, свернулся в клубок. Он продолжал тихо всхлипывать, слабыми глазами глядя в высыхающую от кофе стену напротив, пока в его ушах стоял такой гул, будто в них забился жужжащий рой пчёл.