Рога или не всё по плану (1/1)

—?Проснись и подай мне ещё парочку причин ненавидеть этот день,?— пропела я, резко одёрнув тяжёлые красные шторы. Солнечный свет проник в комнату, и пылинки весело затанцевали на моих глазах. Яркие лучи осветили самое ленивое и безучастное ко всему на свете существо. И я это говорю не про себя. Распластавшись на мохнатых носках с прошлой недели, на весь дом храпел мой соучастник в злодеяниях и просто пушистый засранец?— Джинни. Пёс в ответ на мои слова лишь перевернулся на другой бок и преспокойно продолжил спать. —?Ну же! Ну же! Ну же! —?подскочила к нему и потрепала по золотистой шерсти. —?Ты помнишь, что это за день?! Сегодня мы наконец-то сделаем это! —?воодушевлённо подняла глаза к потолку, с которого свисала паутина, а в углах появилась плесень. —?И ты мне в этом поможешь! —?угрожающе сузив глаза, процедила я, обращаясь к не-другу. Собачка уныло проскулила что-то невнятное и подняла сонные угольно-чёрные глаза на меня. Не то чтобы я имела что-то против хорошего отдыха или сна после сна, но сегодня был особенный день. Такой бывает лишь раз в году! —?Не-а, не сработает,?— цокнула языком. —?Только не сегодня! —?упрямо поджала губы и босыми ногами прошла по скрипящему полу к старой лестнице. Оставшийся под моим чутким присмотром дом буквально соответствовал внутреннему состоянию своей хозяйки: кряхтел и разваливался, как объевшийся мопс на праздниках. И пахло от него при этом так же. Доски под ногами издавали крайне неприличные звуки, и Джинни, которому явно надоело это слушать, принёс в зубах неведомо где забытые тапки. У бедного собакена заслезились глаза, но он стойко сжимал в пасти пару обуви. Глядя на эту миниатюру, задумалась о способностях питомца. Наверняка он нашёл их по запаху. —?Так вот где они! Признайся, это же ты их куда-то утащил,?— прищурившись, забрала своё добро из зубов Джинни. —?Ты с а-ау-ума сошла?! Думаешь, я бы взял это добр-р-ровольно в р-р-рот?! —?фыркнул тот и принялся вылизывать лапу, будто вычёсывая характерный запах с языка. —?Какие мы нежные,?— передразнила животное. —?Если все думают, что я мужик, то и пахнуть от меня должно соответствующе! —?Что за глупое опр-равдание?! —?парировал пёсель. —?И с чего ты вообще вз-р-ряла, что мужики так пахнут, если ты никогда не имела с ними дела?! —?Я устала от этого разговора, пёс,?— подняла вверх ладонь и отвернулась от собеседника. За спиной же услышала недовольный рык и затылком почувствовала, как Джинни закатил глаза. Если собаки вообще умеют это делать. На всякий случай, если это действительно так, закатила свои глаза и поторопилась к смотровой площадке на втором этаже. Половицы издали протяжный и жалобный скрип, будто их смертельно мучают, когда я пробежалась по ним. Только дойдя до самого верха, вспомнила, что забыла внизу свой бинокль. Прокляв себя за идею, что, если смотреть в бинокль в обратную сторону, я выгляжу стройнее в зеркале, свистнула питомцу. Обиженная тушка сделала вид, что не услышала меня. У него была ужасная привычка строить оскорбленную моську каждый раз, когда я начинала командовать. Командовать же я любила. Так что питомец пропадал из поля зрения чаще, чем открывалась дверь холодильника. А я в это уже стала чемпионом. Обречённо вздохнула и потопала вниз на своих двоих. Не хватало еще самостоятельно выполнять свои мелкие поручения! Тем более обижаться из нас двоих должна была я. Мало того, что трюк с биноклем, который предложил пёс, не сработал, так ещё и последнее слово оставалось ним! Вот и доверяй ?лучшему другу человека? после такого предательства. Джинни лежал, свернувшись калачиком, у тёплых труб и притворялся спящим. Так я думала до тех пор, пока не подошла к нему на опасно близкое расстояние и не убедилась в том, что он действительно заснул! Пёс-засранец с душой кота. Иначе объяснить его любовь ко сну, язвительным шуточкам и осуждающему взгляду я не могла. Обнаружив бинокль между остатками позавчерашней еды и вычесанной собачьей шерстью, уже собиралась вернуться к своему занятию, но взгляд упал на отражение. Убедившись, что питомец спит без задних лап, развязала халат и уставилась на складки по бокам. На меня из зеркала глядело нечто с растрёпанными медовыми волосами, практически янтарного цвета глазами и небольшими растяжками на особо мягких участках тела. Может, бинокль работает лучше при свете дня?.. Проверяя свою теорию, на минуту даже забыла о спящем чудище за спиной. А оно уже не спало. Наглые изучающие глаза разглядывали отражение с таким же любопытством, как и я сама себя пару секунд назад. Поняв, что его спалили, собакен сонно зевнул и сделал вид, что смотрел на крайне неаппетитное желе. Или холодец, как его ещё называют. Во всяком случает, выглядел он при этом так, будто его заставили. Недовольно причмокнув, запахнула цветастый халат обратно. —?Не на что тут смотреть! —?раздражённо прокомментировала я и унеслась наверх. На втором этаже было единственное чистое окно в доме. И дело было совсем не в том, что именно здесь я вдохновлялась на уборку, совсем нет. Это была единственная точка обзора, откуда было видно моих заклятых врагов. Пригнувшись и сделав крайне серьёзное выражение лица (насколько это было возможно в старом халате и с гнездом на голове), пригляделась к действу за окном. Там, в нескольких километрах от дома, кипела работа. Среди сугробов выглядывали красные и зелёные шапочки, кое-где виднелись даже торчащие из снега ботиночки и доносились высокие слащавые голоса. Зимний пейзаж портили гадкие эльфы. В 364-й раз в году. И при этом весело посмеивались. Прямо за ними возвышалась основная фабрика производства игрушек, в которую то заходили, то выходили с десяток пальчиковых рабочих. Причем, ни те, ни другие не были с пустыми руками! Клубы дыма поднимались из труб фабрики и рассеивались с такой же скоростью, как и иллюзии Джинни на мой счет. За большими серебристыми воротами рождался праздник. В канун Рождества все эльфы будто сошли с ума и пытались переделать всю годичную работу за день. Столько же работы было и у меня?— оставался только один день, чтобы испортить всё этим счастливым пищащим человечкам, которые таяли от одного упоминания зимних праздников, как прогорклая таблетка во рту, которую не успели вовремя запить водой. Эльфы тем временем топтали идеально уложенный белый снег, рубили ёлки, таскали дрова и угли к конвейеру и планомерно портили моё настроение. Всё по расписанию! Или… Что это?.. —?Джинни! Тащи свой хвост сюда! —?чайки на море отдали бы честь моему крику. Испуганный пёс на всякий случай сделал, как я сказала, и притопал с хвостом в зубах. —?Это аллегория,?— хлопнула себя по лбу. —?Ай, кому я это вообще объясняю?! —?осознание пришло в голову, как незваные гости к пустому столу. —?Лучше взгляни на это! Подняв тяжёлую тушу питомца, потыкала его мордочкой в окно. Он шумно дышал, высунув язык, что стекло запотело. При этом Джинни фыркал хуже старой печки на пару. Создавалось впечатление, будто это он меня поднял и тужился от тяжести, а не наоборот. —?Ну? Ты видишь? —?нетерпеливо спросила я. Держать собаку на руках я уже не могла. —?Все же заняты своим делом, ауф,?— неопределённо ответил тот, пытаясь скрыть, что ничего он не увидел, а если и увидел, то всё равно не понял бы. Обречённо вздохнув, прикинула, так ли плохо жить одной и почему я вынуждена делить кров с Джинни. Но тогда некому было бы искать мои тапки и пугать редких посетителей оглушающим лаем. И если орать на всех я могла и сама, то искать вонючие тапки в вонючем доме определённо было выше моих сил. Так мне не оставалось ничего, кроме как объяснить, как не-друг не-другу, почему он должен был прийти в восторг от взгляда на зимние пейзажи: —?Там один их этих оленей ошивается вокруг нашего дома,?— заговорщицки шепнула я, проверяя, на месте ли парнокопытное. —?Пер-рестань называть всех пар-р-рней оленями, так ты себе точно никого не найдёшь,?— мудро изрёк Джинни, становясь на задние лапы и пытаясь понять, о ком я говорю. —?Да нет же, на этот раз там правда олень! С рогами и красным носом, как у Санты! —?настаивала, будто от этого завит моя жизнь. —?Кр-расные носы у клоунов,?— важно поправил меня питомец. —?И у Санты, когда я его укушу,?— не сдаваясь, парировала я. —?А сейчас мы должны выведать у этого осквернителя антирождественской атмосферы вокруг все рождественские планы нашего толстокожего врага. Тащи мой плащ и накладной живот! —?Не думаю, что он тебе всё ещё нужен,?— хихикнул Джинни, отскочив на безопасное расстояние. Сняв с ноги тапок, запустила вслед нагломордому четвероногому, который, по всей видимости, имеет ещё и девять жизней, раз так рискует своей шкурой. —?На твоём месте я бы побоялась за свою новогоднюю стрижку, пёс! —?крикнула, свесившись с перил. —?Худшее, на что способна моя фантазия, уже случилось на твоей голове,?— продолжил Джинни. —?Или в… —?тихо добавил он. Однако всем его опасениям и худшим кошмарам было далеко до того, что действительно происходило в моей голове. А всё потому что я фактически зеленела от одного упоминания Рождества и всего, что с ним связано. Только вот у жизни специфический юмор, если она полагала, что поселить того, кто люто ненавидит зимние праздники прямо напротив резиденции Санты и всего его производства?— хорошая идея. Теперь же у всех помощников Мистера-Ты-Не-Был-Послушным-Ребёнком появился смертельный страх?— Гринч. И это я. Приятно познакомиться!