1. Клиент (2/2)

Еще одна странность - Бэмби не улыбалась. Высококлассные девушки по вызову улыбаются постоянно, улыбки, кажется, входят в пакет предоставляемых ими услуг. Улыбаются вежливо, понимающе, сочувственно, ободряюще… Они будут вам улыбаться, даже если их от вас тошнит. Любому самому отвратительному извращенцу они будут улыбаться, и даже такому фрику, как я.

Бэмби не улыбалась. Она смеялась – весело и жизнерадостно. Смеялась, когда мы танцевали, и когда она танцевала одна, а я смотрел, и когда я смешивал коктейли, а она сидела на барной стойке и болтала все еще босыми ногами, и когда я лежал на стойке, а она вливала мне в рот текилу прямо из бутылки… А когда сил смеяться и пить уже не было, мы танцевали медленный танец. И я был… не знаю, как называется это ощущение… Счастлив?

Мне даже показалось, что ей тоже нравится танцевать. Со мной. Я раньше не задумывался о том, что кому-то рядом со мной может быть хорошо, и эта мысль оказалась настолько волнующе-приятной, что даже перебивала опьянение. Возникло непонятное желание – сомкнуть вокруг нее руки и никогда не размыкать. Вместо этого я приложил ее ладонь к груди, к сердцу. Кажется, оно слишком сильно билось, Бэмби вдруг подняла на меня глаза вопросительно, но голову с моего плеча не убрала.После рэйва в заброшенной подземке мы пошли в ночной джаз-клуб, потом куда-то еще, я даже толком не помню. Помню, что утром пригласил ее позавтракать в итальянском кафе. Заодно объяснил ей как это прикольно – сбегать не расплатившись. Кажется, ей понравилось. Ей-то я заплатил заранее – и гораздо больше, чем планировалось. Я просто отдал ей все деньги, которые у меня с собой были. Осыпал ее крупными новенькими купюрами, которые закружились в воздухе, как листья. Она снова звонко рассмеялась и оказалась в моих объятьях. Не помню уже, где именно это произошло. Не помню, что было дальше. Кажется, мы начали целоваться, а потом… Кажется, с коктейлями пора завязывать. Да и не по-мужски это как-то. К тому же пить прямо из бутылки гораздо удобнее.Наверно, должно было показаться досадным, что главного, за что я заплатил, я даже не запомнил. Но мне почему-то досадно не было. Почему-то это не казалось мне главным. Вот вспоминать тот последний медленный танец было гораздо важнее…***Весь следующий день меня переполняло ощущение чудесной легкости. Как будто каждую клетку моего тела накачали гелием. Мне казалось – я могу летать. Я почти не думал о Бэмби в тот день, вернее, я не вспоминал о ней целенаправленно, но она была во мне, вокруг меня, я все еще ощущал ее запах, тепло ее тела, льнувшего ко мне во время танца... Как будто искорки ее прекрасных глаз каким-то образом зацепись за клеточки моего мозга и теперь послали импульсы по всему телу....

Однако к концу дня эйфория начала сменяться неприятным тянущим ощущением где-то в груди, словно в сердце засела заноза. Аура Бэмби, которая весь день меня окутывала, почти развеялась. Теперь я видел ее образ отчетливо в своем сознании, и это меня пугало. Непривычно было так долго помнить о ком-то, ведь обычно я даже не запоминал лиц тех, с кем встречался. А что будет завтра?..

Впервые в жизни я думал о том, что со мной будет завтра. Оказывается, и у меня могло быть какое-то будущее. И это будущее было неразрывно связано с потребностью увидеть Бэмби еще раз.***На свою вторую встречу с Бэмби я чуть было не опоздал. Каким-то образом меня накануне занесло в Гастингс. И что я там делал? Ждать автобуса не имело смысла, машину я не водил, поэтому купил велосипед и на нем добрался до Лондона.

И как раз вовремя: она уже уходила и выглядела сильно расстроенной. Когда я подкатил к ней, она просияла и повисла у меня на шее, будто была необычайно рада меня видеть. Именно меня. От ее объятия меня как будто обволокло на мгновение мягким теплом, которое от нее исходило. Можно было даже представить, что у меня настоящее свидание. Как будто я ее парень, а не клиент, с которым она только из-за денег. Мне было приятно воображать это, хотя мысль о деньгах немного напрягала. Не хотелось об этом думать, ну, я и не думал.

Мне удалось сунуть ей пачку банкнот небрежным жестом, как будто между делом. Она так же небрежно затолкала их в сумочку. Теперь с этим было покончено, и можно было смело предаваться фантазиям. К тому же, кажется, она была действительно рада меня видеть. Хотя, может, она просто хорошая актриса и со всеми так себя держит. Но об этом я тоже думать не собирался.- Извини, что опоздал, - сказал я. - Дело в том, что я сегодня проснулся в Гастингсе.

Она вдруг обеспокоилась.- С тобой все в порядке?- Да, конечно. Все отлично.И это была правда. Теперь, когда я снова видел ее, все было отлично. И снова это потрясающее ощущение того, что с тобой что-то происходит впервые. Что-то хорошее. За меня никогда раньше не тревожились. Бэмби улыбалась мне, я улыбался Бэмби, а солнце улыбалось нам обоим. Наверно, со стороны это выглядело ужасно глупо - стоять посреди тротуара, но я был так рад ее видеть, что забыл, куда мы собирались. А ведь я обещал в прошлый раз свозить Бэмби в Гавестон – она там никогда не была.- Не думала, что еще раз тебя увижу, - сказала она.- Серьезно? – спросил я – Почему?Она не ответила. Но посмотрела на меня как-то очень странно – задумчиво и печально – своими оленьими глазами, а потом сжала ладонями мои щеки и поцеловала в губы. (я так своего котика целую) Раньше меня так девушки не целовали. Никто не целовал. Может, так целуют, когда любят? Я не знал. Меня никогда еще не любили.

***Багажник в моем велосипеде предусмотрен не был, поэтому я усадил Бэмби прямо на руль.Вы, наверно, не меньше меня слышали о том, сколько изощренных развлечений и удовольствий могут дать тебе деньги. За деньги можно купить любую роскошь, любое наслаждение, любое извращение, любой самый дикий экстрим, даже преступление. Но пусть кто-нибудь из тех, кто за деньги могут позволить себе все, попробуют испытать то же, что и я в тот день.

Крутить педали велосипеда, удерживая сидящую на руле девушку, которая на поворотах тихонько взвизгивала и цеплялась за мои пальцы. Одной рукой удерживать сигарету и время от времени глубоко затягиваться. В перерывах между затяжками прижиматься лицом к шее или плечу Бэмби, вдыхать ее запах. С каждым разом он ударял мне в голову все сильнее, даже курить почти расхотелось. И при всем при этом умудриться не опрокинуться и не въехать в дерево.

Не думаю, что кто-то смог бы повторить то же, что и я, и получить при этом такое удовольствие. Даже если отдать все деньги в мире, никому так не суметь. Я и сам не знал, что сумею.Это был самый прекрасный день в моей жизни. Долгий-долгий, безумный, солнечный день. Не требовалось прилагать никаких усилий, чтобы представлять, что у нас с Бэм-Бэм (так я мысленно прозвал ее) настоящее свидание. Я даже купил ей в подарок большого плюшевого медведя небесно-голубого цвета. Очень интимный подарок. Обычно с таких вот мишек и начинаются серьезные отношения. С другой стороны, кто меня воспримет всерьез? Этого можно было не опасаться.

Вечер обещал быть таким же безумным. Можно было пойти куда-нибудь, как в прошлый раз, но я понимал, что мне никуда не хочется. То есть мне хотелось к ней. С ней. В нее. Я уже едва мог сдерживаться.- Может, пойдем к тебе? - это первое, что пришло мне в голову.- Ага, пошли, - быстро согласилась она, и мне показалось, что она тоже стремится остаться со мной наедине.

На этот раз управлять велосипедом было гораздо труднее, я едва был в состоянии крутить педали, поэтому ехали мы зигзагами.Итак, мы оказались в квартирке размером чуть побольше стенного шкафа. Если честно, я бы и не разглядел подробностей, потому что распалился до крайности. Развязка чуть было не наступила уже в коридоре, но Бэмби каким-то чудом все же удалось отпереть двери и мы ввались к ней.

Я прижал ее к стене, впиваясь губами в ее губы, которые я толком не распробовал в прошлый раз, а теперь не мог надолго от них оторваться, в горячую шею, легкий запах которой опьянял меня весь день, а теперь стал острее, терпче и напрочь срывал крышу. И в это момент у нее в сумочке зазвонил телефон. Охеренно вовремя.

- Да?.. Подожди... Подожди, Байрон, - она попыталась отодвинуть меня, но это у нее плохо получилось. – Привет, солнце... Ты что, меня контролируешь?.. Нет, я не могу сейчас... Я с клиентом, поняла?.. Да, да, все в порядке... Потом поговорим, ладно? Я занята. Ну все, пока.Она могла бы и не торопиться. При слове ?клиент? меня словно ледяной водой окатило. Странно. А чего я ожидал? Ну, может, того, что она не будет произносить это слово вот так, мимоходом. Или того, что она вообще не будет его произносить. В нем было что-то... Неодушевленное. Я заставил себя проглотить обиду. Совершенно причем дурацкую, она же сказала чистую правду. Я для нее клиент и ничего больше. Это круто, когда человек так искренен. Да. Но все же мой пыл угас.

Я бесцельно прошелся по комнате. Бэмби, все так же мило и солнечно улыбаясь, наблюдала за мной, украдкой сдергивая с водонагревателя и других неожиданных мест, развешанные там разноцветные трусики.

- Это что, вся квартира? – ляпнул я и тут же мысленно дал себе в лоб за подобную бестактность.Нужно ведь было что-то сказать. Хоть что-то. Но не это же! По всем правилам она должна была оскорбиться. Обидеться. Ответить что-нибудь язвительное. Ну или хотя бы надменно поджать губы или дернуть плечом.Но она ответила серьезно и просто.

- Нет. Там вон еще туалет есть.- У тебя очень мило, - сказал я светски.

Прозвучало это по-дурацки, но было чистой правдой. Мне действительно нравилось здесь, среди этого уютного беспорядка. В аккуратную, прибранную, дизайнерски оформленную квартиру, я бы не вписался. Наверное, нам стоило бы продолжить то, что мы начали, но мне больше не хотелось секса. Нет, Бэмби не выглядела менее привлекательной, просто...

Наверное, дело было в том, что я почти не пил сегодня, поэтому и чувствовал себя так необычно. Хотя самое удивительное, что мне и пить сейчас совсем не хотелось. Я сам не знал, чего мне хотелось. Мне и так было хорошо, - просто сидеть здесь рядом с ней, просто разговаривать. Но наверно это было не совсем правильно. Мы ведь пришли сюда ради конкретной цели, и для нее это работа. Я же плачу ей почасово. Я, если четно, не знал точно, сколько денег я ей дал утром. Кажется, достаточно чтобы хватило на ее общество часов до одиннадцати. Ну, может до двенадцати. Так что время у меня еще было, теоретически.

Хотя, кто знает, может, сама Бэмби ждет не дождется, когда я, наконец, уберусь. Но если так, то, наверно, она бы предприняла какие-то шаги к тому, чтобы все закончить побыстрее. Потому что я, сразу признаюсь, таких шагов предпринимать не умел, предпочитал оставлять все, как есть. Хохмить и болтать глупости, это чуть ли не единственное, что у меня в этой жизни хорошо получается. Кроме езды на велосипеде и приготовления коктейлей, о да. Бэмби на мои шутки смеялась и выглядела в общем вполне довольной, хотя и слегка напряженной. Может, и в самом деле не стоит время тянуть?- А ты и впрямь чудной, - сказала она вдруг.Хм?- Мне еще ни с кем не было так весело.Что ж, по крайней мере, ей со мной весело.- Я твой лучший клиент, да? – вырвалось у меня.Вот не нужно было этого говорить! Что за дурацкие обиды. Лучший – худший, неважно, я только клиент. Меньше, чем никто.- Ну почему сразу клиент?.. Я вообще имею в виду... За всю мою жизнь... Ты самый классный.Я не должен был в это верить. Должен был себе внушить, что она говорит это каждому. Но я хотел верить... И потому верил.

Она подошла и села ко мне на колени. Наверное, у меня что-то не то было с лицом, потому что Бэмби снова спросила встревожено.- Я что-нибудь делаю не так?

- Разве?..

Что-то мешало мне говорить. Что-то сдавливало грудь, царапало горло, щипало в носу, что-то мешало видеть. Может, слезы? Не знаю. Я никогда не плакал. Я смог улыбнуться. Погладил ее теплую руку, провел большим пальцем по славной такой ямочке у локтя.- Вот ведь в чем штука, Бэм-Бэм... Ты заставляешь меня забыть о том, что это твоя работа.Мы подались навстречу друг другу и почти поцеловались. В последний момент нас что-то остановило. Я просто прижался своим лбом к ее. Как будто хотел обменяться с ней мыслями. Действительно хотел бы. Хотел, чтобы она поняла, что я сейчас чувствую. И объяснила мне. Почему мне так хорошо сейчас и одновременно так плохо. А потом мы все-таки поцеловались. И все сомнения отлетели прочь.