Глава 13. Принц Оуэн (1/2)
Лунный свет, проникая сквозь окна-бойницы горной крепости, отбрасывал голубовато-серебристые блики от поверхности золотого кольца с выгравированным гербом. Коронационного кольца принца Уэльского, символизирующего его титул. Глендауэр задумчиво вертел в пальцах этот перстень, который Элинед передала ему вместе с остальными безделушками Генриха.
?Символ властителя Уэльса, - думал он. - Хотел бы я знать, в тот день, когда его короновали и надели это кольцо, думал ли я сам уже о том, что решу стать принцем? Он об этом никогда не думал, пока ему на голову не нацепили диадему и в руки не сунули скипетр. По рождению он не был принцем. Так что не так важно, был ли я сам таковым. Мы оба имели право попробовать?.
Оуэн давно уже перестал спать ночами, хотя и днем спал мало. Большей частью просто прятался от солнца. Солнечный свет угнетал его, слишком навязчиво напоминая о тех днях, когда он был велик и славен. Когда он был счастлив. Когда не чувствовал себя узником в собственном замке. Солнце слишком бесстыдно и ярко освещало его нынешнее неприглядное существование, и слишком разителен был контраст с тем, что навсегда осталось в прошлом.
В том прошлом, когда он был лишь не знающим нужды помещиком, судьей, отцом и мужем. Когда не помышлял еще о короне. Почему-то именно это прошлое, годы, проведенные в Глиндифрдуи с Маргарет и детьми, вспоминались ему гораздо чаще и отчетливее, чем годы его великих побед и свершений, воинской славы и королевской власти.
В отличие от многих - очень многих! - женщин, он никогда не питал страсти к Маргарет, женился на ней из расчета. Но с годами она стала его самым верным другом, самым преданным человеком, понимавшим с полуслова. И он платил ей ответным уважением и привязанностью. И был благодарен за детей, которых она ему подарила, не смотря на то, что пять из десяти оказались девочками.
Оуэн думал об этом теперь, и призраки прошлого выходили из стен замка-тюрьмы, окружая его и словно оплакивая, но он, невзирая на скорбь, продолжал вызывать в памяти их лица, радостные и ясные, как в те далекие дни, и на душе светлело от этих воспоминаний.
?Когда меня короновали правителем Уэльса, был ли я тогда так же счастлив?? - спрашивал он себя.Нет. Но у него не было выхода. Смирись он с судьбой, не подними восстания, барон де Грей разрушил бы его дом до основания и не пощадил бы никого из родных. Он бился не только за свое тщеславие и корону, но и за своих близких. Все поставил на кон - и потерял все.***Уэльс никогда не был единым государством, разделялся на несколько королевств, ни разу не объединявшихся долее, чем на десяток лет. Однако Оуэн ап Грифид Глендауэр был потомком двух великих династий. По отцу он был титулярным принцем Повис Вадога, а по матери происходил от королей Дехейбарта. Повис и Дехейбарт были самыми обширными и славными королевствами во всем Уэльсе, и, объединив их, Оуэн стал бы правителем всех валлийских земель - потомков других королевских династий не осталось в живых... Стал бы, если бы Уэльс был свободен от английского владычества.Впрочем, в молодости Оуэн вряд ли помышлял об этом. Его поместье находилось на территории Валлийской Марки, у него были покровители среди знатных англичан. Оуэн женился на прекрасной Маргарет, дочери своего соседа и друга Дэвида Ханмера. Брак их был благословлен десятью детьми - пятью сыновьями и пятью дочерьми, прекрасными, как боги из старинных легенд. Он мог бы прожить безбедную счастливую жизнь... Но судьба или Бог распорядились иначе.Оуэн еще в молодости уехал в Лондон, чтобы изучать право. Но позже предпочел военную карьеру. Его служба проходила, по большей части, на границе с всегда враждебной Шотландией под началом Джона Гонта, родственника короля Ричарда.
Оуэну доводилось бывать и при дворе, и быть представленным самому королю. Он не питал иллюзий по поводу благородства и доброты Ричарда, о котором в родном Уэльсе слагали легенды. Понимал, что королю просто нужна поддержка валлийских феодалов. Этого так легко было добиться, предоставив им милости и свободы, которых они были лишены на протяжении стольких лет.Однако у себя в Англии Ричард был правителем жестоким и коварным. В его правление вспыхнуло одно из самых бурных крестьянских восстаний, захватившее почти всю страну. Король вынужден был пойти на уступки, он пригласил представителей восставших в Лондон для переговоров, а крестьянам даровал прощение и охранные грамоты. После того, как вожаки мятежников были во время переговоров схвачены и убиты, волна казней и кровавых расправ прокатилась по всей стране. Королевские грамоты втаптывались в грязь, виселицы стояли вдоль дорог десятками, а родственникам казненных запрещалось предавать тела земле.
Оуэн не осуждал короля, он бы и сам так поступил на его месте, на чернь понятия о благородстве и честности не распространялись. Но король преследовал и собственных вассалов-дворян, слишком многие из них были казнены, убиты, лишены земель или изгнаны по чьему-либо навету или просто по прихоти короля.
Когда Ричарда свергли с престола и заключили в темницу, Оуэн не был удивлен. Удивлен он был лишь выбором его преемника. Он немного знал Генриха Болингброка, сына того самого Джона Гонта, в войсках которого служил Оуэн. Он был невысокого мнения о них обоих. Из всех многочисленных родичей короля Ричарда, имеющих право на престол после его свержения, Генрих Болингброк казался Оуэну наименее подходящим претендентом.
Когда разнеслась весть об убийстве Ричарда - в Уэльсе никто не усомнился в том, что это было именно убийство, он тоже не был удивлен. Болингброк мог удержаться у власти, только убрав с дороги всех соперников. К счастью, думал Глендауэр, - их слишком много, и дни узурпаторов Ланкастеров сочтены. В Уэльсе нового короля не просто ненавидели - его вообще не признавали королем. Более того - в Уэльсе не утихали слухи о том, что прежний король на самом деле жив.Притеснения, которым подвергались все валлийцы, скоро коснулись и Оуэна. Сначала была пересмотрена его старая тяжба со всеми ненавидимым английским феодалом бароном де Греем. То, что было присуждено Оуэну при Ричарде, было у него отнято. А скоро он по навету де Грея был обвинен в измене. От короля пришел приказ о конфискации его земель. Сам Оуэн с семейством отдавался на произвол и расправу де Грею.
Он решил защищаться. Не дожидаясь нападения на свои земли, Оуэн вместе с братьями и старшим сыном собрал отряд, который атаковал крепость лорда де Грея, а за ней ряд других английских крепостей и замков, захватив и разрушив многие из них.***Мятеж распространялся по стране подобно лесному пожару.Недовольство, обида, гнев, столько времени копившиеся в валлийцах, теперь вырвались наружу. Им нужен был лишь предводитель, который повел бы их за собой против ненавистных англичан. Оуэн сумел стать таким предводителем. Вспомнив о своем королевском происхождении, он 16 сентября 1400 года объявил себя принцем Уэльским. Мятеж перерастал в революцию. Оуэн думал уже не о защите своего достояния, но о свободе Уэльса от англичан.
Еще год назад это казалось невозможным. Но сейчас весь центральный и северный Уэльс охватило восстание. Англичане подвергались нападениям не только там, но и на юге. Вся страна признала Оуэна своим принцем. Его кузены Гвилим и Рис Тюдоры, наследники королей Дехейбарта, безоговорочно признали его право на верховную власть и встали вместе с ним во главе восстания. Король пытался исправить ситуацию, объявив амнистию всем мятежникам кроме самого Оуэна и Тюдоров, но его милость никто не принял.
Английские войска вторглись в северный Уэльс, но столкнувшись с ожесточенным сопротивлением повстанцев, вынуждены были отступить. Даже простые крестьяне, включая женщин и подростков, уходили в леса и организовывали отряды, противостоящие захватчикам. Не меньше, чем партизаны, терзала англичан и непогода - знаменитые валлийские проливные дожди и пронизывающий ветер. На стороне Оуэна выступили многие барды и последователи древних верований друидов, которым во времена христиан приходилось таиться. Он не брезговал ничьей помощью.
Скоро об Оуэне заговорили, что это сам король Артур, пробудившийся и вернувшийся, чтобы освободить Уэльс от захватчиков и вернуть ему былое величие. Говорили, что это его приход был предсказан Мерлином когда-то. Что даже древние боги и духи природы бьются на его стороне. Оуэн улыбался, слушая эти сказки - вряд ли он им верил, но они все же согревали его сердце. И разве не была удача на его стороне в первые годы восстания? Разве не проявлял его народ чудеса героизма и мужества?
Скоро северный и центральный Уэльс были под его властью, и он направил свои силы на отвоевание юга, решив вернуть Уэльсу его прежние границы, включая Гвент, давно ставший Монмутширом, и пограничный Чешир. Отрядом под предводительством братьев-Тюдоров был захвачен замок Конви - два валлийских воина под видом плотников проникли внутрь и ночью открыли ворота повстанцам, которых числом было всего сорок человек, но замок был взят. Разве это не то деяние, о котором будут слагать легенды на протяжении веков?
Чтобы вернуть замок королевскому военачальнику Генриху Перси пришлось обещать помилование и Тюдорам, и другим мятежникам. Один только Оуэн оставался по-прежнему вне закона. Конечно, после возвращения Конви англичанам всех, кто был связан с повстанцами, все равно казнили, но Тюдоры успели его покинуть.А битва в долине Хиддген? Песни о ней никогда не перестанут звучать над валлийскими землями. В тот день в июне 1401 года, крошечное войско всего в 400 человек разгромило полуторотысячную армию англичан и наемников-фламандцев. Оуэну удалось сплотить своих людей и вдохновить их на истинный подвиг.Оуэн, понимая, что удача долины Хиддген вряд ли повторится дважды, избегал открытых столкновений с многочисленной армией противника. Он предпочитал изматывать англичан стремительными нападениями под покровом ночи, внезапными атаками из глухих лесов. Отряды Оуэна были рассеяны по стране, нападая на англичан там, где меньше всего их ждали.
Король Генрих ответил новой волной репрессий, разорив самый центр Уэльса, родовую вотчину Оуэна край Повис, разрушив цистирианское аббатство Страта Флорида и казнив всех монахов, которые осмеливались открыто сочувствовать валлийским повстанцам.
Он не смог помешать уничтожению монастыря, однако король Генрих сам оказал Оуэну услугу, разграбив аббатство и казнив за измену монахов. Оуэн знал, что единственная помощь с их стороны выражалась в том, что они хоронили павших валлийцев и, возможно, оказывали помощь раненным и изголодавшимся воинам. Они даже не предоставляли убежища мятежникам. Многие сторонники короля отвернулись от него после этого деяния. Убийствами грудных младенцев, да и простых священников уже никого нельзя было поразить, это было обыденностью войны. Но монахи всегда были неприкосновенны. Оуэн был благодарен им за их смерть, она пригодилась ему больше молитв. И вновь англичане были отброшены валлийцами и смыты проливными дождями назад к Херефордширу.Многие былые сторонники Генриха поддерживали Оуэна теперь. Генрих Перси вел с ним тайные переговоры, одновременно убеждая английского короля заключить перемирие. Конечно, Перси и его отца лорда Нортумберленда волновало не благополучие Уэльса; они рассчитывали свергнуть английского короля при поддержке Оуэна, но последнему это было только на руку. Любой монарх будет лучше Ланкастера, считал он.
***
В июне 1402 года Оуэн в очередной раз разбил английские войска при Брин Глас. Предводитель англичан сэр Эдмунд Мортимер попал в плен, и это дало событиям новый поворот. Именно Эдмунд, как говорили многие, являлся истинным наследником Ричарда. До этого Оуэн старательно поддерживал легенду о том, что свергнутый король жив, и он бьется за то, чтобы освободить его из тайного узилища и вернуть на престол. Как ни нелепа была эта легенда, многие с готовностью верили в нее, что привлекало на сторону Оуэна все новых сторонников. Но заполучив в свою власть Мортимера, Оуэн принял решение изменить политику.