Послелог (1/1)

А на следующий день, как бы невзначай подойдя к парте Бориславского, Картман увидал ажурные строчки, аккуратно выведенные на желтоватом тетрадном листе:?Увы, душа моя рвалась на волю.Её в тисках держал ползучий гад.И как же тошно мне сидеть сейчас с тобоюИ видеть твой тяжёлый жуткий взгляд.То взгляд того, кто лишь себя жалеет,Кто руку не подаст и в пропасть оттолкнёт,Кто будет уповать, держа меня в неволе,И не ослабит свой железный гнёт.По что тебе смотреть, как я страдаю?!Другого развлечения уж нет?Стучит в висках лишь: ?Я тебя сломаюИ заслоню собою белый свет?.Я не ищу ни жалости, ни скорби.И ваше время тратить не хочу.Тебя, ублюдок, я сживу со света.И никогда на свете не прощу!?Эрик простоял так всю большую перемену, неудобно опираясь локтями о парту, жадно поглощая по кругу строчку за строчкой. Когда же прозвенел звонок, Картман бесцеремонно вырвал заветный лист из тетради и, грубо сложив в несколько раз, сунул себе в карман.

Тем вечером Коля в отместку разбил ему нос на заднем дворе школы под громкие аплодисменты одноклассников и учителей.