Глава 4 (1/2)
Нацуме чувствовал себя неуютно на сходках экзорцистов – было что-то неприятное в бросаемых на него взглядах. Эта оказалась более формальной и проходила уже ближе к полуночи. Глава клана снова явился с полной свитой.- Как твои раны? - спросил Матоба, как бы невзначай поправляя кимоно Нацуме, приглядывая, чтобы бинты не ослабли.- Заживают, - пожал плечами аякаши. – Я прекрасно держусь на ногах, как видите. И не надо такой заботы – люди обращают внимание. Да и Шики замечают.- Это тоже часть маскировки, - улыбнулся Сейджи и обнаглел до того, что поймал его подбородок пальцами. – Пусть думают, что я таскаю тебя за собой просто как украшение. Или что боюсь оставить одного дома. Они еще не знают, на что ты способен. Ни люди, ни… - не отпуская его подбородка, Матоба наклонился, прошептав на ухо, - аякаши.И сразу почувствовал, как его за ногу кусает что-то.
- А вот и котик, - отступил на шаг глава клана. Нянко в этот раз пришел на праздник в своем повседневном обличии и повсюду семенил за Нацуме след в след.- Матоба-сан, - негромко, принимая правила игры, спросил Нацуме, - Вам выгоднее, чтобы они принимали меня за человека или осознавали, что я аякаши?Сейджи, отвлекшись и раздавая указания другим шики, снова повернулся к нему:- Конечно, аякаши. Тогда вся эта шелуха будет понимать, что у тебя контракт со мной и похитить тебя у меня больше не получится.
Матоба настолько был в плену человеческого образа своего аякаши, что даже огорчился, когда тот не засмущался, не покраснел, принял спокойно, напоследок спросив:- Что случится с тем аякаши, когда я его найду?- Зависит от обстоятельств. И самого аякаши. Не все ведь так полезны, как ты, Нацуме-кун.- И многофункциональный, - заржал снизу Нянко, повернув к экзорцисту свой куцый хвост. На этот самый хвост обиженный Нацуме тут же и наступил, смех прервался сдавленным вскриком и констатацией:- Демон…
Минут через пятнадцать Нацуме вернулся один, осторожно дернул Матобу за рукав кимоно, жестом показал идти с ним.
Большую часть комнаты занимал белый зверь, в котором Матоба не сразу признал кота своего домашнего аякаши. В зубах Нянко был зажат похожий на пиявку екай, пытающийся вырваться, проклиная громко и вслух окружающих. Нацуме осторожно затворил дверь, оставшись у нее. Главе клана хватило беглого взгляда, чтобы понять, что этот екай ему не нужен. Сейджи разочарованно хмыкнул, затем перевел взгляд на Нянко, который сейчас был больше похож на смесь лиса и пса, в своей обычной манере кинув:- Котик, если ты голоден, то можешь скушать его.
- Подождите! – вмешался Нацуме. – Вы что, хотите убить его?!
Матоба и Нянко вместе удивленно уставились на Такаши. Аякаши в зубах Мадары снова заерзал, пытаясь вырваться.
- Зачем? Твоему котику наверняка нужна пища помимо молока, рыбки и фирменного мяса. Ты нашел его, молодец. Ты спас этим многих экзорцистов. Как знать, может, даже и меня.
- Но вы не можете его убить! – стоял на своем Нацуме.- Почему? Он-то убивал людей.- Если бы человек убивал аякаши, Вы бы тоже убили его? Что-то сильно сомневаюсь, - Нацуме умел быть убедительным, когда хотел. Матоба кинул еще один взгляд на то, что извивалось в зубах Мадары, которому, кажется, и держать-то это было неприятно. Сейджи вспомнилось, что его слуге подчиняется целый лес, но ведь он и сам глава клана.- Если неприятно смотреть – выйди, - холодным тоном посоветовал Матоба, снова отворачиваясь от своего аякаши.
- Нет!- А что ты предлагаешь? Отпустить его я не могу – он вернется и будет убивать. Это его природа. Запечатать? Какой смысл, если через какое-то время кто-нибудь нарушит по незнанию печать, и его придется ловить заново.
- Если бы я не был полезен – меня тоже убили бы?- Ты безопасен. Ты не причиняешь вреда людям, - Матоба старался придерживаться и дальше официального тона.- А если бы причинял?!- То это был бы уже не ты. Кот, ты будешь его есть, или мне сходить за оружием?
Нацуме перехватил его рукав, заставив развернуться к себе, смотрел недовольно, но прямо:- Чего Вы добиваетесь?- Ничего. Я всегда поступаю так. Если опасного екая нельзя использовать, его уничтожают. Или ты собрался взять его на перевоспитание? Еще одно домашнее животное?
Пыл Нацуме поугас, он перевел взгляд на все еще извивающегося аякаши.
И Матоба вдруг понял, что убить при нем не сможет. Все знали его как жесткого главу клана, безжалостного, коварного, но перед этим аякаши хотелось казаться лучше – хватит и уже всех этих слухов, что рассказывают о его методах. Сейджи вздохнул:- Хорошо, я его запечатаю.- Спасибо, - ответил Нацуме не поднимая глаз, но рукав хозяина отпустил, затем вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
- Не знаю, в курсе ты или нет, но Нацуме тоже достаточно съедобен, - сообщил кот, запрыгивая на стол к саке и закускам. Матоба бросил на него быстрый рассерженный взгляд:- А я похож на идиота? Я в курсе, что вы, аякаши, жрете все, что можно пережевать.- Нет, я не о том. Он довольно вкусен для аякаши. Все дело в силе. Пока он еще был маленьким, с него постоянно приходилось стряхивать всякую залетную мелочь, пытающуюся откусить ему голову.
- А потом?- А потом он вырос и научился особому умению. Ты его оценил, когда ночью пытался забраться к нему в кровать и получил кулаком в челюсть, - кошачья улыбка придавала этой морде еще более издевательский вид. Матоба старался думать о том, что этот аякаши крайне полезен, когда молчит и подчиняется его приказам, пусть и отдаваемым ему через Нацуме.- Думаю, стоит его поискать, - задумчиво проговорил Сейджи. – Мало ли, кто мог его съесть за это время.
- Да ладно, тут же кругом экзорцисты. Они больше на его коленки пялятся. Либо все-таки принимают его за человека, либо такие же извращенцы, как ты.
Матоба нашел своего аякаши у дальней стены зала. Нацуме спокойно рассматривал присутствующих на празднике.- Может, тебе тоже стоит выпить? Это все-таки праздник. И только благодаря тебе его не сорвали, - предложил Сейджи, становясь рядом.- Нет. Мне и так весело. На самом деле, мне начинают нравиться такие праздники экзорцистов. Здесь люди, шики, аякаши – все вместе. Словно никакой разницы и нет. Даже меня они по-прежнему принимают за человека. Видимо, думают, что вы не хотите показывать им нового потенциального экзорциста, - Нацуме улыбнулся. Глава клана рассматривал его не скрывая этого.- Нацуме, ты хотел бы быть человеком?И Сейджи видел, как заблестели, потеплели янтарные глаза, как на лице аякаши появилась улыбка:- Да. Хотел бы. Мне нравятся люди. Раньше, очень давно, я жил у семейной пары. Они знали, кто я. Но они старели, детей у них не было и они… приручили меня что ли. Еще с тех пор – я мечтал быть человеком. Но… Будь я человеком, мы бы, наверное, не встретились.- А ты рад?.. Тому, что мы встретились? – спросил Матоба с затаенной надеждой. Нацуме наконец повернулся к нему, смущаясь, но все еще продолжая улыбаться:- Да. Я рад. Но, Матоба-сан, Вы ведь тоже наверняка больше хотели бы видеть меня человеком, а не аякаши? И вы сами ни за что не согласились бы быть екаем, хотя в сравнении с нами ваши жизни и столь короткие.
У Матобы перехватило горло. Как хотелось сказать «Не говори этого». Что бы он ни говорил о том, что Нацуме не человек и не аякаши, что он особенный – Нацуме как раз таки аякаши, и жизни ему отмерено намного больше, чем любому человеку.
- Да. Но если бы ты был человеком – я был бы очень счастлив, - признал Матоба с совершенно не характерной для него мягкой улыбкой. – Думаю, я нашел бы снова способ втереться к тебе в доверие.- Да уж, это вы можете, - засмеялся Такаши, приняв это за шутку. И захотелось сгрести его в охапку, спрятать от всех этих людей, аякаши и никогда больше не показывать никому. Оставить его для себя. Горло снова перехватило мыслью о том, что после его смерти Нацуме будет свободен, будет один.Но это длилось лишь несколько мгновений. А потом Матобе стало страшно от своих мыслей и намерений. Страшно больше за себя. «Сердце главы украдено аякаши. Как я мог такое позволить? И кто из нас двоих кем управляет – тот еще вопрос».- Пойдем домой, - отрезал серьезно Матоба, глядя прямо перед собой. Нацуме удивленно снова повернулся к нему:- Зачем?- Мы тут закончили. Не хочу, чтобы все эти люди и дальше продолжали пялиться на твои коленки.
На улице уже давно стемнело, в салоне машины не включали свет. Нацуме ехал как человек – на заднем сидении, рядом с главой клана, наблюдая в окошко машины за пролетающими мимо очертаниями пейзажа. Кот снова остался до конца праздника.
- Извини. Ты, наверное, хотел остаться, - произнес Матоба и тут же одернул себя: Нацуме – его аякаши и должен просто следовать приказам. Но Сейджи знал, если бы этот самый «его аякаши» попросился остаться – они не ушли бы с праздника так рано. Такаши повел плечами, отрываясь от окна и теперь глядя на спинку кресла прямо перед собой:- Ничего. Я все еще чувствую себя там неуютно.