Глава 3 (2/2)

Нацуме насупился, сел обратно на футон.- Почему ты не защищался? – продолжил Сейджи. Аякаши уткнулся носом в коленки, отвернувшись.- Он и не умеет защищаться от людей. Людей – только есть. Можете представить, чтобы Нацуме ел человека? – отозвался лежащий рядом с футоном Нянко, и Матоба мог поклясться, что минуту назад кота здесь не было.

- Нет, - отрицательно покачал головой глава клана. – Не могу. Но он же защищает лес.- Он защищает лес, а мы защищаем его. Нацуме не причиняет вреда людям. Даже если они его на куски режут, - Нянко изловчился и укусил хозяина за руку, тут же получил неслабый удар в макушку, отполз. – Он может выгонять плохих аякаши из леса. Хотя чаще этим и занимаюсь теперь я. Но кого-то убить или съесть… Ты ведь, человек, ничего не знаешь…Нацуме, всполошившись, попытался достать кота, растянувшись на полу, но тот увернулся.- Наш Хозяин Леса – аякаши, который должен был быть человеком. Это аякаши, получившийся из брошенного в лесу, насмерть замерзшего младенца.

Хмурясь от боли, Нацуме дотянулся и снова ударил кота в макушку, стараясь не оборачиваться к Матобе. Тот молча слушал. Он знал, что его слуге уже несколько веков и такое в те времена наверняка происходило часто.Кот обиженно отвернулся, потирая шишку. Замерший было Нацуме вдруг попытался вскочить, но Матоба вовремя среагировал, поймал, прижал спиной к себе, снова повалил на пол, не давая сбежать и в то же время удерживаяего у себя на коленях.- Полегче, он все-таки ранен, - посоветовал ворчливо кот. Увернулся от ноги хозяина, перепрыгнув неуклюже. Нацуме трясло.

- Значит, вы, аякаши, позволили ребенку замерзнуть? – спросил Матоба. Нянко отвел глаза:- Позволили. Но мы и не съели его, человек. Знаешь, печень младенца особенно ценится среди аякаши… Просто – ты думаешь «Поиграю с ним в человека, пусть поживет у меня, как родственник, пусть у него будет куда вернуться». Но ему не место среди людей. Люди его выкинули, и пусть он их уже тогда простил – Нацуме нужен нам. Ему не стать человеком. Я знаю, чего ты хочешь от него, но лучше сто раз подумай, чем это чревато, человек. Или ты намерен стать тем, на кого устраиваешь охоты?- Хватит! Я еще тут! – напомнил Нацуме.

- А что ты предлагаешь, кот? Отпустить его? Люди – мы такие. Готовы причинять себе боль, чтобы быть счастливыми в какие-то краткие мгновения.

В поместье он не вернулся, снял комнату рядом с той, в которой поселился Натори, и без спроса перенес Нацуме туда под недоброжелательным взглядом второго экзорциста, которому, впрочем, жаловаться было не на что – теперь он мог сдать комнату и отправляться на съемки.

- И куда же подевалась твоя благодарность, после того, как ты получил своего аякаши обратно? – спросил Натори, пакуя вещи.- Мне казалось, ты перед ним оправдывался. Кажется, для них лучше быть мертвыми, чем запечатанными, - холодно отозвался Матоба, но тут же вздохнул, - однако, я у тебя в долгу теперь.

- В неоплатном, - со своей звездной улыбкой обернулся Натори.- Не наглей, - ответил угрожающей улыбкой Матоба.

- Не бойся, я не попрошу у тебя этого аякаши. Знаю, что уж с ним ты точно никогда не расстанешься… А я свой шанс заслужить его дружбу уже упустил.- Ты слышал? – уже без тени улыбки спросил Матоба.- Да. Но он правильно делает, что не злится на людей – это было за несколько поколений до нашего с тобой рождения.- Думаешь, люди сильно изменились? – нахмурился Сейджи. Натори ответил ему своей дежурной улыбкой:- Думаю, что не причиняя вреда людям, он говорит своим давно уже умершим родителям, что он их простил и не держит на них зла.

На второй же день пришлось вернуться в главный особняк – накопилось слишком много дел. Нацуме оставили в гостинице, хотя он и шел на поправку, и вскоре его можно будет забрать вглавный дом. Судя по сообщениям, пользуясь отсутствием «злого экзорциста», номер в гостинице тут же наполнился пришедшими из леса аякаши, поэтому разобраться с делами Матоба старался как можно скорее, чтобы вернуться и обеспечить своим присутствием Нацуме покой.

- Что Вы думаете делать с ним? – отвлекая его от бумаг, спросила стоящая в дверях Нанасе. – Продолжите держать при себе?- Почему нет? Он сильный аякаши и бесполезен только против людей. В другом он мне по-прежнему пригодится.- Кого Вы пытаетесь снова обмануть? Бросили все дела и сами помчались в этот городок. Объявили себя должником клана Натори… Матоба-сан, мальчик бессмертен. И при этом не живой. Это может не бросаться в глаза, когда Вам двадцать два… И то – он выглядит на пятнадцать, максимум семнадцать лет. И при этом даже наши экзорцисты принимают его за человека. А Вы будете стареть. И всюду таскать за собой несовершеннолетнего мальчика. Вам будет тридцать, сорок, пятьдесят, семьдесят лет, а он все так же будет выглядеть подростком. Вы уже привязали его к себе, но люди смертны. Пусть и в девяносто, но умрете Вы. А он бессмертен. И что ему останется? Сидеть у Вашей могилы, поминая, каким «хорошим и добрым» экзорцистом Вы были? Потому что Вы отобрали у него его лес и статус, заставив служить Вам?Матоба обернулся со своей привычной улыбкой:- Но ведь мне пока двадцать два. Да и с чего меня должно волновать его положение в провинциальном лесу?- Именно потому, что для Вас он особенный аякаши, Матоба-сан, - вздохнула Нанасе.

- Спасибо, я приму это к сведению, - Сейджи снова вернулся к бумагам, заправляя за ухо вечно мешающуюся прядь волос.

- И еще песню во славу нашего Хозяина Леса, за то, что он выгнал из него злую ведьму! – горланил одноглазый ёкай, разливая саке. За окном уже стемнело. Нацуме давно лежал, накрывшись подушкой и пытаясь заснуть.- Ура! – подхватили остальные.

- Бухаем до рассвета! – провозгласил, забираясь на Нацуме, уже довольно пьяный Нянко. И тут же был отправлен сильным ударом в стену, где и застрял, прорвав хрупкую бумагу седзи. Сидя на футоне, Такаши пытался отдышаться, держа кулаки наготове.- Идите в лес бухайте до утра! – потребовал он. Толпа посторонилась, но тут же с песнями перевалилась через подоконник и запела уже там. Легче не стало.

- Сволочь! Демон! – ругался застрявший в седзи Нянко, перебирая короткими лапами, но не в силах выбраться самостоятельно. – Надо было тебя съесть, еще когда ты был маленьким рогатым аякаши и пугался моих клыков!..Нацуме вздохнул, перевернулся на бок, накрыв снова голову подушкой, и попытался уснуть.