II. Ex ore parvulorum veritas (1/1)

Год 1621В полутемной гостиной под пальцами маленькой руки вырастали цветы. Мало кто из взрослых догадался бы, что эти черные черточки, закорючки и разводы являются лилиями и левкоями, но виконт де Сен-Пуант, бесшумно объявившийся в гостиной с мороза, догадался.—?Что это за цветник вы тут развели? —?весело спросил он, бросая шляпу на кресло и похлопывая себя по кожаной куртке, на которую налип снег.Для конца января он был одет довольно легко, лицо его раскраснелось, а руки под тканью перчаток порядком замерзли. Ему, по всему видно, понравилось, что он зашёл в такой неудачный момент и застал маленькую графиню за рисованием. Та смутилась и тотчас бросила уголь, с упреком глядя в сторону вошедшего.—?Зачем вы пришли? Ругать меня?Виконт засмеялся:—?Вот ещё. Это вы сидите тут в проходной комнате,?— он кивнул на дверцу, за которой скрывалась крохотная комнатка, выводящая на черное крыльцо, а затем на дверь противоположную, ведущую из гостиной к лестницам,?— Или прикажете мне обойти всё здание, чтобы войти, как ваше сиятельство, с парадных дверей?—?Да хоть бы и так,?— Мари досадливо отвернулась, ожидая, что тот уйдёт. Но виконт, кажется, сегодня никуда не торопился.—?А за что же вас ругать? —?с ноткой интереса спросил он, судя по звуку перемещаясь к окну.—?Господин епископ говорит, что мне не должно сидеть здесь,?— буркнула она, не оборачиваясь и украдкой поглядывая на свои рисунки на столике.—?Конечно, не должно! —?воскликнул виконт, и девочка вздрогнула. Положительно, сегодня он был непривычно весел. —?Если бы вы хоть выглянули на улицу, то точно не вернулись бы в эту унылую комнату.С этими словами, он рывком отодвинул штору, ослепляя Мари ярким солнечным светом. Прикрывая лицо ладонью, она слезла со стула и послушно подошла к окну. А там снова выпал снег.Такой снег, что нигде не увидишь. Липкий, влажный, он облепил фасады и статуи, деревья и перекрытия, запорошил кусты, спрятал дорожки и сугробами навалился на скамьи. Маленькая графиня невольно заулыбалась, глядя на блестящую корочку снега, и щеки её в предвкушении зарумянились. Но, озаренная какой-то мыслью, она вдруг поникла.—?Там же, наверное, ужасно холодно,?— девочка вздохнула, отворачиваясь от окна и от виконта, от которого всё ещё тянуло морозным воздухом.—?Если уж вы в комнате сидите в двух накидках, то?— пожалуй?— да,?— тут же согласился тот,?— А я хотел вам что-то показать. Впрочем, как хотите.Он подхватил оттаявшую шляпу, небрежно стряхнул с неё воду и медленно направился к выходу. Мари закусила губу.Ну вот опять! Господин епископ советовал ей не выходить лишний раз на улицу до окончания морозов. Зима выдалась лютой и непривычно снежной. Но нельзя же теперь до марта просидеть в четырёх стенах!На круглом личике графини ярко выразилась мука выбора. Она нетерпеливо обернулась, будто ожидая поддержки со стороны, и, когда виконт толкнул створку двери, воскликнула:—?Сезар!Тот замер, придерживая дверь.—?Подождите, я пойду с вами.***Виконт медленно провел пальцем вдоль выемки в столешнице. На землю спешно опускался вечер, окутывая виды за окном в густую синюю кисею. В комнате темнело. Он не зажигал свечей. Да они были и ни к чему. Писать не хотелось, спать тоже, да и вообще он собирался на кухню.Полчаса назад.Теперь на столе лежал сложенный вчетверо лист, почерк на котором он узнал бы и в полной темноте. Бумагу он нашёл под дверью. Почему епископ не отправил кого-нибудь передать ему устно это одно жалкое слово?Зайдите.Думал, что он всё равно забудет и не явится? Как же! Теперь всё повторится как тогда, летом. И его уж точно лишат чего-нибудь?— ужина или, может быть, шпаги. Но что делать? Сдержаться было совершенно невозможно!С грохотом отодвинув стул, Сезар поднялся из-за стола и выглянул за дверь. Его комната, большая?— и оттого холодная, находилась на первом этаже, рядом с кладовыми и довольно далеко от покоев епископа. Утром и днём здесь часто сновали кухарка и слуги, но в остальное время было тихо и прохладно?— виконт не терпел жары.Вот и сейчас здесь царила тишина. Но стоило ему приблизиться к лестнице, как наверху раздался грохот, кто-то жалостливо заохал, а несколькими секундами позже по ступенькам сбежала полненькая дочь кухарки с пустым тазом наперевес. Шумно дохнув на Сезара запахом кислых распаренных трав, она в мгновение ока исчезла в направлении кухни. Тот ни с того ни с сего почувствовал жжение в животе и, проводив ее долгим взглядом, поднялся наверх.А на втором этаже царила суматоха. Виконт и подумать не мог, что в епископской резиденции обитало столько народа. Круглые женщины, напоминавшие повитух, мужчины с острыми локтями, старики…Сезар встряхнул головой. Людей разом стало меньше. Кажется от резкого травяного запаха, пропитавшего все вокруг, у него уже двоится в глазах. Что здесь происходит, черт возьми?У дверей, ведущих в ненужную ему сторону, толкались три женщины. Они что-то обсуждали выразительным шепотом, но на виконта не обратили никакого внимания. Если ему не изменяет память, за той дверью жила маленькая графиня. Он протиснулся мимо женщин, и отошёл к дверям напротив. Да, так и было.Сезар нехорошо прищурился. Что она там напридумывала, раз сюда явилось столько народу? Он развернулся и скоро преодолел две проходные комнаты, отделявшие его от входа в покои епископа.Когда Мари-Луиза согласилась на его предложение, он и вправду хотел показать ей маленькую ветвяную хижину, сделанную им в укромном месте сада, где неожиданно обосновалась белка. Но по пути девочка вдруг начала расспрашивать его об успехах в фехтовании, потом что-то об его учебе,?— а эти темы и сейчас задевали его болезненное самолюбие?— и виконт решил проучить ее.По правде говоря, он не размышлял о правильности своего поступка, потому что не считал его плохим, и даже не ожидал увидеть страх и обиду на лице маленькой графини, когда ей прямо на голову свалился ком намерзлого снега. Он просто дернул ветку и вовремя отскочил. Она только пробормотала:?Глупый…??— и убежала.Глупый. Надо же! И кому теперь извиняться?Виконт раздраженно взмахнул кулаком, но быстро остановил руку и в двери епископских покоев постучал уже аккуратно.—?Войдите.Он легко распахнул створку и вошел, захлопывая ее за своей спиной. Епископ стоял в шаге от двери, и потому не столкнуться с ним стоило больших усилий. Сезар ожидал увидеть его за столом, в другом конце комнаты, и потому на несколько секунд впал в оцепенение, но затем расхрабрился и ровно произнес:—?Вы просили зайти, монсеньор.Епископ, рассматривая его лицо, едва заметно повернул голову, медленно поднял руку и сжал его плечо.В комнате душно коптил камин. Краем глаза виконт заметил черную полосу сажи и обугленные щепки, окружавшие каминную решетку. Окно было закрыто и глухо зашторено, но даже в приглушенном зареве свечей виднелась сизоватая дымка, заполнявшая кабинет.—?Монсеньор, мне кажется…—?Знаете вы, что такое доверие, виконт? —?медленно произнес епископ, глядя Сезару прямо в глаза. Тот, не отводя взгляда, кивнул.—?Доверие позволяет снимать личину настороженности рядом с некоторыми людьми. И таких людей следует выбирать аккуратно. Вы меня понимаете?Сезар осторожно кивнул, хотя лицо его явно выражало другое.—?Как вы считаете, виконт, я вам доверяю?Он отвел взгляд, всё еще не догадываясь, к чему клонит епископ. Но слова в голове сами составились в предложение, и он, чувствуя свербение в горле, хрипловато произнес:—?Я надеюсь на это, монсеньор.—?И вы, виконт, знаете, что убивает доверие?—?Предательство, монсеньор?—?Предательство?— удел слабых людей. Ложь стократ хуже,?— пальцы сильнее сжали его плечо. Камин шумно затрещал, разбрасываясь яркими бликами света.Сезар хмуро уставился в пол.—?Ложь унижает и того, кому лгут, и того, кто лжет. Что еще, по-вашему, унижает?—?Я не знаю, монсеньор.—?Страх,?— пальцы неожиданно разжались. Сезар вскинул голову и встретился с холодным взглядом епископа,?— Человек?— раб своих страхов. И худшие из них, те, что будут мешать вам всю жизнь, приобретаются в детстве,?— повисла пауза,?— Страх доверять делает человека черствым к людям вокруг, это вы тоже понимаете?Виконт снова отвёл взгляд к камину, сжимая руки в кулаки, и хотел ответить, но епископ отвернулся от него и безмолвно вернулся за стол, где над стопками бумаг и счетов возвышался залитый застывшим жиром канделябр.—?Знаете вы, сколько стоит доверие ребенка?Сезар вскинул голову и резко ответил:—?Знаю, монсеньор.Епископ взял в руки перо и, кажется, углубился в чтение документа. Снова закашлял камин, выпуская в комнату хлопья дыма. Его рука, смявшая край бумаги, расслабилась и легла поверх тонкой темно-красной книги.—?Я не буду наказывать вас, в этот раз вы сделаете это сами.С этими словами он небрежно махнул рукой с пером, и обозленный Сезар, стуча каблуками, исчез за скрипуче хлопнувшей дверью.***Честно говоря, он очень разозлился. Епископ?— случайно ли? —?задел его собственные воспоминания, упрекнул как ребёнка, да ещё и милостиво простил. И за что это он должен сам себя наказывать? Кто виноват, что графиня такая впечатлительная? Уж конечно не он!Виконт, не заметив, быстрым шагом вновь миновал проходные комнаты, с тем только, чтобы в полутьме снова столкнуться с кухаркиной дочкой. Теперь тут погасили свечи, повитухи и старики куда-то разбрелись, и стало тихо, как в бочке.—?Простите, ваша милость! —?зашептала она, но Сезар только раздраженно отмахнулся и тихо выругался, спеша добраться до лестницы. Вдруг бойкая девица схватила его за руку, заставляя удивленного виконта обернуться.—?Хотите покажу? —?шумно выдохнула она, продолжая удерживать его ладонь горячими влажными пальцами. В темноте засверкали выпуклые глаза.—?Чего ещё? —?нахмурился тот, стараясь ненавязчиво высвободить руку, но девчонка вцепилась в нее, как кузнечные клещи в металл.—?Там покажу?— хотите? —?низким шепотом прогудела она, указывая на дверь за его спиной и склоняя голову набок. Сезар встряхнул головой, и с этим жестом в голове оформилось понимание.Он резво отдернул руку и чуть не с ребяческим испугом выдал:—?Не хочу я! Уйди!Девица удивленно уставилась на него масленым взглядом, потом будто задумалась и вдруг прыснула в кулак. Виконт потер запястье и, вновь почувствовав себя хозяином ситуации, огрызнулся:—?Ещё попробуй!Та махнула рукой, усмехнулась и снова зашептала:—?Нет не то, её покажу.—?Кого? —?Сезар вслед за указанием масляного пальчика обернулся на дверь и снова нахмурился. —?Зачем?—?Пойдемте, пока все ушли,?— девчонка снова сделала попытку ухватить его за локоть, но он вовремя отодвинулся, только полусогласно мотнув головой.Дочка кухарки развернулась и ушла куда-то за штору, совсем не близко к дверям. Виконт в нерешительности остановился. Но из-за занавеси быстро выглянула белая рука и поманила его ладонью. Тот передернул плечами?— уж очень это похоже на сюжет какой-нибудь чудной цыганской истории, которых он наслушался от девчонок в таборе.Прямо за шторой?— между пересечением стен?— виднелась широкая деревянная перегородка, которая легко отодвигалась, освобождая довольно узкий и незаметный проход в крохотную комнату с простой кроватью, тумбой и множеством какой-то посуды, тазов, старых табуретов и тканей. Здесь же виднелась и полуприкрытая дверь, ведущая в комнату побольше, с широкой кроватью, столом, тяжелыми креслами и старыми картинами на стенах. Горело несколько свечей.Сезар хмыкнул, и девица тут же на него зашипела.За полгода, что графиня жила здесь, он не нашел ни одного повода наведаться в её комнаты. Да что уж говорить, он и не искал. Виконт смутно представлял, зачем всё-таки увязался за служанкой, но, в самом деле, если маленькая графиня сейчас спит, то вновь представился неплохой способ отомстить за тень неудовольствия, павшую по её вине на лицо епископа.Юноша обернулся и приложил палец к губам. Девица понятливо кивнула и нырнула обратно за дверцу, в комнату, должно быть, кормилицы. Он прислушался. Больше не слышалось ни звука.У самой кровати на резном деревянном столике поблескивала свеча. Мари, укутанная в одеяло, тихо спала, только подрагивали выглянувшие наружу пальцы, да трепетали время от времени светлые ресницы.Сезар, ухватив один уголёк из целой кучи, сваленной на столе, подался вперед и наклонился над постелью, с интересом рассматривая её личико. Что бы здесь смотрелось лучше: залихватские усы или кошаче-полосатая расцветка? А может всё вместе?Он потянулся с углем к ее лицу, чуть задев край одеяла, но ладошка неожиданно обхватила его руку поверх тонкой манжеты. Виконт вздрогнул. Холодна как лёд! Но девочка не проснулась, только нахмурила ниточки бровей и отвернула голову. Он попытался осторожно высвободиться и коснулся повисшей рукой лба графини, испачкав его в саже,?— лоб был словно в огне. На светлой коже блеснули крохотные горячие капли.Сезар дернулся, будто в самом деле сунул руку в камин, и маленькая ладонь разжалась. Он выпрямился и столбом замер около кровати, с недоумением глядя на хмурое личико девочки. Она заворочалась, тряхнула головой, вздохнула и тяжело перевернулась на бок. Слипшиеся глаза зажмурились, медленно открылись и мутно заморгали, плохо различая настоящее.Очнувшись, виконт бесшумно отодвинулся от кровати и, по большой дуге обогнув комнату, исчез за дверцей. Оттуда уже шипела осторожная служанка. Через несколько секунд главная дверь в комнату маленькой графини с тихим щелчком открылась, но ни Сезара, ни его спутницы поблизости уже не было.***Он сидел, задумчиво раскачиваясь на скрипучих перильцах, перегораживающих старую арку в конце коридора, за которой высилась крутая и неиспользовавшаяся теперь лестница для слуг. Из распахнутого окна ощутимо веяло морозом, но виконт мстительно не обращал на него внимания.Сбежав минувшим вечером по лестнице к себе в комнату, он полночи расхаживал из угла в угол, в полной мере ощущая всю неприятность создавшегося положения. Всё-таки неловко ощущать себя виновником чьих-то мучений. С другим у него болезнь даже не ассоциировалась: это всегда как-то глупо, тяжело и ужасно неудобно?— все вокруг мечутся, утешают, а ты лежишь и даже думать ни о чём не можешь, голова?— камень. Да что там неловко?— в груди и животе беспрестанно крутились тяжёлые клубки, мешавшие сидеть, лежать и даже думать об чём-нибудь другом!Со зла он даже истерзал с утра свой старый манекен, стоявший среди склада забытой мебели в полуподвальной комнате, но такие фехтовальные приемы нельзя было назвать правильными и приличествующими дворянину.Чтобы теперь он попросил прощения! Нет, это будет слабостью.Что теперь? На улице в этакий мороз делать нечего, деревня, верно, совсем затихла на холода, в комнате скучно, а на этаже?— гляди! —?наткнешься на епископа. Сезар решительно перескочил перила и взлетел по лестнице. Есть место, где его точно не станут искать!***На полке, среди связанных стопок бумаги и желтых книг в бурых самодельных обложках, стояла глиняная сова. Её глазницы, в которые кто-то заботливо вклеил круглые черные камешки, безучастно рассматривали встрепанного юношу, который азартно перебирал бумаги в шкафу. Он сосредоточенно хмурился, вытаскивал все связки без разбору и без разбору же ставил их на место, вдруг перебрасывался на другую полку, ругался сквозь зубы и заталкивал книги обратно. Неожиданно его рука остановилась.Сезар замер, сжав в руке черную, старую, как всё вокруг, книжку, на обложке которой проглядывалось тиснение. Он поднял её на уровень глаз, выбрался из ниши между двумя полками к столу, где догорала свеча, и поднес обложку к пламени.?Opera Nova??— прочитал он, сильно сощурив глаза. От полоски дыма, взметнувшейся к потолку, их защипало. Свеча яростно сверкнула в последний раз и погасла, оставив виконта в темноте, в пропитанной едким запахом библиотеке. Всё-таки сальные свечи были ужасны.Он подошел к единственному в комнате окну и выглянул на улицу. Там уже всё заволокло густыми чернилами, и сквозь мутные облака проглядывала долька луны. В её свете еле-еле поблёскивал свежий снег. Сезар с усилием щелкнул тугой железной задвижкой, и в комнату ворвался свежий воздух. Он уселся на каменный выступ и наугад раскрыл попавшую в руки книгу. Страницы с шелестом отлипли друг от друга и блёклый свет, льющийся из окна, осветил выверенный по столбцам текст и несколько иллюстраций, в которых различались человеческие фигуры.Виконт, поежившись, еще больше наклонился к окну и выцепил взглядом несколько строчек:?Те, кто знает, как войти и выйти из приемов ближнего боя?— ты должен знать?— это превосходные и совершенные фехтовальщики, так как они владеют чувством времени?.*Обложка с хрустом захлопнулась. Сезар упрямо поджал губы и стиснул её пальцами.Трактат. Стало быть, итальянский. Конечно, какой француз станет в книжках писать о том, чему можно научиться в практике!Он перевел взгляд на сморщившиеся страницы и задумчиво провел пальцем по обрезу.Старый. И кто его перевел? Да и вообще?— зачем?Дверная створка взвизгнула. Виконт в мгновение ока слетел с окна и оказался за шкафом. Скрип повторился?— потом ещё, и ещё. Юноша выдохнул и покачал головой. Сквозняка испугаться?— какой стыд!Он уже вышел из библиотеки и был близок к кухне, на которой не бывал со вчерашнего вечера, когда в коридоре затопотали, и его снова обогнула дочка кухарки. Она волокла поднос, заставленный, сколько можно было судить, нетронутыми тарелками с горячим, и, проходя мимо, как-то грустно на него поглядела, впрочем, сразу спрятав глаза.Когда виконт добрался до кухни, её уж и след простыл. Он собирался, как привычно, войти без приглашения, но на пороге его что-то остановило. За приоткрытой дверцей гремела посуда.—?Ну что там, Розетта?—?Ох, не знаю, матушка,?— раздался тихий голос вчерашней провожатой,?— ей не лучше. Всё лежит и плачет, и угля просит. Зачем бы ей?—?Ясно дело. Господин при мне обмолвился как-то, так она рисует, стало быть. И людей всё каких-то, людей. Несчастный ребенок!—?И не ест ничего тоже, такая маленькая!—?Так уж бы знахарку позвали, скольких она выходила!Шумно всплеснулась вода.—?Она, матушка, померла. Как есть померла, еще на той неделе!—?Что же теперь будет-то?—?Не знаю, матушка.За дверью раздался протяжный вздох.Виконт, не двинувшийся во всё время разговора, отвернулся и медленно побрёл обратно. Губы его мелко подрагивали, а ноздри шумно втягивали воздух.Что такое? Почему так стучит сердце? И в животе больно, как будто давит что-то. Так… противно.Он вдруг вздрогнул всем телом, тряхнул головой и огляделся. Мрачный коридор, освещаемый одиноким факелом в самом его конце, раззявил огромную черную пасть и уныло взвыл ледяным сквозняком. Устрашающе громко хлопнул ставень за спиной и узкая полоска света, шедшая из кухни, исчезла.Сезар сорвался с места и, сам того не осознав, очутился на втором этаже, за портьерой. В комнате словно бы пахло вереском. Или не им… полынью, инеем?— непонятно. Дверца из коморки кормилицы была распахнута, и из большой комнаты в неё сочился редкий красноватый свет. Скрипнула кровать.—?Иди, я спать буду.Тихий шепот удалось разобрать, только карикатурно замерев в тени.—?Вы спите, а я тут посижу.—?Нет, иди… я слышала, тебя на кухню просят… я же не уйду никуда.—?Я пойду, принесу мякишу, так вы уж съешьте.—?Иди… —?и после паузы,?— Хорошо, Жанетт.Снова раздался скрип, потом медленные шаги, хруст дверной ручки и, наконец, повисла тишина. Но почти сразу что-то зашуршало. Сезар выглянул из-за двери и сразу наткнулся на взгляд Мари, которая перебирала в руках мелкие угольки.—?А я знала, что вы придете,?— хрипловато поделилась она, опустив голову и по подбородок зарывшись в одеяло.—?Я хотел…—?Извиниться? —?девочка чуть-чуть приподняла кончики губ.Виконт сдвинул брови.—?Да.—?Если вас заставил господин епископ, то лучше не надо,?— вдруг торопливо произнесла она, задохнувшись в конце предложения. От стен комнаты отскочил сдавленный кашель.Сезар очень быстро приблизился, дождался, когда её дыхание успокоится, и недовольно пробурчал:—?Ничего он меня не заставлял.Он поднял глаза и, снова столкнувшись с Мари взглядами, выдохнул:—?Извините, я не хотел обмануть ваше доверие.Но легче почему-то не стало. Маленькая графиня, не отрывая от него блестящих глаз, похлопала ладонью по одеялу.Виконт молча сел. Повисла пауза?— где-то далеко за окном завыл ветер. Стало тихо-тихо, как будто во всем доме сейчас не было ни единой души.Сжатая в кулачок рука вдруг разжалась, поднялась и коснулась его груди.—?Что у вас там?Сезар опустил глаза. За полой куртки он случайно припрятал трактат, когда бежал из библиотеки. Мари распахнула посветлевшие глаза:—?Книга?Он неловко мотнул головой, нахмурился, выдохнул и кивнул.Она вдруг засмеялась, сжала пальчиками его ворот и притянула к себе.—?Послушался. Добрый?— я знала.Виконт, неловко уперевшись локтем в одеяло, удивленно разглядывал её припухшее, но удивительно ясное лицо.—?Вы не притворяйтесь больше,?— светлые губы маленькой графини расплылись в мечтательной улыбке,?— Жанетт говорит… что я честная. А вы меня обижаете… —?она снова улыбнулась и, устав говорить, прикрыла глаза.Пальцы расслабились, и маленькая испачканная рука безвольно упала на одеяло. Сезар заморгал?— пламя свечи размывалось перед глазами.Он, нервно вглядываясь в лицо Мари, подхватил её кисть. Сероватые пальцы потеплели, снова сжали его ладонь, и девочка провалилась в забытье. Или всего лишь в спокойный сон.