Глава 49. Шах (2/2)
– Бросьте, – хихикнула она, обмахиваясь веером, так как в лицо ей ударил жар от вина, проникшего в организм. – Ответьте без ложной скромности. Вам лично не хотелось бы дать женщинам больше свободы? Ведь от этого может стать лучше и многим мужчинам, – доверительно сообщила Маргарита, наклоняясь к нему всё ближе и ближе.Взгляд Луи невольно уткнулся во внушительное декольте. Он, конечно, не о чём таком не помышлял, но ведь человеческую натуру не побороть.– Возможно, – улыбнулся он краешком губ, – вы отчасти и правы. Однако от нас, дорогая графиня, ничего не зависит.То, как он со значением собственными руками подлил ей в кубок вина из графина, так и не разрывая зрительного контакта с ней, уже давало повод для сомнений по поводу того, что он не о чём таком не думал.***Безобидный флирт. Взгляды, шутки, совсем лёгкие завуалированные намёки. Маргарите нравилась игра, затеянная этим вечером. Неожиданно, конечно, но почему нет?Луи принимал правила. Луи чётко осознавал, что игра когда-нибудь закончится, поэтому был предостережён от чего-то серьёзного. Он всего лишь тоже хотел сгладить вечер, добавив в него нечто забавное.
В данный момент, когда пришло несколько музыкантов и все разбрелись по залу, Маргарита стояла у колонны, ловя взгляд Луи, находившегося чуть поодаль и беседующего с Карлом.
Лютнисты затянули старинную песню, под которую, должно быть, ещё кружились по бальной зале элегантные пары в славный век Франциска I.
Маргарита резко обернулась, когда позади неё неожиданно возник Генрих, всегда подкрадывающийся бесшумно, будучи прирождённым хищником. Не будучи способной видеть его, Маргарита всё же почувствовала чьё-то приближение.Гиз глядел мрачно, с явным укором поджав губы. Непривычно было видеть отсутствие отстранённой самодовольной иронии, которую, как правило, можно было наблюдать на его лице.
Маргарита ничего не сказала. Посмотрела на него максимально безразлично, а затем снова приложилась к кубку, который этим вечером, кажется, ни на секунду не выпускала из рук.– Господи... Сколько вы уже выпили?! Вас шатает! – не выдержал Генрих, нарушая гордое молчание, стеной вставшее между ними.Он поспешил отобрать у Маргариты кубок.
Она что-то протестующе промычала.Что он себе позволяет?! Типичный мужчина. Полагает, что может ей указывать.
– Вы наглец, – сообщила ему Марго.
– Это вы ведёте себя неподобающе! Подобное слишком даже для вас.Кажется, он действительно сердился. Хмурился, сжимал кулаки так, что костяшки белели. Для него такое поведение было весьма эмоционально. Маргарита плохо понимала, чем вызвано недовольство. Кажется, ничего необычного она не делала.– Вы с ума сошли?! – прошипел Генрих, склоняясь к ней. – Мой брат священник!Ах вот в чём дело! Беспокоится за родственника. Полагает, что раз уж Марго не смогла пробраться к власти при помощи него, теперь попытается заручиться доверием Луи и попробовать через него. Да у неё и в мыслях подобного не было!– А ваша любовница монахиня, – колко заметила она.– Она не успела принять сан и... Откуда вы вообще знаете? И с чего вдруг вам интересно?Нечем крыть? Марго спрятала усмешку.
– Мне абсолютно неинтересно. А вот вас моя жизнь как-то чрезмерно беспокоит.– Просто не смейте трогать мою семью. Я знаю ваше вероломство.Марго могла бы в ответ накинуться на него с обвинениями, ведь всяко уж не ему твердить о вероломстве, но она уже давно поумнела. Её не проведёшь – она не станет ощущать вину за то, что произошло давным-давно.– Приятного вечера, герцог.Резко развернувшись, она направилась в ту сторону, где находился Луи. С ним беседовать будет всяко приятнее чем с Гизом, который переходит все границы, набрасываясь на неё подобным образом.Между тем Генрих досадливо махнул рукой и с весьма пренебрежительным выражением лица поставил кубок Маргариты на стол. Вдруг она туда и яду подсыпала? Шутки всё это, конечно, но инстинкты вылезали из подсознания.
Как только Маргарита отошла, к Генриху приблизилась Агнесса, до этого почтительно дожидавшаяся. Она никогда не нарушала этикет.– Отчего ты так суров? – тихо осведомилась она.– Ерунда, – махнул рукой он. – Причиной всему лишь эта невыносимая женщина.– Но мне не кажется, что она делает что-то плохое
Мягкая добрая Агнесса. Она не в ком дурного не видела.– Ты многого не понимаешь, мой ангел, – снисходительно улыбнулся Генрих.В её пронзительных глазах на секунду мелькнул страх. Иногда её пугало то, на что он способен. Гиз всегда был нежен и добр с ней, но ей было известно, что он совсем не мягкий человек. Ей доводилось видеть, каков он со своими подчинёнными, с воинами.
– Я и не хочу понимать, – не для неё вся эта грязь. – Лишь прошу тебя отнестись к графине не так жёстко. Сейчас ты говорил с ней не слишком любезно, не стоит так с дамами, тем более, с такими благородными.
Агнесса редко подобное высказывала. Она никогда не смела перечить Генриху. Поэтому он был предельно удивлён её самоотверженности в ситуации с Маргаритой, которую она даже не знала. Должно быть, Агнессе совсем ничего о ней неизвестно. А Валуа, конечно, как всегда взяла своим умением располагать к себе людей.– Графиня не безобидна, поверь. И тебе я советую держаться от неё подальше.Агнесса покорно вздохнула. Она часто не понимала его. Но ничего не поделаешь.– Я сделаю так, как ты скажешь.Генрих коснулся её руки. Как же хорошо, когда рядом есть человек, который соглашается без вопросов, доверяет ему безраздельно.
***Маргарита откинула голову назад и громко рассмеялась. Смех её звучал резко, буквально прорезал пространство.– Вы, верно, шутите!Луи ухмыльнулся.
– Отнюдь нет. Это абсолютно реальная история.Очередная ерунда, которую, наверное, может припомнить каждый. Забавная ситуация из ранней юности. Ничего существенного, но обычно именно из подобных мелочей и складываются самые длительные беседы.Стрелка на больших часах близилась к полуночи, однако спать ещё никто не собирался. Все присутствующие переместились в уютную гостиную в покоях герцога, где стены были обиты тканью в вишнёвых тонах, висели прекрасные полотна, а мебель поражала богатой искусной резьбой. Кто-то принялся за игру в карты, заняв места за столами, покрытыми зелёным сукном, кто-то коротал время в шумной болтовне, разносящемся над помещением.Маргарита устроилась в оконной нише с кардиналом. Вечер становился всё забавнее. Она получала удовольствие и от внимания, которым её осыпали, по которому, надо сказать, она успела соскучиться за последний год, и от взглядов исподлобья, которые активно бросал на неё Гиз, сидя за карточным столом. Как же нелеп он сейчас был! Никогда подобного не случалось. Но в этот день ярость буквально лишила его всякого самообладания. Где хвалёный ледяной аристократизм? Над немецкой манерностью и самоконтролем взыграла неудержимая испанская страстность натуры.
– Ваш брат вот-вот взорвётся, – шепнула Марго на ухо Луи.Тот тихо рассмеялся.– С детства люблю его позлить. Но, право же, такого эффекта я не ожидал. Он ведёт себя как ревнивый муж.Маргарита передёрнула плечами.– Боюсь себе представить, как живётся мадам Клевской.Сразу вспомнился печально- известный Сен-Мегрен. Ненавистную герцогиню даже стало жалко на минуту.Про себя Валуа отметила, что если Генрих и дальше продолжит каждые две минуты коситься в их сторону, он проиграет всю Лотарингию.В этот момент послышались какие-то возгласы у входа в гостиную. Маргарита и Луи обратили свои взоры туда. На пороге стоял человек в одежде, покрытой слоем дорожной пыли. Очевидно, гонец или же шпион. Отсюда было не разглядеть его лица, да и разве запомнишь каждого из огромной армии приспешников лотарингцев?Гиз уже спешил по направлению к новоприбывшему.Они успели заметить только то, как он удаляется из гостиной вместе с этим незнакомцем.Марго растерянно взглянула на кардинала, взглядом спрашивая, известно ли ему, что всё это значит. Он лишь покачал головой. Оставалась только дождаться дальнейшего развития событий, которое, собственно, не заставило себя долго ждать.Генрих вернулся буквально через несколько минут. На нём лица не было. Побледневший, из последних сил сдерживающий себя.В гробовой тишине раздался осторожный вопрос Марии-Екатерины:– Что-то случилось?Гиз обвёл всех долгим взглядом. А потом вдруг издал несколько нервных смешков.Маргарита ощутила, как от волнения ускоряется темп сердцебиения, переставать хватать воздуха.Что-то точно произошло.Но почему же он молчит?Наконец Генрих нарушил тишину.– Боюсь, что случилось, – мрачно промолвил он. – Король объявил проклятого наваррца наследником. При том, что тот и не думает изменять своей ереси. Генрике де Валуа сделал это!Никто не мог слова вымолвить. Они предполагали, что подобное может случиться, но не так же скоро!Пока они все разбирались в своих порядком запутавшихся сложных взаимоотношениях, произошло самое ужасное.