Глава 50. Во тьме (1/2)

Порыв свежего воздуха, пахнущего весной, свободой, юностью ворвался в душную комнату из распахнутого окна. Генрике со вздохом устремил взор туда. Он бы с радостью сбежал. Неважно куда, только бы выбраться из каменного плена Парижа. Весна здесь приходила медленно, всё никак не могли проникнуть солнечные лучи на узкие улочки, запутываясь в их лабиринтах где-то на пол пути. Тень, сырость, холод.

Тонкие пальцы упорно перебирали бумаги, а взгляд покрасневших глаз скользил по бесконечным рядам букв и цифр.

Король тихо бурчал что-то себе под нос, будучи полностью поглощённым своей работой. Расчёты не получались, должно быть, из-за многочисленных ошибок, допущенных ранее."Тысяча ливров на строительство дороги в Орлеане...", – пробормотал он. – "На кой чёрт им дорога?!"У страны слишком много потребностей. И он понимал, что со временем всё меньше способен из удовлетворять. Несчастная Франция буквально выскальзывал из рук.Генрике тихо застонал. У него уже голова раскалывалась от сумасшедшего потока мыслей. Он вскочил, с грохотом отодвинув стул, и бросился к окну, чтобы вдохнуть побольше свежего воздуха.

На лужайке в саду перед дворцом резвились две юные фрейлины. Их смех долетал даже до сюда. Тонкие, грациозные, румяные, беззаботные. Король горестно улыбнулся. Где теперь счастливая молодость? Да и была ли она когда-то? Он ещё раз взглянул на фрейлин. Две глупые вертихвостки, которых вскоре продадут богатым старикам, чтобы они засохли от тоски в печальном браке, наплодив детей, судьба которых вряд ли будет сильно радостнее. Так вернее.

Подойдя к каминной полке, Генрике взял с неё серебряный колокольчик, украшенный рубинами, принимаясь звонить в него. Явившемуся через считанные мгновения слуге он велел разыскать своего шута.Шико нашёлся на удивление быстро. Обычно он исчезал неизвестно где, а сейчас оказался рядом.

– Зачем я тебе понадобился, сын мой? – высокопарно произнёс Шико, заходя в кабинет.

Генрике посмотрел на него мрачно, хмуря брови, поджимая губы. Хотел сказать что-то, но вдруг закашлялся.– Никак заболел? – заботливо поинтересовался Шико, внимательно разглядывая его.Он действительно выглядел не очень хорошо. Осунувшийся, с землистым оттенком лица, влажным взглядом.– С этой сыростью у меня не проходит насморк, – пожаловался Генрике. – А ещё я чудовищно устал.Шут пожал плечами.– Не стоит так волноваться, ты всё успеешь. Нам не грозит конец света в ближайшее время.Генрике указал на стопку бумаг, которая лежала на столе.– Вот он, конец света! Шико, мы подняли налоги до предела. Но казна по-прежнему пустеет.

В его словах была бездна беспомощности. Он не был финансистом ни на йоту. Он не понимал, что с этим всем можно сделать. Конечно, король должен уметь всё, однако не существует на земле ни одного сверхчеловека. Генрике был из тех правителей, кто ещё являлся рыцарем, был несчастным потомком минувших эпох, был просто Валуа, возможно, хитрым, изворотливым, но по-прежнему тем, кто не копается в грязи, в бытовых мелочах, королём на золотом престоле, на белом коне, на небесах.Генрике прошёлся по комнате, а затем вновь устало упал в кресло.– Больше не могу! Мне нужен отдых. Шико, придумай что-нибудь, умоляю тебя!– Ладно. Я знаю, кто может помочь, – через пару секунд задумчиво проговорил он.Шико обычно не одобрял отчаянных увеселений, предпринимаемых королём, но бывали моменты, что понимал их необходимость. И сейчас у него возникла мысль.***– Шико!

Он не отвечал. Упорно шёл вперёд.– Шико! – повторился шёпот в темноте.Ни единого луча света не проникало сюда, она могла ощущать только его тёплую ладонь, да слышать стук его сапог на каменных ступенях.– Что ты хочешь, Валенсия?! – наконец отозвался он.– Мне кажется, не лучшей идеей было привести меня во дворец!

– Брось. Всё безопасно, мы идём по самому тайному ходу из всех, что здесь имеются.– Но я так и не могу понять, зачем тебе понадобилось сюда меня тащить?!– Ему нужно увидеть тебя. Никто другой не сможет заставить его выбраться из Лувра. Видишь ли, в последнее время он буквально панически боится выходить.Валенсия что-то недовольно проворчала и замолкла. Подумать только, её, колдунью, куртизанку, женщину с нелучшей репутацией в Париже – и тут вдруг в королевский дворец! Однако в последнее время такой бардак повсюду творится, что уже абсолютно стёрлись границы допустимого.Лестница была крутая. Валенсия то и дело спотыкалась о ступени, несмотря на то, что не отпускала ладони своего провожатого. Несколько узких коридоров, снова лестница – всё в кромешной тьме.Наконец Шико тихо сообщил, что они пришли. Затем раздался скрежет открываемой двери. Испанка ощутила, как её втягивают вовнутрь, и охнула от неожиданности.Наконец-то появилось хоть какое-то освещение из маленького окошка у потолка, заколоченного решёткой. Они стояли в крохотном помещении, очевидно, в подсобном.

– Туда, – указал Шико на следующую дверь.

Валенсия пошла за ним, наклоняя голову, чтобы не удариться о низкий косяк.

Узкий коридор, ещё одна дверь, и вот, они уже в прекрасных интерьерах Лувра, неожиданно открывшихся взору. Женщина аж ахнула от удивления. Она и подумать не могла, что подобное существует. Эти картины на стенах, ожившие, великолепные, золото повсюду, мраморные блестящие колонны, тяжёлые бархатные расшитые портьеры, люстры с витиеватыми узорами.

Шут усмехнулся, смотря на то, как эмоции отражаются на её лице. Неудивительно, учитывая каков контраст такой обстановки с грязными улочками и маленькими жилищами в Париже. Роскошь доступна далеко не всем.Вскоре они уже заходили в королевские покои. Часовые на входе удивлённо взглянули на просто одетую особу, однако без вопросов впустили, ведь она шла с Шико.