Глава 26. Выбор (1/2)
На следующий день по дворцу начали разлетаться слухи, что фрейлина королевы Наваррской, дочь королевского советника, прекрасная мадемуазель де Бетюн накануне сбежала из Парижа с тем самым мальчиком-тихоней, любимцем короля, о котором толком никто ничего не знал.
Отец Эстер, разумеется, негодовал и даже пытался послать погоню, но, судя по всему, беглецы разумно воспользовались своей свободой, за короткий срок уехав как можно дальше.Между тем стало известно, что вскоре в Париж вернётся герцог Анжуйский. Об этом возвестил господин де Шанваллон, явившийся во дворец одним солнечным августовским утром. Собственно, приехал он гораздо раньше принца, как оказалось, потому что Франсуа выслал его из Анжера. Что же произошло между герцогом и его фаворитом? Никто точно не знал.Других новостей не возникало. Всё шло по-прежнему.Между Марго и Генрике всё оставалось неопределённо. Ни один из них не знал, кем они друг для друга являются. Ситуация эта, казалось, сейчас висит на тонкой ниточке. Малейшее дуновение со стороны – ниточка разорвётся, а их отношения сорвутся в одну из двух доступных пропастей.Однако постепенно Маргарита начинала склоняться к тому, что брат был прав. Им нельзя заново переступать черту. Прошлый раз закончился разбитым сердцем Марго, окровавленным трупом Дю Га, страданиями Генрике и полным отчаянием. А, если всё повторится, последствия могут оказаться ещё страшнее.Над этим она размышляла, направляясь в своей карете в Нотр-Дам. Решение поехать туда было спонтанным. Королеве Наваррской вдруг захотелось покоя, величия, красоты. Всё это можно было найти под сводами старинного собора. Он всегда производил на неё успокаивающее впечатление, заставлял отвлечься от мирских забот и думать о вечном.Экипаж трясся по каменной мостовой. Маргарита, пребывая в задумчивости, даже не глядела в окно.
Неожиданно щёлкнула дверца кареты. В первую секунду Марго перепугалась. Кто-то впрыгнул в экипаж на ходу, оказываясь прямо возле неё.
Однако она поспешно взяла себя в руки и нашла в себе достаточное хладнокровие, чтобы выхватить спрятанный под подушками сиденья стилет и направить на потенциального противника.Конечно, она понятия не имеет, как этим предметом пользоваться, но таинственный нападающий ведь не знает этого!– Боже, Марго, к чему такая воинственность? - раздался насмешливый голос. – Я и подумать не мог, что французские дамы имеют дурную привычку убивать бывших любовников!– Жак?!От удивления она выронила оружие. Уж его-то Маргарита точно не ожидала увидеть!– Но что ты здесь делаешь?
Ей было известно, что он вернулся и что он в опале. Но лично она пока что с ним не беседовала, да и не особенно горела желанием. Оставшись в прошлом, Шанваллон даже не напоминал о себе.– И какого чёрта тебе здесь понадобилось? – недовольно осведомилась она.– Собственно, ты наверняка знаешь о моём плачевном положении. И мне очень нужна помощь, – честно признался Жак, вальяжно устраиваясь возле неё на подушках– И при чём здесь я?– Будь ты дурой, я бы начал рассказывать, как мне невмоготу жить без твоего ослепительного сияния. Однако ты обвинишь меня в лести и пустой болтовне, поэтому скажу честно: твой брат больше не хочет меня видеть, я ему надоел, наводил хаос в его окружении и всё такое. И теперь у меня проблемы.Она поняла к чему он. Всем известно о её дружбе с Франсуа. Значит, прохвост рассчитывает, что она поможет ему.– Даже не надейся, меня это не касается, – гордо фыркнула она. – Я не собираюсь спасать твой тыл в очередной раз. Вёл себя как свинья – вот и получил.Шанваллон не ожидал такого скорого отказа. Он надеялся на свои чары и обаяние. Но на неё они совсем не подействовали.Между тем карета свернула на набережную. Трясти здесь стало меньше.– Ты лучшая женщина из всех, с кем я был в постели. И худшая из всех, с кем я пытался ни то чтобы вступать в отношения, а хотя бы вести цивилизованный диалог, – горестно вздохнул он. – Марго, я не слышал от тебя ни одной фразы, в которой не было бы скрытой иронии. Ты злобная, как химера на Нотр-Даме. Вон та, – он указал пальцем в окно кареты, где уже виднелся прекрасный готический собор, оканчивая этим жестом свою пылкую тираду, пытаясь как можно убедительнее играть роль отверженного влюблённого.Но на неё это не произвело особого впечатления.– Ты пытаешься разжалобить меня и вымолить прощение, сравнивая меня с химерой? Знаешь что, Жак, ты самый нелепый и смешной мужчина, который у меня когда-либо был! Право же, кажется, своим следующим любовником мне нужно сделать Шико, а затем сравнивать, кто из вас больший шут.– Не знаю, как в чувстве юмора, но в постели он точно мне проиграет! – фыркнул Шанваллон.– Только не говори, что проверял.– Если захочешь – проверю! – уже в отчаянии воскликнул он. – Ради тебя всё что угодно сделаю!Кажется, у бедного Жака началось помутнение рассудка. Так уж ему не хотелось терять место при дворе.– Ладно, – смилостивилась Марго. – Я поговорю о тебе с Франсуа, когда он вернётся.Он поражённо вытаращился на неё.– Но я не об этом ведь говорил.– Только не надо тут петь оду о том, как ты безумно меня любишь, задыхаешься от страданий и сейчас пойдёшь прыгать с башни Нотр-Дама!
– Я один раз пытался. Но монахи туда не пускают, – пробормотал он.– Романтично, – хмыкнула она.– Между прочим, тогда у меня сердце разрывалось от страданий! Я был совсем юн, а меня обманула прекраснейшая дама...Маргарита не выдержала и громко рассмеялась. Всё же иногда он мог быть очень забавным! Жак, по крайней мере, отвлечёт её от дурных мыслей и поможет забыться. А до того, что он женат, ей нет никакого дела, ведь нельзя ревновать человека, которого даже не любишь.
– Хорошо, – сдалась она. – Вечером жду тебя в своих покоях. Расскажешь мне о своих страданиях.
– Ты ангел, – вскричал Шанваллон, принимаясь пылко целовать ей руки.– Помнится, буквально пару минут назад ты называл меня химерой, – лукаво заметила она.– А что? Прелестные создания, на мой взгляд!
Выкрикнув это, Шанваллон на ходу выпрыгнул из кареты, оставляя Марго одну. Она лишь усмехнулась.***Он смотрел на нее и ничего не мог сделать с кровью, вскипающей в жилах.Марго просто сидела в гостиной за ломберным столом и играла с несколькими придворными в карты, а у него сердце разрывалось. Щемящая нежность, рвущаяся на свободу страсть и безумное головокружение – Генрике казалось, что он сходит с ума.Вот она запрокинула голову, демонстрируя изгиб белой лебединой шеи, и громко рассмеялась. Вот глаза её сверкнули опасным блеском и она кокетливо повела плечами. А вот закусила алую губу.
"Чёрт возьми", – подумал Генрике, – "нам уже по тридцать, а я веду себя, как мальчишка!"Но он ничего не мог с собой поделать.Маргарита же спиной чувствовала прожигающий взгляд. Разум твердил ей не поворачиваться. Но вся её натура стремилась к другому.Наконец, не выдержав, она обернулась. Взгляды их пересеклись. Сама не понимая, что творит, Марго слегка улыбнулась, облизнула нижнюю губу и приподняла бровь.И Генрике сорвался. К дьяволу всё! Он не может сдерживаться. Будь, что будет!Король поднялся со своего места и пошёл к ней.– Любезная сестра, позволите украсть вас на несколько минут? – обратился он к ней, едва сдерживая дрожь в голосе.– Разумеется, – ответила она, пряча глаза.И зачем только провоцировала его? Знала же, чем это кончится. Но не смогла удержать и своего, и его безумия.Встав, Марго приняла предложенную руку. Ладонь его была ледяной, будто в противовес пылающему сердцу.Они двинулись к выходу. И с каждым шагом оба осознавали, что становятся ближе к своей гибели. Однако поздно метаться и выбирать.Оказавшись за пределами зала, они свернули в один из боковых коридоров. Генрике тотчас перестал себя сдерживать, резко притеснив Марго к стене и решительно прильнув к её губам. Она ухватилась за его плечи, отвечая на сумасшедший поцелуй. На задворках сознания кричали предостережения. Только это уже не поможет.– Мы сошли с ума, – шепнул он, на секунду размыкая поцелуй.
– Уже давно, – вздохнула она, целуя его сама.Её пальцы потянулись к его волосам и развязали хвост.