1.1. (2/2)
- Какого чёрта ты тут забыл?
У его глаз будто выбито на выцветшей серой радужке высокомерное ”пошла нахер”, что ему даже не приходится цедить ей это в лицо - только проехаться взглядом с ног до головы, тут же вызывая нелепейшее желание залезть в ванну и остервенело тереть каждый участок кожи, которого коснулся его взгляд. Или просто сжаться. Но она не делает, не позволяет себе таких поблажек, ведь - да кто он такой, господи? Прикатил на своей вылизанной до блеска камаро как хренов президент к ним (к ней!) в дом, а потом пытается ставить свои хреновы правила. Что он, право, возомнил о себе?
- Язычок за зубами держи, пташка, - это едва ли смахивает на добрый совет, точно так же как Билли - на старшего брата. - Тебе минута на одевание, либо валишь до школы сама. Я понятно изъясняюсь?
- Да как ты, - Макс почти что задыхается от нахлынувшего возмущения. - С каких пор тебя вообще волнует мой путь до школы?
Билли не отвечает. Билли щурится опасно, сильнее сжимает правой рукой дверной косяк, тянется чуть вперёд, к ней (что?...) , чтобы отчеканить холодное:
- Минута, Максин.Он отстраняется так же резко, как захлопывает дверь прямо перед её носом.
***- Пс, Макс!Макс не то, чтобы любит школу, но математика - это святое, а скомканная бумажка отвлекает ужасно не вовремя. У неё вот-вот сложится тригонометрическое уравнение, и у задиристого Уилера на соседнем ряду - тоже, чёрт бы его побрал. Макс не собирается всю неделю вперёд наблюдать его смазливую довольную рожу, потому пишет быстрее и размашистее. Хрен тебе, Майк Уиллер, а не первое место в классе.
- Пссс, Макс!
Снова откуда-то сзади, в этот раз бумажкой прямо в затылок, ну надо же, какая наглость. Макс шипит через зубы что-то неразборчивое, но головы не поднимает - подождут, что им ещё остаётся. Рука болит, локоть неприятно упирается в ребро, волосы лезут на глаза, что приходится сдувать их каждые две минуты. Быстрейбыстрейбыстрей, пока у Майка заела ручка (злорадствовать плохо, конечно, но так тебе и надо, упрямый задира), а она уже через минуту гордо двигает листок на край стола под внимательным карим взглядом.
- Не повезло, - шепчет одними губами.
Макс видит только белки его закатанных глаз.
- Зумер, эй, приём!
Скомканный клочок (уже третий) удивительно метко оказывается в ободке её согнутых на парте рук, и серьёзный математик удивительно удачно ничего не замечает. Макс не боится его, но на всякий случай разворачивает записку на коленках.
?Погнали сегодня к Майку???— Лукас.?Да, он обещал достать пару хороших ужастиков?,?— Дастин.И приписка размашистым почерком, наспех:?Джейн тоже придёт?.Губы Макс разъезжаются в улыбке, пока она комкает бумажку в пальцах и суёт в карман толстовки. Эти два оболтуса продолжают уговаривать её, будто в первый раз. Будто это не они дружат уже как года три, почти каждые выходные собираясь друг у друга дома. И это так глупо, смешно и… мило?Нет, Макс, конечно же, не была фанаткой всяких милостей. Господи, да её от каждой романтической сцены с Джейн и Майком выворачивало наизнанку. Все эти: ?Майки, я так тебя люблю?, ?Ах, он такой зайчик?, бла-бла-бла. Такое точно не для неё. Но это… Это и вправду было мило. Чисто по-дружески.Она вскидывает голову, шепчет Дастину по буквам: ?О-к-е-й?. Снова большой палец вверх. Мистер Кларк треплется о домашнем задании на осенние каникулы, которое даже не входит в её планы. Нет, ну правда, какой ботан будет делать уроки? Разве что Дастин. И Лукас. И Майк. Боже правый, и как она вообще с ними общается? Хреновы зануды.До конца урока остаётся не больше пяти минут, и Макс в ожидании теребит жёлтые часики на запястье. В принципе, ей надо только заскочить домой за одеждой, а дальше она может отправляться в свободное плавание в подвале Майка Уиллера. Там и попкорн, и сэндвичи, и конфеты?— всё, что душе угодно. Ну и в роли главного приза вечера выступают ужастики. Может, если дело пойдёт хорошо, она даже останется на ночь. Ничего же страшного: Джейн с Майком вряд ли практиковали что-то серьёзнее поцелуев в засос, поэтому о ночёвке в одной кровати им точно можно забыть, а так Макс найдётся компания на ночь. Если только…Даже из класса слышен пронзительный визг тормозов на школьной парковке. Кто-то недоуменно оборачивается на окно, кто-то плевать на это хотел, а кто-то, например, Дастин, смотрит прямо на неё. И вопросительно кивает головой в сторону улицы.Вот чёрт. Билли. И как она могла о нём забыть?Стоит звонку пронзительно завизжать в коридорах, Макс тут же смахивает все вещи в рюкзак и размашистым шагом идёт к двери. Она хочет успеть исчезнуть из класса до того, как кто-нибудь из их тусовки хватится. Но уже у самого выхода её хватают за локоть и разворачивают к себе лицом.Лукас.—?Куда ты так бежишь?—?Слушай, мне надо срочно валить,?— она отцепляет его пальцы от своей руки и порывается уйти. —?Я свяжусь с вами по рации.—?Что-то случилось?Да, случился её сводный братец Билли Харгроув.—?Нет, всё окей. Просто… Потом расскажу, ладно?—?Макс, подожди!—?Увидимся!Она машет рукой на прощание и ныряет в толпу учащихся, вываливших в коридор на перемену. Несётся так быстро, как позволяют заполненные людьми пролёты школы. Вдох. Выдох. Поворот. Поворот. Ещё один. Внутри закипает злость на этого недоумка, который за каким-то хреном притащился к ней в школу. Ему делать нечего? Наступили каникулы и у него появилось свободное время, чтобы ей порядком надоесть? Она ещё утром сказала, чтобы не думал забирать её. Что тут, блин, непонятного? Что?Макс с силой толкает главные двери. Сзади кто-то (кажется, Хлоя Волкер, зазнавшаяся сука с обществознания) кричит что-то про аккуратность?— должно быть, ей прилетело дверью. Хоть бы это вправило тебе мозги. Но, конечно же, не вправит. Может, даже отобьёт сильнее, и завтра она предъявит Макс обвинения за покушение на её драгоценную задницу.Но ей похер. Господи, ей так похер, что она только сбегает вниз по ступенькам, вытянув руку со средним пальцем. Сейчас у Макс только одна проблема, и это?— синий шевроле камаро на школьной парковке, из которого грохочет музыка так, что хочется заткнуть уши.—?Какого чёрта ты тут делаешь, Билли? —?она останавливается в паре метров от машины, упирает руки в бока. —?Решил поиграть в старшего брата?Она ему всё выскажет. О да, пусть даже не сомневается, она выскажет всё, что думает и по поводу его хреновой опеки, и по поводу приездов за ней в школу. По поводу всего вообще! И пусть только попробует её не выслушать.—?В машину, быстро.Билли даже не смотрит на неё. Затягивается сигаретой, на секунду прикрыв глаза, и выпускает дым изо рта. Проходится кончиком языка по кромке зубов, вникая в этот вкус, наслаждаясь им. И Макс впервые замечает, какие они у него ровные. Белые. Красивые. И улыбка тоже, почти наверняка, красивая. Если бы он улыбался почаще, то был бы даже симпатичным.И тут же осекается.Что, прости? Симпатичным? Билли?— чёртов мерзавец, который испортил ей своим существованием полжизни. Он не может быть симпатичным. Только не для неё.Поэтому Макс, ощетинившись, выплёвывает:—?Чёрта с два.И ждёт, когда он поднимет свои грёбаные глаза, чтобы она могла высказать всё ему в лицо. Что ей уже шестнадцать и она вправе сама добираться до дома. Что не нужна ей нянька в виде брата (который и не брат вовсе), каждый день забирающего её из школы. И что у неё, блин, были свои планы, которые он нахер поломал!А когда он, наконец, поднимает глаза, то…Ничего. Большое, охерительное ничего. Весь запал куда-то исчезает, словно одним своим взглядом Билли облил её ведром ледяной воды. Нужные слова, фразы, обвинения?— всё испаряется, стоит ему сузить глаза и не менее холодно спросить:—?Что ты сейчас сказала? —?Он вынимает дотлевшую до фильтра сигарету изо рта и щелчком пальцев отбрасывает себе под ноги. —?Что ты, блядь, сейчас сказала?—?Чёрта с два я сяду в эту тачку.Макс не считает, но даже эти тридцать секунд, пока они буравят друг друга взглядами, кажутся вечностью. Паузой во всём мире, где нет ни криков детей, ни рёва машин, ни Эй Си Ди Си, упорно орущих про Муху на стене. Только серые глаза, вперившиеся в её собственные.—?Всё? —?голос тихий, но Макс всё равно вздрагивает. Смотрит, как Билли делает пару шагов к ней, и против воли приподнимает подбородок. Чёрт. Он выше её на целую голову. —?А теперь, будь так добра, заткнись наконец и залезь на пассажирское сиденье. Отец ждёт тебя дома с какими-то невъебенно важными новостями. Он будет очень огорчён, если ты не приедешь.—?Он мне не отец.—?Рад, что ты это уяснила.Секундная война взглядов. Макс поджимает губы и резко разворачивается. Дёргает ручку автомобиля, забирается внутрь, оставляя рюкзак валяться в ногах. И зло захлопывает дверцу. Чтоб он провалился со своими важными новостями.—?Эй,?— Билли, вмиг оказавшись за рулём, хватает её за запястье. Чуть поворачивает голову вбок. —?Аккуратней с этим.И почти тут же отпускает. Макс закатывает глаза и отворачивается к окну, стараясь не думать о том, как тепло его пальцев обожгло кожу.