Глава 7. Взгляд в прошлое (1/1)

Утро встретило детей очень оригинальным способом: осознанием в какой узел они запутались, пока спали. Проснулись они по очереди, зато почти сразу. Луи потирал ноющую шею, Дьюи рухнул с кушетки на пол, любовно обнимая своё одеяло, а Хьюи решил побыть самым спокойным и просто наблюдал за друзьями, игнорируя иголочки, атаковавшие затекшую ступню.?В помещение невесть как пробивался солнечный свет, мутными бликами гуляя по металлическому полу и играя зайчиками на всех доступных поверхностях. И в центре этого буйства яркости недвижимо стоял её хозяин, отпивая кофе из чашки и смотря на проплывающих у окон рыб. Джайро был задумчивым и заметил проснувшихся утят только в тот момент, когда сын, радостно окликнувший друзей, потянул их за собой в сторону ванной.Фентона в лаборатории уже не было. Ассистент лучшего учёного Дакбурга, осознав, что опять уснул там, где не следовало и увидев на телефоне восемнадцать пропущенных вызовов, спешно отпросился у начальника, ретировавшись успокаивать свою mamá. Будучи лично знакомым с этой женщиной, Джайро ему абсолютно не завидовал.Пребывая в полусонном состоянии, Гирлуз не сразу обратил внимание, что на его личной кухне кто-то подозрительно возится и судя по всему давно. Кровопролитие пришлось отложить, так как вместо обугленных стен и закопченных гарью потолков он увидел утёнка в зелёной толстовке, довольно умело переворачивающего оладьи, и крутящегося рядом доппельгангера в кепке, рыскающего по полкам в надежде откопать тарелки. Джайро был уверен, что прихваток, которыми пользовался Луи, он тут не заводил, но на фоне общей странности картины оно как-то меркло.Обстановка в научно-исследовательском институте стала какой-то уж слишком домашней. Не привыкший к подобному доктор держался немного в стороне от веселящихся детей, но их присутствие его не напрягало. Он был благодарен. Только что прошедший очень сложную процедуру сын нуждался в подобном общении. И пока мальчики играли или активно обсуждали что-то вместе, у мужчины появился шанс вернуться к тому, чем он занимался всю ночь с прошлого вечера.—?Знаешь, это как пицца, только вместо овощей внутри тоже тесто. —?Дьюи повертел оладушек перед лицом Бойда прежде чем откусить внушительный кусок.Попугайчик на это заявление улыбнулся и потянулся к тарелке в центре стола, которая общими усилиями Луи и Хьюи уже доверху была заполнена выпечкой. Дети умудрились подсунуть несколько штук доктору, прежде чем тот успел ретироваться окончательно, но реакцией тот их обделил, так что Блакрейвен довольствовался похвалами о собственной стряпне от оставшихся с ним в комнате друзей.Джайро вновь объявился через пару часов, застав детей за исследованием какого-то его давнего изобретения, стоящего тут как предмет интерьера. Тихо обмолвившись с сыном парой слов, ученый забрал его с собой, а утята предпочли вновь отсиживаться в лаборатории вместо того, чтобы выходить на промозглую улицу или опять попадать в неприятности в хранилище наверху. Вернее, решили так только Хьюи и Луи, Патридж был готов хоть сейчас бежать навстречу любимым им приключениям на известную точку, однако на этот раз друзья успели нейтрализовать неугомонного приятеля.Погода снаружи испортилась в считанные минуты. Радовавшее население Дакбурга утреннее солнце заволокло плотными тучами и по крышам небоскребов застучали первые капли. Внутри лаборатории дождя слышно не было, но это с лихвой компенсировал шум волн, чей звук долетал даже до такой глубины. Море стало серым, мрачным и перенесло эту атмосферу внутрь помещения, от чего не спасали ни включенные лампы, ни горячий чай.Дети сбились в кучу и, слегка устав разговаривать, просто молча смотрели в иллюминаторы на верхнем этаже. Хьюи оказался по центру и с улыбкой почувствовал, как на одно его плечо упала голова Дьюи, а Блакрейвен прислонился к нему спиной, прикрыв глаза и слушая отдаленный шум воды. За всё время их короткого знакомства это был уже не первый раз, когда в подобной ситуации каждый из них ощущал себя абсолютно защищенным. Тишина убаюкивала и текла под их ногами медленной волной, пока её не прервал Дьюи, потянувшись и поудобнее устраиваясь на полу.—?Я думал ты заснул. —?Хьюи по-доброму усмехнулся и мягко хлопнул пару раз по чужому плечу. —?Надеялся, что отдохнёшь, раз ночью не спалось.В ответ на это парень удивлённо распахнул глаза. Хьюи этого видеть не мог и заметил его реакцию лишь когда он медленно сел, повернувшись к другу лицом.—?Откуда ты знаешь, что я почти не спал? —?Патридж старался выглядеть непринужденным, но улыбка старшего сурка полностью выбивала его из колеи.—?Ты ворочался всю ночь, пока мы тебя не обняли. —?Подал голос Луи, не поворачиваясь к друзьям и поглубже засунув руки в карманы толстовки.—?Знаешь, в этом нет ничего страшного. —?Видя, насколько смутился парень в синей рубашке, МакРурк постарался сделать свой тон как можно непринужденнее. —?В конце концов, сон это подсознательная реакция нашего мозга на события, которые отложились в долговременной памяти. Мы запоминаем всё, что видим и не можем предугадать какой момент вызовет переживания и бессонницу, как было с тобой. —?Осознав, что увлёкся, Хьюи слегка мотнул головой.—?Короче говоря, ты не виноват в том, что делаешь подсознательно. —?Луи глянул в потолок. —?Ну, это как маньяки, которых оправдывает полиция за то, что вся та уголовщина, что они творят, была сделана ими в состоянии лунатизма и подобное.Повернувшись из-за спины Хьюи, Блакрейвен слегка улыбнулся двум выпученным на него взглядам и пожал плечами, а Дьюи внезапно очень широко улыбнулся. МакРурк не стал возражать, когда друг тепло обнял его, а затем помог ему дотянуться до Луи и притянуть к себе, несмотря на вялые возражения последнего.Это было почти так же, как на том пыльном чердаке в золотохранилище МакДака. Вокруг всё также было довольно темно и пасмурно, поэтому крепкие объятия казались крошечным островком в огромном море бушующего холода. Но если в тот момент никто из них не мог признаться в братской привязанности друг к другу, то теперь…—?Что ты сказал?.. —?Луи спросил это тихо, будто отвлёкся или боялся ошибиться, уточняя. Спросил, хотя прекрасно расслышал каждое слово.—?Я сказал, что если бы это было возможно, я был бы счастлив, окажись вы моими братьями. —?Дьюи с удовольствием повторил то, что прошептал буквально несколько секунд назад. Говорить подобное ему не мешало абсолютно ничего и Хьюи с ним согласился, кивнув с лёгкой улыбкой. Новостью для него это не было. Да и Луи, хоть и выглядел ошарашенным подобным заявлением, страха перед этими словами совершенно не почувствовал.—?Ну, мечтать об этом тебе, по крайней мере, больше не придётся.Утята повернулись на звук. Голос Джайро, стоявшего в затемненном углу у лестницы, оказался неожиданным в воцарившейся было тишине, но гораздо больше беспокойства вызывал смысл сказанного.—?Что вы имеете ввиду, доктор Гирлуз? —?Хьюи вышел немного вперёд, наблюдая, как учёный двинулся им навстречу.Он молчал, но в его слегка нервных действиях было что-то, что юный сурок пока не мог разгадать. Петух выглядел удивлённым, но упрямо сверлил детей взглядом, переводя его то на слегка напуганного Луи, то на переминающегося на месте Дьюи. Поправил постоянно сползающие на переносицу очки, вздохнул и протянул МакРурку несколько листков бумаги, что до этого держал в руках.Утёнку в красной кепке было достаточно прочитать всего несколько первых строк, чтобы ошарашенно раскрыть клюв. Друзья, тут же подбежавшие следом, читали документы из его рук примерно с той же эмоцией: немым и очень ярким удивлением. Джайро отошёл немного в сторону и обхватил руками перила, не глядя на детей.—?Вероятность вашего родства составила практически идеальные сто процентов. Я проверил данные на трёх своих приборах, поэтому…Договаривать он не стал. Да и смысла в этом уже не видел: его не слушали. Листы с результатами генетической экспертизы упали на пол с лёгким стуком удара тонкого ребра о металл, когда Хьюи выпустил их, обернувшись. Утята не размыкали объятий как минимум несколько минут. Новая информация крутилась в голове разношерстным вихрем, воспоминания о проведённом вместе времени обретали новые оттенки, но в конце концов всё это улеглось, оставляя лёгкий шок. Дьюи шмыгал носом и прижимал к себе Луи, а тот в свою очередь вцепился в Хьюи мёртвой хваткой, не желая отпускать. Живя по одиночке всю сознательную жизнь, обретение братьев для каждого из них было невероятным потрясением. И это потрясение пройдёт, обязательно сменится радостью, Джайро был уверен в этом, оставляя детей наедине друг с другом и позволяя осознать и устаканить чувства в одиночестве.Верхний этаж лаборатории доктора Гирлуза в тот вечер стал особенным местом для всех троих. После прошедшего шока и правда пришла радость, которую Дьюи не стеснялся показывать громкими возгласами и искренним смехом, а Луи уже не сдерживал улыбку, поймав себя на мысли, что только с новоявленными братьями стал улыбаться так часто.Расставаться детям не захотелось. Понимая, что ночевать во второй раз в лаборатории и обременять её хозяина будет уже слишком, утята медленно приблизились к идее очередной ночевки у кого-нибудь. Блакрейвен был совершенно не против, но свой собственный дом отсёк сразу же, ровно как и Хьюи, понимая, что никак не сможет уговорить своего строгого опекуна, поэтому Дьюи с радостью и после одного короткого звонка сообщил, что роль радушного хозяина опять достанется ему.Тёте о последних новостях Патридж решил не сообщать. Он долго мялся у порога на кухню, где она готовила ужин, заламывал от волнения пальцы и ходил взад-вперёд, но не смог подобрать слов, оставляя всё это на потом. Братья согласились с ним, даже не произнося ничего вслух. Каждый понимал, насколько это тяжело.Комната Дьюи после знакомства с МакРурком обрела чуть более ухоженный вид. Перфекционист в душе старшего сурка взбрыкнул наутро после первой же ночевки и руки мальчика сами потянулись к оставленным где и как попало вещам. Сейчас помещение выглядело да и в самом деле было гораздо просторнее, поэтому с тем, чтобы расположить тут уже двух своих друзей проблем не возникло.Из приоткрытого окна веяло сырым воздухом. Дождь не прекратился и поднял с земли густой туман как ответ на утреннее тепло. Луи сидел на чужой кровати и слушал монолог Хьюи рядом с собой, облокотившись о подоконник и смотря на утопающую во влаге улицу. Иметь братьев было непривычно. Иметь братьев в его ситуации было опасно. Но в то же время, не смотря ни на что, мальчик мог легко признаться себе, что действительно рад этому. Ведь они стали первыми за много лет, кому действительно было до него какое-то дело. Пусть он и не мог рассказать им абсолютно всё.Хьюи рядом с ним закончил рассказ и выглядел довольным. Пусть Блакрейвен и не старался полностью вникнуть в смысл, он всё же его слушал и поначалу даже задавал вопросы. Для юного сурка это уже было радостью. Рядом со своим опекуном он боялся ошибиться хоть в одной фразе. Помешанный на точности профессор МакРурк мог высказать немало претензий по практически любому поводу и Хьюи очень редко показывал при нём свои знания. Новоявленные братья подобным не страдали. И пусть пару раз ему таки прилетело опостылевшее обращение ?ботан?, сказано оно было настолько тепло и дружелюбно, абсолютно без издёвки или попытки задеть, что в этот раз утёнок даже посмеялся над этим. Да и на Дьюи невозможно было обижаться.Сам хозяин комнаты объявился в ней несколько позже, чем его там ждали. Луи успел дважды обыграть Хьюи в его же любимой игре, обхитрив настолько, что старший брат начал сомневаться, не использовал ли тот засекреченные коды. Один раз ему таки удалось выиграть, но Дьюи вернулся именно в момент его триумфа и порадоваться сурок не успел, переключившись на утёнка в синем.Мальчик выглядел морально выжатым и оба его брата примерно догадывались почему. С недавних пор Аманда в разговорах всё чаще стала затрагивать свадебную тематику. Дьюи себя умником не считал, однако не догадаться к чему она клонила было бы трудно. Сообщив племяннику радостную весть женщина выглядела так, словно сбросила с плеч очень тяжёлый груз и теперь говорила открыто о предстоящем событии. Настолько открыто, воодушевлённо и с обязательным спросом советов по тому или иному поводу, что в такие моменты к женщине вообще было лучше не подходить. Вот только сегодня Дьюи таки попался ей под руку, поэтому всё, что смог сделать после часового диалога?— упасть на кровать между своими гостями и простонать в потолок что-то нечленораздельное.Их долгий и почти непрерывный разговор плавно начал крениться к теме родителей и Луи это очень напрягло. Свет в комнате уже был выключен и единственным его источником служил ночник в виде сине-красного робота-трансформера, одиного ютившегося на прикроватной тумбочке. Рассказывать о своей приёмной тётушке Дьюи смысла не видел, поэтому право вести монолог принадлежало сейчас Хьюи. Утёнок старался интересно и коротко рассказать о научных достижениях профессора, о его заботе и внимательности к подопечному, но печаль, так отчётливо въевшаяся в его голос напрямую говорила о толщине панциря, под которым были скрыты эти чувства мужчины.—?Луи? —?Партидж был первым, кто заметил, что во время разговора младший вжимает голову в плечи всё сильнее и сильнее. И не стал говорить ничего дальше, мягко подсаживаясь к брату поближе.Им не нужны были ни его попытки оправдать собственное поведение, ни натянутая на лицо кривая улыбка, которой он прикрывал собственных страх. Пусть они и заметили только сейчас, что поднятая тема была для Блакрейвена неприятна, но тот был очень благодарен, что сразу после этого подобные разговоры сразу же прекратились. Хьюи приобнял его за плечи, а сам Луи обхватил руку утёнка в синем, утонув в приятном молчании, просидев так до самой ночи.***Вокруг было темно. Воздух был наполнен холодной сыростью и мальчик постоянно кашлял, пытаясь выплюнуть её вкус. Вот только у него никак не получалось избавиться от въедливого оттенка гари, оседавшего на языке.Страх пронзил его тело сразу после того, как он открыл глаза. Темнота никуда не исчезла, но впереди, где обычно виднеется свет, нарисовалась фигура. Она была высокой, карикатурно искривлённой и шаталась из стороны в сторону при каждом шаге. Запах гари стал сильнее.Мальчик не мог пошевелиться, даже просто отползти в сторону, а кричать просто не смел. Фигура приблизилась к нему вплотную и наклонилась, легко хватая за тонкое горло худыми кривыми пальцами. Лица не видно, на чёрном месиве вместо него белым мелом выведена усмешка, похожая на рисунок, что он когда-то сделал в далёком детстве. Из плоского рта вырвался смех, мелодичный и одновременно с этим противный, будто внутри смешалось несколько голосов.—?Она тебя никогда не любила. Ты не нужен ей…Голос Барбары Блакрейвен звучал откуда-то из окружающей темноты. Фигура перед мальчиком повернулась на звук и продолжила уже своим, многогранным пробирающим до мурашек тембром.—?… и сейчас убедишься в этом!Она бросила мальчика на землю и прижала так сильно, что из его горла всё же вырвался слабый крик. Карикатурные пальцы тянулись к его шее, впиваясь ногтями и царапая кожу, но вместо следов прикосновений на коже оставались ожоги. Огонь за её спиной вспыхивал всё сильнее и сильнее, окружал ребёнка и монстра с плоской улыбкой, а голос приёмной матери тонул в крике. Крике боли маленького преданного ребёнка.Луи резко раскрыл глаза и едва вспомнил как дышать. Чтобы убедиться, что он проснулся, ему пришлось сесть и оглядеться, резко мотая головой из стороны в сторону. Он по-прежнему был в комнате Дьюи.Осторожно стянув с себя одеяло, чтобы не разбудить спящего рядом Хьюи, мальчик встал, подойдя ко второму окну в комнате и выглядывая на улицу. Солнце выползало из-за мутного утреннего горизонта, неохотно освещая облака. Скоро нужно было подниматься, чтобы успеть забежать домой и взять учебники перед школой, но бодрости Луи не чувствовал. От вообще был удивлён, что не разбудил братьев криками из-за в очередной раз приснившегося ему воспоминания.Помнить эти события на самом деле он не мог. Большинство картинок были плодом его собственного воображения, результатом того, что он представлял себе благодаря рассказам приёмной матери. Но он верил в это, верил хотя бы потому, что его шрам был доказательством. Подобное действительно происходило в его детстве. И даже нескольких рассказов и напоминаний хватило, чтобы бояться и ненавидеть этот кривой грязно-черный образ, оставивший ему уродливый след на всю оставшуюся жизнь. Образ, который пытался уничтожить его в самом раннем детстве.Вздохнув, Блакрейвен всё с той же осторожностью вернулся под одеяло. О прошлом с братьями он говорить пока не решился и очень радовался их пониманию. Они не заставили его всё рассказать даже тогда, когда он по неосторожности показал им свой шрам. Ни насмешек, ни косых взглядов он тогда не получил. Лишь обещание, что если он решится, его обязательно выслушают.Вот только сделать этот шаг вперёд утёнок никак не мог себя заставить. Пока не мог.