Глава 23 (2/2)

Когда мы все убрали и готовились ложиться спать с полными животами, я решила, что на диване спать будет куда лучше. Папа упал без ног на большую кровать, как только он снял фартук, а мама села около меня на диван. Теперь все было совсем как дома. Я в своей розовой пижамке и мама, целующая меня на ночь.

- Мы с папой не сильно испугали тебя такими планами и ужинами?

- Мама! Я никому не была так рада, как вам!

- Папа боялся, что ты будешь не в духе или в депрессии, а мы бы только ухудшили ситуацию таким громким приездом… - она покачала головой, гладя меня по плечу.

- Мам, это все, - я указала на богатую продуктами кухню и стол со скартетью. – самое лучшее, что со мной было с тех пор… - я замолчала, забыв, что не думала о своем состоянии весь день. Мама вздохнула.

- Ты хотя бы начала улыбаться, дорогая. – она поцеловала меня в щеку. – Это всё пройдет, вот увидишь. Сладких снов!

- Сладких снов, мама. – ответила я чуть улыбнувшись. Мама встала, выключила свет и легла в кровать.

?Всё пройдет, вот увидишь?. Эта фраза застряла в голове, пытаясь выявить значение. Я смотрела в потолок, иногда освещенный проезжающими машинами, прогоняя весь этот день в ускоренной съемке. Да, мои родители здесь, чтобы отвлечь меня, вытащить из этого состояния тоски и зашить разбитое сердце. ?Всё пройдет…?. Какое странное чувство.

Мне казалось, что ничто не могло нас разлучить, абсолютно ничто! Я ожидала никогда не слышать фразу ?Ты должна его забыть? или ?Тебе нужно двигаться дальше?, но фраза от мамы была как яблоко по голове. Когда-то мы были так счастливы, по уши влюблены и имели планы на будущее, теперь я должна ждать, когда это покинет мою голову. Когда любовь уйдет, а он станет для меня чужим человеком, снова незнакомцем, который когда-то каждый день доказывал свою любовь. Однажды, мы встретимся, переглянемся и ничего не почувствуем. Ни тоски, ни любви. Это всё пройдет.Но как же я этого не хотела…Я открыла письмо, освещая себе телефоном, и элегантный почерк с закругленными буквами письма радовали сонные глаза:

Дорогая Маринетт,

Очень надеюсь, что это письмо дойдет до вас вовремя, перед Рождеством, потому что Ван так хочет узнать, как ваши дела, что места себе не мог найти.

Можете теперь считать нас вашими друзьями по переписке, потому что компьютеры для нас, увы, слишком новые и сложные. Надеюсь, вы в добром здравии и прекрасно проводите праздник в кругу своей семьи! Если это письмо все же попадет в ваши руки, то сразу ответьте, и мы отправим вам запакованный привет из Шотландии!Ван прекрасно здесь обустроился и занимается хозяйством в нашем скромном доме около приятного ручья. Не поверите, но он собирается устроить тут настоящую ферму и разводить скот, только представьте! И потеря памяти почти его не волнует, Ван чувствует себя здесь, как будто он жил здесь всю жизнь. Каждый день у камина меня ждет букет полевых цветов, даже сейчас, когда на улице бушует зима, мы вместе готовим ужин. Я – что-то традиционное, а он все в своей манере – чай и китайские пирожки.

Он иногда задает мне вопросы о своем прошлом. Конечно же, мне приходится умалчивать о Шкатулке, и я рассказывала о нашем знакомстве, расставании и долгой разлуке, от чего он был так поражен, что начал стучать себя по голове и ругать себя за то, что посмел забыть нас…

Но, Маринетт, я так счастлива видеть его улыбку, когда он пытается ловить рыбу из ручья, или как он хохочет с моих смешных историй. Я столько лет так не наслаждалась жизнью, как сейчас, в Шотландии. Время обратно не повернешь, но в любой момент может раздаться тот самый звонок, переворачивающий твою старую жизнь обратно на молодые и крепкие ноги.

И, конечно, Ван скучает по вам, дорогая Маринетт. Вы показались мне очень добрым и отзывчивым человеком, которого не пугают никакие трудности и подводные камни. Может, вы могли бы прислать вашу фотографию? Мы оба безмерно хотим знать, как изменились вы и ваша жизнь с нашей последней встречи.

Как вы живете? Не слишком ли устарел этот способ письма для вас, молодежи?

Мы с Ваном очень ждем вашего ответа, и тоже постараемся запечатлеть фотографии нашего милого домика для вас!

Всегда ваши,

Ван и МарианнаЯ приложила письмо к груди и закрыла глаза, представив их жизнь там, в Шотландии. За тысячи километров отсюда только они одни и их домик, окруженный заботой, полевыми цветами и ручейком с рыбой. У Мастера Фу все хорошо, я знала, что он попадет в надежные и любящие руки! Столько тепла вложено в письмо, что я чувствовала это в своих пальцах. Подумать только, что они не забывают про меня и отправили этот листок, от которого посыпались воспоминания, где мы с Мастером Фу только познакомились, он учил меня всему и как быть хорошим Хранителем тоже! И даже теперь, когда это все стерто в его голове, я продолжаю мелькать в его голове. Интересно, вспомнит ли он когда-нибудь обо всем, с чем столкнулся за столько лет со Шкатулкой в руках?

Сердце кольнуло, когда Марианна вкратце описала свои чувства к Мастеру. Я прекрасно ее понимала, я чувствовала тоже самое. А теперь, эмоции вырываются при любом упоминании об этих моментах. Его смех, улыбка, глаза. Мне вообразился на письме его портрет, который начал медленно испаряться. Две недели для кого-то покажутся ничтожными, чтобы забыть, как выглядит человек, но я была иным случаем. Я старалась его забыть насильно, чтобы сердце перестало болеть. Я старалась держать баланс на шатающемся мосту, который вот-вот может рухнуть и упасть в туманную бездну. Не знаю, откуда у меня берутся силы все это терпеть. Каждую ночь одно и тоже, за исключением сегодняшнего приезда родителей, благодаря которым у меня снова появилась цель идти дальше по этому мосту, который на другом конце готовит то, о чем мне страшно и думать – принятие.

Я резко проснулась от осознания, что впервые смогла нормально поспать. А когда встала, не было ожидаемого мысленного потока. Меня встретил потрясающий запах кофе! Мама и папа тихо перешептывались на кухне и ходили на носочках, но я слегка посмеялась. Скрип пола прекратился, и они оба глянули на меня.

- Доброе утро, дорогая! – бодро сказал папа. – Что-то ты долго сегодня. – я удивленно глянула на часы. Было уже одиннадцать часов утра! Как я могла столько спать?!

- Выспалась? Сегодня много дел, так что сейчас позавтракаем и обсудим планы на день, да? – мама поцеловала меня в макушку, неся в руках кружки. – Папа сегодня готовит блинчики. – я облизнулась, а в животе заурчало. Кажется, я проснулась в раю!

- Еще остался вчерашний пирог! Маринетт, достанешь его, хорошо? Устроим, как это называется? Бранч? – я быстро кивнула и подбежала к холодильнику. Все мы были еще в пижамах, но о таком завтраке или бранче я могла только мечтать глубоко в подсознании.Десять минут спустя горячие блинчики уже поливались золотистым медом, а горячий кофе с нежной пенкой медленно мешался с сахаром. На улице было облачно, но укутанные люди в шарфиках все также шли, скрипя снегом.

- Нам сегодня просто необходимо купить подарки! Маринетт, мы можем что-нибудь подобрать твоим друзьям, а папа будет обходить базары с ёлками.

- Возьму самую пушистую и свежую! – воскликнул папа с задором в голосе. – И куплю покрывало, чтобы было удобнее убирать опавшие иголки.

- Мы можем пойти в торговый центр или на местный рынок, как ты хочешь, дочка? – я прожевала блинчик.

- Ну, мы ведь успеем и туда, и туда, верно?- Конечно! Это ведь Рождество! Нужно заряжаться праздником заранее. Вот увидишь, к концу дня улыбка будет сверкать на твоем лице! – уверял папа.

- Но сначала надо покушать! – мама глянула на папу. – Том, если ёлка будет такой большой, то лучше без украшений. Можно обойтись и гирляндой. У тебя не возникнет проблем на работе, дочка?- Нет, Шерри отпустила меня домой на все выходные. – Это правда. Только не отпустила, а прогнала, твердя, что к понедельнику я не должна выглядеть такой серой и бездушной.

- Отлично! Тогда вперед! Чем быстрее все купим, тем скорее ты покажешь нам тут все. – подмигнул мне папа, убирая мед с усов.

Предсказывая всю красоту и эстетичность рождественского рынка Англии, я даже взяла с собой полароид и проигнорировала факт, от чьих рук он мне достался.

Ёлки продавались на каждом углу, и как только мы захлопнули дверь дома, папа помахал нам рукой и ушел проверять свои навыки торговли.

Мы же с мамой взялись за руки и отправились в переполненный торговый центр, где в каждом, абсолютно каждом магазине были люди. По дороге, я составляла список подарков, поняв, что он не такой уж и длинный: подарки нужны для Альи, Нино, Полли, Грейс, Шерри и что-нибудь для Марианны и Мастера Фу. Подарки родителям я куплю позже, перед праздниками после работы, а… Надо же, в списке не было нужного человека, и я не заметила! Стоит ли покупать подарок и ему? Но я не успела додумать, как мама потащила меня за руку в магазин для дома.

Так мы обошли весь торговый центр, а в руках было столько пакетов, что пересчитать их можно только по красным следам на пальцах… И двух часов не прошло, как мы все купили! Мама болтала со мной, советовалась, удивлялась ценам, забыв, что евро немного отличается от фунта. Перерыв на салат, и мы почти сразу окунулись на рождественском рынке, где все было так волшебно, что я открыла рот.

Маленькие деревянные домики, вперемешку с палатками стояли в ряд, а над ними также ровно висели гирлянды с золотистым цветом, а на фоне внезапно голубого неба стало только ярче! Люди топтали снег, торговались и громко смеялись. Другие фотографировались и бежали к следующему домику, толкая торопящихся прохожих. Сфотографировав гирлянду, я тоже стала разглядывать местные товары. Один прилавок продавал имбирные печенья, наборы для строительства пряничного домика, сладкие палочки всех цветов и обычные конфеты. И все это было в прозрачных упаковках, перевязанные шелковыми бантиками. Мама тут же взяла дюжину и направилась дальше, к домику с деревянными игрушками. Паровозики, куклы, ёлочки, Санта, лампы со свечкой внутри, домики – всё из дерева! Я восхищалась увиденным, вспомнив, как сама играла с такими же игрушками, сочиняя волшебную сказку на ходу! Я попросила взять пару оленят для сестер Альи, а продавец так мило улыбался и пожелал счастливого Рождества, что я чуть не заплакала. Из следующей палатки шел великолепный запах горячего шоколада, который даже своим ароматом согревал в такой морозный день. Взяв по красному стаканчику, мама звала меня к уже открытому домику с упаковочной бумагой! Столько рулонов, словно обои, висели на стенках, а внизу лежали кучки уже запакованных рулонов с ценником. Не осуждайте меня, но я взяла каждый из них! Больше всего в Рождестве мне нравился именно процесс запаковки, а маме пришлось меня вытаскивать оттуда, когда я стала уже толкаться с другими покупателями.

Домики с яблоками в карамели, с венками на дверь, варежками, шапками и даже валенками вскружили нам голову! У меня уже закончились все снимки, а мама начала ругать меня за то, что я просто хожу кругами по домикам и теряюсь из виду. Я впустила в себя дух Рождества, ощущая запахи печенья и глинтвейна. Мои глаза светились от этого рынка вместе с розовыми щеками, он манил снова и снова до тех пор, пока мы не вырвались из толпы и не наткнулись на открытый каток! Семьи кружились на льду, а профессионалы изображали гибкие фигуры, но в голову впился тот каток в Париже. Как бы я хотела покататься именно здесь, прямо сейчас, когда меня переполняет магия этой ярмарки, но и глазом моргнуть не успела, как мама уже махала рукой такси.

Подбежав к ней, сердце сжалось, осознавая, что количество пакетов и коробок не дает наслаждаться этим местом еще больше!

- О! Там был домик с кухонными приборами! Милая, держи, я скоро! Куплю что-нибудь для твоего папы. – она впихнула мне пакеты и тут же убежала обратно в толпу.

- Мам! - крикнула я, хотя даже мой рот был прикрыт пакетом с шарфиками. Я повернулась к такси, сделала резкий шаг и…врезалась в кого-то, уронив всё!

- Боже, простите меня! Я вас даже не заметила… - я не поднимала глаз, а просто собирала выпавшее содержимое обратно в пакеты с надеждой, что это всё не затопчут или не разнесут по улице.

?Только не закатывай истерику, прошу…?, мысленно умоляла я себя, начиная краснеть от своей неуклюжести.

- Ну надо же, какая встреча! – сказал настолько знакомый голос, что я тут же подняла глаза и открыла рот, и не издав ни звука. – А год назад ты махом увернулась от такого растяпы, как я.

Перед глазами были веселые глаза моего старого знакомого, который появлялся во многих эпизодах моей жизни в Париже.

Передо мной широко улыбался Луи!