Горячо — холодно (2/2)
Кобра просыпаетсяокончательно от скрипа двери и сонно потирает глаза, скуля и недовольно морщась, когда Спенсер — чёрт, Спенсер — открывает окна, пропуская в спальню лучи утреннего солнца. Парень выглядит разбитым и усталым, как выглядел иногда после долгих съёмок или ночной вычитки собственного сценария. Кобра зевнул и сел на кровати, стянув с себя дурацкий ночной колпак и по-детски прижимая к себе подушку. Спенсер улыбнулся знакомому жесту, но выражение лица тут же сменилось на расстроенное из-за воспоминаний и слишком милых ассоциаций.
— Ты вообще спал сегодня? — Спенсер садится на край кровати — когда-то его кровати — и внимательно смотрит на Билли. — Выглядишь, как зомби. Спенсер бы посмеялся с этой фразы, если бы она не звучала так грустно — не из-за того, что Кобра действительно выглядит немного убитым с этими огромными синяками под глазами, а от того, что своего собственного Билли он таким никогда не видел. Призрачный Билли мог устать, мог притвориться уставшим или начать корчить из себя смертельно — ха — больного, но цвет его лица всегда оставался прозрачно-голубым, руки не дрожали от недосыпа, а в глазах не было той застывшей боли, едва просачивающейся сквозь обычно смеющиеся искорки в глазах живого Кобры.
— О боже, братишка, снова ты со своими зомби! — Билли засмеялся, весело подпрыгнув на кровати, — Что ты будешь сегодня готовить? У Спенсера во всей этой ситуации было некоторое преимущество — его Билли отличался от не его по крайней мере по двум параметрам — он был совсем мёртв и очень призрачен, а вот сам Спенсер был для Кобры всё тем же шестнадцатилетним начинающим режиссёром, только живым и целым, будто никогда никуда и не умирающим.
— То есть, — музыкант осёкся и смущённо сел рядом, опустив босые ноги на пол, — Ты можешь что-нибудь приготовить?— Билли всё время начинает утро с этого вопроса, — Спенсер не сразу понимает, что сказал, и тоже смущается, осознавая смысл своих слови извиняющимся жестом накрывая чужую руку своей ладонью. — Конечно, я приготовлю.
Он смотрит на Билли — тёмные глаза почти сливаются со зрачками, ровный загар только подчёркивает проглядывающиеся в его внешности египетские корни, а чёрные волосы после сна спутаны и падают на лицо, на что Кобра не обращает особого внимания. Спенсер привычно тянет к ним руку, чтобы поправить, но одёргивает её на середине пути, опуская взгляд.
Парень думает, что Билли действительно был очень красивым при жизни. Билли и есть очень красивый.*** Дни идут чертовски быстро, когда состоят из приятных эмоций, и каждая секунда имеет свойство превращаться в яркое воспоминание, которое тяжело будет выкинуть из головы даже самыми чёрными мыслями.
Первую половину недели Спенсер пытался думать, много и упорно придумывать пути и способы вернуться домой, но ему постоянно что-то мешало: Билли просил приготовить обед (отказать такой просьбе просто невозможно, зная кулинарные способности Кобры), Билли начинал репетировать (посмотреть на серьёзно занятого делом музыканта многого стоит), Билли просто ошивался рядом и жаловался на то, что ему ужасно скучно. Билли существовал, и это уже мешало парню концентрироваться. Но дни почему-то проходили быстро. Слишком быстро.
Ближе к пятнице попытки Спенсера избегать Кобру в его собственном доме стали просто невозможными, потому что музыкант никак не давал парню впасть в отчаяние, а сам Райт чувствовал себя гораздо спокойнее, находясь рядом с Билли. Они практически не общались из-за общей неловкости ситуации, но каждому было тяжело смотреть на совершенно живого — погибшего — друга. По-своему тяжело.
Лёгкая рука коснулась плеча Спенсера и поставила ему на коленитарелку с бутербродами, на которую парень только очень удивлённо покосился, машинально освобождая место на диване рядом с собой. — Сэндвичи с арахисовой пастой, — Билли широко улыбнулся и шумно плюхнулся на диван, роняя свою голову на чужие колени, задевая волосами тарелку, которую Спенсер тут же убрал, уже привыкнув к подобным действиям. — Фирменный рецепт Кобры!— Не знал, что ты вообще умеешь пользоваться холодильником, — Спенсер коротко посмеялся и щёлкнул Билли по носу. — Я думал, у тебя куча прислуги, и все готовят для тебя по одному твоему велению.
— Так и было! Но я оставил только охрану возле дома после, ну... — Кобра отвёл взгляд на секунду, но тут же поймал в своей голове какую-то мысль и приподнялся, удивлённо глядя на парня. — А разве у твоего Билли нет прислуги?— Моему Билли не нужна прислуга, — Спенсер коснулся пальцами чужих волос,пытаясь успокоить самого себя, и музыкант неосознанно потёрся о его запястье носом, как довольный от поглаживаний котёнок. — Мой Билли немного, знаешь... ?Немного мёртв. Не совсем мёртв. В некотором роде — ха — мёртв?. — Что, братишка? Кобра посмотрел на парня совершенно непонимающим и невинным взглядом, из-за чего Спенсеру даже стало немного — много — не по себе.
— Мой Билли, он, ну, — Райт зачем-то закрыл ладонью глаза собеседника, будто пытаясь отгородиться от него. — Он призрак.
— Что?! — Билли резко вскочил и посмотрел на Спенсера максимально удивлёнными большими глазами. — А как это...— Никто не знает, — парень пожал плечами и тут же оказался зажат в объятиях, которые должны были, по задумке Кобры, успокоить хотя бы одного из них. — Билли не помнит своей... смерти, а моя семья въехала в этот дом на правах ближайших родственников. Два года назад.
Билли уже более спокойно выдохнул, коснувшись носом шеи парня, — Спенсер не хотел бы, чтобы по его спине от этого бегали такие крупные мурашки — но всё ещё не отпустил.
— Ты можешь общаться с призраками? Спенсер не говорил мне, что ты брострасенс, — Билли окончательно запутался в местоимениях, чем вызвал у Райта искренний смешок, а следующую фразу произнёс уже очень тихо. — Жаль, что призрака Спенсера здесь нет.
— Ты же боишься призраков, — Спенсер улыбнулся, решив не объяснять все тонкости его разговоров с духами, чтобы не нагружать мозг музыканта ещё больше, и попытался отстраниться от Кобры, за что получил только более крепкие объятия. — Может, он всё ещё з... Спенсер не любит, когда его перебивают на середине фразы, а Билли делает это неожиданно — очень в его стиле — и резко. Парень не отвечает на поцелуй, даже пытаясь отстраниться от Кобры, всё ещё сохраняя хоть какие-то капли рассудка, но чужая рука, — очень горячая и влажная от пота — забравшаяся под белую футболку и коснувшаяся вздрогнувшей спины, лишила Спенсера даже банального желания думать рационально.
Он неуверенно приоткрывает рот, что не остаётся незамеченным, — Билли тут же углубляет поцелуй, воспользовавшись моментом — и слабо выгибается в спине, невольно пытаясь отстраниться от навязчиво задирающей футболку руки, но своим движением только больше прижимается к парню. — Билли... — имя произносится глухо ирежет парню горло, задевая своими острыми ?л? ещё и сердце, начинающее стремительно биться в несколько раз быстрее. — Блин, чувак, стой, мы не... Кобра касается губами его шеи и крепче прижимает тонкие плечи к спинке дивана, не давая отстраниться, что Спенсер всё равно сделал бы без труда, если бы приложил немного желания или хотя бы не вздыхал так тяжело.
Билли не просто тёплый — горячий, обжигающий и плавящий. Живое и бьющееся в бешеном темпе сердце гоняет по венам кровь, — кипяток — поджаривает его кожу до румяного загара и вызывает красноту, пятнами появляющуюся на щеках и шее, задевающую уши и губы, которые алеют уже от нервных, но уверенных поцелуев.
У него дрожат руки больше, чем на самом первом концерте, и голова кружится до помутнения в тёмных глубоких глазах, и Спенсер сам задыхается от этой ужасной душащей жары, пытаясь прижаться ближе к её источнику и избавиться от липнущей к коже одежды.
Спенсер может почувствовать биение чужого сердца, может провести пальцами по линии позвоночника, прощупав твёрдые кости под тонкой кожей, может оставить царапины, которые будут заметны на следующий день. Спенсер может коснуться рукой его плоти и почувствовать кончиками пальцевстранную текстуру кожи, а может укусить Билли за губу, чтобы ощутить привкус чужой горячей крови. Он плавится, избавляясь от всего полученного ранее холода, давая Билли право согреть его и изнутри: ровными и плавными толчками, обжигающими губы стонами и короткими поцелуями. В Калифорнии в этом году безумно жаркое лето.