Низложенная императрица (1/1)
Весь отрезок пути от блистательного Лаона до жалкого приграничного то ли городишки, то ли просто селения под названием Гондульвий, Рикарда сидела в дормезе, уронив руки на колени, и думала о чем-то своем. В другом дормезе, поменьше, везли ее супруга. Тряска на ухабах и рытвинах утомляла низложенного императора, порой он терял сознание. Поэтому ехали медленно. Сопровождавший Карла и Рикарду кортеж выглядел уныло. Из Лаона, по настоянию Рикарды, выехали со всей возможной помпой, будто бы не изгнаны были, а сами решили отбыть. Разумеется, истинное положение дел не было тайной даже для последнего чернопашца или раба, но такова уж была Рикарда – если пускать пыль в глаза, то до конца! Но по пути количество сопровождавших вавассоров и слуг сократилось до двух десятков, да и те не проявляли должной почтительности и явно мечтали улизнуть при первой же возможности. Если по пути ломалась какая-нибудь повозка, никто и не думал чинить ее или собирать рассыпавшиеся вещи.В Гондульвии императору стало совсем худо, и пфальцграф объявил о необходимости пока остаться здесь. Рикарда было выругала его, но потом устало махнула рукой и с величественным видом велела поворачивать к постоялому двору. Он здесь был один, и почему-то на самой окраине городка, примыкавшей почти вплотную к лесу. Вездесущая Берта узнала, что Гондульвий построен в незапамятные времена, и раньше здесь был почти центр города, но различные войны, пожары и наводнения, как это обычно бывает, изменили когда-то процветавший город и сместили его расположение.Бальдер хлопотал, устраивая Карла, и Берта, наблюдавшая за ним, подумала, что теперь они с пфальцграфом – товарищи по несчастью, оба сделали ставки не на тех властителей.
Размышления камеристки прервал зов ее госпожи. Рикарда полулежала в комнате, где ее разместили, на широкой, покрытой потертым одеялом из козьих шкур, скамье.- Скажи, чтобы принесли сюда мои платья! – распорядилась она. – И ларец с украшениями, и еще – атласные туфли, желтые, с черными бантами, которые закреплены бриллиантовыми пряжками!Берта распорядилась насчет сундука с платьями и ларца, но вот с туфлями вышла загвоздка. Они, видимо, были где-то в других сундуках, среди прочих туфель и сапожек бывшей императрицы, и искать их пришлось долго.Это разъярило Рикарду, и она перестала сдерживаться.- За что я кормила и поила тебя столько лет?! – выкрикнула она, вскочив со своего убогого ложа. – И мои родители, подобравшие тебя в грязи, еще просили за тебя! Да тебя надо было не в мою свиту зачислять, а выдать замуж за пастуха или метельщика!- Я бы, госпожа, не роптала на судьбу и в этом случае, - ответила Берта с притворным смирением, - а сделала бы из пастуха солидного человека! Для умной женщины это не так уж трудно, есть сколько угодно примеров. А вот если дама глупа, из-за нее даже коронованный супруг потеряет власть и богатство и станет просить ради Христа! Вместе с женой!- Ты о ком это болтаешь, ничтожество! – завизжала Рикарда. – Я велю засечь тебя насмерть! Повесить! Пытать!- Да кто все это делать-то будет? – пожала плечами Берта. – Прилягте вы лучше, сударыня, у вас, похоже, жар. Послушайте меня спокойно. Я много лет служила вам, снося все капризы и жестокость. Но тогда я была нужна вам, а вы - мне. Теперь пусть наши пути разойдутся. Я намерена оставить службу у вас.- Ты не получишь от меня ни гроша!- Я и не сомневалась, что вы так скажете, сударыня. А потому позаботилась о себе заранее. Та часть жалованья, которую вы мне не выплатили, пусть останется вам. Думаю, скоро пригодится.Рикарда в изнеможении повалилась навзничь.- Да, об умных женщинах, - решила добить ее Берта. – Вы, бедная моя госпожа, до сих пор не знаете, кого взял в жены наш прекрасный Эд?
- Девушку, опекуном которой он был, - безучастным голосом ответила Рикарда. Она как-то быстро утомилась во время скандала. – Такая тощая и невзрачная девчонка, но нарядил он ее, как королеву, я помню.- Умная девочка, - закивала Берта. – Помнится, она не раз подсказывала этой вашей шарлатанке Лалиевре, как правильно приготовить тот или иной состав, а то бы вы со старой уродиной весь дворец давно разнесли своими опытами, с такими-то мозгами!После этого у бывшей императрицы случилась истерика, а поскольку сорвать злость было не на ком, Рикарде пришлось совсем плохо. В бессильной ярости она рвала на себе волосы и металась по комнате. Сквозь ее рыдания иногда можно было расслышать:- Дрянь, какая дрянь!Берта утомилась и ушла. Через некоторое время решила все же вернуться, отнести Рикарде воды и носовых платков. Но той в комнате уже не оказалось.Один из слуг видел, как супруга Карла Толстого бросилась из дома в лес.Берта и Бальдер отправили нескольких оставшихся от свиты людей на поиски. Все же лучше было, во избежание ненужных вопросов, не терять Рикарду, а отвезти вместе с низложенным императором в Швабию.Отправленные на поиски вернулись ни с чем, что было вполне закономерно, попробуйте найти кого-нибудь в безлунную ночь в лесу! Но на рассвете Рикарду доставили на постоялый двор.
Ее подобрали нищие и уроды, бродившие вереницей по дорогам в поисках пропитания. Берта немало насмотрелась на таких несчастных. Где было возможно, они зарабатывали на хлеб представлениями, а если не было заработка, побирались или просто воровали. Знал об этом и хозяин постоялого двора, грубый небритый мужик, сразу напрямую спросивший бродяг, есть ли деньги за отдых в общей комнате и похлебку, а если есть, то не худо бы их показать. Еще лучше – заплатить вперед, чтобы ему не следить за ними, ведь проходимцев по дорогам таскается полно, а он один. Уроды начали было препираться, но Рикарда, уже пришедшая в сознание у теплого очага, слабым голосом подозвала хозяина и пообещала заплатить за них.В конце концов, они ее спасли, оказались единственными, кто проявил милосердие к ней не за плату или из страха, а просто потому что она лежала на холодной земле без чувств, в окружении стаи одичавших собак.Она отдала хозяину пару серебряных монет, и на столе появилась незамысловатая еда и даже кувшин сидра.Бродяги оживились и, вознося ей благодарности, стали рассаживаться.- Я сяду и выпью с вами! – заявила она.За столом кто-то придвинул к ней глиняную плошку с выщербленными краями, чтобы даме не есть из общей миски. Она повернулась, чтобы поблагодарить, и отпрянула от неожиданности. Перед нею, в потрепанной одежде и с давно не мытым лицом, сидел Авель!Рикарда испытала самое настоящее недоумение, когда этот влюбленный в нее палатин и мимолетный любовник не проявил никакой инициативы в разговоре. Казалось, он едва знаком с нею, и его помощь и вежливость - лишь дань уважения к знатной даме.Со смешанным чувством облегчения и ревности она прислушивалась к разговору, который Авель вел с Бертой, тоже спустившейся вобщий зал. Они с Авелем уселись рядом на скамью и тихо разговаривали. Все прочие в этом зале, напротив, общались громко и даже пели, и Рикарда так и не услышала, о чем вела разговор ее камеристка с героем обороны монастыря Св. Германа.Берта узнала от простодушного парня, как он, убив напавшего на него злоумышленника, ехал в Париж, да вот встретил этих людей, среди которых у негобыл знакомый - тощий мим Нанус, прехрабрый парень. Мим познакомил палатина со своими приятелями, за знакомство потребовалось выпить, а когда Авель проснулся почти через сутки, оказалось, что у него увели мула, да еще кто-то стащил последние медяки. Уроды утешали его тем, что они как раз идут в Париж и Компьень, там скоро ожидаются грандиозные празднества. Заодно и Авеля туда проводят. Он пошел с ними, хотя и не представлял, что теперь скажет Эду, а уж что тот скажет ему... Наверно, прогонит со службы, и будет прав. Но честный Авель был уверен, что должен прийти и повиниться, да и письмо, хоть и запоздавшее, надо вручить Азарике!Берта улыбнулась наивному парню. Только теперь ей подумалось, что ведь она желала ему спасения, потому и предупредила об опасности тогда, в лесу. Он убил Ринальдо? Что ж, у того было еще больше шансов убить Авеля самому, а защищать свою жизнь - не грех.- Я благодарен тебе, достойная девица, - сказал Авель с несмелой улыбкой. - Ты хотела спасти меня, только потом я это понял.- Конечно, хотела, - кивнула она. - Честных и верных людей так мало, нельзя, чтобы они совсем перевелись.- Не так уж мало, - не согласился Горнульф из Стампаниссы. - Я много хороших людей знаю. Вот Альберик, например, наш бывший староста в школе. Отец Фортунат. Архиепископ Гоццелин, правда, он уже умер. Озрик. Ну, то есть теперь он... она - наша королева. И Эд, король. Он тоже хороший, по-своему. А теперь я и тебя узнал, Берта. Ты очень добрая!- Я? - удивленно переспросила женщина. Доброй ее еще никто не называл.
Неожиданно оказалось, что это приятно.Веселье и задушевные беседы на постоялом дворе продолжались всю ночь. А утром оказалось, что бывший император из рода Каролингов, Карл III, отдал Богу душу. Его обнаружил Бальдер. На сине-белом лице мертвого Карла застыла слабая улыбка...Рикарда в этот же день отправила тело мужа через границу в сопровождении пфальцграфа, сама же ехать отказалась.У нее еще оставались здесь дела. Днем уроды двинулись дальше. Рикарда же, слабая и подавленная, обратилась к Берте с просьбой пока не оставлять ее. Ведь она, Рикарда, так слаба и разбита болезнью, а тут еще смерть супруга... Она будет совсем беспомощна, если Берта уедет сейчас, во власти злобного хозяина!Берта, всегда чуждая сентиментальности, хотела отказать, но, видимо, как-то странно повлиял на нее этот наивный толстяк Горнульф, назвавший ее доброй. И она пообещала остаться на несколько дней.Рикарда попросила хозяина дать лекарственных трав, какие есть в любом деревенском доме. Особенно интересовали ее те, что помогают от бессонницы, без них она-де не уснет после всех потрясений. Серебро у нее еще позвякивало в кармане, поэтому хозяин оказался услужлив и быстро доставил требуемое.Отвар из плюща она, вспоминая уроки Заячьей Губы, приготовила сама.Укрыла полотенцем, чтобы получше заварился, и стала ждать.