Поиски (1/1)

Итак, среди погибших Вивианы не было.Сомневаться в том, что похитителем был Адемар, тоже не приходилось.Королева понимала, что ее дочь находится на пути во Фландрию.Уже завтра, при попутном ветре, самые быстроходные и маневренные нейстрийские суда под командой Готье догонят хольк Адемара. В это хотелось верить, но у Азарики и Изабеллы сердца сжимались от тревоги и неизвестности.Бог весть, что придется перенести Вивиане в плену!—?О, только бы она потерпела, ничем не разозлила этого подлеца,?— шептала королева. —?Я боюсь, что он будет с нею жесток, если Вив проявит свою вспыльчивость…—?О мама, мы должны молиться, чтобы этого не случилось! Я думаю, что уже завтра вечером мы отобьём ее,?— говорила Изабелла.Она ещё на берегу заявила, что отправляется на выручку вместе с Готье.—?Неизвестно, что с нею может произойти в руках негодяя,?— твердо сказала Изабелла, заранее отметая любые возражения. —?И ей может понадобиться помощь, которую она согласится принять только от меня!И глаза кроткой Изабеллы из серебристых стали стальными, даже свинцовыми, как грозовые тучи?— верный признак гнева.—?Опасаться за меня нечего,?— убеждала она. —?В погоню Готье снаряжает три судна, на которых нам и флотилия норманнов была бы нипочем.Она старалась выглядеть спокойной, но понимала: освободить ее сестру?— дело непростое, и пока Вив не будет в Компьене, живая и невредимая, они ни в чем не могут быть уверены.В конце концов, Азарика согласилась при условии, что Изабелла не попытается ввязаться в бой, если он начнется, и пообещает во всем слушаться Готье.Принцесса бережно поддерживала мать, пока они шли с поляны к дороге. Королева упорно оставалась там до тех пор, пока всем пострадавшим не оказали помощь.Теперь Азарика была почти обессилена.—?Почему я не поехала с нею? —?твердила Изабелла. —?О Вив! Ты так оберегала меня с самого детства. Даже была готова вступить в бой за меня! А я? Меня даже не было с тобою сегодня!—?В случившемся нет твоей вины,?— ответила ее мать. —?Лучше расскажи мне все. Все, что знаешь или догадываешься! Я давно чувствовала, что Вивиана стала скрытна, но вы с младенчества были так близки, как никто! Изабелла, милая моя, расскажи мне даже самое незначительное, все мелочи. Скажи, отчего вдруг Вив рассорилась с Адемаром? Ведь мы думали, что они поладят, а уж такого безумного поступка от него и вовсе никто не ожидал!—?Причиной стала неуемная ревность, которой он изводил Вив. Сначала. А потом…—?Что же потом, дочка? Ее сердце пленил другой шевалье?И поскольку смущенная принцесса молчала, Азарика заговорила сама.—?Я знаю, что значит любить, Изабо, даже наперекор всему свету. И никогда не осудила бы за это, и сейчас я спрашиваю лишь потому, что наша Вив похищена, и любое, пусть самое незначительное слово может в такой ситуации спасти или погубить человека…Она высвободила руку, сделала несколько быстрых шагов по тропе и обратно, навстречу дочери. Сейчас, в сгущающихся сумерках, она и впрямь была похожа на чародейку с разметавшимися черными косами, ниспадавшими до бедер, в развевающихся алых шелках.Воспоминания чуть окрасили румянцем ее бледные щеки.—?Любое слово, даже сказанное сгоряча или невпопад, или просто неосторожное… Может оказаться ключом к разгадке. Я ловила каждое слово, шепот, вздох, какие могла услышать, не расслаблялась ни на секунду… даже когда спала. Тогда речь шла о спасении вашего отца, его тоже похитили и держали закованным в подземной тюрьме. Мы не должны допустить, чтобы нечто подобное произошло с твоей сестрой. До сегодняшнего вечера у меня ещё оставались сомнения, кому отдано сердце нашей Вив. Теперь же я уверена, что это Мартин из Леона. Как только услышала, что он бросился за Вивианой, не дожидаясь, пока все погрузятся на корабли, я поняла это. Это к нему ревновал Адемар?Принцесса молча кивнула.—?Я тоже не буду терять времени,?— продолжала королева,?— и выясню все, что возможно, в Компьене. Этой же ночью.Она должна была узнать, от кого Адемар получал сведения во дворце.И не только это. Было во всей этой истории что-то еще...Мартин. Мартин Иньигес, рыцарь из королевства Леон. Отличный боец, красивый, мужественный, явно не глупый. И дерзкий. Он вел себя так, будто бы с самого начала имел право на благосклонность принцессы. Той самой неукротимой Горгоны, к которой одни юноши боялись приблизиться из-за ее необузданного характера и несвойственных юным девицам интересов, другие - опасаясь гнева короля.А этот дон Мартин словно был уверен, что может сопровождать ее всюду, говорить с нею и смотреть на нее так.

Королева, разумеется, знала, что он принадлежит к очень древнему роду, гораздо древнее, чем их собственный. Может быть, поэтому он считал, что имеет право на любовь принцессы?Она подумает об этом по дороге в Компьень. А когда будет дома, сразу начнет действовать. Времени на размышления уже не останется.Мать и дочь обнялись на прощание. Изабелла должна была ожидать здесь и взойти на корабль вместе с Готье.—?Оставляю тебя под защитой дяди Горнульфа, мама,?— шепнула Изабелла.—?А я клянусь вам, моя королева, что буду сражаться, как лев, за ваших дочерей! —?воскликнул подошедший Рыжий рыцарь, преклоняя колени перед Азарикой.Мартин с двумя воинами, выделенными Готье, не останавливался всю ночь. Луна почти не показывалась из-за облаков, и даже при свете факелов ехать приходилось осторожно, чтобы не оказаться в каком-нибудь овраге.С первыми лучами Солнца Мартин надеялся ехать быстрее, но перемещаться лесом оказалось нелегко. Тропы были узкими и полузаросшими, видимо, местные жители были немногочисленны и редко выезжали из своих селений. Эти тропы были пока единственным признаком того, что в здешних лесах вообще есть люди.К счастью, Готье дал хорошую карту, чтобы они не сбились с дороги. Но благодаря этой же карте Мартин видел, что они не проделали и третьей части пути до монастырских земель Святого Франкона.Правый берег Уазы, по которому они ехали, был более высоким и обрывистым, чем левый.Где было возможно, Мартин выезжал на холм, выбирая места повыше.

Река просматривалась отсюда хорошо, и вот в одну из таких остановок он увидел два уходящих вверх по реке драккара под полосатыми парусами. На носу каждого из них была прикреплена хищная драконья голова?— верный признак, что северные волки здесь не с мирными намерениями.Было ясно, что здесь совсем недавно закончился бой. Викинги разграбили и затопили какое-то судно. Оно уже почти ушло под воду, и невозможно было разобрать, был ли это тот самый фламандский хольк.Если кто-нибудь из побежденных выжил и сумел добраться до берега, это был шанс узнать о судьбе Вивианы. Мартин погнал вороного по берегу, выискивая место, где можно было бы спуститься к кромке воды. Там, где берег становился более пологим, пришлось продираться сквозь заросли ив и камыша.И вот за этими зарослями происходило что-то, чего Мартин пока не мог рассмотреть, но сделал предостерегающий жест воинам. Да они и сами знали, что не станут сороки и сойки так стрекотать и кружиться над ивняком, словно полоумные, ни с того ни с сего. Опасность была в самом воздухе.Продравшись на берег, они увидели у самой кромки воды четверых здоровенных бродяг, накинувшихся, как голодные волки, на двоих воинов. На изорванных и запачканных кровью туниках можно было разглядеть эмблемы Фландрского дома?— поднявшегося на задние лапы леопарда. Воины были обессилены и, по всей вероятности, ранены. Даже кинжалы, которые им удалось сберечь, не помогли бы сейчас.Бандит, вооруженный огромным тесаком, схватил за волосы одного из фламандцев и запрокинул его голову. Ещё секунда, и он перерезал бы своей жертве горло… Но с проклятием выронил оружие, когда руку насквозь прошила выпущенная Мартином стрела.Одно дело?— грабить и убивать раненых и обессиленных, чем всегда и промышляли подонки на местах битв и кораблекрушений, и совсем иное?— выдержать бой с конными воинами в доспехах, каждый из которых мог в одиночку справиться с несколькими, пусть и свирепыми, но плохо вооруженными и не обученными боевым приемам бродягами. Такой бой был бы заведомо проигран, ещё не начавшись, и разбойники с воплями пустились наутек.Но в Нейстрии, как и в Леоне, не принято отпускать на волю преступивших закон, и мгновенно выпущенные стрелы прервали их бег, не дав достигнуть спасительных зарослей леса.Спасённых фламандских воинов тут же разоружили. Они понуро подчинились, не имея сил сопротивляться и бежать. Оба знали: им, как участникам похищения королевской дочери, грозит лютая казнь.Мартин велел своим людям перевязать их раны и, не дожидаясь, пока это будет выполнено, приступил к допросу.Отпираться было бессмысленно, и воины признались, что были на борту холька и участвовали по приказу своего господина в похищении королевской дочери и убийстве ее людей.- Вздернуть бы вас на суку! - прорычал Мартин. - И это ещё мягкое наказание за подобный разбой на чужих землях!- Но мы готовы рассказать все, что знаем... - проговорил воин, что был помоложе.Второй хранил унылое молчание, но чувствовалось, что это опытный хищник, уступивший силе лишь на время, а при случае попытается сбежать.- Рассказывайте, - приказал Мартин. - А уж я посмотрю, стоят ли ваши знания того, чтобы вас помиловать. Да помните: здесь, всего в нескольких шагах, я уже вижу подходящие деревья для вас. Так что не смейте лгать.- Мессир, мы выполняли приказ... - молодой уже почти был готов умолять.- Отлично, молодцы. И что же вам приказали?Фламандцы рассказали о нападении на лодку и о том, как бесчувственную принцессу переправили на борт судна.- Почему она была без чувств? - Мартин был готов растерзать их. - Ее били, ранили?- О нет, господин, всем было строжайше приказано не причинять вреда принцессе! Но она так сопротивлялась...Дальше они поведали, что Вивиана провела ночь в палатке на борту корабля.- Ее держали связанной все это время?

- О нет, капеллан, отец Фарон, уговорил господина Адемара развязать ее.- Адемар говорил, для чего похищает принцессу?- Он говорил, что женится на ней, ваша милость... Но в дороге, пока принцесса была на корабле, он не касался ее! Я стоял в карауле возле палатки всю ночь, и точно это знаю.Это сказал старший воин. Более хитрый, он понял заинтересованность Мартина, и решил, насколько возможно, задобрить его.Действительно, у Мартина немного отлегло от сердца, когда он услышал это.- Но потом, когда на вас напали даны, куда делась принцесса?

Тут оба не могли ничего точно сказать. Молодой видел, как девушка, схватив с палубы меч убитого воина, сразила насмерть одного викинга, а затем капеллан вытолкнул ее за борт. Но поплыла она не к тому берегу, где они сейчас, а к противоположному.Что случилось с нею дальше, смогла ли достичь берега, они знать не могли.Когда победители вылавливали на месте боя своих убитых, чтобы похоронить по обычаю викингов, среди трупов ее не видели.Его светлость Адемара даны взяли с собой, чтобы получить выкуп от его отца. Оказавшиеся в плену воины из Фландрии теперь будут проданы в рабство, кроме тех, кто сгорит на погребальном костре вместе с погибшими викингами.

А вот священник вряд ли выжил. Он был тяжело ранен в бою, и предводитель данов, ненавидевший христианских попов и, к тому же, озлобленный гибелью своего родича, которому принцесса всадила меч прямехонько в сердце, велел выбросить капеллана за борт.- Не много же вы знаете, - со злой насмешкой сказал Мартин. - Вот у этого старого дуба крепкие ветви, они очень даже выдержали бы двух повешенных. А вот то дерево потоньше, зато ближе к берегу и стоит на холме, вас было бы видно всем проплывающим и проезжающим здесь, просто в назидание!Франкские воины одобрительно закивали, и по всему было видно, что они готовы исполнить приговор хоть сейчас.Молодой фламандец уже начал размазывать слезы по грязным щекам, но его товарищ с ухмылкой ответил Мартину:- Разве королю Эду не понадобятся наши показания, мессир? Ведь других спасшихся может и не оказаться!- Разумно, - усмехнулся тот. - За твою дальновидность я даже готов в будущем подтвердить, что вы добровольно рассказали все, что знали. А за то, что ты ещё и шантажист - вот, получай!Мартин хлестнул фламандца по щеке чешуйчатой боевой рукавицей и отошёл, приказывая воинам связать пленных.