О пользе живых цветов и темниц. Ожидание. (1/1)

Лиутгарда Орлеанская перегнулась через перила галереи.Там, внизу, шел принц Рауль, прекрасный, как Солнце, в безупречно задрапированном плаще, закрепленном изумрудной фибулой.Девушка была готова любоваться им часами, но реальность жестока, разве что на несколько минут окажется в поле зрения прекрасный принц, а потом его долго не увидишь.Как и его отец, он постоянно куда-то мчался. То с кем-то воевал, то вел переговоры, то объезжал владения Короны. А будучи дома, присутствовал в Королевском совете при решении дел государства, и на судах, где король вершил правосудие и выносил приговоры. Ничего удивительного, ведь Рауль?— наследник престола, и должен вникать в дела управления,вплоть до мелочей, а подданные должны его знать.Раскидистые деревья почти заслонили принца от взгляда влюбленной девушки. Сейчас он свернет к воротам, и его не станет видно! А потом прогрохочут копыта его коня по мосту, и когда он вернется?— Бог весть.Лиутгарда перегнуласьдальше, желая еще хоть секунду любоваться им, потеряла равновесие и едва не свалилась вниз головой, но кто-то успел схватить ее сзади и втянуть обратно.Дочь герцога смутилась, увидев, что ее спасительницей оказалась принцесса Изабелла. Ведь Лиутгарда держала в секрете сердечную привязанность к принцу, в своей наивности не подозревая, что тайна ее любви разгадана уже очень многими.—?Ах, ваше высочество,?— растерянно проговорила Лиутгарда, совершенно не умевшая лгать и притворяться,?— благодарю вас!—?Не стоит благодарности, дорогая Лиутгарда! К тому же я, кажется, знаю, что это вы так внимательно разглядывали,?— ответила принцесса своим мелодичным голосом.—?Что же я разглядывала? —?потерянно прошептала Лиутгарда, вся залившаяся краской смущения.—?По-моему, новые клумбы, которые садовники разбили только вчера! Вы успели рассмотреть эти дивные заморские растения?—?Нн-нет, ваше высочество,?— облегченно перевела дух Лиутгарда.—?Тогда вам будет интересно подойти ближе, не хотите ли посмотреть вместе со мной?—?Ах, непременно, ваше высочество!—?А кто это там, внизу, Лиутгарда? За деревом не могу рассмотреть. Не ваш ли это брат?И точно, в тени деревьев остановился не кто иной, как Рыжий рыцарь.Надо сказать, что в семействе герцогов Орлеанских (Аврелианских) рыжий цвет волос преобладал уже давно, но в последние годы обогатился новыми оттенками. Ибо нынешний герцог, обладатель ярко-рыжей шевелюры, четверть века назад взял в жены спасенную им во время нашествия данов красавицу с локонами изысканного рыже-каштанового цвета. Она подарила супругу пятерых крепких сыновей и двух дочерей, и всеми ими герцог мог по праву гордиться.Но наиболее успел отличиться старший сын, Готье, непобедимый боец, одно имя которого повергало в ужас врагов. Пожалуй, он был и самым привлекательным среди герцогских отпрысков. Готье нельзя было назвать красавцем в истинном смысле этого слова, черты его лица были немного грубоваты, но взгляд темных глаз выдавал ум и благородство, а выступающий вперед подбородок говорил о сильном и упорном характере. К тому же, он унаследовал высокий рост и богатырскую силу своего отца, но был изящнее и тоньше в кости. Все это, как и богатство, и положение наследника целого герцогства, делало его весьма привлекательным в глазах незамужних девиц. Родители давно уже твердили Готье о необходимости сделать выбор, но он уходил от подобных разговоров. И когда нигде не воевал, проводил время, по большей части, в Компьене.—?Это неплохо, там он, наверно, все-таки найдет себе невесту по вкусу, при таком-то выборе,?— говорил герцог Орлеанский, получая в очередной раз известие о задержке сына в королевской резиденции.—?Ох, да если бы он искал! —?вздыхала его более проницательная супруга. —?Думаю, там все сложнее. Возможно, безответная любовь.—?Ничего себе! —?возмущался герцог. —?Покажи мне хоть одну девушку в здравом рассудке, которая могла бы не ответить на любовь Готье из Орлеана, не раз ставившего на колени всяких там бургундов, лангобардов, бретонцев, датчан и прочих собачьих сынов!—?Любовь не слушает доводов рассудка,?— возразила герцогиня. —?Супруг мой, тут надо знать женское сердце. Ну при чем здесь иноземцы, которых он победил?Так они спорили часто, а Рыжий рыцарь оставался холостым.Готье преклонил колено перед принцессой.—?Я и не знала, что вы, Готье, интересуетесь растениями,?— сказала Изабелла.—?Очень интересуюсь, ваше высочество,?— проговорил молодой человек низким, звучным голосом. —?Ведь это суданская роза?—?Верно!—?А вот скабиоса, если не ошибаюсь?—?И снова вы правы! —?удивилась Изабелла. —?Откуда такие познания у отважного и сурового воина?—?Воины тоже неравнодушны к красоте, моя принцесса!—?Тогда, может быть, вы пойдете с нами в сад? Там великолепных цветов гораздо больше, и вы поможете отыскать мою сестру! Вот уже несколько часов я не вижу ее.Молодой человек предложил руку принцессе, мысленно сказав себе, что подобное приглашение стоило того, чтобы потратить время и запомнить все названия. Правильно ему говорили, а он еще сомневался. Он как-то слышал даже, что некоторые рыцари дарят дамам цветы! Готье всегда думал, что дарить следует золотые браслеты и прочие украшения, в крайнем случае, если речь об ученой даме, можно и ценные книги в золоченых переплетах, но какие-то цветы… Что ж, век живи, век учись.А принцесса, между тем, почувствовала, как сильная, не знавшая промаха рука Готье, обтянутая темно-зеленым бархатом, чуть подрагивает под ее изящной ручкой.Размышления Готье и Изабеллы прервал звонкий голосок принцессы Вивианы, долетевший из-за яркой цветочной шпалеры.Вив напевала новомодную песенку, недавно переведенную на франкский язык:Свирепый, Эттин, рыжий Эттин,Эттин из Ирландии,Похитил как-то дочь Малколма, короля ШотландииИграть и петь ей не даёт,За смех хвостатой плёткой бьёт.Он угрожает ей мечом.Лишь поведёт она плечом.И не страшится он людей,Безжалостный злодей.Но пробил час на этот раз,Развязка уж близка,Он здесь, герой отважный мой,Тверда его рука!(английский фольклор – прим. автора)Тем временем принц Рауль подъезжал со своим отцом к городской тюрьме.—?Чуть было не забыл про этого старого пьяницу,?— говорил он. —?Хотел рассказать тебе после турнира, но тут вся эта история с Ратольдом… В любом случае, я виноват, отец.—?Ладно,?— коротко отозвался король.У него был хороший сын, который в будущем станет отличным правителем, и укорять его за один промах не стоило. Рауль и сам все понимает, а если просто немного помолчать, он запомнит и не повторит ошибку. Не даром ведь говорят, что ударами и бранью понукают осла, но не благородного скакуна.—?Так Горнульф, значит, опознал его? —?спросил Эд через несколько минут.—?Да, отец. Если бы не Горнульф, может, этого пьяного скандалиста подержали бы сутки в колодках и выкинули вон, просто из-за его возраста. Но после того, что я узнал, я уже не мог так просто его отпустить.—?Ты все сделал верно, Рауль. Из этого человека нужно вытрясти все, что он может знать. Даже если этот случай никем не задуман и не было никаких планов, но здесь может оказаться и другое. Ты сам понимаешь, какое тогда было время. Мы не вкладывали мечи в ножны, отбиваясь не только от полчищ Сигурда, но и от внутренних врагов. А они часто были коварнее и злее. Если Сигурд хотел только золота и не скрывал этого, то иные жаждали неограниченной власти и шли к ней по трупам, прикрываясь кто любовью к Богу, а кто?— святостью родственных уз. Но списывать все только на время тоже неверно. Я был молод, горяч, самоуверен, и при этом излишне доверял своему окружению. Верил слову тех, для кого пообещать?— все равно что плюнуть, но мог не поверить истинному другу. Ну, и среди моих вассалов попадались самые разные люди, от благородных и смелых, как Альберик, до таких вот подонков, как близнецы или тот барон. Но других-то у меня не было, и я думал, если как следует управлять этими, то будет толк. За свои ошибки я заплатил высокую цену, ну да ладно, теперь речь о другом.После снятия осады Парижа и победы над данами я вознаградил своих людей, кто шел со мной на битву. Золото?— хорошо, но сам понимаешь, земли?— это главное, и их вечно на всех не хватает. И, разумеется, все поместья вассалов-предателей я передал во владение верных мне отважных воинов Франции. Кого из нарушивших оммаж удалось выловить, все были казнены. Хотя иные, пользуясь смутами, смогли бежать за пределы королевства. Но бежать еще мало, нужно на что-то жить. Вот потому многие из таких людей стали служить моим врагам. А главным и самым изощренным из них был Фульк, архиепископ Реймский. Ныне его нет в живых, о чем позаботился отец известного тебе Адемара, герцог Балдуин. Но живы люди, которые много лет служили Фульку. Бог весть, какие тайны им были ведомы в прежние годы, к кому они переметнулись теперь и какие нити тянутся от них. Но ради блага королевства мы должны это выяснять. Вот потому я и говорю: хорошо, что Горнульф узнал этого подлеца, и что ты не выпустил его.За этим разговором они подъехали к воротам тюрьмы, которые тут же со скрипом открылись перед ними.Бывший барон проснулся на твердом каменном полу и сел, громко чертыхнувшись. По большей части, после водворения в темницу он спал. Что здесь еще делать? На допросы его пока не водили. Просыпался, только чтобы поесть. Еду тюремщик приносил дважды в день. Но сегодня он почему-то заворочал ключом в замке слишком рано.—?Что случилось? —?спросил заключенный, когда дверь отворилась.—?Ну уж точно не дополнительную порцию еды тебе решили выдать! Пойдешь со мной,?— ворчливо ответил тюремщик. —?Там тебе и объяснят.Они прошли до конца длинного, тускло освещенного факелами коридора и поднялись по лестнице. Тюремщик подтолкнул бывшего барона к одной из дверей. Она была открыта, он буркнул: ?Принимайте? и ушел.Узник огляделся.В углу небольшой комнаты без окон возился с письменными принадлежностями человек в монашеской рясе, видимо, клирик, который должен был протоколировать допрос.Чуть в стороне от него стояли два простых жестких кресла с высокими спинками. Другой мебели здесь не имелось, но зато была другая дверь, ведущая в смежное помещение. Оттуда веяло каким-то жаром, и слышно было движение. Тяжелые шаги и какие-то металлические звуки.Видимо, там находилась камера пыток, и палач как раз готовился исполнить свое ремесло.Несколько минут ожидания в таком месте показались узнику несколькими годами, но вот наконец в коридоре послышались шаги. Шли не меньше трех человек.—?Вы свободны, комендант,?— раздался жесткий властный голос, при одном звуке которого бывшего барона прошиб ледяной пот. —?Я позову вас.—?Слушаюсь, государь.Они вошли. Оба высокого роста и с одинаковыми лицами. Но один?— молодой и пока еще добрый. Второй же успел изведать жизнь и познать отвратительный вкус предательства.И потому он не мог простить и не пощадит.—?Да, это он,?— сказал король, усаживаясь в одно из кресел.Его сын расположился рядом.—?Узнать тебя мудрено, бывший вассал,?— продолжал король. —?Видно, жизнь была к тебе сурова.—?Зато вы, ваше величество, не меняетесь,?— прошелестел узник. —?Все так же великолепны.—?Комплименты надо говорить женщинам, не мне,?— усмехнулся тот. —?Ты же, по своей привычке, все делаешь наоборот. Мне известно, что женщин ты предпочитаешь оскорблять, выкрикивая бранные слова. Ну и раз уж благодаря своему глупому языку ты попал сюда, то придется держать ответ сразу за все. Сегодня ты расскажешь нам, кому служил все эти годы, и в чем заключалась служба.Городок Арби был не велик и абсолютно ничем не примечателен, и если и было это название на слуху, то лишь благодаря близости аббатства Св. Ангильберта, построенного лет двести назад и считавшегося одним из центров просвещения и благочестия.Сюда стекались поклониться святым мощам и получить исцеление от хворей паломники со всех сторон ныне расколотой империи Карла Великого.Здесь искали спасения окрестные жители во время иноплеменных нашествий, и уже не одну осаду выдержала эта мощная твердыня.Здесь обучались наукам дети благородных сеньоров и будущие священнослужители.Сюда же лежал и путь дона Мартина, в который он пустился по воле своего короля.Первый день пути он почти не разговаривал, на вопросы оруженосцев отвечал односложно и часто вздыхал. Муньеко и Гонсало, хоть и не отличались большой возвышенностью дум, но все же поняли, что их господин сейчас не желает отвлекаться от мыслей… а о чем или, скорее, о ком, это их не касалось. Они старались не беспокоить его, а обсуждать действия господина и вовсе было не заведено, но один раз Муньеко, глянув на витавшего в облаках Мартина, пропустил его вперед и тихонько проговорил:—?Ох, ну и разобрало же тебя, в жизни такого не было!Он знал, что его сеньор вновь встретил в Компьене черноглазую девушку, с которой он танцевал всю ночь на площади провинциального городка, а потом она оказалась самой настоящей принцессой. Но ведь не с ней же… Может, та самая Беренгария, о которой он недавно расспрашивал? Оставалось надеяться, что хозяин захочет излить душу и что-нибудь расскажет.В Арби Мартина и его спутников встретил пожилой священник в поношенной сутане, с неприятным цепким взглядом, назвавшийся отцом Людгером.Он же сообщил Мартину, что назначенная ему встреча состоится не раньше, чем через 2 дня, а пока нужно подождать там, куда отец Людгер и сопроводит гостя.Временным местом жительства Мартина оказалась неприветливая старая башня на окраине города, в которую, казалось, не в состоянии проникнуть ни один солнечный луч. Даже трава вокруг башни была какая-то чахлая и не зеленая, а сероватого цвета.Мартин быстро понял, что будет здесь не совсем гостем, а почти пленником. Ему сразу сообщили, что перемещаться по городу и его окрестностям можно только предупредив отца Людгера и в сопровождении воинов, которых ему выделят. Эти же воины, судя по всему, выполняли и функции тюремщиков при ?гостях?. А что он был не единственным таким гостем-пленником, Мартин убедился в первый же день, едва вошел в отведенный ему тесный покой на втором этаже башни.Из мебели здесь была неширокая кровать под балдахином из какой-то полинявшей ткани, неудобное жесткое кресло, пара табуретов и грубый стол, на котором стоял подсвечник. Ни ковров, ни шкур, которые могли дать тепло и видимость уюта, здесь не было, из-за этого еще больше бросались в глаза обшарпанные стены грубой кладки.Пока сюда вносили сундук с вещами Мартина, он огляделся.Молодая служанка с двумя короткими косичками, по виду?— из крестьянок, только что закончила уборку и, сделав торопливый книксен, хотела поскорее выйти.Отец Людгер остановил ее.- Ты хорошо тут все убрала? —?придирчиво спросил он. —?Везде ли вытерла пыль? Белье свежее постелить не забыла?—?Все исполнено, святой отец,?— робко проговорила девушка, но при этом заметно сжалась, будто ждала удара.И он не замедлил обрушиться на бедняжку.—?Дрянь ленивая, неумеха! —?прошипел отец Людгер, давая девушке пощечину. —?Говорит, что все убрала, а вот это что?Он ткнул пальцем в какой-то предмет на столе. Мартин успел заметить, что это серебряная плоская коробочка, в каких обычно дамы хранили белила. И коробочка явно не дешевая, как и сами белила, обычно привозившиеся купцами из Византии.—?Простите, отец Людгер, это не повторится,?— всхлипнула служанка,?— я во время уборки нашла эту вещь за кроватью, а потом положила на стол и забыла…—?Не лги мне! Ты собиралась это украсть, негодная! Вот прикажу сейчас, чтобы за воровство тебе отсекли руки!—?Святой отче! —?прервал его Мартин. —?Не слишком ли вы суровы? Никто не видел, чтобы она воровала.—?Молю вас, господин, не спорьте с ним, мне будет хуже! —?едва слышно шепнула девушка.Священник, однако, немного успокоился и велел ей идти вон и готовить обед, так и не приведя в исполнение свою угрозу насчет рук.Гостю сказал лишь, что его оруженосцы размещены в маленькой комнате рядом с ним.Мартин не удивился бы, если, закрыв за собою дверь, противный поп запер бы ее на ключ, однако этого пока не случилось.Через некоторое время ему в комнату подали обед, причем на удивление неплохой, из нескольких блюд. Принесла его все та же служанка.Расставляя тарелки, миски и соусницы на столе, она тихо проговорила:—?Спасибо вам, благородный господин! За меня еще никогда никто не вступался.—?Как к тебе обращаться, девушка? —?спросил он.—?Микаэла, милостивый господин.—?Это ты все приготовила?—?Я, господин.—?Пахнет вкусно, похоже, ты молодец!—?О, благодарю вас,?— прошептала озадаченная девушка, явно непривычная к похвалам.—?Давно тут служишь, Микаэла?—?Скоро полгода. Отец отдал меня сюда из-за своих долгов. Была у них другая служанка, да упала в реку и утонула. Теперь вот я.—?Эй, долго ты будешь докучать сеньору? —?донесся из коридора голос святого отца. - Делай свое дело и иди отсюда, пока язык не отрезали!?То руки, то язык,?— подумал Мартин. —?Ну и местечко!?