Тренировки, первые откровения и первые подозрения (1/1)

ЧАСТЬ IХРАНИТЕЛИ РАВНОВЕСИЯ На обычном будильнике, который — внезапно — не звенел своим знаменитым резким убивающим звуком, от которого хотелось испробовать на его создателе все позы из "Камасутры", дисплей показывал 5.41 утра. Впрочем, Мерсера, которому сон уже не был нужен принципиально, это не особо волновало — глядя на клетку собственного организма в микроскоп, он старался проследить за химической реакцией Блэклайта на сульфат натрия. Вместо привычной куртки на нем был лабораторный халат, а на руках — одноразовые стерильные перчатки. В прошлый раз Блэклайту на поглощение диоксида понадобилось две секунды, может, в этот раз понадобится больше.Нужно ли говорить, что вирус просто растворил смесь за четверть секунды, как он обычно поступал со всем, с чем вступал в контакт? Алексу это, видимо, не понравилось — уж неизвестно, почему. Но его хмурый вид и резкие движения рукой, когда он записывал результаты исследования при помощи обыкновенной шариковой ручки в тонкую тетрадь, говорили о том, что у него явно было испорчено настроение. Этот проклятый Блэклайт, несмотря на все попытки Мерсера проверить слова Лорда о том, что он теперь способен создавать любые предметы неосознанно, просто не давал никакого шанса на проверку. Любые кислоты, щёлочи, оксиды и спирты — вирус поглощал буквально всё, а в результате — не давал ничего, кроме очередной не нужной эволюционной составляющей! Глубоко вздохнув, Мерсер закрыл глаза и сосчитал до десяти. Он так делал всегда, стараясь унять гнев, если у него что-то не получалось. Тут же вспомнились, как назло, слова этого мозгоправа о том, что Мерсер-то и не Мерсер вовсе, а всего лишь вирус, паразитирующий на теле своего создателя. Успокоиться не получилось — об этом ясно свидетельствовал стол, вместе с микроскопом и клеткой вирусаполетевший в дальний конец лаборатории одним мановением руки взбешенного Алекса. Незадачливый экспериментатор уже хотел убрать обратно свою трансформированную мышечную массу, но в этот момент он, глядя на то безобразие, что учинил здесь, с некоторым любопытством задумался. Да, когда-то Мерсер действительно задумывался — а почему у него существуют провалы в памяти, касающиеся основных событиях, которые он вообще-то обязан помнить? В амнезию Алекс не верил — не бывает такого, чтобы эта болезнь не только не проходила сама, но и при этом как бы случайно затрагивала именно основные события жизни. Дана, его собственная сестра, не могла ничего сказать тогда по этому поводу, лишь предложила подождать, пока воспоминания вернутся сами. И Мерсер ждал. Долго ждал. Пока не добрался до главы "Гентек" МакМаленна и не узнал правду о том, кто он есть. Вот только было ли это правдой? До последнего Алекс верить отказывался, несмотря на множество аргументов, которые он самому себе приводил, и которые предлагали Дана и Рэгланд — лечащий врач. Не верил. Из принципа, из нежелания осознавать это. Да, только сейчас он это понял. А потом погибла Дана... Мерсер опоздал на каких-то несчастных десять секунд. Десять секунд, и его родная сестра была бы жива! Не погибла бы от пуль солдат Блэкуотча, устроивших облаву на её убежище. Правда, сколько бы Мерсер себя не укорял, но безмолвно лежащее на полу тело сестры стало для него последней каплей. Каплей, благодаря которой он уже не стал сдерживаться. Тот взрыв превратил оказавшихся рядом с ним солдат в такое месиво, увидев которое, глава Блэкватча Рэнделл заблевал себе штаны. Но все это Алекс помнил смутно — видимо, ярость в тот момент захлестнула его с головой. Когда он очнулся валявшимся на полу, целый квартал был снесён напрочь. Не осталось ничего — ни людей, ни зданий, ни растений. Вирус уничтожил всё. Подчистую. И затем сделал то, что у него получалось лучше всего — поглотил всё, до чего сумел добраться. Мерсер последующие воспоминания видел будто в чёрно-белом цвете — вот он дрожащими руками, едва сдерживая гнев, задыхаясь от собственного бессилия и душащих его слёз, поднял тело Даны. Вот он закрыл ей глаза, смотревшие в небо с недоумением, страхом и несбыточной надеждой, что сейчас Алекс — родной брат, прибежит и успеет спасти её. "Прости меня, Дана, — шепчет Мерсер. — Я опоздал. Не успел". Чтобы выкопать могилу для сестры, не понадобилось особо много усилий — всего одна башня ближайшего раздолбанного танка, которому не повезло попасться на пути Мерсера — и единственный выстрел. И именно в этот момент, когда он, кое-как сделав ей надгробие из ближайшего камня при помощи рук-молотов и выцарапав её имя, фамилию и годы жизни, оставил эпитафию R.I.P., он и почувствовал, что больше ничего не хочет. Не хочет и не может. Не может именно как Алекс Мерсер. Но не как Блэклайт.Тогда он с ужасом посмотрел на дело рук своих — целый квартал, от которого осталась зияющая дыра и голая, эрозированная от бетонных фундаментов земля. Именно тогда он и испугался, что больше не чувстовал себя Мерсером. Лишь только орудием массового — если не сказать планетарного — поражения. В будущем он старался не думать об этом. Будто приказал самому себе забыть о случившемся страшном происшествии. И он забыл. Забыл о своей сестре, забыл о Блэклайте, забыл обо всём, что могло его связывать с Мерсером-человеком, не с Мерсером-вирусом. Потому что у него осталась только лишь месть Рэнделлу. Его прежняя жизнь закончилась именно в тот момент, когда он попал под ядерный взрыв, произошедший в океане на достаточно безопасном расстоянии от Нью-Йорка. Из-за его жажды выжить любой ценой, наперекор всему — он получил новую. Чёрт возьми, да он себя чувствовал, как этот длинноволосый говнюк, Локи! Алекс даже усмехнулся от такого сравнения, убирая, наконец, усиленные руки и решив поднять тетрадку, чтобы хотя бы её вирус не сожрал. И застыл на месте, держа одной рукой тетрадку, а другую выставив перед куском биомассы, потому что не верил своим глазам. Этот маленький кусочек трясло — метало на месте, отчего он дрожал, переливался цветами, но всё это проделывал, не сдвигаясь с места. Как будто он был готов... трансформироваться. Во что-то. "Так вот оно что, — подумал Алекс, глядя на вирус, готовый стать чем-то этаким. — Значит, всё было так просто". Да в том-то и дело, что просто. Нет, Алекс Мерсер по-прежнему не считал, что он лишь репликант, паразитирующий на теле своего носителя. Но с другой стороны (а это следовало признать), он уже не ощущал себя человеком. Не после того, как похоронил единственного дорогого ему человека. Так кем же он был? Чем он был? — Алекс Мерсер... — прошептал мужчина, будто только что услышал своё имя. — Нет, не так. Алекс Мерсер... Алекс... Именно сейчас он и осознал кое-что важное. Что он забыл главный термин, вполне характеризующий его. Симбиоз. Форма взаимоотношений, при которой оба партнёра или только один извлекает пользу из другого. Именно наличие симбионта и отделяло Алекса от того, кто он на самом деле такой. С момента смерти на вокзале Пенн не существовало Алекса Мерсера. Не существовало вируса. В тот момент на свет появился... — Алекс Блэклайт. Будто только этих слов и ожидал, кусочек биомассы засветился ярким желтым светом, а затем... трансформировался в тот самый недавно поглощённый сульфат натрия! В пробирке! "Да, вот так, — подумал Алекс Блэклайт, подбирая колбу и крутя её в своих руках. — Всё гениальное действительно оказалось просто". Конечно, для остальных он по-прежнему будет Алексом Мерсером, Блэклайт в этом не сомневался. Но он-то знал правду! — Алекс Блэклайт... — ещё раз проговорил Мерсер, будто пробуя новое имя на вкус. Через некоторое время, отряхнув халат, он снова посмотрел на колбу в своих руках. И уже знал, что ему нужно делать.* * *Проснувшись, Лелуш с удивлением отметил три вещи:1) каким-то чудом он сумел раздеться, хотя отлично помнил, что даже не стал снимать костюм Зеро;2) он ощущал лишь лёгкий голод, хотя, по логике, его желудок должен был прилипнуть к позвоночнику;3) он чувствовал себя поразительно отдохнувшим, хотя такого не случалось очень давно. Впрочем, на второй (а возможно, и на третий) вопрос ответ нашёлся сам — на руке он увидел небольшой катетер, который был прикреплен к его стенке желудка. Ну, точнее, живота. "Энетральное питание, — с каким-то неудовольствием заключил Ламперуж, аккуратно вынимая трубку и следя, чтобы из ранки не пошла кровь. — Должно быть, и остальных "покормили" точно так же. Как тяжелобольных". Присев на кровати, юноша осмотрелся по сторонам, задумчиво оглядев свою комнату. То, что она была его, Лелуш не сомневался, иначе бы вышло несколько... неловко. В принципе, комната ничем не отличалась от той, что была у него в академии, кроме того, что в дальнем углу стоял большой наполненный книгами шкаф. Плюс имелся не меньших размеров шкаф-гардеробная.А на столе, помимо ноутбука, лежала коробка с шахматами."Резные, ручная работа", — мгновенно определил Лелуш, глядя на них. Впрочем, не это больше всего смутило Зеро, а то, что на тумбочке слева от его кровати стояли банные принадлежности — шампунь без каких-либо этикеток, полосатое полотенце и чёрный махровый халат. И белые тапочки."А рядом гроб, в который мне впору ложиться!" — мрачно пошутил Лелуш, тем не менее надевая халат и беря в руки всё необходимое для принятия душа. Дверь в душевую почему-то оказалась рядом с гардеробным шкафом, впрочем, это Лелуша волновало мало. Может, так специально было сделано, чтобы не приходилось бегать туда-сюда за чистой одеждой? Впрочем, сама ванная почему-то слишком сильно напомнила ему студенческие общие сауны — в углу душевая кабина, около неё раковина с уже стоявшим стаканом, в котором были зубная щётка и паста, рядом с дверью туалет, немного подальше маленькая стиральная машина и пачка порошка. Плитка синяя — что на полу, что на стенах. Нет, ностальгия на Ламперужа не нахлынула. Но вот ощущение дежавю он почувствовал однозначно. Хорошая порция холодной воды на грешную голову здорово прочищала мозги от ненужных мыслей. А шампунь оказался без запаха — по какой причине, непонятно. Уже выйдя из душа и посмотрев на себя в зеркало, висевшее над раковиной, юноша признал, что теперь он выглядит куда лучше,чем с утра — по крайней мере, бледность и синяки под глазами исчезли. Правда, шрам никуда не делся (да когда он его получил-то, в самом деле?), но и неважно. После того, как тщательно высушил волосы, Лелуш открыл шкаф и достал из него новую рубашку и брюки. Осталось только ремень для них найти... А вот и он! И туфли рядом стоят! Всё, как по заказу!Теперь Зеро выглядел как человек, а не как какой-то поднятый из могилы лич. А уж рубашка, у которой не была застегнута верхняя пуговица, так и вовсе создавала впечатление, что перед вами стоит не император сверхдержавы, завоевавшей треть мира, а скорее, какой-нибудь актёр или менеджер. Кстати, часы всё-таки показывали время. Это Лелуш понял, когда надел их себе не руку. Сейчас было 8.35, судя по дисплею. Вспомнив вчерашние слова Лорда о том, что эти часики обладают голосовым поиском, Зеро решил проверить это. Для начала он начал давать различные запросы, приложив часы к губам. Ничего не происходило. Нахмурившись, он уже решил, что их нагло обманули, пока не догадался покрутить колесико часов. Естественно, дисплей часов начал меняться — вместо таймера появился значок микрофона. "Ага, а вот и голосовой поиск, о котором вчера говорилось!" — подумал Лелуш, решив снова попробовать проверить работоспособность часиков. Вновь поднеся руку ко рту, англичанин настойчиво и чётко проговорил: — Ближайшее местоположение библиотеки. — Этаж 1-14. — из часов донесся металлический женский голос. Хмыкнув в ответ на это, Лелуш снова произвёл запрос: — Ближайшее месторасположение кухни или столовой. — Кухня находился на этаже 1-20, столовая на этаже 1-15. Показать автокарту местности?— Нет. Отбой, — непонятно, почему Лелуш сказал последнюю команду, скорее всего интуитивно. Но тем не менее "микрофон" убрался, вновь возвращая часы. 8.37. Конечно, согласно логике вещей, требовалось хотя бы перекусить, чтобы впоследствии не повторилась сегодняшняя ситуация. Ощущать себя каким-то немощным, неспособным толком ни поесть, ни попить, Лелуш не собирался, так что к лифту он дошёл достаточно быстро.Войдя в лифт, Зеро увидел на сенсоре новую пометку: — 39. Горшочек, не вари<note>Данная фраза была взята из старого советского мультика "Горшочек каши", Союзмультфильм, 1984г. (Далее идёт дословное цитирование куска сюжета):"Трое маленьких волшебников спустились с неба прямо посреди леса, где бедная девушка собирала хворост. Они ей вручили горшок, и сказали, что долго искали добрые руки, в которые его можно было отдать. А горшок то был не простой, а волшебный. После произнесения слов: "Горшочек, вари! " —он начинал варить кашу, а, сказав: "Горшочек, не вари! " — можно было прекратить процесс. Рассказав обо всем этом девушке, волшебные человечки исчезли, а она сначала дотронулась до горшочка, чтобы проверить, не горячий ли он, но он был холодный, а потом до каши, она была теплая и очень вкусная. Обрадовалась девочка, взяла горшок и пошла домой."А какое отношение имеет это высказывание к Поттеру? Так аналогия горшочка с его мозгом очевидна!</note>! Интересно, к чему это? — не поняв метафоры, юноша пожал плечами и выбрал кнопку двадцатого этажа. Как и вчера, лифт доехал очень быстро. "Наверное, это связано с тем, что на определённые "подэтажи" лифту добираться проще, чем с этажа на этаж", — пришло в голову Лелушу предположение относительно столь существенной разницы в скорости, но, зайдя на кухню, он удивился, увидев её воочию. М-да, обжоры и любители поесть помногу и часто наверняка бы подумали, что попали в персональный рай, не иначе! Везде стояли огромные холодильники, в которых, видимо, и хранились основные продукты типа овощей, фруктов и тому подобного. Точно так же между холодильниками стояли газовые плиты, столы с СВЧ-печками и блендерами, и Зеро не мог не отметить, что они все стояли друг от друга с таким расчётом, чтобы можно было одновременно следить и дотягиваться рукой до плиты или до микроволновки. Посередине всего этого добра стоял большой круглый стол, сделанный из прозрачного стекла, на нем располагались разделочная доска, пара тарелок плюс столовые принадлежности, лежащие как попало — ложки, ножи, вилки, поварешки и так далее. Глядя на этот "творческий беспорядок", Лелушу оставалось только удручённо вздохнуть — что-либо взять отсюда, не уронив как минимум две или три вилки или ложки, будет просто нереально. Поэтому, решив хоть немного привести всё это безобразие в порядок, юноша просто взял и рассортировал столовые принадлежности, разложив их ложка к ложке, нож к ножу, так, чтобы они не занимали много места и при этом не падали, если их требовалось взять. Решив, что и пары простых бутербродов будет на сегодня достаточно, Лелуш, заранее приготовившись к тому, что на него сейчас упадёт гора еды, осторожно открыл дверцу одного из холодильников.Он едва слышно выдохнул от облегчения — холодильник не оказался свалкой кое-как засунутых внутрь продуктов — наоборот, тут было всё в порядке. Батон и колбаса оказались в наличии. Быстрый перекус (в холодильнике оказался так же полулитровый пакет сока) и тщательное ополаскивание посуды — и Зеро уже спешит обратно к лифту, по пути отмечая, что он никого не встретил ни на одном этаже. Возможно, все были на разных этажах, но... подсознательно Лелуш чувствовал, что он куда-то опоздал. Впрочем, добравшись до библиотеки, он отбросил эти мысли, потому как натурально обомлел. Стеллажи. Они были не просто огромны. Они, казалось, уходят в бесконечность — их будто специально увеличивали в ширину и высоту, но забыли остановить этот процесс. Правда, несколько диванчиков рядом с полками и стоявший на металлической подставке монитор слегка портили это впечатление. Обнаружился и человек — на одном из диванов сидела Ханако и читала солидную на вид книгу. Лелуш подумал, что она не заметила его. Впрочем, это юношу не волновало, его больше интересовал монитор. "Судя по всему, это какой-то поисковый архив, — предположил Зеро, проводя рукой по сенсорной панели, не отличавшейся от той, что была в лифте. — Похоже, достаточно будет ввести название книги или её автора, и она появится тут. Ну-ка..." — решив проверить эту теорию аналогично проверке работы часов, он просто ввёл название книги и нажал на кнопку: "Доставка". Миг! И в руках он уже держит самую настоящую книгу в твёрдой обложке. Один Байрон "Собрание стихов", стандартное издание, которое ему приходилось читать в академии. — Чтобы всё так просто? Не верю! — скептически прошептал Лелуш, недоверчиво вертя в руках книгу. Икезава, наконец-то заметившая Лелуша, замерла, будто антилопа, готовая убегать от хищника, спасая свою жизнь."М-да-а, это же сколько психологических барьеров в ней надо пробить, чтобы этот взгляд исчез, и она начала хотя бы здороваться? И самое главное, что делать это нужно постепенно и не спеша!" — неизвестно, почему, но рядом с этой девушкой он чувствовал себя неловко. Стремясь хоть как-то прервать эту немую сцену, Лелуш примирительно поднял обе руки, в одной из которых он держал книгу и медленно и чётко, стараясь ещё сильнее не испугать и без того явно нервничающую девушку, старавшуюся прикрыть лицо книгой, проговорил: — Извини, если... если я тебя напугал. Я этого не хотел, честно! Ханако же сначала просто со страхом смотрела на него, а затем едва-едва заметно кивнула. Лелуш же мысленно выдохнул про себя и решил продолжать осторожно поддерживать пока односторонний разговор: — Ты, наверное, со мной незнакома. Меня зовут Лелуш ви.. — Б-б-британия. — Заикаясь, едва слышно прошептала девушка испуганным голосом. Серьёзно, если бы в библиотеке не было так тихо, Зеро не услышал её ответ. — Да. Лелуш ви Британия, но ты можешь звать меня ЛуЛу. Но только если рядом нет никого, ладно? — ЛуЛу явно хотел подбодрить девушку, поэтому чуть улыбнулся ей и слегка подмигнул, стараясь не перешагивать хрупкую тонкую грань между вежливостью и фамильярностью. Поэтому в порыве откровенности он решил открыть ей своё прозвище, которым называла его только Наннали, и то когда они были наедине. Икезава же тоже чуть улыбнулась уголками губ, но так быстро, что Лелуш просто не успел это заметить. Она по-прежнему со страхом и настороженностью смотрела на юношу, при этом даже не потрудившись убрать книгу от лица. Глубоко вздохнув, Ламперуж был вынужден признать, что этот ответ был пирровой победой. Поэтому он медленно, стараясь ещё больше не тревожить девушку, подошёл к ближайшему диванчику (как назло оказавшемуся очень близко к Ханако), присел на него, открыв книгу на случайной странице и постарался не отвлекаться на Икезаву, бросавшую на него косые взгляды. Блин, и почему рядом с ней постоянно возникало ощущение, что ты будто идешь по минному полю, где один неверный шаг равен автоматической смерти? И почему её болезненная застенчивость заставляет Лелуша краснеть, как помидор? Впрочем, и Ханако, видимо, чувствовала себя не в своей тарелке. Она то искоса на него поглядывала, то сразу же утыкалась в книгу, будто боясь, что они пересекутся друг с другом взглядами. Наконец, свершилось то, чего она боялась, и они всё-таки посмотрели друг на друга. Лелуш тут же смущённо отвернулся, но вот Икезава по-прежнему смотрела на него, не отрываясь, будто хотела что-то спросить, но боялась это сделать. Наконец, на одном дыхании она выпалила: — Этоправдаточтотывчерасказалпросебя? Этот вопрос, признаться честно, застал Лелуша врасплох. Он даже вздрогнул, будто получил удар под дых, но, вздохнув, закрыл книгу и вновь посмотрев на смутившуюся от подобной наглости с её стороны (по её собственному мнению) девушку, ответил, не отводя глаз: — Да, всё это правда, с самого начала и до последнего слова. — И п-про... с-с-самоу-убийств-во тож-же? — не обращая внимания на то, что она заикается, прошептала Икезава. — Да. Я спланировал свою смерть потому, что только так мир, в котором я жил, мог дальше существовать без войн и конфликтов, — звучало пафосно, но напомнало правду — в это Лелуш хоть и не верил, но надеялся на то, что его сестре теперь удастся пожить хотя бы пару лет а тишине и покое. Люди ведь слишком быстро забывают об ошибках прошлого. Ханако, казалось, дар речи потеряла — даже книгу опустила, открывая своё лицо со шрамами. Видимо, её это настолько поразило, что задумчивый Лелуш, заранее приготовившийся к неизбежному поражению, успел задать ей ответный вопрос: — Это произошло девятнадцатого июня? Видимо, девушка не сразу его поняла, потому что она сначала заметалась взглядомпо сторонам, пытаясь сфокусироваться хоть на чем-то, а лишь затем произнесла: — Ч-ч-что? — Пожар. Смерть родителей. Реанимационный стол. Отдел ожогов. Это всё произошло девятнадцатого июня? — хоть тон Лелуша и был спокойным, в душе он уже ожидал истерики или безмолвной тишины. Но он уж точно не всхлипов и быстро потёкших слёз. Она плакала и не могла остановить рыдания, и это выбило ЛуЛу из колеи. Наконец, сквозь истерику, она смогла прошептать, чуть не задыхаясь от душивших её слёз: — О-о-отку-ку-да т-ты уз-з... — Твои шрамы и ожоги, Ханако, — молясь всем богам, чтобы она не сорвалась, начал перечислять всё, что знал Лелуш. — Ожоги можно получить только при соприкосновении с огнём, во время пожара. Шрамы же у тебя остались после того, как наложили швы в реанимационной. По позе, по поведению понятно, что ты сирота, и складывается простая логическая цепочка — твои родители погибли во время пожара. И всё это произошло девятнадцатого июня, потому что ты резко перелистнула страничку с этой датой. Так что скажи мне — это всё правда? Честно, Лелуш рассчитывал на то, что сейчас получит пощёчину или на него просто наорут. Но вот что она положит голову ему на плечо и продолжит рыдать, причём так, что у Зеро что-то защемило в груди — он никак не ожидал. И по тому, как она продолжала плакать, он понял —это правда — до последнего слова. Всё, что Ламперуж мог теперь делать — это лишь успокаивающе гладить её по голове. Кое-как переводя дыхание после очередной порции слёз, она прошептала, по-прежнему заикаясь: — Мне б-было во-во-восемь лет. Э-т-то был мой д-день рожд-дения, м-мы л-л-легли спать, и н-ночью вс-всё за-за-загорелось!.. — ещё поток рыданий. — М-моя м-м-мама п-пытал-л-лась защ-щитить м-меня, у-крыв собой. От-отсюда и о-о-ожоги... — Успокойся, Ханако, успокойся. — шептал ей Лелуш, продолжая гладить её одной рукой по голове — другую руку крепко сжимала девушка. — Это уже случилось, и ничего не изменить. Остаётся только лишь смириться с этим... как я смирился с собой. — Ч-что ты... — непонимающе посмотрела на него Икезава, по-прежнему пуская слёзы. Лелуш же, глубоко вздохнув, начал рассказывать свою историю: — Я был семнадцатым наследником престола — и когда мне было восемь лет, на моих глазах убили маму. Моя родная сестра ослепла и перестала ходить, а родной отец, император сверхдержавы, лишил меня звания принца и держал нас с сестрой в качестве политических заложников. А Ханако, хоть и слушала, но явно не верила в это. Не хотела верить. Лелуш же, едва сдерживая поток нахлынувших эмоций, продолжал говорить, боясь, что потеряет нить повествования и перестанет себя контролировать: — Лишь спустя девять долгих лет я получил шанс отомстить отцу за то, что произошло. Но вместе с тем я хотел построить лучший мир, в котором моей сестре Наннали жилось бы счастливо — без страха быть однажды расстрелянной или погибнуть под авиаударом. Я стал террористом, объединил под своей эгидой остальной мир против отца, используя лишь расчёты. Я стал для людей надеждой, Зеро. "Зеро, Вершащий Чудеса", — вот что про меня говорили. И когда моя месть свершилась, когда Чарльз ви Британия погиб от моей руки, я сделал всё наоборот — подчинил себе мир, уничтожил моих врагов, заставил всех меня бояться и ненавидеть. И затем... я умер, как и было мною же задумано. — всё это Зеро говорил, чувствуя при этом, что Икезава не стремится отодвинуться, напротив, только сильнее прижимается к нему, боясь пропустить даже слово. — Тогда я не жалел о том, что я сделал, не жалею и сейчас. Потому что если ты хочешь построить новый мир, ты должен разрушить старый. Я Лелуш ви Британия, Зеро, ЛуЛу, Лелуш Ламперуж, 99-ый император Священной Британской Империи Лелуш Кошмарный. Я чудовище, благими намерениями проложившее себе дорогу в такие бездны ада, куда сам Сатана побоится заглянуть. И я давно принял свою судьбу, потому что знал, что мне нет места в новом мире. Скажи же мне, Ханако Икезава, сможешь ли ты когда-нибудь принять свою судьбу? Тишина опустилась на библиотеку. Зеро молчал, пытаясь загасить в себе возникшие чувства, одновременно с этим боясь, что вот сейчас, вот именно сейчас с Ханако произойдёт очередной приступ истерики. Что она с ужасом отпрянет от него — монстра, давно утонувшего в крови. Но она не отошла — наоборот, впервые за всё то время, что он её видел, у Икезавы на лице появилась слабая дрожащая улыбка. Девушка едва слышно прошептала: — Я... я п-поста... постараюсь по...понять... ЛуЛу. Именно то, что она впервые назвала его по этому имени, и позволило достичь душевного равновесия,мгновенно успокоиться, будто его окатили ушатом холодной воды! "До чего смешно звучит, — лениво подумал Лелуш. — Хранитель Равновесия сумел создать в своей душе равновесие!". — Ханако, я не психолог, я не умею копаться в человеческих чувствах, но прошу тебя понять меня, — Зеро положил свою ладонь на руку Ханако. Та было дернулась, но потом, видимо, передумала. А глаза девушки смотрели на очень серьёзное лицо бывшего императора. — Я понимаю, что ты пережила, и я сочувствую твоей утрате всей душой. Но пойми и ты меня — с твоими фобиями и реакциями жить невозможно — долго не протянешь. Рано или поздно тебе придётся перебороть себя — и лучше сейчас, чем никогда. Если я тебя оскорбил чем-то — можешь врезать мне по лицу или накричать. Но не смей — слышишь? — не смей замыкаться в себе! Иначе мы тебя потеряем... навсегда. — Лелуш чуть было не сказал: "И я тоже", но вовремя прикусил язык. Икезава же будто догадалась, что он хотел сказать, и густо покраснела — как, впрочем, и принц.Они ещё долго так сидели, тесно прижавшись друг к другу, как птенцы на морозе. Ханако успела перебраться к Лелушу на диван и даже забраться к нему на колени, как маленькая девочка залезает на колени к Деду Морозу) (автор, ну ты и торопыга, в самом деле! За пять глав — и сразу отношения? Хрен тебе!). Девушка ещё еле слышно всхлипывала, а Лелуш молчал, позволяя ей собраться с мыслями. Наконец, подняв голову и смотря прямо в глаза, она еле слышно попросила: — Примени. — Что? — не понял Лелуш, и поэтому она чуть громче повторила: — Примени... на мне... э-э-эту с-свою шту-к-к-ку. — Эта штука называется Гиасс, — пояснил Зеро, не спеша снимать свои контактные линзы.— И если я его применю на тебе сейчас, то потом я уже не смогу исправить ничего. — Н-н-но я же н-не смогу с-с-сама... я не су-су-сумею... — отчаяние в её голосе чуть не достигло предела, когда Лелуш, глубоко вздохнув и взмолив всех мыслимых и немыслимых богов о том, чтобы он не оказался впоследствии в заднице из-за своего решения, всё-таки снял линзы, открывая свой давний знак — силуэт пикирующей птицы — Гиасс — и прошептал: — Посмотри на меня. Ханако, как завороженная, смотрела в его фиолетовые глаза и не могла оторваться от них. Этот знак манил её, гипнотизировал, не давая разорвать контакт... Да, впрочем, захотела ли бы она этого? Максимально сосредоточившись, он активировал знак и отдал чёткий приказ: — Избавься от своих психологических барьеров, комплексов и страхов , забудь их навсегда. Звук "рин-н-н" и появившаяся красная оболочка вокруг радужки глаз Ханако стали подтверждением его приказа. Ещё пару раз хлопнув ресницами, отстранившись от Лелуша, она, казалось, прислушалась к чему-то внутри себя. Видимо, в ней действительно не осталось ничего чужеродного — ни фобий, ни комплексов, что преследовали её всю сознательную жизнь. Впервые по-настоящему улыбнувшись Лелушу, она уже более громко сказала: — Спасибо т-тебе... Лелуш. — Э-эх! Надо было тебя ещё и от заикания излечить. Вот ведь не подумал. — почесав свободной рукой затылок, проговорил Зеро, желая разрядить обстановку. К его удивлению, Ханако хихикнула и наконец-то встала, перебираясь обратно на свой диван (тут же начала потихоньку обретать подвижность отдавленная рука) и вновь пытаясь спрятаться за книжку. Правда, голос Адъютанта помешал ей довершить действие до конца: — Я смотрю, мы вовсю воркуем, голубки! А заниматься кто будет? Вскрикнув, оба подростка непонимающе посмотрели друг на друга и вскочили на ноги, а затем Зеро раздраженно прошипел: — Знаешь, это не смешно, железяка. И потом, у нас три дня выходных, сам говорил! — Планы изменились, Лелуш ви Британия, — тон у искусственного интеллекта как был равнодушным, так и остался. Вообще, было ли хоть что-то, что могло его изменить хотя бы на йоту? — В связи с вашим общим уровнем подготовки Лорд приказал мне начать тренировки с сегодняшнего дня. И вы, между прочим, опаздываете уже на два часа! — Что? А ра-разве т-т-трениро-ровка с с-с-семи? — заикаясь, испуганно спросила Ханако, смотря на часы. В свою очередь, часы Зеро показывали 9.03. Дело дрянь! — Если для тебя, Ханако Икезава, найдутся смягчающие обстоятельства, то вот для Лелуша оправданий нет никаких! Бегом спускайтесь на этаж 1.77, там уже все давно занимаются! Само собой, оба подростка, переглянувшись, бегом помчались к лифту, причём Ханако, хоть и была на каблуках, не отставала от юноши, чуть ли не раньше него влетев в лифт. Прибыв на нужный им семьдесят седьмой этаж, они увидели достаточно... интересную картину. Тщетно тужилась Ханна, пытаясь поднять штангу, весящую больше ее самой. На беговой дорожке задыхался Гарри, пытаясь добежать какой-то по счёту километр (спойлер — второй), а Локи, удосужившись снять своё одеяние, в одних штанах и с голым торсом отжимался на кулаках (ещё один спойлер — он не отжался ещё и пятидесяти раз). Наконец Ханна, а вслед за ней и остальные заметили двух опоздавших, причём Ханако старалась укрыться за спиной Лелуша. "Хммм... похоже, Гиасс действует на неё только когда она рядом со мной или в гордом одиночестве. Где же я совершил ошибку?" — только это и успел подумать Лелуш, как Лафейсон паскудно улыбнулся и, вставая на ноги, с шутовским поклоном язвительно проговорил: — Глядите-ка! Сам его имперское величество соблаговолил посетить нас вместе со своей фрейлиной! Право, вы могли бы и не торопиться! — Ещё одно слово, Локи, и я тебе прикажу сначала станцевать стриптиз, а затем переспать с Мерсером. И поверь мне: это я могу устроить! — жёстко отрезал Лелуш, увидев, как Ханако вот-вот расплачется снова. Асгардца скривило так, как будто он съел лимон, а затем закусил его васаби. Его глаза полыхали ненавистью вкупе со страхом, что юноша может исполнить свою угрозу. Гарри, в свою очередь, успел только хихикнуть на пару с D.Vа, когда перед ними появился Адъютант и пересёк спор на корню: — Причины опоздания у Лелуша и Ханако просты — как оказалось, эти двое сняли часы перед сном, поэтому и не услышали сигнала. В следующий раз ложитесь спать в них. "Ага, щаз-з!" — мысли Поттера можно было прочитать на лице, и Локи (вот это поворот) был с ним вполне солидарен в этом вопросе. Не давая возможности кому бы то ни было задать вопрос, машина тем временем продолжила дискуссию менторским тоном: — Так как Лорд настаивает на том, чтобы вы учились работать вместе, как одна команда, он подготовил обучающую программу, которая включает в себя три направления — индивидуальное тестирование, дуэтная работа и финальное испытание — командная работа в полевых условиях. — Погодите-ка, то есть нас под самый конец на волю выпустят? — всё-таки вставила свои пять центов Ханна, ожесточенно размахивая руками. Локи же ожидаемо нахмурился и задумался о чём-то своём. "Наверняка просчитывает варианты отступления в случае, если нас действительно отправят в какой-либо тренировочный мир. Но, зная функционал базы, не удивлюсь, если это окажется что-то типа симуляции", — подумал про себя Лелуш, заметив выражение лица Локи, и сделал кое-какие предварительные выводы. — Кстати, а этот мистер: "я настолько брутальный, что могу послать кого угодно" с нами будет? — спародировав Мерсера (весьма неудачно, стоит заметить), спросил Гарри, извечная затычка во всём, что касается любопытства — неисправимый камикадзе. — Алекс Мерсер присоединится к вам во время командной работы, на индивидуальных тренировках он присутствовать не будет, — спокойно ответил робот, что не могло не повлечь за собой очередной язвительный комментарий от Локи: — О как! И с чего это он такой избранный, что ему соблаговолено не приходить аж до самой середины шоу? — Да будет вам известно, Лафейсон, что господин Мерсер настолько "избранный", как вы сами соизволили сказать, что вам до него, как на черепахе от Мидгарда до Ётунхейма. Это всё, что я могу про него сообщить. — если у Лафейсона такие слова вызвали возмущение, то вот Зеро они заставили насторожиться. "А ведь в чём-то он прав. С чего это вирусологу прятаться в лаборатории до тех пор, пока не настанет время командного испытания?" — подумал юноша, кидая вопрошающий взгляд на Ханако. Однако та уже привычно уползла в тёмный укромный уголок. Не найти. В самом деле, как сейчас вспомнил Лелуш, перед сном он постарался узнать как можно больше о тех, с кем предстоит ему работать. Видимо, именно поэтому на его кровати лежали пять документов, кои обычно хранятся в государственных архивах. О Ханне после прочтения её дела у него сложилось благоприятное впечатление — в шестнадцать лет пойти в войска и успешно побеждать восставших роботов — такое не может не вызывать уважения. Правда, Лелуш искренне надеялся, что эта кореянка не повторит судьбу Сузаку. Хватит и одного предателя — одиннадцатого. Локи же — куда более интересный случай. Видимо, потому, что его кровь ледяных великанов Ётунхейма была разбавлена асгардской горячностью сводного брата Тора (тот ещё недоумок, если честно), он и стал тем, кто он есть. Правда, он как был говнюком в глазах большинства, так им и остался. Поттеру оставалось только посочувствовать — жить, даже не зная, что твои действия распределены вплоть до последнего шага, маяться в спартанских условиях лишь только для того, чтобы в конце стать жертвенным агнцем... в тот момент Лелуш задумался, а не слишком ли много совпадений было в их судьбах? Про Ханако он даже читать толком не стал — всё, что ему было нужно, он сам сумел вычислить. Правда, пунктик про её любовь к книгам и шахматам он отметил. Надо будет поинтересоваться на досуге. А вот Алекс Мерсер почти ничем особым не выделялся, если судить по досье. Серьёзно, оно обрывалось буквально на середине, нужные страницы словно были выдернуты. — Это как понимать? — заявил в пустоту Лелуш, сидя на кровати и тряся в руках испорченную папку. — Хм-м-м. Похоже, что кто-то сумел проникнуть в архивы и выдрать страницы из документа. — Зеро показалось, или в голосе Адъютанта было нечто, похожее на задумчивость? — И кто же это мог сделать? — Камеры безопасности не показали никаких посторонних движений. В комнату никто не входил без тебя. Тогда-то Ламперуж и задумался: "А всё-таки, что же в Мерсере было такого особенного, что вся информация о нём была полностью засекречена после его смерти на вокзале Пенн? Был, конечно, вариант, что всё это не было случайностью". Если рассуждать логически — все они так или иначе попали сюда, потому что они или уже обладали способностями, недоступными простым смертным, или обладают ими сейчас (как, к примеру, Ханако или Локи, хотя хрен знает, как их выбирали — Зеро не удивился бы, если они оказались первыми попавшимися). Значит, и Алекс тогда обладал или сейчас стал обладать какими-то особыми способностями, значительно превосходящими те, что есть у них, вместе взятых. А значит, не имеет смысла их показывать до тех пор, пока для этого не наступит подходящий момент — полевая тренировка, к примеру. "Если всё так и было запланировано изначально, и Мерсер не так прост, как кажется... то лучше бы тогда нам всем оказаться от греха подальше, когда он начнёт куролесить!" — от этой мысли Лелушу стало не по себе, и он едва слышно сглотнул, не собираясь привлекать к себе излишнего внимания. Адъютант же, тем временем, успел заявить: — Индивидуальные тренировки начнутся через пять минут в ангаре G-8 на этаже 3.45. Не опаздывайте! — и задержав взгляд на нахмурившемся Лелуше, снова исчез без следа. Локи, только фыркнув на это, начал поспешно натягивать свой плащ. Ханна же, только успел Лелуш выйти за дверь, заинтересованно прощебетала, едва успевая за ним: — Слушай, а что вас с Ханако всё-таки задержало? — Ханна, это весьма... личная ситуация, о которой я предпочту не рассказывать. Если хочешь, можешь спросить об этом саму Ханако, но я сомневаюсь, что ты сумеешь её разговорить. И нет, это не по интимной части, опережая твой вопрос, — категорически заявил юноша, не давая кореянке возможности вставить хоть слово. Ангар G-8, видимо, был перестроен под полигон. Это Лелуш заметил из-за того, что тут не было техники. Зато было нечто вроде смотровой площадки в дальнем углу помещения. Вот на данный полигон — с небольшими интервалами во времени (Ханако — самая последняя) — и прибыли наши герои. — Именно сюда вы будете приходить в течение этих трёх дней, чтобы оттачивать свои боевые навыки, — голос Адъютанта раздавался со стороны смотровой площадки. — Тренировки будут проходить в течение четырёх часов — два часа индивидуальные битвы, два часа — дуэтные. — Явка обязательна? — как бы между прочим спросил Локи, явно намереваясь опять съязвить, но робот успел опередить его. — Не явившиеся на тренировку без уважительной причины, как попросил меня процитировать хозяин: "будут отодраны крапивой по причинному месту, и меня не парит, баба это будет или мужик!" — Асгардец опять скривился. Лелуш же тем временем рискнул спросить: — Какого рода испытания нас ожидают? И будут ли они мешать нашим занятиям по физподготовке? — Нет. Поскольку именно во время этих испытаний вы одновременно с выполнением задания будете укреплять свою физическую форму, — ответил после секундной заминки ИИ базы, одновременно с этим объявляя: — Первым на позицию — Лелуш ви Британия. Всем остальным — покинуть тренировочную площадку! "Ну что же, настал момент истины!" — подумал юноша, оставшись один в центре полигона. Все остальные уже успели сгруппироваться на смотровой башне, глядя через окно на будущее шоу. Внезапный звук — и Лелуш, оборачиваясь, видит неизвестного мужчину в чёрных очках и плаще, идущий ему навстречу. "Вот оно что! — немного запаниковав, подумал Лелуш, но, вместе с тем у него возникло некое... ощущение, что здесь-то всё более чем прекрасно получится. — Я, конечно, не знаю кунг-фу, но уверен: выбить очки я вполне способен!" — Задача — устранить противника любыми способами, — голос Адъютанта в этот момент был больше похож на голос ведущего, объявляющего правила шоу. — Ну, посмотрим, смертный, чего ты стоишь на самом деле! — прошептал Локи, а затем раздался возглас: — Начинайте!