Глава 8 (1/1)

Первое, что он ощутил, была боль. Зверская боль во всём теле. Его так крепко избили, что, казалось, каждая клеточка тела живёт сама по себе.

Потом его куда-то потащили. Руки были связаны за спиной драконьими жилами, которые были крепче любой верёвки.

Где же Сэм? Возможно ли, что он успел спастись? Но, в любом случае, у него почти нет шансов.Конана подтащили к одной из решёток в самом дальнем и тёмном конце коридора. М'гонги встряхнули его и, резко дёрнув сзади за волосы, заставили поднять голову.

– Посмотри, киммериец, – раздался рядом знакомый голос. Датон, понял Конан. – Ты пытался спасти эту женщину. Вот она, перед тобой! – Колдун отвратительно захихикал. – И ты посмотри, Элвия, посмотри на этого отважного, но глупого юношу. Он, хи–хи, хотел освободить тебя! Смешно, не так ли? Что ж, теперь вы будете рядом и успеете познакомиться поближе.Конан вгляделся в полумрак темницы сквозь толстые прутья решётки. Там, внутри, на сыром полу, у дальней стены сидела женщина. Волшебница Белого Круга Элвия, мать Илмы. Он сразу узнал её – дочь была очень похожа на мать.Датон подал знак, и Конана подтащили к противоположной стене, которую было прекрасно видно из-за решётки. Слуги развязали ему руки, и тут же на шею и запястья надели тяжёлые цепи. Его поставили у стены и закрепили цепи на вбитых в неё крюках. За это время женщина за решёткой ни разу не шевельнулась, и Конан начал опасаться, уж не умерла ли она в своей тюрьме, не дождавшись помощи.Убедившись, что киммериец надёжно закован, Датон отступил в сторону, и перед юношей возник сам чёрный колдун.

– Очень жаль, что мы не поняли друг друга, – произнёс Кара-Тот, и его стальные глаза пронзили Конана, как два кинжала. – Ты нужен мне, варвар. К сожалению, я не могу воспользоваться магией, чтобы заставить тебя исполнить мою волю. Чтобы заклятие подействовало, ты должен сделать это добровольно. Ты согласен совершить жертвоприношение?– Грязный колдун! – яростно прорычал Конан. – Клянусь, я убью тебя!Один из м'гонгов ударил его по лицу и рассёк скулу.– Ты покоришься моей воле, киммериец, – спокойно произнёс Кара-Тот и холодно улыбнулся. – Всего одну ночь ты проведёшь в этом подземелье с моими верными слугами, и этого будет достаточно. Ты будешь моим.Он снова поднял на Конана свои ужасные глаза, потом повернулся, взметнув полы своего чёрного плаща, и исчез. Юноша остался лицом к лицу с кровожадными слугами....Он висел на цепях, не доставая до пола даже кончиками пальцев. Его тело было вытянуто в струнку, каждый нерв трепетал от нечеловеческой боли. По лицу, груди, спине текла горячая кровь. Всё вокруг для него перестало существовать, была только боль и тупые ухмыляющиеся морды м'гонгов.

– Ты согласен совершить жертвоприношение?Боги знают, сколько раз он уже слышал этот вопрос за последний час. Или два часа. Или три. Или...– Покорись, киммериец, – прозвучал угрожающий голос м'гонга. – Ты ещё не знаешь настоящей боли. Не советую тебе упрямиться, чтобы испытать её на себе.Конан молчал. На залитом кровью лице яростно пылали синие глаза.И снова (в который раз!) свистнул бич, смоченный в драконьем яде. Конан содрогнулся и крепко стиснул зубы, пытаясь подавить стон. Яд подземного дракона не убивал, но, попадая на кожу человека, раздражал её и вызывал жуткую боль. Что уж говорить о его воздействии на открытые раны...М'гонгам было велено сломить юношу, но при этом не калечить, и они старались вовсю. Их бесило невероятное упорство пленника, который с самого начала пытки не проронил ни звука, и за своими наглыми ухмылками они прятали постепенно овладевающий ими страх. Если они не справятся, хозяин разгневается, а в гневе он страшен. Что тогда их ждёт?– Ты готов совершить жертвоприношение?Как долго всё это продолжалось, Конан не знал. Пропитанный ядом бич яростно хлестал по груди, по спине. Досталось и лицу – один удар разорвал щёку.

Невыносимо."Я не выдержу больше... Где Сэм? Что с ним? Я вырвусь. Я обязательно вырвусь отсюда, и тогда..."Чудовища внезапно прекратили пытку и удалились, не сказав ни слова. Конан облизал спёкшиеся губы и попытался пошевелиться. Вывернутые плечи пронзила резкая боль, тело качнулось на цепях.– Конан, – донёсся до юноши едва слышный шёпот. Он поднял голову. Фигура за решёткой поднялась с пола и приблизилась.– Конан, – снова услышал он.Элвия! Он совсем забыл о ней.– Я боялась, что ты согласишься, – проговорила она. Конан метнул в её сторону огненный взгляд.– Да нет же! Я думала, ты нарочно сделаешь вид, что согласен. Ведь так есть шанс освободиться. Я боялась, что не успею рассказать тебе, если ты сделаешь это.– Ты доверяешь мне, Элвия? – хрипло спросил Конан.– Сначала я решила, что ты подставной, как и другие, которых привязывали перед моей камерой. Кара-Тот надеялся, что я открою несчастным пленникам тайну его смерти, – она помолчала, переводя дыхание, потом заговорила вновь: – Они пытали тебя по–настоящему. Не так, как тех. Нет, их тоже били, но... я заметила разницу.– Почему ты не можешь спастись? – спросил Конан. – Ты же волшебница!– На мою камеру наложено заклятие. Пока я нахожусь в ней, я бессильна. А без магии я не могу сломать решётку.– Илма говорила, что ты знаешь тайну смерти Кара-Тота...– Моя дочь? – встрепенулась волшебница. – Ты знаешь её?– С ней всё в порядке, – поспешил заверить Конан. – Расскажи, как убить колдуна.– Это должен сделать человек из будущего, потомок избранника богов, – прошептала Элвия, убедившись, что их не подслушивают. – Оружием должен послужить меч его предка.– Мой меч! – шёпотом воскликнул Конан. – Но его забрал Кара-Тот...Элвия печально покачала головой.– Твой потомок, Конан, сможет убить чёрного колдуна только твоим мечом. Верни его, иначе мы все погибнем.– Спасибо, Элвия. Клянусь Кромом, этот проклятый колдун заплатит за всё своей поганой жизнью!Волшебница грустно улыбнулась.Вернулись м'гонги с бичами. Теперь их было больше – двое встали сзади, двое спереди. Конан напрягся. Не сейчас. Не сразу. Надо обождать, чтобы его согласие не вызвало подозрений.– Ты согласен покориться, человек?Нет. Придётся ещё потерпеть.Четыре бича одновременно взвились в воздух и опустились, разрывая ещё уцелевшую кожу и обжигая тело драконьим ядом. Проклятье! Снова просвистели бичи, и Конан глухо застонал, запрокинув голову. Он не притворялся. В этом просто не было необходимости. Всё. Хватит!– Ты согласен совершить жертвоприношение?Юноша провёл языком по пересохшим губам и выдохнул:– Да.Ему показалось, что м'гонги остолбенели от неожиданности. Видимо, уже и не надеялись... Когтистые лапы с бичами опустились. Конан перевёл дыхание и как мог расслабился, предоставив телу свободно покачиваться в воздухе.

Словно по волшебству, а может, так оно и было, перед юношей возник Датон. Слуги расступились.– Я знал, что этим кончится киммериец, – бесстрастно сказал помощник Кара-Тота. – Ты зря подвергал себя мучениям.– Когда это нужно сделать? – проговорил Конан.– Сейчас.М'гонги сняли цепи с крюков и опустили пленника на пол.

– Мой господин ждёт тебя, киммериец, – произнёс Датон, окидывая юношу насмешливым взглядом. – Ты готов?– Где Сэм?– На алтаре. Так ты готов?– Да, – сквозь зубы выдохнул Конан.

М'гонги сняли с него ошейник и рванули за цепи на руках, увлекая за собой по коридору. Железные браслеты на запястьях глубоко врезались в кожу.Юноше послышался тихий плач – наверное, Элвия всхлипывала в своей камере.