Глава 15. (1/1)

Она лежала на песчаном дне и безразлично смотрела на то, как под песком, наносимым морским течением медленно исчезают ее рука и стволы орудий. Сколько она уже здесь? Дни? Месяцы? Годы? Это уже не имело для нее никакого значения. Кто она? Что она тут делает? Она искала ответы на эти и многие другие вопросы, но не находила их. Иногда в памяти всплывали обрывки воспоминаний из ее предыдущей жизни. Лица, имена, обрывки фраз. Но была ли она, эта предыдущая жизнь? И когда она была – вчера или миллион лет назад? Она не могла этого вспомнить. Много дней после своего ?рождения? она скиталась по морю, словно призрак в поисках ответов, которых не было. Когда силы покинули ее, она опустилась на морское дно в ожидание вечности. Ее совершенно не волновало, что будет с ней, когда песок скроет все следы ее пребывания, снова утянув ее в душную и темную могилу, также как и много лет назад, когда она еще была боевым кораблем. Тут же суетилась и ее стая – десяток примитивов, легкий крейсер Не и два линейных крейсера Та. Все они ощущали исходившие от их химе волны апатии, но они ничем не могли помочь. Все что они могли сделать – это оставаться с ней рядом и терпеливо ожидать своей участи. Она вздрогнула и, приподнявшись, устремила взор своих глаз цвета расплавленного золота куда-то вдаль. Что-то не давало ей покоя, что-то полузабытое, такое знакомое. Вспышка памяти. И вот она сидит в каком-то помещении за одним столом со смутно знакомой ей девушкой одного возраста с ней, с короткими пепельными волосами. - Сёги, определенно не мое. – говорит она, расставляя фигуры на доске. – Еще партию, Фуюцуки? - Давай послезавтра, сразу после моего возвращения из патруля. Идет? – отвечает она. - Ловлю на слове. – она слабо улыбается. – Спокойной ночи, сестра. - Спокойной ночи, Судзуцуки. – она потягивается, встает из-за стола и выходит из комнаты. Химе энергично потрясла головой, прогоняя странное видение. Что это? Игра ее воспаленного воображения или отголоски прошлого? Неожиданно она ощутила слабый зов, и какое-то полузабытое чувство шевельнулось в ее душе. Словно кто-то еще на половину живой, практически плененный тьмой из последних сил уцепился за эту спасительную соломинку, дабы сохранить последние осколки своей былой личности, своего ?Я?. У нее есть сестра! – осознание этого было подобно для химе попаданию в голову восемнадцати дюймового снаряда. - Держись, сестра, я уже иду. – она оторвалась ото дна и поплыла на зов, увлекая за собой и свою стаю. POW Судзуцуки. Нет ничего хуже, чем незваные гости. Не то, чтобы я не любил гостей, но иногда незваные гости это очень плохо, как я успел убедиться на своем горьком опыте. Но все по порядку. По возвращению на базу я угодил в карантин. Вы знаете, как выглядит карантинная комната для канмусу? Это такое капитальное железобетонное сооружение, со стенами толщиной в несколько метров и толстенными взрывозащитными дверями. Да еще и врытое на две трети в землю. По крайней мере, оно способно некоторое время сдерживать разбушевавшуюся флотскую деву в случае ее обращения в глубинную. Сама комната была обставлена очень скудно – железная кровать с матрасом, покрывалом и подушкой, лампа дневного света под самым потолком, защищенная пуленепробиваемым стеклом, железный стул и стол. Все намертво приварено и привинчено к полу. Под самым потолком также находилась камера видеонаблюдения. Единственной, кто ко мне заходила, все дни моего заточения, была Вестал, бравшая анализы у меня каждые несколько часов. Она мало говорила и только по делу и, сделав свои дела, быстро уходила, оставляя меня в полном неведении. Неизвестность пугала. Что если все то, что произошло со мной там, на Алеутах не было плодом моего больного воображения? Что если та тварь действительно со мной что-то сделала? Меня не пугала боль, которая будет неизбежно сопровождать мою трансформацию в одну из тварей бездны. Больше всего меня пугало то, что наступит потом. Останусь ли я сам собой или от моей личности ничего не останется? А если даже нет, даже если я все равно сохраню свою личность, то мне не будет место на берегу. Что тогда мне останется делать? Охотиться на своих бывших сородичей? Или отправиться на встречу к ближайшей эскадре в поисках быстрой смерти, которая возможно подарит мне, наконец, вечный покой? Потом начались допросы. Мне приходилось пересказывать одно и тоже по нескольку раз за день. Иногда на допросе присутствовал кто-то из контрразведки ООН. Естественно я не стал вдаваться в детали относительно того, что произошло со мной на Алеутах. Хотя это могло всплыть позже и выйти боком уже нам всем. Потом меня снова заперли на карантин. Кому-то из местного научного персонала не понравились мои анализы. На восьмой день дверь в мою комнату-ДОТ с лязгом открылась. На пороге стояла Вестал. - Твой карантин окончен, можешь выходить. – ответила она на мой немой вопрос. Наконец-то. Стило мне выйти и помещения, как я понял, что намертво зафиксирован. - А ничего, что вы меня сейчас раздавите? – просипел я. Но сестры в ответ только дружно разревелись и еще сильнее стиснули свои объятья. Мне оставалось только ждать, пока они сами успокоятся. Как потом пояснила Терюцуки Бисмарк и Тенрю тоже хотели увидеть меня в живую, но их не отпустили. Если четырех эсминцев вряд ли хватятся в ближайшее время, то вот пропажа линкора и легкого крейсера сильно ослабили бы оборону базы. Так как я теперь мог совершенно свободно перемещаться по территории базы, то было решено продолжить наш разговор в одном из кафе на территории военно-морской базы, где в свободное время любили собираться канмусу и персонал базы. Я снова пересказал сестрам ту же самую ?легенду?, что благополучно скормил контрразведчикам. Среди людей бытовало мнение, что флотские девы не могут врать в принципе, чем я естественно и воспользовался. Они могут что-то недоговаривать, но не врать. Потом я решил расспросить сестер о том, что произошло за последний неполный месяц. А произошло многое. Наши силы смогли полностью очистить от сил глубинных Алеутские острова и закрепиться на них, тем самым создав сухопутный мост между Азией и Америкой. Удалось отбросить глубинных от берегов Австралии. Полным ходом шла подготовка к операции по освобождению Мидуэя. Глубинные превратили этот ничем не примечательный атолл в неприступную крепость и продолжали стягивать туда силы. В тоже время противник вел себя поразительно тихо. Не было ни крупных вылазок, ни тем более новых ядерных ударов. В океане стало удивительно тихо, словно перед грандиозной бурей. Нет ничего страшеннее и опаснее затаившегося врага. - Это еще что? – я замер, над базой несся пронзительный вой сирен. - Неопознанная надводная цель. – услышал я из динамика голос дежурного офицера. – Всем канмусу полная боевая готовность. В меня словно ударила молния. Страшная догадка моментально пронеслась в моей голове. - Твою же мать! – заорал я во все горло на чистейшем русском и словно пушечное ядро вылетел из комнаты. Вот только этого мне еще не хватало. Я уже начинал смутно догадываться, кто это мог быть. Впрочем, у меня могла просто разыграться паранойя. А если нет? Не то, чтобы я был особенно против того, чтобы ее расстреляли другие канмусу, но все это было бы как-то не по-человечески. Ну не могу я так поступить. Даже с заклятым врагом. Не могу я убить того, кто не проявляет ко мне враждебности. Влетев в док, я подошел к стенду, где уже находился мой новый обвес, собранный Вестал. Обвес я одел за пару минут, хотя в обычной ситуации это занимало у меня минут десять с учетом всех предпусковых проверок, но в данный момент у меня не было на это времени, да и боекомплект я с собой не брал – не до этого было. Обычно канмусу спускаются в стартовый бассейн на специальном лифте или по лестнице, но я просто сиганул в него, погрузившись по грудь, и тут же вылетел на поверхность, словно пробка. Надо было спешить. Я должен успеть первым. Выведя винты на полные обороты, и поднимая за собой огромный бурун, я покинул док, направившись на встречу со старой знакомой. Конец POW. В тот же день. Бывшая военно-морская база ВМС ООН Мидуэй. - Молись, чтобы твой план сработал, полукровка. – высоченная блондинка в белом платье повернулась к Тозе, низ ее лица закрывала странный воротник-маска из псевдохитина. - Да, Мидуэй-химе. – ответила шатенка. – Взгляните на них. Разве они не прекрасны? Она махнула в сторону океана почерневшего от сотен голов. Десятки линкоров, авианосцев, крейсеров, сотни эсминцев и подводных лодок собрались в водах омывавших атолл, и их количество продолжало увеличиваться, так как все новые и новые особи прибывали сюда каждый день. - Высшая форма жизни. Они не знают ни сомнений, ни жалости. – глаза Тозы вспыхнули зловещим алым светом. – Скоро настанет наше время. Они хотели увидеть всю мощь нашего флота? Вот она. Они хотели получить генеральное сражение? Они его получат. У нас предостаточно сил, чтобы завалить сухопутных крыс трупами, а потом пировать их останками. Они придут, моя госпожа. Мы бросили им вызов, и они уже его приняли. Ах, бедная Анкоридж-химе! – притворно вздохнула она. – Ей следовало прислушаться к нашему совету. Мидуэй-химе только тихо скрипнула зубами в ответ. Хотя ее вездесущие шпионы и не смогли доказать вину Тозы в гибели Анкоридж-химе, она была уверена, что эта проклятая полукровка все же приложила к этому свою руку. А иначе как объяснить то, что две ударные группы, что должны были прикрывать логово принцессы оказались совсем в другом месте в момент нападения и чисто физически не могли ему помешать. Когда они добрались до места боя, все уже кончилось, и защищать было не кого. Она знала, что Тоза ведет какую-то свою игру, но успокаивала себя мыслью, что обязательно избавится от этой ненормальной, когда надобность в ней отпадет. Она много раз проявляла себя, как неплохой стратег. Потопление и оглубинивание Ямато было тоже делом ее рук, а присоединение Ямато к стае Мидуэй-химе добавило ей статуса в глазах сородичей. Была и еще одна существенная деталь – шесть подлодок-химе, что подчинялись только Тозе. Они были странными, не такими, как те, что встречались ей раньше. Чаще всего они плавали в одиночку, выполняя какие-то поручения своей хозяйки, и редко показывались на глаза даже другим глубинным.