Глава 14. (1/1)
В тот злополучный день все с самого начала пошло не так. Впрочем, мне уже стоит к этому привыкнуть. Любая схватка с глубинными всегда проходит ?совсем не так? по сравнению с первоначальным планом. Мы были примерно в ста милях от зоны операции, но никак не могли обнаружить внешний периметр обороны противника. С одной стороны это было хорошо – был шанс, что глубинные просто проглядели нас. Такое редко, но случалось. Правда оказалась гораздо хуже – мы не знали, где сейчас находятся глубинные, а они знали. И так, как я уже говорил, в первые же минуты боя все полетело псу под хвост. Наша воздушная разведка не смогла с первого раза обнаружить авианосцы противника из-за грозового фронта, зато противнику это удалось. И дело обернулось круто. - Противник на девять часов! – услышал я окрик Тенрю. Низко над морем, почти касаясь гребней волн, к нам стремительно приближалось множество черных точек. - Торпедоносцы? Arschloch! Держите эту гадость подальше от меня! У меня аллергия на торпедоносцы! – завопила Бисмарк, наводя на самолеты свои 380-мм орудия. Тот факт, что ее осколочные снаряды, в отличии от 18-дюймовых осколочных снарядов линкоров типа ?Ямато? не предназначались для стрельбы по воздушным целям для нее, похоже, не имел сейчас принципиального значения. - Огонь по торпедоносцам! - скомандовала Тенрю. – Не подпускайте их к линкорам. Значительную часть торпедоносцев мы сбили еще до того, как они успели сбросить торпеды. Те же, что уцелели теперь стремились только к тому, чтобы побыстрее избавиться от своего смертоносного груза и выйти из-под нашего огня. Все торпеды прошли мимо. - На связи первое авианосное соединение. – раздался в эфире голос Акаги. – Мы на месте. Запускаем истребители. По крайней мере, теперь можно было не особенно волноваться о всяком дерьме с неба. Однако все еще немалую угрозу представляла ударная группировка противника, являвшаяся внешним периметром обороны Анкоридж-химэ: не менее трех линкоров, два авианосца, примерно полтора десятка крейсеров и неустановленное количество боевых единиц других классов. И все это терпеливо ожидало своего часа, чтобы наброситься на нас. А ведь у глубинных могли быть и другие ударные группировки в этом регионе. Год назад подобный стратегический просчет стоил жизни всему пятому ударному флоту линкоров во главе с Гангут при попытке деблокировать Петропавловск-Камчатский. Поняв, что потопить нас с помощью авиации не выйдет противник бросил в бой линкоры и тяжелые крейсера.
Все произошло слишком быстро, чтобы я успел среагировать. Ослепительная вспышка, боль, темнота. И вот результат. Я черт знает где в компании глубинного ударного авианосца Во-класса. Что может быть хуже? И так, теперь передо мной стояла невыполнимая на первый взгляд задача – добраться до своих и не быть при этом сожранным в процессе. Глубинные в последнее время нечасто появлялись в области шельфа, поэтому если я буду держаться берега, то вероятность встречи с ними будет минимальна. Возможно, было бы проще просто идти по побережью, но это заняло бы у меня гораздо больше времени – по воде я передвигался значительно быстрее. Искать меня никто не будет, во флоте все просто – на базу не вернулась, срок автономного существования вышел, на позывные не отвечает. Мне известно много историй про тех канмусу, которым удавалось пробиться с вражеской территории и брошенных баз, которые так и не сумели удержать. Хуже глубинных могли быть только ?свои? - никто не будет разбираться, почему со мной путешествует глубинный авианосец. Скорее всего, нас сразу же потопят. Мне позарез надо было отделаться от этой бракованной и чем быстрее, тем лучше. Наша компания привлекала слишком много внимания, которое мне было сейчас не к чему. Была у этого и еще одна весомая причина – не то, чтобы я сильно не доверял своей новой знакомой, просто я ей вообще не доверял. Вы же не станете жить в одном вольере с тигром? Вот и я оказался в аналогичной ситуации. Мне срочно требовался план, как стряхнуть ее с хвоста. Дальнейшая ее судьба меня совершенно не волновала, пускай ее сородичи делают с ней, что им заблагорассудится. Может ее съедят или расстреляют как учебную мишень и только потом съедят – мне это было неинтересно. Целостность моей шкуры в данной ситуации волновала меня гораздо сильнее. И на следующий день мне представилась возможность. Оставив глубинную плескаться в мелководной бухте, я под благовидным предлогом выбрался на берег, вышел из ее зоны видимости, и отправился пешком на юго-восток вдоль побережья, стараясь двигаться так, чтобы меня нельзя было увидеть со стороны моря. Когда стемнело, я нашел подходящее дерево, залез на него и прямо в кроне заночевал. Хорошо еще то, что в этих краях стояла непривычно теплая и сухая погода. Спустя два дня, убедившись, что за мной нет ?хвоста? я все же решился выбраться на воду и, держась побережья, со скоростью двадцать узлов двинулся в сторону Ванкувера – ближайшего еще обитаемого города на западном побережье США. Спустя двенадцать дней метаний между морем и берегом я, наконец, узрел первые признаки цивилизации – высоко в небе надомной кружил беспилотник береговой охраны. Пытаться своими со сейчас было бесполезно. По какой-то неведомой мне причине, даже, несмотря на практически полностью пришедший в негодность обвес мое персональное средство связи продолжало работать. Хотя оно и в лучшие времена не отличалось надежностью и большой зоной охвата (даже в идеальных условиях радиосвязь на расстоянии больше 20 миль становилась практически невозможной из-за помех) это было лучше, чем ничего. - Неизвестная канмусу немедленно остановитесь и назовите себя. – услышал я сквозь треск помех незнакомый мне женский голос. - Эскадренный миноносец ?Судзуцуки?, типа ?Акицуки?, персональный код семь – семь – пять – один. – ответил я остановившись. В эфире воцарилось молчание. Очевидно, моя собеседница сейчас связывалась со штабом, дабы решить, как со мной поступать. - Но это же полный бред! – услышал я другой женский голос. – ?Судзуцуки? была потоплена две недели назад! Молчание затянулось на полчаса. - Судзуцуки, так тебя зовут? Ты все еще там? – спросил меня первый голос, судя по всему принадлежавший флагману соединения. - А куда я денусь? – мне уже начинал надоедать этот цирк, да и темнело уже. В последние годы немало опасных тварей выползает на охоту под покровом ночи. Когда на море опускается ночь, то самым лучшим решением является укрыться в хорошо защищенной военно-морской базе. - Окей, мы подходим. И без глупостей. – последовал ответ. Мне пришлось ждать еще полчаса, пока ко мне подошла группа канмусу – один линкор, два крейсера, семь эсминцев и судя по обвесу плавмастерская. Эсминцы и крейсера быстро окружили меня полукольцом, при этом взяв на прицел. Пожалуй, единственной запоминающейся личностью в этой эскадре была флагман – блондинка с пятым размером бюста и двумя дурацкими косичками на голове. - Вестал, проверь ее. – сказала она, тоже наведя на меня свои орудия. Ремонтница кивнула в ответ и достала из напоясной сумки жутковатого вида шприц-пистолет. Я где-то уже слышал про такие приборы. Они предназначались для экспресс-анализа на оглубиневание. У них был, правда, один существенный недостаток – нередко они выдавали удручающе неточный результат. Впрочем, они и не предназначались в качестве замены полноценных лабораторных анализов, а как их дополнение. - Она нормальная. – ответила Вестал. – Но надо будет провести дополнительный анализ на базе. На лице флагмана появилась легкая улыбка. – Добро пожаловать домой. – сказала она. Две с половиной недели назад. Местонахождение: (удалено). - У меня плохие новости, сэр. – блондинка положила перед адмиралом снимок разрушенной лаборатории. – Два дня назад объект 1264 нарушил условия содержания, захватил свой обвес и сбежал. Наши поиски пока что не дали результатов. - Виновные уже найдены? – спросил адмирал. - Виновные уже мертвы. – поморщилась блондинка. – А я вас предупреждала, сэр. - И так, теперь у нас целых две сбежавших оглубинившихся канмусу. – кивнул в ответ адмирал. - Я думаю вам стоит это знать, сэр. – блондинка открыла папку, которую она весь разговор держала в руках и принялась в ней что-то искать. – В последние дни ее пребывания на базе-изоляторе мы стали замечать серьезные изменения в ее личности. Вы знаете, что все нерожденные канмусу страдают тяжелой формой аутизма? Единственным исключением была Тоза, но только потому, что она стала полноценной глубинной. С Аситакой произошло что-то другое. Ученые, что вели за ней наблюдение, зафиксировали резкое повышение интеллекта до 110 – 120 единиц. Также были замечены серьезные изменения в ее личности. Так она стала называть себя Сан, то есть ?третьей? по-японски. Возможно, это было связано с тем, что она была третей в серии.