Колдовская воля (1/1)
Твою-то мать... Почему моя жизнь не может быть проще? — Коварная дрянь! — в моей голове эхом раскатился голос Аманет. — Ничтожество! Ты хоть понимаешь, что натворила?! — Отстояла своё тело, разве нет? — я лежал на разворошенной постели и глубоко дышал, восстанавливая силы. — Или ты думала взять меня без боя? — Несколько минут назад ты говорила совсем другое, — принцесса ядовито цедила слова; голос её шипел подобно рассерженной кобре, а я буквально кишками ощущал, как разгорается внутри неё ненависть. — И совсем по-другому!
— Пришлось выкручиваться, — я ответил и поморщился от головной боли. — Хотя в актрисы меня вряд ли возьмут. — Кому ты нужна, демонова шлюха?! Твоим долгом должно было стать служение мне, а не утоление своих низменных прихотей! —А сама-то? Хорошего же ты о себе мнения! Я помню, как ты извивалась под моими руками. Не слишком низменно для ?гордой дочери Луксура?? — Замолкни, тварь! — мой разум обожгло ментальным ударом. Сил она вложила от души, но ментальный барьер успешно погасил атаку. Ущерба было нанесено совсем немного, однако ощущения оказались весьма неприятными, словно мне отвесили хорошую пощечину. — Ты должна была отдать своё убогое тело мне! Таков долг и судьба рабыни! — Я. Никому. Не рабыня! — теперь завёлся и я. Нет, как показал наш общий опыт я вовсе не против элементов доминирования в постели, однако идея настоящего рабства – отнятия свободы, воли и права выбирать, выбешивает меня по-настоящему. — Я никому не рабыня и уж тем более не тебе! Для бесплотного призрака, многовато громких слов! — Будь на то моя воля, тебя уже соскребали бы со стен. Силы мои убавились, но я всё еще способна выжечь тебя дотла, стоит лишь пожелать! — Да, да, и тогда ты останешься без тела, — отчего-то стало смешно. — Напади и лишись последней привязки к миру живых. Успехов в этом начинании! — Подстилка пустынного шакала! Пусть я не могу убить тебя, но житья спокойного не дам, уж поверь на слово. Ты проклянёшь тот день, когда переступила порог моей гробницы! — Да я и не переступала, оно как-то само... Эй? Эй? Ты чего там удумала? — ментальный контакт внезапно оборвался, словно принцесса повесила телефонную трубку. Похоже, кто-то не горит желанием продолжать диалог. Она что, обиделась на меня? Ну-ну... ?Баба с воза, кобыле легче?, — мысленно пожал плечами и получил ещё один удар изнутри сознания. Молчит, но слушает? Ладно... Я повёл плечами, разминая затёкшие мышцы. Неожиданно пиликнул индикатор, возвещая о срочном системном сообщении.Внимание! Произведено изменение расы пользователя!Киммерийка → Одержимая киммерийкаОсобенность установлена:Одержимость – полное или частичное подчинение постороннему существу, духу, демону или богу.
В данный момент одержимость сдержана ментальным барьером, что нивелирует штрафы, но потребляет энергию для поддержания собственной работоспособности.Сила +1 (требуется вложение 100 единиц энергии)Телосложение +1 (требуется вложение 100 единиц энергии)Восстановление энергии -1 (зарезервировано ментальным барьером)Сродство со смертью +15% Полный аут. Эта сука просадила меня по энергии и хорошенько испоганила сродство. Собственно, я сделал в развитии целый шаг назад: теперь вся имеющаяся магия зарезервирована на выполнение двух задач – поддержание инвентаря и сдерживание одержимости. Поскольку пустить второе на самотёк никак нельзя, придётся снова ходить налегке или вкладывать все очки характеристик в магию. Да и сбить пятнадцать процентов смерти будет совсем не лёгкой задачей.
По телу прошла волна жжения. Я хотел было поднялся с кровати, но наколдованные цепи воспрепятствовали попытке. Пришлось потратить некоторое количество времени на освобождение, ослабляя и расшатывая звенья, но, в конце концов, оковы хрустнули и рассыпались жёлтыми искрами. Похоже, создавая их, принцесса изрядно сэкономила. Кстати о ней. Встав на ноги, я потянулся, разминая затёкшие мышцы, после чего посмотрел на оставленное призраком тело. Судя по всему пока Аманет загружала мне новое программное обеспечение, а моё тело металось в бреду, её вместилище осталось без присмотра, и было отброшено в сторону. Сейчас оно ничком лежало возле кровати, не подавая никаких признаков жизни. Соблюдая осторожность, я приблизился. По идее опасности быть не должно, но мало ли, какие сюрпризы дочь фараона оставила позади. Держа наготове извлечённый из инвентаря меч, я наклонился, взялся за плечо и перевернул тело на спину. Никакой реакции.
Переведя дух, облегчённо вздыхаю. Пронесло! Вот только ещё одной схватки сейчас не хватало. Что ж, по крайней мере, в этом мне повезло. И всё же я решил более внимательно изучить бывшее вместилище Аманет. Осмотр показал, что увиденное мною во время ритуала оказалось правдой. На месте загорелой красавицы оказалась женщина, не такая юная, но гораздо более чуждая. А ещё мёртвая. Не знаю, почему она решила скрыть возраст – на мой взгляд, зрелый облик был намного соблазнительнее и сексуальнее, но вот попытку замаскировать истинную природу вполне могу понять. Пусть она сохранилась в превосходном состоянии, а на теле не видно никаких следов повреждений или разложения, но вот определить, что передо мной именно нежить, удалось относительно легко. И вот с этим экземпляром я всего полчаса назад вовсю развлекался. Это же не делает меня некрофилом? В смысле: тогда она выглядела вполне живой; Аманет выбрала настолько достоверный образ, что до последнего момента я не замечал подлога, хотя точно о нём знал, осознавая с кем веду ?горизонтальный танец?. Иллюзия получилась выше всяких похвал и оказалась вполне способна задурить мне голову. Хотя какой, по сути, у меня был выбор? Тем не менее, всё ещё остаётся актуальным вопрос: что мне делать с чёртовым трупом? Оставлять здесь не хочется, а то вдруг восстанет, да не как зомби, а вполне себе кошерным личом. С другой стороны – ни нужных ритуалов, ни печатей я не знаю, да и на нормальное погребение у меня сил практически не осталось. Ладно, думаю, несколько дней эта проблема потерпит. Сейчас мне стоит вернуться в пещеру. Знаю, состояние для похода у меня не самое лучшее, да и там всё наверняка разгромлено, но ночевать в могильнике мне просто-напросто стрёмно. Судя по моим ощущениям, всю местную нежить развоплотило в момент неудачного переселения Аманет... а если не всю? Двери в покои принцессы не запираются, а спать без защиты... уж лучше в пещере, там хоть бесшумно подобраться не выйдет. Но прежде чем уходить, стоит хотя бы бегло осмотреть комнату. После разрушения морока она выглядела не так презентабельно, но всё равно здесь осталось, где покопаться.━══════╗?╔══════━ Что ж, бегло осмотреть комнату не вышло, ибо поддавшись порыву, я чрезмерно увлёкся мародёрством. Не напрасно – результат того более чем стоил. К сожалению, в покоях Аманет и прилегающих к ним помещениях достойного оружия или брони не хранилось. Неудивительно: принцесса была колдуньей и жрицей, а вовсе не воином, и увлечения имела соответствующие. Поэтому всё найденное вооружение ограничилось набором ножей – в основном бытовых, и пятёркой качественных кинжалов. Казалось бы, мелочь, и всё же это стало самой важной моей находкой, которой я, словно ребёнок, обрадовался. Напомню – всего несколько дней назад мне приходилось свежевать тушу и резать на одежду шкуру обтесанным куском камня. Куском камня, Карл! Могу заверить, что между столь примитивным орудием труда и качественным бронзовым ножом просто огромная разница.
Вторым по значимости призом стал гардероб. Да, почти всё содержимое не подходило мне по размеру, но и что? Профит-то не в этом. Выкройки! Материалы! Образцы, которые можно разобрать системой и повторить по шаблону. Здесь обнаружилась неизвестная мне раньше функция синтеза: известные чертежи можно было подгонять под разные размеры и пропорции до тех пор, пока сам проект остаётся неизменным. Лишь компенсируй дополнительные затраты энергией и материалами. Причём по умолчанию стояли именно размеры пользователя, то есть мои. Полезно, чёрт побери! Ещё одним приобретением стало огромное разнообразие косметики. Античной, само собой. В комнате-будуаре нашлись крема, тушь, румяна, разнообразные тени и пудра, даже помада была. А ещё больше хранилось всякой ерунды, опознать которую я так и не смог. Всё это было расфасовано по баночкам, амфорам и коробочкам, некоторые из которых отдалённо напоминали современные косметички. В общем, принцесса оказалась той ещё модницей, что уж тут скажешь? Хотя, увидев результат, пусть и иллюзорный, я не мог её в этом винить. Размышляя над тем, как эту коллекцию утащить с собой, я наткнулся на ещё один забавный и до боли очевидный лайфхак. Помните, я описывал механику работы инвентаря? То, что он является набором хранилищ, ограниченной ёмкости, в которые упаковать можно только предметы одного типа. Так вот: официально признаю, что был не прав. Это ограничение можно обойти, если предварительно упаковать предметы в одну тару, например корзину или коробку. Конечно, контейнер сожрёт свою доля места и веса, но, как по мне, за возможность впихнуть всю эту алхимическую прелесть в одну ячейку такая цена вполне приемлема. Спросите: зачем мне столько лицевой штукатурки? Я, мол, в пустыне выживаю, а не на подиум собираюсь и не на панель. На что отвечу – демонтаж предметов и, соответственно, получение новых рецептов приносят опыт. Особенно, если это сложные в изготовлении изделия. Новые уровни мне сейчас жизненно необходимы, в том числе и из-за надвигающегося дефицита маны. К тому же, исследуя это богатство, я надеюсь подобрать ключик к базовой алхимии и зельеварению. Я же уже говорил, что готов платить за мыло золотом по его весу? Кроме косметики, нашлась и обычная химия. Пришлось попотеть, вскрывая примитивный замок на здоровенном, украшенном орнаментом шкафу, но я справился. Наградой мне стала целая гора разномастных флаконов с этикетками, давно стёршимися от времени. Кое-какие удалось опознать, используя воспоминания жрицы, но в основном их содержимое так и осталось для меня загадкой. То ещё диво, конечно. Не припомню, чтобы в древнем Египте производили стекло, но мало ли. Не стоит забывать, что я вовсе не в Африке, а в Хайбории, созданной, так сказать, в псевдоисторическом стиле. Хотя, раз уж я здесь, то не созданной, а вполне себе существующей. Да и торговлю никто не отменял. Особое внимание я уделил стенам и фрескам. Не зря. За одной из них располагалась потайная ниша, скрытая от посторонних глаз хитроумной панелью. Только благодаря случайности долгой кропотливой работе мне удалось найти рычажок, приводящий механизм в действие. Внутри находилась полка с папирусными свитками, принадлежащими Аманет, и небольшой сундучок с амулетами. Решил не спешить и не пытаться исследовать всё прямо сейчас. Ну его, ещё переведу что-то не так, или поймаю шальное проклятье. Вот когда отдохну, отосплюсь, как следует, тогда и попробую, но не раньше. Поскольку всё моё снаряжение осталось у водопада, замену пришлось подбирать из того, что нашлось на месте. К сожалению, оружие и броня, носимые нежитью, оказались магически к ней привязаны и потому рассыпались прахом в тот же момент, когда откат ритуала уничтожил тела. Наверное, во всём могильнике не найдётся и одного целого комплекта. Исключением стали уже упомянутые кинжалы и то, что осталось в инвентаре. Те немногие экземпляры, что всё-таки удалось отыскать, пребывали в совершенно отвратительном состоянии, но на материалы сгодятся. Из награбленного добра я выудил комплект дорогого белья из тонкой приятной на ощупь ткани и темно-синий плащ. Вся остальная одежда либо пришлась не по размеру, либо не подходила фасоном, в конце концов, в традиционном древнеегипетском платье особо не побегаешь. Пришлось ограничиться довольно скудным комплектом, который про себя я назвал ?Мечта Шахерезады?. Разумеется, ни воды, ни еды, что были бы пригодны в пищу, в древней гробнице не хранилось. Зато нашлась походная сумка, бурдюк, трут и огниво, а также гребень для волос. Вещи может и не слишком дорогие, но полезные в повседневной жизни, что в моих глазах многократно поднимало их ценность. Подойдя к ростовому зеркалу, выполненному из листа полированной бронзы, я придирчиво изучил свою внешность. Не из желания покрасоваться, а потому что реально опасался возникновения магических мутаций. Пусть я и не в мире молота войны, но мало ли, как скажется на мне одержимость. Покрутившись и так, и эдак, я придирчиво изучил каждый квадратный сантиметр кожи. К счастью обошлось: тело моё изменилось, но не слишком радикально – обошлось без хвостов, рогов и дополнительных конечностей. Волосы приобрели пепельный оттенок, губы и веки потемнели, а с кожи сошел загар. Радужка глаз посветлела и окрасилась оранжевым цветом. Я боялся, что покроюсь весьма характерными рунами, но пронесло, хотя и без них внешность стала весьма приметной. По итогам осмотра на руках у меня оказалось два тюка одежды, семь десятков образцов косметики, пять острейших бронзовых кинжалов, полшкафа зелий и гора возбудителей, успокоительных и всего такого, всех цветов, а ещё амфора с маслом, связка факелов, шкатулка с украшениями, пара амулетов и две дюжины магических свитков. Не то, чтобы всё это было нужно в пещере, но раз начал мародерствовать, то иди в своём начинании до конца. Единственное, что меня беспокоило – это спрятанные в спальне ?игрушки? Аманет. В мире нет никого более беспомощного, безответственного и безнравственного, чем попаданец, развлекающий себя женскими приблудами. Но я знал, что довольно скоро перейду и на эту дрянь. Ладно, посмеялся и хватит – пора собираться и валить отсюда подальше.━══════╗?╔══════━ Закончив осмотр личных покоев, я отправился наверх. Поскольку дорога сохранилась в моей памяти лишь в самых общих чертах, я не был удивлён тому, что привела она меня не к выходу, а в уже знакомый погребальный зал. Со времени моего последнего посещения он ни капли не изменился – золото, статуи, и саркофаг стояли как есть: нетронутые. Разумеется всё это сокровище – тот ещё чемодан без ручки. Оно может быть мне полезно, спору нет. Но как тащить-то? Если в инвентаре, то, при условии, что я выкину всё остальное, максимум девяносто килограмм наберётся (не так уж и мало, если подумать). Если в руках – значительно меньше. Можно добраться до цивилизации и организовать сюда экспедицию, пообещав долю добычи, но где гарантии, что меня не кинут, не прирежут или не сдадут правящей династии? Деньги, конечно, не пахнут, но не тогда, когда их достали из усыпальницы дочери фараона – за такое можно и на кол присесть. И это при условии, что всё это злато не проклято каким-нибудь хитрожопым умельцем. Взгляд мой упал на железную книгу, сброшенную на пол. Могущественный гримуар, дарующий власть над мёртвыми, а также содержащий в себе все тайные ритуалы и заклинания древней Стигии. Крайне могущественный артефакт... и совершенно для меня бесполезный. У меня не было к нему ключа, да и стихия его диаметрально мне противоположна. Но самое главное – я совершенно не желал связываться с некромантией. Серьезно, почему каждый третий попаданец лезет в стихию смерти? Что их в ней так привлекает? Куда не плюнь: то вампир, то некромант, то демонолог, хотя последнее несколько из другой категории. Мёдом что ли намазано? Смерть – это тяжелая, мрачная, недружелюбная сила. Сила, людям чуждая, ведь те – творения жизни. Да, все мы однажды умрём, но это колесо вращается только в одну сторону, и любые попытки нарушить естественный ход вещей, встречают яростное сопротивление мира. Постижение даже самых основных, ?безобидных? таинств любого из разделов магии, требует серьёзного внутреннего изменения мага; оно преображает его мировоззрение и характер. Смерть же предполагает самые радикальные изменения из всех возможных. Очистив книгу от пыли, я бережно завернул её в обрезок ткани. Конечно, я не собираюсь ей пользоваться, но это не значит, что стоит бросать её тут. Мой хомяк мне подобного ни в жизнь не простит. Да и в самом деле, это же первый легендарный артефакт, встреченный мною в новом мире! Кто откажется от такого трофея? Хотя меч был бы куда уместнее... К сожалению, выбраться прежним маршрутом не вышло – заклинания Аманет основательно расхерачили подъем, приведя его в полную негодность. Пришлось снова погрузиться в хитросплетение коридоров, выискивая обратный путь.━══════╗?╔══════━ Мои приключения в гробнице заняли куда больше времени, чем я предполагал изначально. Если сложить все сопутствующие события, то выходило два дня испытаний; довольно много, если подумать. Всё это время пришлось обходиться без нормального сна и отдыха, если не считать за таковые короткие обмороки. Питался я тоже от случая к случаю, так что к усталости можно уверенно прибавить и голодание.
Это закономерно сказалось на моём самочувствии. Сонливость и почти парализующую слабость даже не упоминаю, а вот то, что в глазах у меня начало двоиться – вот это уже нехорошо. В тот момент, когда я добрёл до пещеры, к списку симптомов прибавились озноб и тошнота. Добраться до убежища мне удалось быстро и без приключений. За это время погода неожиданно испортилась: небо затянуло тучами, а на долину упали первые капли дождя. Но и это оказалось не самым худшим: когда я ввалился внутрь пещеры, пошатываясь и хватаясь руками за стены, мне открылось весьма неприятное зрелище. Судя по всему, нежить действительно побывала в убежище, разворошив и разметав постель и кострище. Сил на исправление ущерба у меня же не осталось и потому, используя остатки дров, я разжёг огонь, а сам повалился на наспех набросанные листья, забывшись беспробудным сном. И сон этот был непрост и нерадостен. Слишком многое навалилось на меня сразу. Я только-только начал привыкать к новой жизни, а меня сходу кинуло в водоворот событий. Сначала гробница – дикая мешанина из ловушек и нежити. Затем явление мумии народу. После него – ночной марафон и, как вишенка на торте, первое убийство. Тут же, без передышки, новый бой, секс и одержимость. Как результат – недосып, усталость, расшатанная психика и не зажившая до конца рана плеча, и это без учёта травм поменьше: разнообразных царапин, ушибов и растяжений, исцелить которые мне не хватило ни сил, ни времени. Как думаете, что в подобном состоянии мне могло присниться? Поначалу было вполне терпимо. Тогда я ещё не до конца осознал что сплю, плавая на грани между грёзой и явью. Мысли мои были пусты: ни образов, но картин, только липкая, затягивающая, словно трясина, хмарь. Она заполонила моё сознание, мешала сосредоточиться и собраться, но я не слишком-то и пытался. Наоборот, старался расслабиться и не думать о насущных проблемах – выживании, нежити или озлобленном духе по соседству. Но затишье продлилось недолго. Вскоре туман дрогнул, и меня потянуло вниз – в водоворот эмоций и красок. Перед глазами промелькнул знакомый интерфейс режима симуляции воспоминаний, но я отмахнулся от него, словно от надоедливого баннера интернет-рекламы. Причудливый витраж распался, и я продолжил своё падение, ещё глубже погружаясь во тьму собственного подсознания. Казалось, будто я обрёл тело и парю в аэротрубе, а мимо проносятся образы и фрагменты мыслей – лица, пейзажи, свои и чужие воспоминания. Тело моё обрело вес, конечности потяжелели, а сверху прямо в лицо ударила тугая волна воздуха. Я пошатнулся, рефлекторно сморгнул и огляделся по сторонам. Вокруг снова раскинулась пустыня. Песок не стоял на месте, но двигался, словно сама земля дышала. Величественные барханы поднимались и опадали, ветер сдувал крупицы песка, образуя причудливые вихри, вырисовывая узоры и письмена на поверхности дюн. Солнце сияло ярче, чем я когда-либо видел раньше, но не обжигало; его лучи разбивались, рассыпались на весь спектр цветов, отражаясь в зрачках смотрящего. В этой пустыне я был не один. Из-за миража, из-за пелены дрожащего воздуха ко мне шла она. Облачённая в белое платье фигура, плавно переступала по раскалённому песку, совсем не чувствуя неудобств. Воздушные одеяния развевались вокруг неё, огибая стройную фигуру; мне они казались то крыльями, то парусами, раздуваемыми ветром пустыни. Незнакомка была далека от меня, но с каждой секундой становилась всё ближе, словно одним единственным шагом покрывала многие метры пути. В конце концов, она оказалась на расстоянии вытянутой руки. Я... узнавал её. И всё же её образ был чужд моим воспоминаниям – столь безупречна она была. Поцелованная солнцем, черноокая дева, на грани юности и женственности, с совершенно неотразимыми, невыразимыми чертами. Фигура её дышала сладострастием и пороком, обещая невиданные удовольствия, а лицо казалось невинным, преисполненным сострадания и любви. Всё о чём я мог думать, это она. Её красота. Её слава. Она пахла песком и ладаном, а дыхание её было невесомым и лёгким. Так выглядит рай? Или, всё-таки, ад?
— Ты освободила меня, — она протянула руки и взяла в ладони моё лицо. Кончики пальцев, выкрашенные аквамариновой краской, ласково огладили скулы и перебежали на затылок, привлекая к себе. — Избранная моя. Язык мне незнаком... но ведь это древнеегипетский? Я... наверное, я когда-то выучил его, раз сейчас понимаю... Но почему избранная? Опустив глаза, я попытался рассмотреть своё тело, но ставшие неожиданно сильными пальцы вернули мой взгляд обратно на её пленительное лицо. Черные, непроницаемые как сама ночь очи, подведённые синей тушью, притянули к себе всё моё внимание, занимая каждую доступную мысль. — Осталось недолго, — она приблизилась к моим губам, будто намереваясь поцеловать. — Остался... последний... шаг. — Чего ты хочешь? — не в силах вытерпеть томительную пытку, я двинулся навстречу, но дева отстранилась, оставаясь при этом в считанных миллиметрах от меня. — Чего ты хочешь... Аманет? Не знаю, откуда всплыло это имя, но дева неожиданно нахмурилась. Чувственные губы изогнулись в недовольстве, но вскоре лицо её сгладилось. Вглядевшись глубже, она успокаивающе погладила меня по щеке и зашептала. — Освободи меня, любимая, — её голос проникал в мой разум и, словно почувствовав слабину, дева прижала меня к себе, припадая к уху. — Здесь так одиноко... Такая тоска и боль... Освободи меня, и мы всегда будем вместе. — Но... зачем? Как? — я с трудом понимал слова. Сказанное лилось медовой патокой, но моё восприятие... Оно крючьями цеплялось за тягучую речь, побуждая действовать, и в то же время, провоцировало на новые вопросы. Образ Аманет дрогнул, а затем дева рукой указала на горизонт. Там, в лучах полуденного солнца, поднялись стены из белоснежного мрамора, а за ними дворец и храмы, величественные и древние, взирающие на пески с высоты прожитых веков. Богатые статуи и обелиски торжественно отбрасывали блики, а ворота из чистого золота скрипнули и медленно распахнулись, приглашая внутрь гостей. — Это место может стать нашим домом, — Аманет опустила руку на моё плечо, указывая на грандиозные строения. Нас разделяли многие мили, но я ясно видел каждую деталь, каждую трещинку и стык в плотно подогнанных блоках. — Мы станем править сим градом вместе – ты и я. Лишь сделай то, о чём я умоляю тебя. — Но... зачем? — я снова зацепился мыслями за шероховатость её просьбы. Чудесная картина, раскинувшаяся передо мной, дрогнула, но устояла. — Разве ты не свободна? Давай отправимся туда... разве ты не этого хочешь? — Пока я скована цепями твоей воли, нам не быть вместе. Так мы никогда не обретём дом, — Аманет зашла сзади и приблизилась, запечатлев поцелуй на моём затылке. Место, где её губы коснулись непослушных волос, вспыхнуло томительным огнём. Изящные кисти перебрались на мою грудь, оглаживая чувствительные формы, щекоча бока и живот. — Освободи меня лю-би-ма-я. — Это... — я хотел было согласиться, но что-то удержало меня от поспешного согласия. Инстинкт? Эхо воспоминаний? — Может быть, доедем до города? Ты и я? — Ни лошади, — тонкие пальцы забрались под голубое бельё, сжавшись на затвердевших сосках, — ни колесницы нас туда не домчат. — Зачем нам лошади? — никогда на них не ездил, и не планировал начинать. — Ведь это сон? Мой сон – здесь всё возможно. Пустыня дрогнула под ударом молота моей воли. В этот самый миг все нестыковки и подозрения собрались воедино, рисуя истинную неприглядную картину нашего с ней разговора. Побоявшись упустить момент откровения, я усилил нажим, продавливая чуждую мне иллюзию и навязывая этому пространству собственное мировоззрение. Солнце исчезло с небес, словно лампочку выключили. Но его место не заняла луна. Золотой песок потускнел, выцвел, а затем забурлил и разошёлся волнами, из-под которых проступили шпили, разрезающие зыбкую гладь. Грандиозные структуры из стекла и камня устремились вверх и вспыхнули тысячами огней, озаряя глухую ночь многоцветным сиянием. Но на этом изменения не завершились. От искажения в сердце новорожденного мира брызнули искры силы. Сферы оранжевого огня погрузились в землю и ринулись во все стороны, вычерчивая радиусы и хорды. Вслед за ними поднимались из праха новые и новые структуры, занимая положенные им места, и бесчисленные вереницы огней осветили ленты чёрных дорог. Образы являлись, изменялись и обретали новые формы. Сотворение заняло, казалось, целую вечность. Но последней в мир пришла река. Мир словно заранее предусмотрел для неё место и по свободной просеке хлынули тысячи и тысячи тонн воды. Она бушевала и пенилась, раздвигая встреченную на своём пути твердь, продолжая свой ход, но там, где вода встречалась с материей, из воздуха сами собой возникали каменные барьеры, ограничивая и направляя её течение. Я окинул картину взглядом. И хмыкнул. — На Москву похоже, — я поднял взгляд выше, созерцая колоссальную структуру, ставшую центром этого мира. Этого здания никогда не существовало в реальности, только в планах и задумках мечтателей. Дворец советов. Так и не осуществлённый проект, возвеличивающий победу социализма. Триста метров камня и стали, увенчанные стометровой статуей вождя мирового пролетариата. — Но это не она... Или не только она? Дворец советов и Кремль образовали сердце города, но на этом отличия не заканчивались. Вместо Москвы-реки город рассекала Нева, украшенная знаменитыми набережными и вереницей питерских мостов, а устье её образовывал вовсе не Финский залив, а Севастопольская бухта. Кричали чайки. Волны бились о серый гранит, бороздили тихие воды парусники и прогулочные яхты, ходил от причала к причалу паром.
Чем дальше, тем больше. Словно не желая останавливаться, воля безумного архитектора переметнулась на сушу. Вот Эрмитаж соседствует с Большим театром и усадьбой Царицыно, образуя единый архитектурный комплекс. Вот виднеется цепь холмов, оканчивающаяся Мамаевым курганом с одной стороны и Сапун-горой с другой. Почти в самом центре раскинулся Московский зоопарк, а с юга к нему примыкает Сочинский Дендрарий. Границы стережёт цепь укреплений – Петропавловская крепость и несколько кремлей – Казанский, Смоленский, Нижегородский... Это был не один город, но множество в одном лице. Словно неведомый бог выщипал по кусочку с каждого места, где я когда-то бывал, и сшил из них большое лоскутное одеяло. Но одними лишь памятниками дело не ограничилось. Все окрестные дома, все улицы и бульвары были выполнены в схожем с ними стиле, и не было видно ни рекламных баннеров, ни иномарок, будто кто-то создал настолько ламповый образ СССР, насколько это возможно. Подобный тому, что мы видим в старых фильмах или вспоминаем, говоря об ушедшей эпохе. Это странно? Ностальгировать по времени, в котором никогда не жил? Я эту страну уже не застал и потому не видел ни ленинских бюстов в каждом учреждении, ни пионерских лагерей, ни автоматов с газировкой, ни многого другого, что нынешнее поколение знает с рассказов родителей и только.
И город сей дышал жизнью. Стоило мне подумать об этом, и солнце вернулось на небосвод – ласковое, ясное и такое тёплое. Небеса налились безмятежной синевой и скрылись за лёгкими облачками, словно восточная красавица за пёстрым платком. Задули ветра, наполняя свежим дыханием улицы, шелестя листьями и разбрасывая тополиный пух. Дворы и проспекты наполнились множеством звуков: мы с принцессой внимали рокоту многолюдной толпы, наблюдали, как ревут автомобильные моторы и стучат по рельсам трамваи. Из скверов и парков, из ресторанов и кафе доносились голоса гуляющих и празднующих, им вторила музыка – разная: акустическая, эстрадная, даже рок-н-ролл. Призраки людей и животных проносились вперёд и назад, словно вырванные из потока времён. — Какое знакомое место, — картина внутреннего мира воистину заворожила меня. — Полагаю, это многое говорит обо мне, как о человеке.
— Что это? — а вот Аманет моего творчества не оценила. И не мудрено. Возможно, ей довелось узреть величие древней эпохи, однако пейзажи современного мира поражали ничуть не меньше. Они не был преисполнены той же монументальности, но привлекали разнообразием, яркими красками, кружили голову и сбивали с ног многоголосной симфонией красок и звуков.
Ритмы большого города. — Полагаю, это можно назвать моей родиной, — ответ не встретил понимания, но я и не пытался по-настоящему объяснить ей то, что чувствовал сейчас. — Пускай это место никогда и не существовало, но ведь ?дом там, где сердце?, верно? — Кто ты такая? — принцесса была ошеломлена. Калейдоскоп образов закружил её, запутывая, ещё больше сбивая с толку. Она нервно озиралась, стараясь сохранить хотя бы видимость контроля, но целостность выбранной роли уже нарушилась и ушла без остатка. Всё её величие, всю её божественную красоту словно смыло водой, оставляя лишь то, кем она являлась в самой своей сердцевине – обычную женщину, озлобленную и отчаявшуюся. Да она умна, коварна и амбициозна, ну и что? Разве мало таких на свете? Даже могущественная магия и благословление богов не столь значимы, ведь они не помогли ей в тот момент, когда это действительно было необходимо. Отстранившись от происходящего, я потянулся навстречу сознанию Аманет и грубо, но стремительно атаковал. Я застал принцессу врасплох и потому выпад всё же достиг своей цели. Пускай она очень быстро восстановила свою оборону, в коротком соприкосновении умов мне удалось понять более чем достаточно, чтобы сделать выводы касательно нынешней ситуации. Аманет вовсе не была уверена в своём положении! Моя выходка со сферой воли основательно запорола весь ритуал. По её задумке сначала в меня должен был перейти её разум, затем духовная суть и только потом накопленная энергия и управляющие нити заклинаний. Я же похерил всё ещё на втором этапе, оставив принцессу без поддержки гробницы и возможности контролировать ситуацию. Как итог: потерявшие управление заклинания перемкнуло, и все некромантические контуры, а также подпитывающие и стабилизирующие структуры просто уничтожило и развеяло в виде хаотичного выброса силы. И сейчас мы оба оказалась в очень неловком положении. С одной стороны – знания и магия всё ещё при ней, но каждая капля силы уходит на поддержание связи с миром живых или на попытки захватить моё тело. Безуспешные, ведь барьер воли надёжно пресекает все поползновения, как в сторону моего разума, так и во внешний мир – при таком раскладе зачерпнуть силы извне Аманет не может. С другой стороны – избавиться от покойной своими силами не могу уже я и смогу ещё не скоро. Всё, на что хватает моих умений, это сдерживать её внутри, истощая настолько, насколько это возможно. Пат. И принцесса это понимает. Сегодняшний сон был последней отчаянной попыткой восстановить контроль, но больше такого шанса ей не представится. Во-первых, сыграло свою роль сильное истощение, подкосившее мою волю, во-вторых, теперь я буду настороже. Что же касается силового варианта... Аманет не станет нападать всерьёз, опасаясь повредить моё тело и по совместительству единственный якорь, удерживающий её от развоплощения. — Вот оно как, красавица, — в ответ на подобную фамильярность принцесса брезгливо поджала губы. — Да не морщись так. Теперь-то чего? Не выгорел твой гениальный план... — Это не имеет никакого значения, смертная. — Аманет зашипела, выплёскивая на меня разочарование и злость. — Рано или поздно твоя воля дрогнет, и тогда участь твоя будет предрешена. — Так это когда ещё будет, — насмешливо отмахиваюсь рукой от угроз. — Я сотню раз поседеть успею. Да и ты не слишком хороший боец – и нескольких часов не продержалась. — Ты обманула меня! — принцесса вскипела обидой. Ого, похоже на этот раз я задел её всерьёз! — Лживое крысиное отродье! — Ты ещё скажи, что я играю не по правилам, и богу своему пожалуйся. Вот смеху-то будет...
— Не важно, устыдишься ты или нет, — Аманет подобралась и впилась в меня пронзающим взглядом. — У меня впереди всё время мира. Рано или поздно ты дашь слабину, а я... Я не упущу своего шанса. Вот зачем она это сказала? Предупреждён – значит, вооружен; теперь выискивать подставу я буду ещё более рьяно. Внезапно на меня накатила слабость, и ноги подкосились, чуть не уронив меня на асфальт. Я вовремя ухватился за фонарный столб, сохраняя равновесие и, немного оклемавшись, поднёс руку к лицу. Как знал – пальцы оказались измазаны бегущей из носа кровью. Похоже, что наша ментальная дуэль вымотала меня сильнее, чем я предполагал. И подсознание недвусмысленно намекает, что пора заканчивать – в конце концов, на ментальном уровне физиология не имеет никакого значения, и любые травмы лишь форма отображения истинной сути вещей. — У тебя нет ?всего? времени мира, — всё-таки решаю оставить за собой последнее слово. — Лишь столько, сколько я останусь в живых.
— Я подожду, — Аманет горделиво отмела шпильку. — Знаю. А вот я ждать не стану.