История двадцать седьмая (1/2)

Час… Два… Три… Я лежала в своей постели, смотрела на светящийся циферблат электронных часов и не могла уснуть. Все мои мысли заняты только одним – информацией о том, где сейчас находится мой Николас. И если раньше я задавалась вопросом: “Как мой сын и ГДЕ ОН?”, то теперь от этого вопроса осталась лишь первая часть. Теперь я, по крайней мере примерно, знаю, где он. В связи с этим мне в голову пришла одна немного сумасшедшая мысль – поехать в Рио-де-Жанейро, найти приемную семью Никки и забрать у них своего мальчика, отобранного у меня незаконно! Но тут же в моей голове стали возникать противоречия. “Как я туда поеду? Деньги у меня есть, не скажу откуда, но есть, так что с этим проблем не будет, а вот то, что я не знаю языка – это уже совсем другое дело.” Жуан как-то учил меня, по крайней мере пытался, но сами понимаете, какое качество было у такого, с позволения сказать, “обучения”. К тому же прошло так много времени, что если я когда-то и выучила базовые слова и выражения, то сейчас вряд ли что-нибудь смогу вспомнить, кроме пресловутых: “Мама-папа”, “брат-сестра”, “спасибо-пожалуйста”, “извините” и “С вашего позволения” или “Mae-papai”, “irmao-irma”, “Obrigado/a (зависит от пола говорящего)-Por favor”, “Desculpe” и “Com licença”, соответственно. Конечно, существуют курсы быстрого обучения и тому подобное, но и на них надо время, которого у меня нет. Промучившись так до шести утра и окончательно убедившись в том, что уснуть мне так и не удастся, я встала. И встала с твердым намерением ехать ближайшем же рейсом. Тут или пан, или профан, а кто не рискует, тот не… выигрывает. Да и билет я днем уже заказала.

Я открыла ящик туалетного столика и легким мановением руки вынула оттуда металлическую шкатулку. Повернув в замочной скважине ключик, я откинула крышку, и моему взору предстали все мои сбережения за последние года полтора-два. Я достала и пересчитала деньги. Оказалось, что их не так уж и много, но на перелет и какую-нибудь комнатку в общежитии должно хватить. Хотя бы на две недели, а там уже буду думать, как мне крутиться. С протяжным вздохом я переложила деньги в кошелек, собрала все свои вещи и документы, и вырвав из этого дневника листок, жирным синим маркером написала следующее:

“Я уезжаю. Не знаю когда вернусь и вернусь ли вообще. Прошу не искать меня, так будет лучше для всех. Я никого не предаю, просто есть вещи, которые для меня важнее всего, даже нашей миссии. Спасибо за тот опыт, что вы все дали мне и за крышу над головой, когда она была так мне нужна. Я никого не забуду. Простите и прощайте. Отец, береги свое здоровье.

Ваша Ирина Крид (Металлика)”

Оставив записку на столе, я в последний раз окинула взглядом спальню, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь на три оборота ключа. Спускаться лестнице я старалась как можно тише, чтобы никого не разбудить. Я полностью уверена, что встретив кого-нибудь на лестнице или в гостинной, кто бы это ни был, даже если тот, с кем мы вовсе и не были друзьями, я бы не выдержала и разревелась. Не от того, что я буду скучать именно по этому человеку, а просто потому, что в это мгновение закрывалась еще одна страница моей жизни, и открывалась другая, новая. Особенно тяжело было бы встретить Ванду, еще тяжелее – отца. Не представляю, как бы я осмелилась посмотреть в тот миг кому-то из них в глаза и что бы сказала. Правду? Не думаю. В ответ я бы получила непонимание и совет забыть о сыне, особенно от Ванды. Хотя, не знаю, может, она бы поняла, ведь сама росла без отца и без матери, да еще в таком месте, где не дай Бог оказаться личности, находящейся в здравом рассудке, и винила отца (так как мать умерла сразу после ее с Петро рождения) именно за то, что он оставил ее тогда и даже не навещал все те девять лет, что она была изолирована от окружающего мира, и вообще забыл о существовании дочери. (хотя и с Петькой после того он пробыл не долго, сдав его в интернат, а сам поехал в Россию, где встретился с мамой и “сделал” меня с Кэт.) Если бы не Рейвен (Глория(?)) она бы и сейчас оставалась в клинике для душевнобольных.

Но, на мое счастье, мне так никто и не встретился, и объяснять никому ничего не пришлось. Был выходной, и поэтому все еще крепко спали, даже не подозревая о том, что я покидаю организацию и, возможно, никогда больше сюда не вернусь. Нет, конечно, в идеале, я хотела вернуться сюда и вернуться с Никки, но если тут будет совсем уж плохо или появятся какие-либо другие непредвиденные обстоятельства, у меня есть все шансы остаться там.

Когда я вышла на улицу, еще не до конца рассвело, ведь была середина ноября, и над городом висел сероватый туман. Было зябко и довольно противно, а я шла, закутавшись в красный шарф и подняв воротник грязно-зеленого пальто, тащила за собой тяжелую сумку и, казалось, не чувствовала холода. Забор нашего дома остался уже далеко позади, а на моих глазах не до конца еще просохли слезы. Я планировала вызвать такси, и направится к аэропорту. Вчера я посмотрела в интернете, что регистрация на самолет до Рио ровно в девять утра, а до аэропорта ехать полчаса. Я посмотрела на часы. Была половина седьмого. У меня еще осталась уйма времени. И я решила кое-кого навестить.

Виктория стояла в саду одна лицом спиной к дому и смотрела куда-то вдаль. На ней была синяя ветровка и белый вязаный шарф, руки спрятаны в карманы, голова без шапки, плохо скрытая печаль в глазах. В лицо девушке дул холодный порывистый ветер, а она не отрывала отчего-то грустного взгляда от дороги за забором. Именно такой я ее и увидела, когда подошла к территории “Института для одаренной молодежи”.

Увидев меня, Викки оживилась и, улыбнувшись, подошла ближе к ограждению.

- Скучаешь? – спросила я ее.

- Да нет, просто грустно, - девушка открыла мне ворота, - я рада, что ты пришла! Я скучала.

- Я тоже скучала, - ответила я. - Как ты?

- Нормально, - ответила та. – Только как-то тяжко на сердце в последнее время.

- Кто там, Виктория? – на крыльцо вышла Джина Грей-Саммерс.

- Это ко мне, Джина! – ответила профессорская дочь, повернув голову в ее сторону. – Ко мне.

- Пригласишь гостя войти? – Виктория случайно загородила меня спиной, и рыжеволосая телепатка не увидела, что это именно я.

- Нет, мы поговорим на улице, - ответила Викки.

- Хорошо, только не забудь, что через десять минут тренировка, Логан и Скотт не выносят опозданий, ты это знаешь! – с этими словами миссис Грей-Саммерс скрылась в доме.

- Итак, ты пришла просто навестить меня? – спросила Викки, когда за икс-менкой закрылась дверь.

- И да, и нет, - ответила я.

- То есть?

- Я уезжаю, точнее, улетаю, - ответила я.

- Улетаешь? – тихо переспросила Виктория. – Куда?

- Да, - подтвердила я, - через несколько часов у меня самолет до Рио-де-Жанейро.

- До Рио? – искренне удивилась юная мисс Ксавье. – Зачем тебе туда? Неужто твой друг Жуан-Андреас объявился и пригласил тебя к себе?

- Нет, - ответила я, – там мой Никки. Я точно не знаю, где именно, но знаю, что он в том городе.

- Ясно, - протянула Виктория, - и ты решила попрощаться со мной перед отъездом?

- Ну, не совсем, - призналась я. – Вчера через интернет я заказала ДВА билета на сегодняшний рейс.

- Два?

- Да. Один на свое имя, а другой…

- На мое? – догадалась Виктория.