История двадцать шестая (1/2)

Так пусто стало в нашем доме, так тоскливо… Когда-то не так давно здесь слышались громкие голоса, перепалки или просто смех, сновало туда-сюда множество членов нашей команды. Когда мы прорабатывали планы по устрашению проклятых Homo sapiens-ов в гостинной особняка и яблоку негде было упасть, некоторые даже стулья с кухни притаскивали. А что осталось от этого теперь? Жалкие крохи. Многие были арестованы, некоторые убиты или вакцинированы, что для нас равносильно. Глория и Петро собираются уехать отсюда, потому что мой отец (слава Богу, он совсем уже оправился от инфаркта), не разрешил Гло больше оставаться в составе организации, ведь для нашей расы она потеряна, а Петька наотрез отказался оставаться тут без своей любимой жены. Мы с ним пытались уговорить отца оставить ее тут, пусть бы она работала под прикрытием, было бы неплохим подспорьем, если бы Мистика-младшая проникла в политику и старалась протащить те законы, которые были бы нам на руку, но нет, Магнит и слышать об этом не захотел, выгнал нас из своего кабинета, и чуть было не объявил предателями, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вместе с болезнью, видимо, прошла и вся его, как бы ни абсурдно звучало это в данной ситуации, человечность. Он стал таким же суровым, как был до приступа. Ну что ж, он глава организации и вправе принимать любые угодные ему решения.

Подошла к зеркалу, чтобы причесаться, и мой взгляд упал на рамку с фотографией Никки. Интересно, где сейчас мой малыш? За это время, он, должно быть, сильно вырос и уже забыл меня. На сердце стало еще тяжелее. Перед глазами пронеслось все, связанное с сыном, начиная от рождения и до того момента, когда меня вырубили шокером. Я долго всматривалась в его озорные черты, затем поцеловала фото, вздохнула и пошла в комнату отдыха.

Присев на край дивана, я щелкнула пультом. По всем каналам шли экстренные выпуски новостей. Говорили о самовозгорании в метро, случившемся минувшей ночью, речь шла о нескольких десятках ни в чем неповинных жертв и сотнях пострадавших, и, что самое “удивительное”, среди погибших и пострадавших не было не одного мутанта. Я невесело улыбнулась, да, миссис Рейвен Даркхолм и Селена вчера неплохо там постарались, это все планировалось не одну неделю. Вот запустили запись интервью с профессором Чарльзом Ксавье, он говорил о том, что его ученики, включая и собственных дочерей, были там, и им удалось спасти из пламени более полусотни людей, а так же, чтобы граждане не паниковали, и он будет сотрудничать с полицией и комитетом безопасности, дабы раскрыть причину возгорания. Слава Богу, о причастности к этому делу мутантов никто не догадался. Собственно, это лишь вопрос времени, я говорила всем, что не стоит принимать такие глобальные меры. Люди – паникеры и достаточно было бы пустых слов в адрес правительства, и они отменили бы закон о переселении наших собратьев в неблагонадежные и опасные районы. Но это я так, чтоб вы просто знали что творится в мире.

Новости закончились, я хотела выключить телевизор, но тут началась программа, в которой людям предлагали усыновить детей, чьи родители были лишены родительских прав из-за “проблемы-х”, короче, детей, отобранных у незарегистрированных мутантов.

“Вот скоты! Сами лишили детей семьи, а теперь пытаются пристроить их к чужим людям!” – с негодованием подумала я и уже хотела выключить телевизор, чтобы не слышать всех этих бредней про то, как родители-мутанты-изверги-тираны избивали детей, продавали на органы, делали живыми щитами и прочую чушь, как на экране всплыла… кто бы вы думали? Сильвия Тайрон! Рядом с ней стояла женщина, а на руках у нее был светловолосый мальчонка с черными, как угольки, глазами – МОЙ НИККИ!

“Ну вот, - вещала с экрана Сильвия с натянутой улыбкой, - еще один малыш, который в будущем может иметь проблемы с клеточной активностью усыновлен добрыми ЛЮДЬМИ. Скажите, пожалуйста, - обратилась она к женщине, - Как Вас зовут, и где же наш маленький мальчик обретет новый дом?”

Женщина мило улыбнулась во все тридцать два зуба и заговорила с огромным акцентом: “Мое имя – Анна-Мария Да Силва. Я из Рио-де-Жанейро, где, вместе со мной и моим мужем, будет жить наш сын.”

“Отлично, - сказала Тайрон, - я рада, что вы решились на такой серьезный шаг, как усыновление, возможно, проблемного ребенка. А сейчас…” – тут внизу экрана поплыла бегущая строка, извещающая телезрителей о том, что они смотрели передачу двухмесячной давности. Дальше я смотреть не стала.

Мне очень хотелось поделиться этой новостью с Петро, и я пошла в их с Глорией комнату. И каково же было ее удивление, когда я увидела там Ванду, разбирающую свои вещи.

- Привет, Вандюшка! – поздоровалась я. – Что это ты делаешь в этой комнате, и где Петро?

- А, Ир, привет! – откликнулась Алая ведьма (это ее боевое прозвище), - теперь это моя комната, брат и Глория уехали еще рано утром.

"Да-а-а, - подумала я. - Не успели голубки покинуть гнездышко, как папа тут же отдал их комнату Ванде." Нет, я, конечно, не против, но чем ей ее-то комната не нравилась? Вид из окна там гораздо лучше...

- Как уехали? – изумилась я. – Куда?

- Вроде как в Лос-Анжелес, - пожала плечами Ванда. – Там у Рейвен свой дом.

- У старшей Мистики дом в Лос-Анжелесе? – снова удивилась я. – Вот уж не знала!

- А что тут такого? Она ж многолика, у нее может быть что угодно и где угодно.

- В принципе, да, - согласилась я, – что ж, по крайней мере Петька и Гло не остались без крыши над головой.

- Ну, да, - ответила девушка безразлично, - а ты что-то от него хотела? Такая взволнованная.

- Да нет, ничего, - отмахнулась я, (я не хотела говорить с сестрой о таких личных вещах) – ерунда. Они телефон-то оставили?

- Там пока нет телефона, - ответила Вандюшка, - Но ведь можно позвонить на мобильный!

- Точно! Спасибо, что напомнила! По-ка! – с этими словами я удалилась из комнаты.

Придя к себе, я взяла мобильный и отыскав в телефонной книжке мобильного номер Петро, нажала на кнопку вызова.

“Абонент временно не доступен или находится вне действия сети. Попробуйте перезвонить позднее.” – как меня раздражают эти слова автомата! Даже ругаться хочется! Попробовала набрать Гло, но и с ней такая же ситуация. Видимо, там, где они сейчас находятся, глушат радио-сигналы. Вот у меня так всегда, когда надо поделиться важной информацией, с нужными людьми невозможно связаться!

Итак, подводим итоги: “Братство…” в разрухе, лучшие друзья, поддерживающие меня последние годы, уехали в другой город и с ними не связаться даже по мобильному, а я осталась одна-одинешенька наедине со своими мыслями и эмоциями, не имея возможности высказаться. Не побежишь же плакаться в жилетку отцу, да и Ванде много не расскажешь. Она – человек действия и, при всей своей ранимости, не любит долгих разговоров с ахами-охами и мокрыми глазами. Одно радует, теперь я хоть знаю, где мой сын, но он настолько далеко, что я уже сомневаюсь, сможем ли мы с ними когда-нибудь воссоединиться.

Тут я вспомнила про свою новую подругу – Викторию. Вот кто бы точно порадовался за меня, узнав, что я напала на след сына. Если совсем честно, я скучаю по профессорской дочке, мне не хватает ее немного детской непосредственности. Да, пожалуй, в ее возрасте я была такой же. Интересно, как там она у себя в Иксе, вспоминает ли наши приключения на Дикой земле или, оказавшись в родной среде, забыла все как страшный сон?

А в это время в “Институте для одаренной молодежи”.

Виктория сидела за партой на лекции по психологии, подперев ладонью подбородок, а ее мысли летали где-то далеко оттуда. От монотонной речи Ксавье хотелось просто лечь на парту головой и уснуть, но Викки, хоть и с трудом, одолевала это желание. Последние минут двадцать она уже совсем не слушала профессора, и спроси он ее сейчас, что он только что сказал, с трудом ответила бы даже с помощью телепатии. Впервые за долгое время ей было не до науки. Ее мысли были заняты другим, она думала о Металлике и о том, что сказал ее отец, о том, что девушкам необязательно быть по разные стороны этой войны, если им так хочется дружбы.

У Викк много друзей, но только узнав Ирину, она поняла, что это лишь союзники, обращающие на нее внимание лишь, когда в двери стучится беда. Да, есть Эл, есть Джина, есть Логан, и девушка могла со спокойной душой доверится им в трудную минуту, если не хотела, чтобы о ее жизненных сложностях узнал профессор, но они намного старше и потому относятся к ней не как к вполне уже сформировавшейся личности, имеющей свою гордость и свои проблемы, а как к ребенку, о котором их попросили заботится. Может, это слегка и преувеличено, но по крайней мере, девушка действительно была еще молода, чтобы такие взрослые люди относились к ней как к равной себе. Есть, конечно, и ровесники из “Наследия-икс”, но у тех, с кем она росла и провела детские годы, с кем играла в одном дворе, сражалась на тренировках и делилась какими-то мечтами о будущем, были уже совсем другие, отличные от самой Виктории, интересы. Все “наследники” и “наследницы”, бесспорно, уважали ее за силу, ум и смелость, и за то, что она – дочь директора “Института”, всегда готовы были поддержать в трудную минуту в боях, прикрыть, подменить, если нужно, но с самой Викторией, как таковой, им было просто скучно. Девчонки считали Викки выше себя, обращались чуть-ли не на “Вы”, практически не посвящали в свои планы и тайны. Да и самой профессорской дочке быстро надоедали их стрекотание о парнях, и о том, что парни их расы куда сексуальнее простых.

То ли дело Металлика! Для нее Виктория не авторитет, а самая что ни на есть обычная девчонка, немного капризная, своенравная, младше ее самой, но не ребенок, а равная. Их истории противоположны друг другу, но тем самым и похожи. И вообще, им было хорошо на острове в последний день.

Еле досидев до конца занятий, Виктория Ксавье пошла к себе, закрыла дверь и упала на кровать. Только сейчас она поняла, что жизнь в Институте с каждым годом становится все однообразнее и скучнее, уже даже не хотелось сражаться, постепенно приходило осознание того, что ЭТО БЕСПОЛЕЗНО, из-за войны погибла ее мать и много других достойных мутантов, а уж людских жертв и не счесть, но она не теряла надежды. Хотя после острова ей захотелось совсем других приключений, чего-то нового. Была у нее с детства одна мечта – посмотреть другие страны и узнать, так же ли там живут люди? Но… учеба, сражения и снова учеба – вот, что составляло ее жизнь.

Раздался стук в дверь. Виктория нашла в себе силы взять себя в руки и прокричала:

- Войдите!

- Что с тобой, Виктория? – в комнату зашла Элен и села на краешек кровати рядом с девушкой.