Часть 17 (1/1)

Блин! Она не шутила! Акаши, эта с-с-с… гадюка в девичьем обличье, притащила откуда-то натуральное седло и миленько так улыбнулась. Вот ведь. Ну ладно, сюрприз этим заговорщицам у меня тоже припасён. Как ни странно в наш техногенный век, но ездить на лошади я таки умею. Прапорщик Романов (век его помнить буду) с личного состава не слезал, пока не научил этому очень полезному для пограничника ?скиллу?, хотя в процессе надоел всем хуже горькой редьки. На горных тропах на ?шишиге? редко где проедешь, а вот коняшка — тут другой разговор. На самом деле меня немного мучил другой вопрос — как эта проныра за столь короткое время сварганила седло? С опаской смотрю на монструозное сооружение: — Акаши… это то, о чём я думаю? Та делает совершенно невинные глаза и только что не ковыряет носочком пол: — Ну… я же не знаю, о чём ты думаешь, командир? — Акаши… не буди во мне… так, где-то это я уже говорил… и не лыбься, суслик, между прочим, зверь страшный, беспощадный и очень злопамятный. Я понятно выразился? У девчонки хватило совести слегка покраснеть, ну или изобразить нечто такое, и ко всему она принялась усердно ковырять землю ножкой. Угу, пай-девочка, ни прибавить, ни убавить. — Ну-ну, я почти поверил. Акаши, не усердствуй, до магмы доковыряешься. Скажи-ка лучше, когда это ты успела? — Ха! Долго ли умеючи, — она гордо приосанилась и упёрла руки в боки: — За кого ты меня вообще принимаешь? Я, если захочу… Дальше я её уже не слушал. Ежу понятно, за одну ночь даже такая выдающаяся во всех смыслах личность как Акаши сварганить седло не могла. Значит что? Значит, делался данный девайс заранее, когда я ещё не демонстрировал свои странные способности. А кто тут у нас на Глубинных любит рассекать? Я мельком посмотрел на Славу. Девушка стояла с абсолютно невозмутимым видом, но в глазах её, могу поклясться, плясали бесенята. Ну, вот вам и ответ. А если вспомнить подозрительное шушуканье этих двух личностей возле склада, всё вроде становится на свои места. Ладно, пора проучить одну зазнавшуюся особу, а то взяла моду из отца-командира дурачка делать. — Всё-всё, я понял! Акаши, ты, несомненно, у нас кладезь всяческих достоинств, можешь не продолжать, я понял. Скажу больше — меня просто-таки восхитила та оперативность, с коей ты умудрилась справиться с этой работой. Умничка. Пожалуй, доверю-ка я тебе ещё пару задач, вон какая ты у меня шустрая. Вот, к примеру, Мамия недавно жаловалась, у неё котлы жуть какие грязные… При слове ?котлы? мордашка Акаши искривилась в искреннем отвращении, и канмусу в явной панике уставилась на Славу. Я посмотрел туда же. К несчастью для нашего завхоза, российская канмусу, видимо, за свою долгую службу успела узнать, что такое наряд в ?РК?Слава Слава не знала, что сказать. Узнав, что у Акаши на складе завалялась надувная лодка, она задумалась о возможности предложить адмиралу участвовать в рейде, но, поделившись с ней идеей, сдуру согласилась поддержать шутку этой балаболки. Не осознала, что её новый адмирал не такой, как прочие. Не приученный десятилетиями засилья глубинных в океанах к тому, что в нынешних морских сражениях людям делать нечего, а главное — не являющийся для них беззащитной добычей. И когда единственной реакцией на самоубийственную, по сути, идею стала выдача зачинщице кухонного наряда, да и то в шутку, к такому она оказалась не готова. А следующие слова и вовсе выбили землю из-под ног броненосицы. Сама мысль о том, что на её сёстрах кто-то, кроме неё самой, может ездить верхом, была для неё абсурдом. Всё-таки то, что позволительно в семейном кругу, не подходит для отношений с посторонними. А адмирал на близкого родственника не тянул никак. Только вот под его недовольным взглядом возражения буквально застревали в горле. Да и как, скажите на милость, дать задний ход, коли уж сама идею предложила? Конечно, ради сестёр она готова на всё, но вот терять с таким трудом заработанную репутацию… Да нет, не так. Репутации-то как раз не жалко. Дальше-то что делать? Вряд ли Адмирал потерпит на своей базе и без того неблагонадёжную подчинённую, выставляющую его дураком. Она сама, по крайней мере, не потерпела бы. Гордо уйти, хлопнув дверью? Может, и получится. А дальше? Снова мыкаться по океану и медленно сходить с ума? Каждое утро осматривать себя с ужасом, выискивая признаки глубинизации? А что потом станет с сёстрами? А ведь он совсем не боится. Странно, кажется, он даже… рад? Но почему? (*2) Строительство завершено. Электростанция ?Пожиратель ветра? (малая) построена. Начато строительство: Система водоснабжения. Вот-вот. Я понятия не имею, откуда и в каких количествах бралась пресная вода на островке до этого, хотя, наверно, стоило бы, но теперь будем рыть скважину и налаживать нормальное проживание личного состава. Конкретно — сделать нормальные ванные и прочие удобства цивилизации. Забегая вперёд, идея премировать строителей себя полностью окупила. И так-то трудолюбивые крохи за возможность навернуть сгущёнки начали творить чудеса. Смекнув, что творчество и инициатива не только не наказуемы, а ещё и поощряется, маленькие работяги развернулись во всю ширь. День семнадцатый. Полдень. БАЦ!!! ПЛЮХ!!! Брызги во все стороны и заливистый многоголосый хохот. Девчата веселятся, а я… я выдумываю кары пострашнее для двух слишком умных особ. Ага, вы всё правильно поняли для Славы и Акаши. Рационализаторши, блин. В начале всё шло прекрасно. Седло вытащили на берег, и я, весь такой красивый, начал готовиться к своему первому морскому походу. Акаши клятвенно обещала достать мне гидрокостюм, но пока его не было, пришлось щеголять в труселях. Хорошо ещё, что они у меня шикарные, сослепу их вообще за ?бермуды? принять можно, иначе вышел бы конфуз. Какой? А сами подумайте. Если что — весь личный состав базы Китеж-град, возжелал созерцать первый заплыв своего командира. Блин, даже Мамия пришла. Запретить? А как вы это себе представляете? Ну выгоню я их приказом с пляжа, а дальше что? Всё равно ведь подсматривать будут. Пришлось смириться. Первым препятствием стало то, что объяснить Орлу, какая ?честь? ей уготована, решительно не получалось. Мы со Славой пытались и так, и этак, но эсминец упорно игнорировала все наши усилия. Глядя на удивлённую Славу, постепенно начал подозревать, что дело тут нечисто. А после очередной попытки втихую сжевать седло уверился, всё эта наглая скотина понимает, она, зараза, сознательно идиоткой прикидывается. Нет, понять-то я её могу, ибо кому захочется на себе левого мужика таскать? Ну я тебе, саботажница зубастая, сейчас устрою! Ласково улыбаюсь хитрюге и нежно треплю её по загривку. Видимо, с интуицией у Орла всё в порядке, потому как она заметно напрягается под моей рукой. Явно ничего хорошего от этой ласки эсминец не ждёт. И правильно, между прочим. — Ух ты неуклюжик ты наш, бедненькая, какая неповоротливая стала. Глаза у всех присутствующих, а в первую очередь у самой виновницы, начинают медленно округляться. Не обращая на офигевающих девчат внимания, укоризненно обращаюсь к Славе: — Ну ты посмотри, как Орёл разъелась? Разве же можно так? Совсем ты, Слава, за сестрёнкой не следишь. Глянь, до чего довела! У девочки уже жирок, вон, пробивается. Она же простейших вещей выполнить не может уже, как ни старается! И это не её вина, разве можно так к собственной сестре относиться? Ну ничего, не огорчайся, бедненькая, мы это поправим… Шкура эсминца под моей ладонью начинает слегка дрожать. Совсем запутавшаяся Слава, (кстати, как она сногсшибательно смотрится в своём костюме… э-э-э, опять не туда, отставить) недоуменно хлопает глазами, пытаясь понять, где это я на гибком теле эсминца жир нашёл? А я, найдя взглядом интересующую меня особу, продолжаю. — Акаши! Слушай сюда! Мирно сидящая в тенёчке и старающаяся завидовать не слишком явно завхоз встрепенулась и уставилась на меня. — Акаши! С сегодняшнего дня Орёл у нас на специальном пайке! Вместо железа выдавать ей исключительно бетон и дерево! Да, я уже знаю, какие продукты Глубинные любят меньше всего. А вы как думали? Командир я или кто? А если честно, было интересно понаблюдать за кормлением этих особ. Так вот, когда феи под чутким руководством Акаши свалили в бухту кучу хлама, эсминцы сначала жадно набросились на сталь и пластик. Затем пошли какие-то полуфабрикаты с кухни, а только в самом конце, почти нехотя, тварюшки принялись грызть бетон и дерево. Какой отсюда вывод? Ну ясен перец — не любят они строительный мусор. В подтверждение моей догадки Орла явно так передёрнуло. На меня уставились самые честные в мире глаза, как бы говоря: ?Может — не надо?? Меня эта пантомима почему-то совершенно не тронула. Может, потому, что трудновато состроить морду ?котика из Шрека?, имея такую зловещую морду с полуметровыми зубищами? ?Надо, Федя, надо!? — ответил я так же мысленно. Кстати, поймал себя на мысли, что конкретно эта четвёрка на вызывает у меня ни отвращения, ни страха. Интересно, почему? С этой мыслью я закончил тренировку. Орёл, если так можно выразиться, уплелась к ехидно поглядывающим на неё сёстрам, а девчата принялись плескаться в воде. Визги, плеск и смех, ну тут всё стандартно, такое на любом городском пляже увидишь. Единственное, что меня слегка удивило — все канмусу в воду заходят максимум по колено. Ну, наверно, им моря и без плаванья хватает. Хотя нет. Вон Слава зашла по пояс, а потом, раскинув руки, упала на спину, подняв фонтан брызг. На пляже словно выключили звук. Все канмусу, замерев, уставились на лежащую в воде девушку, и глаза у них при этом были не просто большие, а идеально круглые. Такое чувство, что мир их вдруг перевернулся с ног на голову. Да что такого случилось-то? Слава, явно почувствовав такое внимание к себе, снова встала на ноги и непонимающе оглянулась. Затем, словно что-то поняв для себя, ойкнула и покраснела. Полчаса успокаивал девчат… Ощущение такое, что вместо Славы они все вдруг увидели помесь Кощея бессмертного и Бабы-яги. Сбились в стайку, сидят, трясутся, смотрят на неё круглыми глазами как на пришельца с того света. Акацуки и Муцуки с двух сторон практически влепились в Хибики, вцепились в неё как в спасательный круг, и в их взглядах легко читается восхищённый ужас. Сама Хибики держится получше, но в её взгляде нет-нет, да и проскальзывает нечто вроде: ?Это ЧТО было?? Муракумо заняла позицию позади Каги и опасливо выглядывает из-за её спины. Сама Кага пытается выглядеть спокойной и невозмутимой, но по стиснутым в кулачки рукам и плотно сжатым губам понятно — это спокойствие даётся ей нелегко. Единственная, кто опять отличился — Нака. Эта гиперактивная носится вдоль прибоя, временами подпрыгивая и вопя что-то типа: ?Это как?? и ?Ваууу, круто?! Зайти в воду и повторить ?подвиг?, впрочем, явно побаивается. Отдельно стоящая под пальмой Акаши плюхнулась на попу и непонимающе хлопает глазами. Хотя, как мне кажется, испытывает она не только и не столько почтительный ужас и восхищение. Она мне сейчас немного напоминает сумасшедшего учёного, этакий маньяк в белом халате с единственным желанием, разобрать и посмотреть, как ?это? работает. Причём мнение самого ?этого? его абсолютно не волнует. Вот ей Богу, только лабораторного халата не хватает. Взгляд маньяка уже присутствует. Реанимационная бригада в лице Мамии и подноса с плюшками сработала на ?ура?. Эсминцы со сладостями наперевес окружили выбравшуюся на берег Славу и так требовательно уставились на неё, что стало понятно — с живой не слезут. — Страха перед падением в воду я не испытываю уже давно. Знаком ли вам такой способ борьбы за живучесть корабля, как ?контрзатопление?? Кажется, я опять не знаю чего-то важного. Потому, что Кагу, Мамию и Акаши явственно передёрнуло. Остальные слушали очень внимательно. — Вижу, знаком. Знаете, что это когда ещё немного — и будет ?оверкиль?. И справиться с проблемой можно только радикальным способом. Но мало кто помнит, — красивое лицо канмусу исказилось в гримасе, причудливо сочетающей печаль, гордость и злорадство, — что когда-то с помощью контрзатопления умели не только спасаться, но и нападать! — В августе 1915 года я-корабль защищала Ирбенский пролив от германского флота. Мои орудия были изношены, а устаревшие механизмы наведения не давали придать им достаточный угол возвышения, чтобы достать врагов. И тогда мне затопили несколько отсеков правого борта, чтобы за счёт крена увеличить угол возвышения и, соответственно, дальность стрельбы орудий. И это сработало. В тот день германцы не смогли форсировать пролив. Позже подъёмные механизмы орудий мне всё-таки модернизировали. А в будущем развитие техники сделало этот рискованный приём ненужным. И о нём забыли. Но я помнила, хотя, став канмусу, поначалу, как и все, боялась падения в воду. Пока во время одного боя не полетела после попадания вниз головой с волны. Всё-таки я броненосец, манёвренность и остойчивость у меня так себе. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы на меня внизу не облизнулся один эсминец. Впадать в панику оказалось некогда, пришлось отбивать ему аппетит. А бой продолжался, и на самокопание не было времени. Позже оказалось, что случившееся со мной никто отчётливо не видел. А сама я после того, как уже после боя проверила, никому ничего не рассказывала. По вам видно — от подозрений в ?погружении? не отвертелась бы. И не могу сказать, что для этого нет оснований. Всё-таки слишком многое связывает меня с той стороной, — Слава повернула голову, взглянув на подобравшихся поближе и, похоже, тоже прислушивающихся к рассказу сестёр, и Солнце отразилось в её глазах. Нда, картина маслом. Эсминцы дружно ревут, обнявшись и изредка рукавами утирая бегущие ручьём слёзы. Девчата постарше тоже, смотрю, всхлипывают, но крепятся. Ну, а я? Да я, честно говоря, может, и пожалел бы Славу, но не могу. Не имею права её жалеть. Не нуждается она в этом. Как так сказал поэт? — Нас не нужно жалеть, Ведь и мы никого не жалели… Восхищаюсь, как говориться, молча, ?про себя?. И что-то мне подсказывает, это сейчас самое правильное решение. А вот слезопад надо прекращать… И я даже знаю как. — Так, внимание всему личному составу! Неожиданно официальный ?командирский рык? мигом осушил водопады. Девчонки ещё шмыгали носами, но внимание я их привлёк однозначно. — Поздравляю вас, с завтрашнего дня у вас, дорогие мои, вводится новый тип занятий! Пока я занимаюсь… верховой ездой, все остальные под чутким руководством товарища Славы осваиваем погружение! И чтобы через неделю любая могла в воду по пояс войти! Проверю лично! Не справившиеся будут лишены мороженого и плюшек до сдачи зачёта! Воцарилось потрясённое молчание. И если Слава обдумывала, во что она своим неосторожным поступкам влетела, то все остальные уставились на меня как на врага народа. Ей богу, у девчат аж дым из ушей повалил. Эсминцы надулись как воздушные шарики, Нака просто осела на песок, неверяще пялясь в мою наглую рожу. И только Кага пыталась сохранить хвалёную японскую невозмутимость, но чувствовалось, что до истерики, хорошей такой, с битьём посуды, совсем недалеко. Мамия, как не входящая в плавсостав, молча сочувствовала… — Сатрап… — Знала же, что ты садист, но чтоб до ТАКОЙ степени, — Акаши восхищённо покрутила головой. Ну конечно, кто же ещё мог не сдержать свой язычок? — А ты чего радуешься-то? Я пристально посмотрел на враз побледневшую зав.складом. Та шестым чувством уже поняла, что только что подвела себя под монастырь, но сдавать назад было уже поздно… — Тебя, Акаши, это тоже касается! Под неодобрительные — и один понимающий — взгляды я отправился в штаб. Кто-то, может, скажет: жестоко? Может, и так, зато ещё один шанс на то, что останутся живыми… А это для меня главное.