Лакомство (1/1)

Джек шёл рядом с Кромешником, по-прежнему размышляя о том, что произошло около 50 лет назад. Но настроение его было уже совсем иным. Страх и стыд будто полностью исчезли. Окунувшись в свои воспоминания, Джек вновь смог ощутить вдохновение, спокойствие и словно даже гордость за себя и тот свой поступок. Сейчас он мог с уверенностью сказать, что это событие очень благотворно на него повлияло. И пусть потом ему приходилось возвращаться к тоске и сомнениям, пусть у него не получилось навсегда закрепиться в таком возвышенном состоянии, но, пожалуй, это было бы невозможно, и в этом ценность и особенность такого явления, как катарсис. Оно озаряет всё вокруг столь яркой вспышкой света, что не представляется возможным пронести с собой этот свет полностью и запомнить всё, что было им показано. Как бы то ни было, сейчас Фрост чувствовал себя прекрасно. Его буквально накрыло волной доверия к Луне. Всё в порядке. Он связан с Ней и, даже можно сказать, находится под Её защитой. Джек сосредоточился на ощущении этой связи и с уверенной улыбкой взглянул на Бугимена. "Ну что, чувствуешь теперь мой страх? Я вот не чувствую!" И страха действительно не было. Но как Питч смог увидеть, что однажды он был, увидеть эту историю? И что ещё важнее, как он мог так оскорбить её своей интерпретацией?! "Так ведь он же... врёт. Ну, конечно, врёт! И как я раньше не додумался? - Джек едва ли не прислонил ладонь ко лбу от своей догадки, которая стала вдруг такой очевидной. - Это же манера Питча, его тактика - говорить что угодно, перекручивать и смешивать факты, запутывать, давать те объяснения, которые ему выгодны! При этом он даже может не верить собственными трактовкам! А возможно, сам путается в том, что считает правдой, а что нет... Заврался. Ну, совсем же заврался!" Хранитель радости ощутил сильное воодушевление. Сейчас Питч показался ему совсем не таким уж страшным. А ведь Бугимен определённо сам этого боялся - не иметь возможности напугать... И ведь это могло бы стать для него неплохим ударом! Джек понял, что ему в таком состоянии определённо стоит продолжить разговор. Да и вопросов у него осталось немало...- Питч, как ты узнал про небоскрёб?- Почувствовал в тебе...- Но ведь это было очень давно...- Я вижу не только страхи настоящего момента, но и те, что давно преследуют душу или оставили в ней глубокий след. К тому же мы довольно долго одни...- А у меня разве нет ментальной защиты? Ну, вроде той, что у ёкаев?- Она у любого есть, но у тех, кто таскается с детьми (я уж не говорю про самих детей), она другая. И пробиться сквозь неё довольно легко. Хотя здесь много нюансов... У хранителей, например, защита достаточно сильная, ну а ты, - Кромешник усмехнулся. - А вот если бы ты ещё дал мне в глаза заглянуть... - добавил он.- А что бы было?- Прочитал бы не один твой глубинный страх и с точностью определил, когда ты его испытывал и что к нему привело.- Да брось!- Неужели хочешь проверить? У Джека появилось ощущение, будто его берут на слабо. И что-то абсолютно ребяческое в нём откликалось на это. Впрочем, гораздо ярче он ощущал другое. После прояснения истины о той ситуации с падением, Фрост чувствовал себя сильным и чистым. Ощущал своё единство с Луной. И ему так и не терпелось защитить свою честь и потрепать Питча собственной невозмутимостью. Он даже обрадовался такому предложению.- Хочу! - твёрдо ответил он. "Ну, сейчас посмотрим, кто кого!" Питч ничего ему не сделает своей ложью! Кромешник обнажил зубы в характерной улыбке и склонился над Джеком, заглянув ему в лицо.- Не закрывай и не отводи глаз, - сказал он серьёзно и вцепился взглядом в голубые глаза. Кажется, Джек сам ещё не наблюдал Кромешника так близко. Да и смотрел Питч совсем не так, как обычно. В его взгляде появилось что-то мистическое, ещё более пугающее и властное, чем обычно. Фросту стало не по себе. На мгновение у него возник почти непреодолимый порыв прекратить эти гляделки.- Не отводи глаз, - проговорил Питч ещё более грозно. Джек тут же спохватился и, чуть прищурившись, продолжил смотреть в лицо самому страху. Прошло секунд семь.- Ну и хватит, пожалуй, - отшатнулся парень и повернул наконец голову. Его голос звучал уверенно, почти развязно. Может, у него и получилось бы продержаться дольше, вот только зачем... Он не знал, сколько времени Бугимену нужно для его трюка, но за миновавшие секунды самоуверенность парня чуть поубавилась. Кажется, это занятие было более рискованным, чем Джек предполагал, да и он определённо не хотел давать Кромешнику полноценный доступ к своему внутреннему миру. Хотя парень не готов был предоставить его кому бы то ни было... Питч выпрямился, чуть отстранившись назад, и самодовольно посмотрел на юношу.- Готов, Джек? - поинтересовался он, не сводя с него взгляд.- Готов! - ни секунды не колебаясь, ответил тот. Питч позволил себе ещё пару мгновений совершенно специфичного наслаждения. "Ты не готов..."- Апрель 1974-ого... Внезапно ухмылка с губ Джека пропала, его лицо слегка вытянулось.- Убийца... - тихо проговорил Кромешник. И от того, как было произнесено это слово, всё в хранителе содрогнулось.- Я... Я...- Будешь и здесь оправдываться, Джек? Это была твоя сосулька...- Я не... Он... - растерянно начал парень. - Он был ПЕДОФИЛОМ! - внезапно проорал Джек, выставив перед собой посох. Он вообще не хотел произносить это последнее слово, но оно уже гулким эхом разносилось вокруг.- Может, и так. Но кто доверил тебе решать, достоин он жить или умереть?- Он... Он больше не имел права жить! - выкрикнул Джек сдавленным голосом, сохраняя боевую стойку.- А ты, значит, имел право это решать?.. Страх перед нарушением тысячелетних нравственных запретов. Сколько раз Питч с ним сталкивался. Уж не говоря о том, что сам долгое время занимался его распространением. Впрочем, Кромешник давно уже не пугал преступников и убийц. Однако прекрасно помнил тонкости этого дела и то, с каким гигантским пластом ментальных наработок имеет сейчас дело это маленькое и одинокое (до сих пор и в столь многом одинокое) создание.

- Ты убил, Джек. Парню показалось, будто смысловое ударение было поставлено во всех этих трёх словах, а затем показалось, что у него темнеет в глазах и слегка подкашиваются ноги. Минуту назад Джек был абсолютно уверен в своём единстве с Луной, даже в своей нравственности, но сейчас... Эти слова будто сокрушили всё, за что он хотел держаться, чем хотел обороняться против Бугимена. Джек снова оказался погружен в такие отвратительные и болезненные для себя переживания, в ситуацию, для которой у него нет ясной оценки... Но хоть какая-то оценка всё же есть!- Я... я прилетал к ним каждую зиму! Я видел, как она росла! - парень начал почти инстинктивно отдаляться от Бугимена. - Я помню её совсем девочкой!.. - говорил Джек, едва сдерживая эмоции. - Меня... Меня не было всего несколько месяцев! - в глазах Фроста появился характерный блеск. Питч смотрел на него, слегка прищурившись и невозмутимо улыбаясь, будто говоря: "Ну, давай, давай, продолжай".- Я остался там, чтобы выяснить, что произошло. И никак не мог это распутать... И тогда я обратился к Луне... А к кому ещё мне было обращаться?! - внезапно раскинул Джек руки в стороны. Последняя фраза была произнесена на порядок громче остальных. - Я, наверное, никогда так не просил. Я за себя так не просил! И знаешь что? - во взгляде Фроста появилось что-то диковатое. - Она мне ответила... Наверное, один единственный раз! Не словами... Она показала мне... Как видение. Как картинки. Кто это был. Кто его жертвы. И как он их оставил...- И от того, что тебе было это показано, ты решил, что можешь убивать? Какое-то время между ними сохранялись молчание.- Да, - наконец выдавил Джек сквозь сжатые зубы, чувствуя, что наполнен возмущением и злостью, но одновременно ощутив и своеобразный ужас в душе. Отчасти это "да" было произнесено, просто чтобы дать Кромешнику отпор. Питч чуть слышно ухмыльнулся.- Но ты и сам понимаешь, что это самосуд, верно?.. А знаешь, Джек, если дух вмешивается в жизнь людей так, как не должен, это гораздо более предосудительно, чем преступление человека. Как ты оценишь то убийство со своей нынешней позиции? Действительно ли это было твоё дело? Джек хотел было что-то ответить, но даже не знал какой фразой начать. Он пытался вспомнить произошедшее, но это так сложно ему давалось. Словно ему преградила путь какая-то психологическая стена. Его собственная, а не созданная Кромешником. И только один образ не покидал его сознание сейчас: уже не молодой мужчина с залысинами лежит у подножия высокого оврага. Его поломанная рука неестественным образом огибает голову, очки на лице перекошены, на лбу и щеках отчётливо видны тонкие полосы алой крови. Бездыханное поломанное тело лежит в снегу и чем-то напоминает те трупы, что оставляет за собой загадочный ледяной дух, которого они с Кромешником разыскивают сейчас. Фрост пытается вспомнить себя в тот момент и понимает, что ни чётких мыслей, ни ярких эмоций у него тогда не было, лишь смутное чувство объективности и необходимости, смутная вера в то, что люди называют провидением. А как ещё объяснить, что это, на первый взгляд, совершенно неприметное существо встало ровно под огромной сосулькой, когда они остались одни? Хладнокровно, как будто безличностно Фрост делает движение рукой в сторону, выражая свою волю. И сосулька летит вниз, ударяя по ключице преступника, заставляя его схватиться за ушибленное место и попятиться, отклонившись назад, прямо к обрыву... Белые стопы опускаются рядом с телом. Джек будто бы не чувствует ни торжества справедливости, ни гнева. Лишь какая-то странная опустошенность с примесью будоражащего чувства новизны и волнения. Джек вполне ощущает, что подобное вмешательство в жизнь людей со стороны духа это не шутки... Ещё ни разу он не становился причиной человеческой смерти. Осознанно. Явно. Целенаправленно. Хотя видел столько негодяев, столько человеческих страданий... Не решался, не думал, что должен, что имеет право... А в итоге свою первую жертву он покарал так тихо, когда опасность никому не грозила напрямую... Это выглядит страшно. И ощущается страшно. Он... убил. Нет, насильник этого заслуживает!! Неважно, что это тоже человек, неважно, как он дошёл до такой жизни. Важно то, на что он обрекает других, невинных, совсем юных, даже не имеющих представления о такого рода зле! Важно то, что это должно было закончиться! Он сам видел, что именно... Луна ему показала. Луна ему показала? В кои-то веки отозвалась? Значит, знала всё это время?.. Мысли Джека мешаются. Хотела она от него такого действия или нет? Почему Она вечно молчит? Почему молчит, когда Её молчание имеет такие последствия?! Джек чувствует, сколько всё-таки в нём отчуждения от Неё. Сколько на самом деле в нём недоверия и обиды. По отношению к Ней. По отношению к миру. И он так боялся себе в этом признаться. Ему так нравилось, так хотелось верить хоть во что-нибудь светлое... И сейчас он не чувствует себя проводником лунной воли или чьей бы то ни было ещё. Будто даже напротив. Что-то личное, тайное, теневое, полное пронзительных мрачных переживаний есть в этом моменте. И Джеку отчего-то приятно их чувствовать... Что он делал все эти годы? Рисовал узоры на окнах, устраивал снегопады, играл в снежки, изучал весь земной шар, никогда не имея возможности сказать о том, что узнал и понял. Какая чушь! Почему он пытался всюду находить хорошее, почему так отчаянно за него цеплялся, когда в мире так много зла и страданий? Может, гораздо больше, чем всего остального? Может, так же, как и в его собственной душе?.. Температура вокруг Джека стремительно понижается. Наверное, здесь уже за минус 50. От такого резкого перепада кора на деревьях начинает трескаться. Джек переводит на неё взгляд. Всё вокруг стало покрыто толстым слоем искрящегося инея. Вечно молодой дух ощущает свою силу и то, что она сама по себе могла бы убивать. Если бы он только позволил. Джек ощущает и то, что стало сейчас причиной её проявления - свои гнев и боль. И почему он так бежал от них? Почему он такой слабовольный и трусливый? Почему никогда не делал ничего настоящего, не боролся с настоящим злом... И так, как оно заслуживает... А может, так и предполагалось? Луноликий ведь совсем не такая уж простая сущность. Наверное, как и все великие безмолвные духи, что руководят этим миром. Да и грозных, неоднозначных духов Джеку приходилось встречать. Так почему он не может быть... одним из них? Почему скажем, не может быть ледяным возмездием для кого-то? Невидимый, тот, до которого нет дела ни людям, ни духам, сильный, неуловимый, никому и ничему не принадлежащий и потому абсолютно свободный ... "Oh my God, I could kill them all!" Мрачная ухмылка на секунду украшает лицо хранителя. И все же... Это игра. Это всё ещё игра для него. Как примерка новой роли, когда нет сил верить в прежнюю. Когда нет сил принять или хотя бы увидеть себя целиком. Когда и никакой ясной роли-то у тебя нет... "Никаких больше снежков!" - думает Фрост. Он хочет изучить тёмную сторону жизни, погрузиться в неё полностью, по-настоящему, не так, как раньше. Он хочет увидеть страдание и зло, не закрываясь от них, не разбавляя их малодушным оптимизмом. Он хочет... поискать себя в этом. И начать, пожалуй, можно с какой нибудь тюрьмы. И правда, вот где можно потренироваться быть возмездием! Только пока не смертельным. Потому что это всё же слишком радикальная деятельность для духа, потому что в этом действительно есть что-то страшное и неоднозначное. По крайней мере, для наступившей современности. Но главное, потому что смерть это слишком простая месть для некоторых ситуаций. И вот, спустя почти 40 лет тот мрачный опустошённый, своевольный Джек Фрост настиг Джека нынешнего. И нынешний не понимает, как совместить тот период со своим настоящим, с обычным собой, боится защищать себя и оправдывать.- Да, я вижу страх, Джек... Ты испытывал его из-за того случая. Да и не только. Ты ведь, кажется, отмораживал известные части тела тем, кто этим занимался. Кого ты в этом подозревал... Очаровательно! Вот только боялся потом, что не должен был. И я скажу тебе, что герои, те, кто действительно может и должен нести правосудие, не испытывают такого страха, как ты.- Ты не... Ты просто запутываешь... - Джек волновался, чуть заговаривался, но не собирался так просто сдаваться. - Ты просто взял тему, которая...- Которая тебя пугает?.. Что, страшно жить в мире, где такое случается? Страшно видеть его с изнаночной стороны? И не так уж мало пришлось увидеть за свои три века, да? А поверить все никак не можешь... Что ж, кому-то сложно поверить с Санту, а тебе... Сложно поверить во всё это, не так ли? Но ты врёшь: не только выбранная тема тебя пугает...- Я не... Я не боюсь того, что сделал! - говорил Джек будто бы даже уверенно и громко, однако голос его дрожал.- Правда? Интересно будет, когда хранители об этом узнают.- Что? Ты... Ты им не...- Сейчас нет... Всегда приятно держать пару козырей в рукаве. Приятно будет чувствовать твои опасения всякий раз, как мы пересечёмся.- Они тебе не поверят! - бездумно проговорил Джек словно в трансе, пронзительно глядя на Бугимена. Без сомнения, хранители не сентиментальные глупцы и имеют представление о мире, но Джек ещё ни разу не обсуждал с ними такую сторону реальности, никогда не демонстрировал своё отношение к ней и как он был связан с ней. Он чувствовал, что просто не хочет, не готов к подобным разговорам.- Хах, а ты уже и врать им собрался? Скрывать? Ну, а если ты так уверен, что всё правильно и справедливо, то почему же ты этого так боишься, Джек? Почему боишься показать им себя с этой стороны? Парень не сводил взгляд с Бугимен. Внезапно он понял, что не хочет слышать от хранителей никакого комментария для того периода своей жизни, для такой своей грани. Он действительно этого боится.- А может, тебе и плевать, что ты убивал или калечил кого-то? Как ты испугался, когда подумал о потере признания! - Питч с широкой улыбкой смотрел на него. - Это ведь и занимает все твои мысли, да?.. Кто ты, Джек? Хранитель?! Остальные передали тебе это сообщение от Луны? Наверное, обидно спрашивать её о себе триста лет, а личного ответа так и не удостоиться?.. Джек смущённо опустил голову.- А ты никогда не думал, почему тебе вообще приходилось спрашивать? Почему в отличие от других тебя не сделали хранителем сразу? Джек вновь поднял на Питча глаза и сжал губы. Он слишком часто думал об этом последние два года. Пусть он нашёл ответ на вопрос, кто он. Но почему именно так он должен был прийти к своей роли? Зачем должен был переносить все эти годы в одиноких поисках, в неведении?..- А ведь действительно странно... Ледяная сила для хранителя детства. Абсурдно, не находишь?- Я могу нести людям радость. Видимо, тебе этого не доступно... - нашёлся что ответить Джек, впрочем, его совсем ещё не отпустило то, что Кромешник уже заставил его вспомнить. Джек просто хотел отвечать, хоть как-нибудь.- Радость, да? Своеобразные же у тебя представления о радости... Скажешь, из-за тебя с детьми не случалось бед? Никто не ломал себе руки и ноги на горках, не получал синяки от снежков, не вышибал зубы? Не заболевал от переохлаждения? А порой и очень серьёзно. А не думал ли ты о том, сколько раз являлся причиной человеческой смерти неосознанно?.. - Джек стоял на месте, но чувствовал, словно его душа тревожно зметалась, не находя себе места. - Как там про тебя говорили? "Джек Фрост отморозит ушки"? - усмехнулся Питч. - А ведь больше, кажется, ничего и не говорили, Джек! Вся репутация, которую ты смог заработать за свои триста лет. Красноречиво, правда? Парень молчал.- Да от тебя детям опасности больше, чем от меня! - усмехнулся Кромешник. - И после всего риска, которому ты их подвергал, после всех твоих самосудов, всех твоих шалостей, которые порой имели отнюдь не безобидные последствия... ты ещё регулярно спрашивал у Луны, что делаешь не так. Серьёзно? Джека словно пронзило. Он никогда раньше не задумывался об этом в таком ключе.- У тебя и впрямь есть дурная привычка во всё вмешиваться. И те твои поступки, которые ты сам хоть отчасти считаешь хорошими... Не думаешь ли ты, что просто заискивал перед Луной? Чтобы поскорее вырваться из своего личного ада. Искал себя, абсолютно не взирая на последствия этих поисков... А может, на самом деле ты вовсе не имел право вмешиваться? И вся твоя жизнь это лишь череда грехов... Не думал ли ты, что Луна как раз поэтому постоянно продлевала тебе срок? Ну, знаешь, как тюремное заключение... Джек отпускал глаза и вновь поднимал их на Кромешника. Он пытался что-то сообразить, найти какие-то контраргументы, но не мог выбраться из овладевшего им оцепенения. Он видит смысл в словах Питча. Не может считать их враньём. И от такого переосмысления своей жизни ему жутко. Неужели он сам виноват в своей изоляции, неужели за все эти годы он не сделал ничего действительно правильного? И весь его путь - это лишь лицемерный побег от боли в поисках собственного счастья.- Ты безответственный и самонадеянный мальчишка, Джек! И с такими мозгами просто не был готов стать хранителем... Хотя был ли ты готов, когда это тебя нашло? Скажи, как ты отреагировал, когда впервые услышал о своём предназначении? Неужели с готовностью принял? "Ну нет, нет! Это не для меня!!" - кричал Джек Луноликому ещё два года назад.- Так, видимо, ты что-то предал в себе ради этой работы? Променял свободу... - глаза Питча заблистали, - на возможность выбраться из одиночества... Но только вот хранители тебе вовсе не семья. Лишь её подобие. Ты не можешь быть с ними искренним, рассказать о себе всё. Боишься, что они тебя не примут, осудят. И в глубине души знаешь, что это будет вполне справедливо с их стороны... Поэтому тебе и самому комфортнее оставаться в этой позиции. Позиции несмышлёного мальчишки, за которым Луна попросила присмотреть, лишь бы прекратить этот одиночный цирк! Джеку нестерпимо захотелось схватиться за голову и закричать: "Остановись! Прекрати!" Однажды он уже делал так в логове. И это было так позорно... Он твёрдо решил больше не выдавать таких реакций перед Питчем, но сейчас... Джек крепче сжал посох, лишь бы машинально не сжать голову. Из его груди вырвался выдох, напоминающий короткий стон. И затем ещё один. Что же это? Неужели он просто стонает перед Кромешником от собственной беспомощности? Одиночество, нравственный облик, оторванность от мира и ненужность ему. Да, Питч явно нашёл его болевые точки и давил на них, сильно и умело. Джеку очень захотелось уйти, просто сбежать куда-нибудь.- Что, Джек, думал твой ад закончился? Твой ад по прежнему внутри тебя. В нём лишь появились новые лабиринты. И ты обречён в них скитаться, - по всей видимости, завершил Питч. Парень растерянно посмотрел на него почти что умоляющими глазами. Внезапно взгляд Кромешника чуть изменился. Тёмный дух резко сдвинулся с места и стремительно направился к Джеку. Тот даже пошевелиться не мог от шока. Питч быстро приблизился к нему, схватился рукой за его воротник, резко втянул носом воздух и, опустив голову, сам издал что-то наподобие стона. Из его волос выбилась прядь, длинные пальцы крепче сжали толстовку. Джек круглыми глазами смотрел на него, еле дыша. У юноши появилось отчётливое ощущение, будто им... наслаждаются. Пьют его, как настоявшееся вино.- Ладно, теперь я немного напуган другим, - тихо проговорил Фрост, очевидно, не растерявший чувство юмора и после всего перенесённого.- Да-да, я чувствую, Джек... - поднял голову Кромешник с лёгкой усмешкой и чуть подался вперёд к его уху, - Не останавливайся, - добавил он бархатным шёпотом с нотками самоиронии в голосе.- Питч, да ты сам извращенец!! - возмущённо запротестовал Джек, тут же придя в себя, резко отдернув плечо и отшатнувшись на пару шагов.- О, скажи ещё, будто тебе не нравится, что я всё это в тебе вижу!.. - медленно выпрямился Питч. - Или скажешь, что у тебя нет этого болезненного влечения ко мне? - усмехнулся он.- Что? - от такого заявления голос Фроста даже прозвучал выше, чем обычно. - Возьми слова обратно!! - парень разъярённо смотрел на Бугимена.- Мм... Нет, Джек, - ответил Питч, окинув взглядом выставленный перед ним посох. - Мне слишком нравится твой страх по этому поводу. Кажется, ты сам в себе не уверен, а? - с насмешкой прищурился он и продолжил идти вперёд.- Хах! - с пренебрежением откликнулся Джек. - Не я тут сейчас стонал!- Ты стонал, Джек. Перед этим. А про себя я и не говорю. Кто меня знает? И кто скажет наверняка, на каком столетии одиночества начинаешь по-другому смотреть на взаимосвязь гендера и влечения. Джек даже рот раскрыл от такого заявления. Это... Это вообще что сейчас такое было?.. Это камингаут такой? Фрост продолжил идти рядом с Кромешником, выдерживая двухметровую дистанцию и не сводя с него широко раскрытых глаз. Неужели Питч сейчас действительно говорил о своей ориентации? И даже намекнул, что испытывает влечение конкретно к нему? Только вот жалким или ущербным Питч после этого отнюдь не выглядел. Казалось, он, наоборот, стал ещё опаснее. И что для него - для страха - нет никаких запретный тем и сфер жизни. Минуту назад Джеку казалось, что большего шока, чем тема педофилии и обвинение его в убийстве, уже ничего не вызовет. Но жизнь всё-таки полна сюрпризов. К сожалению, не всегда приятных... Джек испытывал невообразимую смесь эмоций и мыслей. Чувствовал, что совершенно сбит с толку и... напуган... Как Питч к нему подошёл! Как за него схватился... Всё, что этому предшествовало... И вдруг парня осенило: Кромешник же просто провоцировал его на эмоции! А он поддался, снова! Как можно было, когда всё с Питчем вроде как было ясно?! Теперь Джек возмутился собственной наивности. Но всё же... Вряд ли он бы мог отреагировать на это "представление" по-другому. Слова Кромешника и поднятые им темы определённо зацепили его глубже, чем он мог представить... Всё это слишком серьёзно, слишком больно для него. Но с этим он разберётся позже. Постарается разобраться! Хотя бы для того, чтобы противостоять Кромешнику в будущем! И хотя бы потому, что всё это наверняка так просто его теперь не оставит... А пока нужно успокоиться, просто успокоиться и не давать Питчу новых эмоций, новой пищи! Не время жалеть о своей самонадеянности! Пусть Джек и ошибся, ввязавшись в ментальную битву с Бугименом, но ещё раз он так не ошибётся. Он больше не начнёт диалог. А если вдруг заговорит Питч, он ему будет отвечать односложно и безэмоционально, да и вообще, постарается его не слушать. Хотя вряд ли Бугимен станет говорить первый. Это сейчас было бы даже странно...- А знаешь, Джек... - юноша с неподдельным удивлением оглянулся на Питча. Какова наглость! - Думаю, я могу освободить тебя от сделки?- Что?- Тебе, кажется, слишком некомфортно рядом со мной? Хочется уйти, правда?.. Ну, так иди. Твоя помощь мне явно больше не понадобиться, - ухмыльнулся Бугимен.- Не то что некомфортно... Дико неприятно. Я бы сказал, отвратительно, Питч! Но будто ты сам не знаешь, почему я всё ещё здесь.- А ты это знаешь?.. Всё ещё видишь какой-то смысл в своём участии? Правда думаешь, что сможешь мне помешать? Что сможешь победить нас обоих? То, что я тебя сейчас отпускаю... на самом деле широкий жест, Джек. - парень настороженно посмотрел на улыбающегося Бугимена. - Угодил же ты в капкан, да, Фрост? - продолжил он. - И главное, сам же себя в него вогнал. Ну а если подумать... Обратиться за помощью ко мне? Серьёзно? Ты сам осознаешь, насколько это странно? Да мы словно в плохо написанном фанфике! О чём ты только думал? Джек не сразу ответил. Разговаривать с Бугименом и уж тем более что-то ему объяснять не хотелось совершенно. А впрочем, парень чувствовал себя уже таким рассерженным и разорённым, что, казалось, терять было нечего.- О жертвах, которые постоянно находил... О том, что сейчас праздник, и в то время, когда все радуются, кого-то эта тварь может убить, и что кто-то будет хоронить своих детей, как та женщина! Потому что для этого духа, очевидно, нет ничего святого, никаких святых сроков. Он прямо как ты, который Пасху выбрал временем для своей атаки...- Ну ясно, Джек. А хочешь объясню эту твою реакцию? Ты сам слишком часто был в стороне от праздника жизни. Вот и сочувствуешь тем, кто тоже оказывается на отшибе...- Праздник жизни, - усмехнулся Джек. - Я был способен его создать!- Но только не быть его частью, как ни странно.- Будто ты в этом разбираешься!- Разбираюсь в том, как ведут себя такие, как ты. Ты знаешь, каково это - чувствовать тоску и боль, пока остальные веселятся. Вот и не мог отвертеться от чувства, что должен предотвратить подобное у других, - было видно, что Питч очень доволен своим заключением, тем, что даёт Джеку понять - в тупик его завело собственное сочувствие, которое в понимании Кромешника, кажется, было не больше, чем слабостью.- Да? А может и так!.. И что с того?! Будто бы это плохо! - внезапно откликнулся Джек. - Или ты действительно думаешь, что я так сильно хотел к тебе обратиться?! Остальные хранители, - Джек сам не заметил, что это словосочетание не вполне соответствовало действительности, - может, и могли бы помочь. Но у них нет твоей способности. Поиск с ними был бы дольше. А ты... Да ты мои детские зубы нашёл среди этой прорвы коробок! - голос Джека становился всё громче. - А на счету каждый день! Время исчисляется человеческими жертвами!.. И я решил, если и можно к тебе обратиться за помощью, то только в этот день, в сочельник, когда ты... Когда ты слаб...- Но ты ведь уже так не считаешь, верно? Не считаешь, что я слаб? Джек взглянул на Кромешника. Тот сейчас и вправду слабым не выглядел. Насыщенно чёрный широкоплечий силуэт выше двух метров, горящие жёлтые глаза и ухмылка, скрывающая зубы, как будто ещё более острые, чем обычно, - всё это воплощалось в цельный образ, от которого веяло опасностью, могуществом и непреклонностью. "Неужели Питча так подкормили всего лишь мои страхи?" - со странным беспокойство предположил парень.- Так подумай и ответь, Джек, куда ты идёшь? "На бойню..." - так и возникло в голове Фроста. Он замолчал на несколько секунд, подыскивая слова для того, чтобы ответить вслух.- У тебя нет никаких гарантий, что этот дух вообще пойдёт на контакт... И, кстати, я уверен, что сам с ним раньше сталкивался. То есть... с его действиямии. Про меня ведь не только говорили, что я уши морожу... Про Ледяного Джека есть много легенд. И очень даже небезобидных. Например, что я морожу насмерть тех, кто заблудился, да и вообще, всех без разбора! Такие жертвы, как сейчас, я находил и раньше. И сто, и двести лет назад. И по-моему, то, что делал именно этот дух, легло в основу легенд обо мне... Неправдивых и оскорбительных для меня легенд.- Значит, тут ещё дело в том, что ты хочешь восстановить свою честь... Если было бы, что восстанавливать, конечно, - с надменной улыбкой добавил Бугимен.- Думай обо мне, что хочешь, Питч. А только я никуда не уйду. У меня личные счёты. И с этим духом, и с тобой. Этот день всё ещё на моей стороне. И ты сам сказал, что у духа ледяная сила, схожая с моей. И это тоже моё преимущество! Ничего ещё не ясно!- Именно это и заставляет тебя так бояться, Фрост...