Фаза 1. Вдох. (1/1)

Ровный стук отмеряет секунды. Я просыпаюсь, чувствуя, как на меня капля за каплей льются последние мгновения отведенного мне времени. Кто я?

Я — скованный обязательствами, обездвиженный бумагами и печатями ветер вольных степей.Где я?Я лежу посреди широкого выцветше-пастельного поля. Ненастоящие колосья неживой пшеницы замерли, будто заколдованные. Облака намертво приклеены к фальшивому плоскому небу. Восковое солнце капает на меня, и в неестественной тишине звук отдается эхом, будто вокруг меня каменные своды грота, поросшие сталактитами и сталагмитами.И все начинается опять.Эту пытку не отмерять обычными минутами, секундами, часами. Время не бежит, не течет, не льется и не струится — именно капает. Но не так, как капает обреченное на исход время клепсидры — нет, мою жизнь не отмерить сосудом, капли моего сознания не счесть обычными земными способами.Я перевернут вверх ногами и привязан к мельничному колесу Неслучайности. Колесо крутится, опуская меня в воду с головой — и мир теряет краски, замирает. Никому не известно, сколько времени пройдет, пока я не получу долгожданный глоток воздуха: миг, час, вечность. Но вот, колесо завершает свой триумфальный круг, и я выныриваю, задыхаясь, отплевываясь и в очередной раз пытаясь понять: кто я? Зачем я здесь?Сверху, с соседних лопастей, на макушку льется вода, мерным ритмом отсчитывая оставшиеся мне секунды. До следующего глотка безумия.— Эй, может хватит?

— Ну не~ет, можно я еще поиграю?

Неестественная картина в сизо-палевых тонах чуть разрежается, впуская в себя брызги яркого света. В надежде поворачиваюсь, болезненно щурясь, но упрямо вперив взгляд в хрупкую, словно игрушечную, но излучающую непривычно настоящее тепло фигуру.Мальчик, совсем еще малыш. Улыбается и тянет ко мне руку. Раненый глаз со шрамом струится какой-то прозрачной жидкостью... Те капли? Нет же, просто слезы. Стекая, размеренным ритмом бьют меня по темени, волной ужаса отдаваясь во всем теле. Ничего, пройдет — главное, ты здесь, со мной...Протягиваю руку. Тянусь, чтобы схватиться за мягкую ладонь и вытащить отсюда. Тянусь, чтобы прижать к себе и утереть нещадно лупящие, словно весенний ливень, соленые капли. Тянусь, чтобы...Маленькая белая ручка проходит сквозь меня, обдавая изнутри волной какого-то выжигающего, смертоносного тепла. Не понимаю, в агонии скребу ногтями по разрывающейся груди... Распахнув до боли широко глаз, изумленно смотрю.Светлая, будто светящаяся изнтури обнадеживающим теплом рука, пробивает насквозь. Нащупав где-то подо мной свою цель, тянет изо всех сил — я содрогаюсь от еще более выжигающей, нестерпимой муки: сквозь мое измученное тело, разбегаясь недоброй вестью по каждой клеточке, проносится волна леденящего, смертоносного холода.Слезы все капают мне на лицо, проходя сквозь такую же тонкую, изящную фигуру бледного мальчишки с темными волосами до плеч. Слезы... Нет, кровь. Капли застилают глаз густой, смолистой пленкой, и сквозь последний слабый просвет замечаю злобную ухмылку на лице темноволосого и молниеносно промелькнувший клинок.Капли наползают, ложатся гуще и неизбежней. Все тает и погружается во тьму. Все, но не я — колесо еще крутится, помогая мне добраться до следующей фазы безумия...