C'est pareil (1/1)
Клэр грубо вышибло на мягкую кровать ее личного номера в "Праге". Мадемуазель Пэро на это только тихонько зашипела, срываясь на ноги, но тут же в нерешительности замирая. Слишком много сомнений охватили ее головку и душу, а тревожить месье Локонте без повода не хотелось.Взгляд скользнул по зеркалу. Клэр тут же схватилась за голову, проверяя очевидное - мышиные уши пропали без следа, хвала небесам. Так что, сон? Кошмар? Но таких ярких снов не бывает. Клэр застыла перед зеркалом, нервно ероша волосы на затылке....Месье Локонте уже полминуты - непозволительно долго для сцены - валялся на полу, потирая ушибленный затылок - он вылетел из зеркала не столь мягко. Впрочем, как только рой сверкающих звездочек перед его глазами сменили контуры комнатного интерьера, месье вдруг обеспокоился чем-то настолько сильно, что буквально вылетел, еще пошатываясь, в коридор - прямо к комнате Клэр.Однако, дойдя до двери её номера, он остановился, за время этого короткого путешествия потеряв значительную долю решимости. Что сказать? Всего десяток минут, какая-то мелочь, даже не пылинка времени - а всё, что произошло, казалось настолько невероятным. Сказать или нет? А если ничего не было? Совсем не хотелось в её глазах видеть снисходительность к очередной выдумке эксцентричного партнёра по сцене.Она только с тем же невольным вопросом в мыслях уткнулась к тому моменту в подушку, обняв ее и стараясь согреться - мадемуазель было отчего-то невыносимо холодно - даже ткань наволочки казалась горячей. Впрочем, вскоре Клэр сорвалась с постели и помчалась прямо к двери - видимо, с целью, похожей на цель упомянутого партнера.Совсем уже почти решившись открыть дверь, Микеле потянулся к ручке. И с расширившимися по-кошачьи глазами отпрыгнул от неё, внезапно распахнувшейся прямо перед носом. Какое-то время две пары абсолютно идентично застылых в страхе глаз чутко вглядывались друг в дружку, молчаливо засыпая тысячью одних и тех же вопросов.Затем Клэр все же решилась нарушить молчание, робко отступая на шаг и давая тем ему возможность зайти в номер.- Ты.. ко мне? Проходи.... - Насупилась. - Колу будешь или виски?- А ты ко мне? - нервность сменила прежний испуг, смахивая вечную прядку, Мике полувлетел в комнату. - Виски. Ты поговорить хотела? - Немного помолчав, всё ж не выдержал. - Не о снах случайно?Клэр чуть уловимо вздрогнула, едва успев со всей грацией вечного Кабаре перехватить уроненную бутылку и поспешно разливая виски по стаканам.- О снах... А что такое? - Чуть враждебно чему-то только ей видимому насупившись и подсаживаясь к столику у окна. - Садись. - Мамзель указала на второй стул.Проигнорировав стул, хоть и внимательно глотая каждое её слово, он принялся бродить кругами по комнате.- Мне приснилось сегодня... Я думал, что приснилось... У тебя не бывает такого, чтобы это всё как наяву, даже самое безумное? - Ещё один цепкий взгляд откуда-то из глубины комнаты.- У меня? Отчего же, бы... То есть, не так, чтобы сильно.. - Клэр, вздрогнув зачем-то от взгляда, протянула ему стакан с виски, залпом осушая свой.Ответ был получен. Оставалось только деревянно подойти, принять стакан и выпить.- Значит, правда.- Правда... - Она тихо сидела, спрятав взгляд себе в гривку. - Все же присядь. Вид у тебя неважный...- А... А ты не знаешь, зачем была вся эта чехарда? Хотя нет, конечно. - В карих глазищах, казалось, можно было посмотреть кино, целиком из осколков, тепла и чего-то ещё, чего поймать никак не удавалось.Мадемуазель едва не успела перенестись в последнее, спасшись только усаживанием владельца глазищ на стул рядом с собой.- Хотя конечно..?- Но я не понимаю, тебя-то зачем? - Мрачнейший фильм воспоминаний выключился, сменившись какой-то устало-оставленной нежностью, которую, впрочем, можно было принять просто за внимательность.Мамзель замерла, нервично сглатывая.- Меня... За зеркальность. Долго объяснять... - Поникла, насупившись. - Да и неважно. Ты лучше скажи... Ты же.. В порядке?- Разве было иначе когда? - Улыбка не очень получилась, слетела с лица, как спугнутая. - Что за зеркальность? Это важно, это ж ты.- Иначе всегда. - Совсем смешно нахмурилась. - А зеркальность... - С горькой улыбкой. - Просто... Я так хотела всегда быть частью этого общества, что для него состою лишь из осколков отражений приличий. Точнее, моя маска, а я сама... Кому я нужна? Ладно, проехали. - Клэр выхлебнула - тоже залпом - второй стакан, даже не пробуя усмехаться.- Зачем они тебе, вся эта мишура? Зачем тебе знать, как они тебя видят? Меня вот всегда считали... считают идиотом. Это же не так. - Странный, слишком тихий для тишины этой голос, в котором за извечной солнечной теплотой скользнуло что-то до дикости вымерзшее, рвущееся наружу. - И дай-ка. Не надо. Нужна. - Бутылка и стакан отправляются под столик, а руки мадемуазель оказываются надёжно заключены в ладонях.Она только испуганно таращится в ответ.- Н-нужна? Ну ты даешь. - Все еще не оправившись от изумления. - И не идиот ты вовсе, - зачем их слушать, сам только что спросил. Ты просто.... Ты. - Мадемуазель снова спрятала взгляд в гривке, но неуловимая нежность шелком скользила и по звукам голоса - чуть подхрипшего от виски, но от этого не менее звонкого.- Получается, что они затащили тебя туда за то, что ты хотела быть с ними? Это же уму непостижимо... - Внимательные глазищи снова нежно-требовательно уставились на неё.- Зато постижимо нормам. Я решила подделать социальную единицу, при этом не просто ею не будучи, а являясь чем-то вовсе творческим. Это недопустимо. - Хмыкнула с горькой усмешкой. - Верни виски. Пожалуйста.- Недопустимо, значит. Да это чёрт знает что такое, а не "недопустимо"! Не надо так больше. И виски не надо. - Однако при этом месье вытащил бутылку из-под стола, недвусмысленно смерив взглядом. - Тебе хватит уже.Мадемуазель только насупилась.- Поставь. Прошу... - фыркнула жалко, точно обиженная маленькая девочка. - Мике... - Тихо беря его руку. - Послушай... Спасибо. И... Не надо. Это вредно.Ну нет, одну я тебя не оставлю. - Насупленный и окончательно уставший от какого-то внутреннего спора с кем-то, видимо, месье почти автоматически наполнил два стакана. - За что будем пить?Она только отчаянно покосилась на стаканы.- Плевать. Все равно не поможет... - Зачем-то подсаживаясь чуть поближе и проводя рукой по его волосам. - Ты со мной поаккуратнее... - хихикнула нервно, грустно и лишь самую малость нетрезво.- А то что? - Лёгкая, но теперь совсем южно-знакомая, прежняя, улыбка пропала, едва появившись. Первая порция виски с невнятным напутствием самому себе на родном и мягкий, хоть и сверлящий всё внутри запрятанной вглубь тоской, взгляд на гривастую мадемуазель.- А то... Всякое быть может. - Она грустно отставляет бутылку и стаканы и ведет его к диванчику. - Тебе надо бы просто расслабиться. А лучше - поспать.
- Как интересно, я думал - это тебе необходимо.Только рассмеялась.- Я певичка. Мне не необходимо, никогда. - Мадемуазель молча свалилась на диван рядом с ним, небрежно обнимая месье за шею.Месье только накрепко прижал её к себе, впрочем, скорее не из пылких чувств, а по привычке обнимать исключительно либо мимолётно, либо накрепко.- Необходимо. Особенно теперь.- Нисколько.. Не спорь со мной. - Она грозно, как могло показаться только ей же, погрозила ему пальчиком. - А то...Он только порывисто вздохнул, стараясь изо всех сил выполнить её просьбу, нервно и от этого сильнее прижимая к себе. Но не выдержал в конце концов:- Нет, правильно, что они тебя выкинули. Сюда, то есть. Когда то зеркало разбилось, я не знал, куда ты делась. Это было страшно.Клэр только вскинула бровки.
- Страшно? Тебе и за меня? Ах да... неприятно жить без отражения... - Понимающе и туманно, но совершенно пусто.- Не говори так, пожалуйста. Страшно. Мне. За тебя. - Тихий шёпот в потолок. - Я понимаю, что это странно, чтобы мне и был кто-то дорог, но это так. Можешь не верить.- Не могу, т-то есть... - тихо ему в плечо. - Понимаешь... Мике... Это сложно, но... Ты... Словом, тебе одному я могу верить просто так. Ты же не оттуда.- Тогда и верь. Я больше тебя им не дам, нет.- Не дашь? - со слабой улыбкой. - Наивный.. - Тихо и нежно ему в самые губы, чуть целуя в их уголок.- Есть такой грех, каюсь. - Не отрываясь от её глаз удивлённо месье проследил её движение, казалось, только ожидая окончания поцелуя, чтобы по-детски вытаращившись, видимо, для наибольшей убедительности, проговорить. - Никому и никогда.- Мы разъедемся через три дня. - Она горько ласково взъерошила его гриву. - Вот и вся забота.- Да. Если ты хочешь. - Опрокинутости его лица и слабости голоса можно было изумиться - будто бы для него эта новость стала действительно новостью. - Что я говорю, конечно, у тебя семья, ждут свою маму.- Ждут..? - Так. будто не вспомнила бы о том никогда и по приезде, не скажи он сейчас, даже вздрагивая чуть. - Конечно.... да. - Мадемуазель тут прикусила губку. - Но... а ты разве не хотел бы разбежаться? Не устал еще от меня?- Ждут. Единственные, у кого не хочу тебя отнять. И хочешь секрет? От тебя устать невозможно.- Как дотошный бакалавр по литературе, могу сообщить, что ты невозможен. - Она грустно улыбнулась. - Но в чем проблема? Приезжай к нам, когда только захочешь.- Обязательно. Если только захочешь ты. Что вряд ли. Я не гожусь в друзья семьи.Она странно кошачьи сверкнула на него глазами.- Но не обязательно же быть ее другом.- Не обязательно. Тем более, от меня и нечего ждать другого. Но тебе проблем я не хочу. Как и отдавать тебя кому бы то ни было. - Кажется, он просто не мог насмотреться, спешил оставить как можно больше тепла её кожи на своих ладонях, наполнить глаза её светом.- Ты слишком часто это повторяешь. - Она лишь нежно - или казалось? - и шоколадно светила глазами его филиненковому прищуру. - А ведь знаешь мою репутацию извращенки... - Это уже тихо и аккуратно зарываясь пальчиками ему в волосы и невольно нежно-блаженно вздыхая.- Не бывает слишком. Не наговорюсь никак. И плевать мне на их репутации.- Все очень серьезно. - Наигранно серьезным тоном, аккуратно проводя пальчиком по его щеке. - Микеле... А ты не обидишься... если я тебя сейчас поцелую? - Глаза мамзель тут заметались, а сама она стала похожа на грустного взъерошенного воробьенка.- Не поду... - перехватывая её пальцы и даже, наверное, слишком сильно сжимая.Мамзель только молча кивнула, поняв оборванное лучше, чем сказанное, и тут же нежно и жадно, точно к источнику жизни, приникнув к его губам.Поцелуй отзывался внутри болью, болью, словно что-то важное вынимали навсегда, болью, вызывающей хрип, но вместе него получилась лишь лёгкая грустная улыбка.- Три дня пройдут, и та звёздочка за окном будет твоя. - И сам прикусил губу от привычного осознания и смутного предчувствия недоверия, насмешки. Но, странное дело, не беспокоясь о том, что его не поймут. - Всё, что могу тебе оставить. Смешно? Такому ангелу нужен кто-то получше, я знаю. А нам улетать через три дня. И звёздочка станет твоя. А пока ты моя. - Нахмурившись своей путанности, тут же обнял её покрепче. - И не бойся.- С чего решил, что боюсь? - тут же смешно боево насупилась, немедленно сникнув. - Просто... если мне придется через три дня насовсем оставить себе вместо тебя звездочку... Можно мы не будем улетать никогда?- Я тебя всё равно им не отдам. - Притянув голову Клэр к плечу, он долго молчал. - Если бы можно было не отнимать у них тебя.- У кого именно? - Чуть горько улыбнулась. - И зачем отнимать? Разве я не твоя без того?- У твоей семьи. Понимаешь, я не смогу обустроиться в твоём шкафу. - Он криво ухмыльнулся, тут же смутившись, сжав её пальцы в своих. - Прости, я не то хотел... Видишь, я не привык, я раню... Не хочу тебя мучить, не тебя. Ты моя.- Твоя. Для мук и страсти. - Шепчет почти набожно. И... В шкафу? - Улыбается лукаво и хитро. - Отчего ж именно в шкафу, а не в коробке например?Для дышать и этих вот рассветных бликов на твоей коже. Какая же ты чудная. - Раздельно произнося слова совсем диктующим шёпотом, если б не улыбка, вновь широко и без тревоги.- Но ты не ответил. Отчего шкаф и отчего не устроишься? - Слишком смешно для привычной себя на сцене и перед чужими насупилась.А куда обычно убирают до поры до времени ненужное? Хотя и коробка подойдёт. - Смахнув раздражённо вечную прядку. - Нет уж, делить тебя ни с кем не хочу.Она вытаращилась на него своими огромными в полусумерках вдвойне глазами то ли с изумлением, то ли с обидой.- Ненужное? Ну ты и тип. - Лично смахнула прядку и аккуратно поцеловала месье Локонте в высвободившийся из-под той висок. - Глупый. И знаешь... ты можешь уехать в Париж, и я могу. И мы даже уедем... Но я от тебя не отстану.- И как ты себе это представляешь? Что ты со мной будешь делать там, когда муж встретит тебя в аэропорту? - Жёсткость упавшего голоса никак не желала вязаться с мольбой в глазах.- А с чего ты взял, что он меня встретит? - Ароматная, как виски, циничность, не хотела гармонировать с полуфантомной и незначительной болью, присыпавшей с теми словами ее взгляд, точно пепел.- Так значит то, что я от тебя ни разу о нём не слышал, это не скромность.- Вовсе нет... - Она даже потупила взгляд. Просто... Тебе разве Маэви не рассказала еще?- О чём?- Ну... - Мадемуазель вовсе смутилась. - Мы разошлись. Точнее, он разошелся, а я не пожелала отправляться в его коробку.. .Ну, или шкаф.-Вот как. Ты не жалеешь? Что разошлись? - Вопрос дался явно с трудом.- Я скорее чувствую облегчение. Вокруг стало меньше пыли... - Она прикусила губу. - И больше воздуха, который можно промечтать.- Как же вы теперь, вдвоём? Давно? Прости, что спрашиваю, это, конечно не моё дело.- Нормально. - Она спрятала зачем-то глаза. - Сын даже рад, что он ушел. А мне просто легче. Денег хватает - последнее добавила поспешно, точно распоследнюю забытость, и с явной гордецкостью.- А почему ты тогда молчала? - Наверно, он очень похож был на ребёнка сейчас, ребёнка, у которого вышибли почву из-под ног. Торопился, глотая слова. - Я знаю, я не слишком похож на примерного отца семейства. Но я тут пытался найти в себе силы отпустить тебя к нему, а просто отпустить, оказывается, приходится. - И вдруг, обернувшись, просто спросил: - Ты полетишь в Париж со мной?Она невольно поперхнулась нервно-испуганным хихиканьем, тут же поглубже вздохнув - все, что ее спасало от волнения:- Я полечу. И с тобой, и с Со, и с Мелли, и с Маэви... А вообще, знаешь... - От последних слов только, сказанных до невозмозжности медленно, особенно по сравнению с предшествовавшей перечислительной скороговоркой, на малооктавном почти пределе ее диапазона, пахнуло горькой до отчаяния искренностью. - Вообще-то... Да.Он почти и не слышал той скороговорки, лишь услышав это "да", так глубоко вздохнул, словно выплыл наконец из тёмной холодной глубины к солнцу.Она только ласково улыбнулась, снова его целуя.