IV. Грим. Салиромания. Salems Lott. (1/1)

С удивительной для парня ловкостью он орудовал кистью, нанося последние штрихи своего грима. Лёгкое движение — и вот на коже, покрытой таким толстым слоем белой пудры, что, казалось, тяжело было дышать, появились резкие линии блестящей чёрной подводки, тонкими дорожками спускающиеся от нижнего века к скулам. Пухлые губы были густо покрыты бордовой помадой, которая всё же выехала за контур, выдавая не самый большой опыт Монро в подобных делах. На выступающих скулах и крыльях носа пятнами пестрел грубо нанесённый консилер, делая макияж пугающим и шокирующим. Именно то, чего он так долго добивался. Да, именно. То, что надо. Они должны были пугать, шокировать публику.

— Впечатляет, — сзади раздался сдавленный смешок, и Монро резко обернулся, едва не сбивая рукой баллончик лака для волос, но ему удалось вовремя поймать его и поставить на место. Джетт стоял в дверном проёме и лениво наблюдал за вокалистом, всем своим видом выражая какую-то детскую заинтересованность, пытаясь прикрыть её наигранным равнодушием. — Мне не поможешь?

Монро выдержал паузу, пытаясь понять, издевается ли гитарист или действительно настроен серьёзно. Тот медленно, постукивая набойками на сапогах, прошагал в небольшое помещение с голыми кирпичными стенами, покрытыми белой извёсткой, и упал на старый скрипучий диван, закидывая ногу на его хлипкую спинку.

— В смысле? — Монро поджал губы от смущения, чувствуя, как щеки обжигает яркий румянец.Ему было стыдно и неловко признаваться, что этот своеобразный ритуал, который обычно ассоциируют исключительно с женщинами, позволял сосредоточиться на своих мыслях, погрузиться в себя, пока руки автоматически вычерчивают линии на глазах и губах.

— Ну, у тебя так ловко получается с гримом, вот я и подумал, — Джетт старательно избегал слова ?макияж?, словно его кто-то мог поднять на смех. — Так что, не поможешь?— Ты и сам, вроде, неплохо справляешься, — буркнул Монро, отодвинув от себя подальше губную помаду.Джетт на минуту задумался, почесав затылок.— Получается слишком по-женски. А мне грим нужен. Как у Тони. Как у тебя, — нехотя объяснил он, отводя взгляд в сторону. —А у тебя здорово выходит. Ты будто чётко знаешь, как надо. Ну, так что?Монро обернулся к столику, задумчивым взглядом рассматривая косметические принадлежности, и наконец сгрёб их все в руки, чтобы перенести на диван. Из общей кучи всяческих флаконов он выбрал два небольших, соблазнительно поблёскивающих в свете грязных ламп, и положил их поближе к себе. Вокалист взял аккуратную пышную кисть.— Хорошо. Только при одном условии, — он задумчивым жестом поправил ворс. — Ты будешь молчать и делать всё, что я скажу тебе.— Да без проблем, — Джетт беспечно пожал плечами и, послав парню искреннюю улыбку, скинул ногу со спинки дивана, охотно усаживаясь поудобнее.

Монро присел рядом, открутил крышку с первого флакона и отложил её в сторону. Джетт не удержался и заглянул в коробочку, где лежали небольшие разноцветные матовые шарики пудры.

— А теперь… — Монро чуть поёрзал, находя более выгодную позу. — Закрой глаза.— Зачем это? — гитарист скептически приподнял бровь.

Монро громко и демонстративно цокнул языком.— Мы же договаривались, Джетт, — вздохнул он, сбивая лишнюю часть пудры обратно во флакон. — Тонирующие средства надо наносить на всё лицо, в том числе и на веки, чтобы не было заметно перехода.

Гитарист коротко хмыкнул и послушно закрыл глаза, чувствуя мягкие прикосновения шёлкового ворса кисти к коже. Он не хотел признавать, но ему это нравилось. Это казалось таким… Успокаивающим. Будто массаж. Лёгкий, приятный массаж. Обоняние щекотал едва ощутимый сладковатый запах косметических отдушек. Когда ощущение кисти исчезло, Джетт немного расстроился и уже собирался открыть глаза, как фронтмэн предугадал его действия:— Ещё рано, — бросил он, откладывая в сторону первый флакон и беря новый.

Бронзер глянцево сверкнул аккуратными шариками. Монро уверенными, немного рваными движениями наносил мазки на слегка тронутую калифорнийским солнцем кожу, подчёркивая овал лица и выделяя острые скулы.— Знаешь, у тебя очень мягкая кожа, — тихо сказал он, удобнее перехватывая кисточку и смахивая длинными пальцами лишнюю часть с лица Джетта. Тот быстро искривил губы с подобие улыбки, даже не открыв глаза, лишь немного вздрогнул от холодного прикосновения.

— Знаешь, у тебя очень нежные пальцы, — наигранно кокетливо ответил он, глубоко вздыхая.Монро ничего не ответил. Его рука, как чужая, скользнула по щеке, оставляя едва заметный кривой след, но вокалист не смутился, снова прикасаясь к Джетту инаблюдая, как контрастирует бледная пудра с загорелой кожей.— Сейчас приступим к глазам, — руки Монро тряслись, и он попробовал унять дрожь, понимая, что именно теперь ему нужна вся его выдержка, чтобы правильно нарисовать стрелки и чёрные дорожки. — Так что замри.

Джетт автоматически даже задержал дыхание, когда холодная подводка коснулась его века. Мазок получился грубым, рука Монро соскользнула, и карандаш оставил жирный след на виске, пестрея на бледной от пудры коже. Гитарист только слегка вздрогнул, но никак не отреагировал, видимо, решив, что так и положено.

А Монро замер, продолжая завороженно смотреть на карандашную линию, которая тонкой чёрной нитью тянулась вниз, и он не выдержал, поднеся руку с подводкой и продлив черту, ведя её по щеке, спускаясь к обнажённой и тонкой шее. Мышцы напряглись, и он невольно сдвинул бёдра, пытаясь хоть немного побороть неожиданно подкатившее возбуждение. Губы, покрытые яркой помадой, тут же пересохли, и Монро провёл по ним языком, собирая вязкий вкус.

— А это… — Джетт открыл глаза и недовольно посмотрел на вокалиста, сдвинув к переносице брови в недоумении и чуть отодвигаясь назад, пока совсем не вжался в спинку дивана, но Монро неожиданно резко опустил ладонь на его плечо и силой удержал на месте:— Часть грима.Гитарист выдержал долгий, наполненный сомнениями взгляд, словно пытаясь разгадать, правду ли говорит Блэк, а после снова опустил веки, недовольно вздохнув.— Просто доверься мне. Я знаю, что делаю, — голос Монро сел, и тому пришлось прочистить горло.

Холодные пальцы, покрытые светлой пудрой, которая ощущалась теперь и под ногтями, коснулись нарисованной карандашной линии и повели в сторону, пачкая кожу и оставляя там след. Чёрный воск тут же забился в поры, оставляя грязные пятна, которые так тяжело смыть. Но Монро не остановился, снова хватая карандаш и начиная вырисовывать новые, известные лишь ему символы, совсем уходя от начальной задумки, а после пытался вытереть, ещё больше размазывая и пачкая.

— Сними футболку, — тихо, но строго приказал Монро, и Джетт, взволнованный таким поведением, подчинился.

Теперь его глаза были открыты, он смотрел, как вокалист самозабвенно превращал чёткие контуры в грязные пятна, но спрашивать боялся.С губ Монро сорвался тихий стон, когда грифель карандаша коснулся соска Джетта. Щёки гитариста тут же вспыхнули румянцем, стоило только провести линию ниже, к животу. Парень так низко склонился над ним, что можно было ощутить горячее дыхание на выступающих рёбрах, и Монро не выдержал, оставляя ниже пупка отпечаток губной помады. Не отрываясь от горячей кожи, он направил голову в сторону, а за ним тянулся тающий бордовый след. Он хотел поднять голову, как неожиданно на его затылок опустились ладони, и сильные пальцы вцепились в длинные волосы.— Не останавливайся, — Джетт сам не заметил, как с его губ слетели слова, но возбуждённый этими словами взгляд больших карих глаз дал понять, что волноваться не стоит.Дрожащие руки грубо орудовали с ремнём и молнией, и гитарист позволил себе расслабиться, откинувшись на подлокотник и закрыв глаза. Монро чуть опешил, смутившись вставшего члена, который был в нескольких сантиметрах от его губ, но стоило ему посмотреть на Джетта, измазанного и перепачканного косметикой, как сомнения отступили, сменяясь жгучим возбуждением.

— Ну же, — Джетт нетерпеливо вскинул вверх бёдра, и Монро, глубоко вздохнув, обхватил блестящую от смазки головку губами, мучительно медленно скользя вниз.

Гитарист протяжно застонал, выгибаясь навстречу. Монро действовал неловко, медленно, иногда сбиваясь с ритма. Язык, скользящий по стволу члена, вырисовывавший выступающие вены, устал, а челюсти затекли, но остановиться не хотелось и не получалось — сильная рука Джетта крепко удерживала за волосы. Блэк помогал себе рукой, несильно сжимая яички, пока не почувствовал, как напрягся его гитарист.Джетт мелко задрожал, и Монро, почувствовав это, выпустил член изо рта, вовремя закрывая глаза, и густые белёсые капли упали на его лицо, повисли на длинных ресницах и носу. Гитарист медленно открыл глаза и автоматически протянул руку, размазывая сперму по щекам Блэка, который молча смотрел на него снизу вверх, ведя ладонь ниже, к шее, чтобы оставить влажный след.— Тебе идёт, — зачем-то прошептал Джетт, и Монро, густо покраснев, вскочил на ноги и помчался в ванную комнату, громко хлопнув дверью.

Джетт не знал, что теперь будет, какие отношения возникнут после случившегося, но единственное, что он знал точно — лучше уйти сейчас.